ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

 

КАССАЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 29 апреля 2010 г. N 11-О10-41

 

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации

в составе:

председательствующего Борисова В.П.,

судей Пейсиковой Е.В. и Ламинцевой С.А.

при секретаре Ядренцевой Л.В.

рассмотрела в судебном заседании 29 апреля 2010 г. кассационные жалобы осужденного Шафигуллина Р.М. и адвоката Чубаренко В.Н. на приговор Верховного Суда Республики Татарстан от 28 декабря 2009 г., которым

Шафигуллин Р.М. <...>,

осужден к лишению свободы:

- по п. п. "а", "е", "ж", "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ на 17 лет,

- по ч. 3 ст. 30, п. п. "а", "е", "ж", "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ на 14 лет,

- по ч. 3 ст. 222 УК РФ на 5 лет и,

на основании ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений на 20 лет в исправительной колонии строгого режима.

Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации Пейсиковой Е.В., изложившей обстоятельства дела и доводы кассационных жалоб, объяснения осужденного Шафигуллина Р.М. с использованием видеоконференцсвязи, выступление адвоката Чубаренко В.Н., поддержавших доводы кассационных жалоб, выслушав мнение прокурора Копалиной П.Л., полагавшей приговор суда оставить без изменения, а кассационные жалобы - без удовлетворения, Судебная коллегия

 

установила:

 

осужденный Шафигуллин Р.М. признан виновным в убийстве В. и А., совершенном общеопасным способом, организованной группой, по найму.

Он же признан виновным в покушении на убийство двух или более лиц, совершенном общеопасным способом, организованной группой, по найму.

Он же признан виновным в незаконном приобретении, хранении, перевозке и ношении огнестрельного оружия, боеприпасов, совершенных организованной группой.

Преступления совершены в период с января 2003 г. по 20 мая 2003 г. в <...> при обстоятельствах, указанных в приговоре.

В судебном заседании осужденный Шафигуллин Р.М. вину не признал.

В кассационных жалобах (основных и дополнительных) адвокат Чубаренко В.Н. и осужденный Шафигуллин Р.М. выражают свое несогласие с приговором суда, считают, что судом не учтены обстоятельства, которые могли существенно повлиять на выводы суда о виновности Шафигуллина, не опровергнуты все доводы в защиту обвиняемого, приговор является излишне суровым и несправедливым.

Авторы жалоб утверждают, что вывод суда о том, что примерно в январе 2003 г. Шафигуллин Р.М. предложил М. и А. организовать совместное совершение убийства М., никакими доказательствами не подтверждается. Ссылаясь на оглашенные в судебном заседании показания А. и М. утверждают, что указанные свидетели ездили в г. <...> перед 8 марта 2003 г., что подтверждается проездными документами. Таким образом, в приговоре неправильно указана дата встречи Шафигуллина, М. и А. в г. <...>. Адвокат и осужденный утверждают, что суд не учел показания ряда свидетелей о нахождении Шафигуллина в другом регионе Российской Федерации в период с 6 по 8 марта 2003 г. и не дал им надлежащую оценку. По показаниям З., З. А. Х., С. с 5 по 9 марта 2003 г. Шафигуллин находился в г. <...>. Показания этих свидетелей ничем не опровергнуты. Согласно показаниям свидетелей Р., Р., Р. З. Шафигуллин в апреле - мае 2003 г. проживал в г. <...> и никуда оттуда не выезжал. Не подтверждается никакими доказательствами также вывод суда о том, что 19 мая 2003 г. Е. сообщил А., М., другим лицам и Л., окончательный, согласованный с Шафигуллиным план преступления. Каких-либо доказательств того, что Е. связывался с Шафигуллиным 18 - 19 мая 2003 г., в материалах дела не имеется. Суд не учел показания свидетеля Ф., пояснившего, что перед опознанием оперативники показали ему фотографию Шафигуллина, в суде же Ф. пояснил, что ранее Шафигуллина не видел и не знает.

Авторы жалоб полагают, что суд нарушил права Шафигуллина, посчитав недопустимыми показания А., М., Л. данные в судебном заседании, как не согласующиеся со вступившим в законную силу приговором суда в отношении них. Суд не огласил заявления А., Л. Л., М. об оговоре ими Шафигуллина, не дал оценку показаниям данных свидетелей о том, что организатором покушения на М. является С., а не Шафигуллин. Суд не учел показания Е. о том, что Шафигуллин, узнав о гибели В. и А. был недоволен и ругался, что погибли невинные люди. Данные обстоятельства свидетельствует об эксцессе исполнителя. Принятые судом показания А. являются необъективными, поскольку он пояснял, что в 1999 г. ему представили Шафигуллина, как "вора в законе", однако данный статус Шафигуллин получил только в 2000 г.

Авторы жалоб считают, что протоколе судебного заседания показания свидетелей сильно искажены в сторону обвинения, не соответствуют аудиозаписи, сделанной стороной защиты в ходе всех судебных заседаний, что позволило суду вынести несправедливый приговор. Замечания на протокол судебного заседания были рассмотрены без участия осужденного и защитника.

При назначении наказания суду надлежало учесть сведения о семейном положении обвиняемого, состояние его здоровья, наличие несовершеннолетних детей. Просят приговор суда отменить, а дело направить на новое судебное рассмотрение.

В кассационной жалобе осужденный Шафигуллин Р.М. просит об истребовании из Верховного Суда Республики Татарстан оригинала аудиозаписи хода судебного заседания для проверки правильности отражения хода судебного заседания в протоколе.

В дополнении к кассационной жалобе адвокат Чубаренко В.Н. указывает, что мотив преступления, указанные в приговоре не подкреплен какими-либо доказательствами. Судом не дана оценка показаниям О., данным в судебном заседании, в той части, что в ходе предварительного следствия к нему применялось физическое насилие. Утверждает, что действия Шафигуллина квалифицированы неправильно, ему не должны вменяться квалифицирующие признаки убийства двух и более лиц. Показания свидетеля Н. являются недопустимыми.

В возражениях на доводы осужденного и адвоката государственный обвинитель Ахметшин А.М. просит оставить их без удовлетворения, а приговор - без изменения.

Изучив материалы дела, проверив и обсудив доводы кассационных жалоб, Судебная коллегия находит вывод суда о виновности Шафигуллина в совершении инкриминируемых ему преступлений основанным на совокупности доказательств, исследованных надлежащим образом в судебном заседании.

Вина Шафигуллина установлена показаниями потерпевшего М., оглашенными в судебном заседании, согласно которым 20 мая 2003 г. в момент обстрела вместе с ним в автомашине находились В. и А., а ему самому удалось убежать;

- показаниями свидетелей П. и Д., пояснивших, что, находясь неподалеку от места происшествия, они видели, как из автомашины <...> вышли двое парней с сумкой в теплой одежде не по сезону, которые ушли за дом. Спустя несколько минут услышали необычные звуки, похожие на выстрелы;

- показаниями свидетеля К., согласно которым весной 2003 г. он увидел, как из машины "<...>" вышли трое парней, затем прозвучал хлопок и машина загорелась, после того как пожар был потушен, в машине нашли два автомата Калашникова;

- показаниями свидетеля Е., согласно которым он был знаком с Шафигуллиным с 1992 г., в 2003 г. он, Шафигуллин, А. встречались с А. и М., имевшими отношение к группировке "<...>" <...>. В ходе встречи А. и Шафигуллин договорились обстрелять, т.е. "убрать" М. - одного из криминальных лидеров <...>. По просьбе Шафигуллина он встречал Ц. и еще одного парня из <...>, которых отвез на дачу к А. А. подготовил автомашину, куда поместили автоматы и боеприпасы. Машину поставили во дворе дома, где жил М. На одной из встреч А. показал приехавшим из <...> ребятам М. Он (Е.) должен был проехать по всему маршруту обстрела и проконтролировать исполнение. Потом обстреляли машину М., два человека погибли, а М. остался в живых.

Указанные сведения согласуются с показаниями А. данными на предварительном следствии и оглашенными в судебном заседании, о том, как зимой 2003 г. Р. - "Ч." (Шафигуллин) предложил ему и М. участвовать в убийстве М. Все вместе они встречались в апреле 2003 г. в <...>, обговаривали роли каждого участника преступления. Организацией убийства занимался Е. Квартиру "киллерам" предоставил Л. Им показали М. Оружие "киллерам" передал У. из "общака" группировки "<...>". 20 мая 2003 г. он и М. привезли "киллеров" к месту совершения преступления, а потом забрали их в условленном месте. Те рассказали, что обстреляли машину, но кто-то один убежал.

Данные показания А. в последующем подтвердил в ходе их проверки на месте. Во время предварительного следствия он опознал по фотографиям Л. и Ц. как лиц, совершивших покушение на М. и убийство В. и А.

Аналогичные обстоятельства сообщил в ходе допроса на предварительном следствии М., показания которого были оглашены в судебном заседании в связи с наличием существенных противоречий.

Вышеуказанные сведения согласуются с показаниями Х. данными на предварительном следствии и оглашенными в судебном заседании, который рассказал, что весной 2003 г. он вместе с М. и А. ездили в <...>, где А. встречался с "Ч." (Шафигуллиным). Ему (Х.) известно, что покушение на М. организовал А., "киллеров" которому предоставил "вор в законе" по прозвищу "Ч." (Шафигуллин).

Данные сведения также подтверждаются показаниями Л. данными на предварительном следствии и оглашенными в судебном заседании, о том, как А. общался с Р. по прозвищу "Т." (Шафигуллин). 17 мая 2003 г. Ц. говорил ему, что нужно съездить в <...>, "поставить на место" одного авторитета, за что обещали отблагодарить. Он согласился. В <...> двое мужчин привезли их к какому-то дому, где они пересели в автомашину <...>, стоявшую во дворе. Он был за рулем, а Ц. стрелял из автомата по автомашине <...>. Затем они уехали, остановились у одного из домов, где Ц. поджег автомашину. Потом те же двое мужчин увезли их на какую-то базу. Ц. сказал, что один человек из обстрелянной автомашины убежал.

Свидетель Ф. в ходе предварительного расследования подтвердил, что криминальный авторитет <...> - А. поддерживал тесные отношения с "вором в законе" Р. по прозвищу "Ч." (Шафигуллиным). Рядом с Р. (Шафигуллиным) всегда был Е. Близкими А. людьми были Ц. и Л.

Ф. опознал по фотографии Шафигуллина, как "вора в законе" Р. по прозвищу "Т.". Вопреки доводам кассационных жалоб опознание Шафигуллина по фотографии произведено в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона.

Свидетель О. подтвердил факт тесного знакомства А. и Ш., последнего он знает как лицо по прозвищу "Р.". Ему известно, что до 20 мая 2003 г. Ц. и Л. куда-то выезжали из <...> и возвратились только в конце месяца.

Что касается довода в дополнении к кассационной жалобе адвоката о том, что данные показания свидетель О. давал под давлением со стороны сотрудников правоохранительных органов, то данный довод является необоснованным. Как следует из протокола судебного заседания допрошенный в судебном заседании О. подтвердил свои показания, данные им в ходе предварительного следствия и оглашенные в судебном заседании в связи с существенными противоречиями (т. 12 л.д. 94 - 97).

Показания вышеуказанных свидетелей на предварительном следствии и в судебном заседании, а также показания свидетеля Н. допрошенного в условиях, исключающих визуальное наблюдение, тщательно проанализированы судом в совокупности со всеми добытыми по делу доказательствами, оценены с точки зрения относимости, допустимости и достоверности.

Так, вышеуказанные показания согласуются со сведениями, содержащимися в протоколах осмотров мест происшествия, в ходе которых была обнаружена автомашина <...> с множественными повреждениями от пуль, в салоне которой находился труп В. с множественными огнестрельными ранениями, изъято множество гильз, фрагментов пуль, а в салоне автомашины <...> изъято множество гильз, два автомата Калашникова, один из них - с патронами. Из <...> изъята 1 пуля.

Согласно акту судебной баллистической экспертизы, оба изъятых с места происшествия автомата являются нарезным автоматическим ручным огнестрельным оружием, первый - модели "АКМ", калибра 7,62 мм, второй - "АК-74", калибра 5, 45 мм, пригодные для стрельбы. Изъятые патроны являются боеприпасами.

Согласно актам судебно-медицинских экспертиз смерть В. наступила от открытой черепно-мозговой травмы, обусловленной множественными пулевыми ранениями головы и повреждением костей черепа и вещества мозга, из трупа изъяты 5 пуль, смерть А. наступила в результате острой кровопотери, обусловленной слепыми проникающими огнестрельными пулевыми ранениями живота, из трупа изъята 1 пуля.

У М. имелась ссадина на проекции левой лопатки.

Факт совершения организованной группой убийства А. и В., покушения на убийство М. подтверждается вступившим в законную силу приговором Верховного Суда Республики Татарстан от 31 января 2007 г.

Выводы суда о том, почему суд принял одни доказательства и отверг другие, в приговоре мотивированы должным образом, и оснований не согласиться с ними не имеется.

Не являются таким основанием доводы жалоб осужденного и его защитника в части противоречивости показаний А. и М. относительно периода времени их поездки в <...> для встречи с Шафигуллиным. Суд в приговоре указал, какие именно показания и в какой части приняты в качестве доказательств по делу, мотивировав свое решение. Совокупностью оцененных судом доказательств с достоверностью установлено, что совместный умысел на убийство М. у Шафигуллина, М. и А. возник примерно в январе 2003 г. Не согласиться с выводом суда в этой части у Судебной коллегии нет оснований.

Утверждение стороны защиты о том, что М. и А. выезжали в <...> в марте 2003 г., когда Шафигуллин <...> в отсутствовал, что свидетельствует о непричастности его к совершению преступлений, не основано на материалах дела.

Как правильно отражено в приговоре, Шафигуллину не инкриминировалось совершение каких-либо преступных деяний в период с 5 по 9 марта 2003 г., а дело рассмотрено судом в объеме предъявленного Шафигуллину обвинения.

Вопреки доводам жалоб, судом в приговоре дана надлежащая оценка показаниям свидетеля Р. о том, что Р. (Шафигуллин) в апреле - мае 2003 г. никуда из <...> не выезжал. Судебная коллегия считает, что показания указанного свидетеля обоснованно расценены судом как недостоверные, поскольку они противоречат ее же первоначальным показаниям и показаниям других свидетелей, исследованным в судебном заседании.

Несостоятелен довод осужденного и его адвоката в части недоказанности вывода суда о согласовании 19 мая 2003 г. окончательного плана преступления с Шафигуллиным, доведенного до других участников преступлений Е. О роли Е. в организации убийства сообщил в своих показаниях свидетель А. Факт встречи, состоявшейся 19 мая 2003 г., накануне совершения преступлений, подтвержден показаниями свидетеля М.

Судебная коллегия не может принять утверждение стороны защиты об имевшем место эксцессе исполнителя, в части убийства В. и А. Как правильно указал суд, Шафигуллин знал обо всех деталях предстоящего преступления. Это следует, в частности, из показаний А., признанных судом достоверными, согласно которым он (А.) обсудил с Шафигуллиным роль каждого из участников в совершении преступления в отношении М. Именно во исполнение этого плана была обстреляна автомашина, в которой находились М., В. и А.

Таким образом, организуя покушение на убийство М., избрав для этого автоматическое огнестрельное оружие, действуя в составе организованной группы, Шафигуллин допускал возможность присутствия в автомашине в момент покушения других лиц, предвидел неизбежность наступление их смерти, ввиду избранного им общеопасного способа совершения преступления, что свидетельствует о наличии у него умысла на совершение убийства, в том числе и других лиц. Согласно показаниям Е., Шафигуллин беспокоился лишь о том, что М. остался жив, и безразлично относился к количеству убитых.

Обстоятельства, связанные с определением момента получения Шафигуллиным статуса "вора в законе", на которые ссылаются в жалобах, Судебная коллегия находит несущественными, поскольку данные обстоятельства не могут поставить под сомнение показания свидетеля А. принятые судом в качестве доказательства.

Указание стороны защиты на необоснованность ссылки суда при оценке доказательств на вступивший в законную силу приговор в отношении А. М. и Л. не может быть принято Судебной коллегией, поскольку в соответствии со ст. 90 УПК РФ обстоятельства, установленные вступившим в законную силу приговором суда, признаются судом без дополнительной проверки. Именно на такие обстоятельства и сослался суд в приговоре.

Доводы осужденного и защитника об искажении судом в приговоре и протоколе судебного заседания показаний ряда свидетелей, о наличии обвинительного уклона при рассмотрении дела, Судебная коллегия считает необоснованными.

Так, судом в установленном законом порядке рассмотрены поданные осужденным и его адвокатом замечания на протокол судебного заседания. На основании ст. 260 УПК РФ в удовлетворении указанных замечаний отказано мотивированным постановлением от 4 февраля 2010 г. (т. 13 л.д. 94). Участие сторон при рассмотрении судом замечаний на протокол судебного заседания уголовно-процессуальным законом не предусматривается. Постановление о рассмотрении замечаний на протокол судебного заседания стороной защиты не обжаловано.

Уголовно-процессуальным законодательством не предусмотрен также порядок проверки правильности фиксации хода судебного разбирательства с использованием аудиозаписи, о чем просит осужденный в своей кассационной жалобе.

Кроме того, каких-либо сведений, указывающих на то, что суд утратил объективность и беспристрастность при рассмотрении данного уголовного дела, в материалах дела не имеется. Из протокола судебного заседания и содержания приговора видно, что судом были полно, всесторонне исследованы и надлежащим образом оценены все доказательства, представленные как стороной обвинения, так и стороной защиты.

Судом достаточно полно мотивировано решение о непринятии в качестве доказательств заявлений, написанных рядом свидетелей о якобы имевшем место оговоре Шафигуллина, причастности к организации убийства М. не Шафигуллина, а других лиц.

Совершенные осужденным деяния правильно квалифицированы судом по п. п. "а", "е", "ж", "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ как убийство, совершенное в отношении двух лиц, общеопасным способом, организованной группой, по найму, по ч. 3 ст. 30, п. п. "а", "е", "ж", "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ как покушение на убийство, совершенное в отношении двух и более лиц, общеопасным способом, организованной группой, по найму.

Суд обоснованно квалифицировал действия Шафигуллина по квалифицирующим признакам убийства "по найму" и "общеопасным способом". Как следует из установленных судом обстоятельств, организуя убийство с использованием автоматического огнестрельного оружия в жилом квартале, в присутствии иных лиц, находящихся в зоне обстрела, Шафигуллин не мог не осознавать, что данными действиями создается угроза жизни и здоровью неопределенному кругу лиц, что подтверждается обнаружением пули в окне жилой квартиры. Согласно показаниям А. М. и Л., Шафигуллин обещал "отблагодарить" и возместить все расходы, связанные с организацией покушения на М. транспортом и оружием.

Вывод суда в части установленного у Шафигуллина, являвшегося "вором в законе", мотива преступления - с целью распространения своего криминального влияния в <...> и действующие на его территории криминальные группировки, соответствует установленным судом обстоятельствам, подтверждается полно и всесторонне исследованными доказательствами, положенными в основу приговора, и не противоречит вступившему в законную силу приговору Верховного Суда Республики Татарстан от 31 января 2007 года.

Так, согласно оглашенным в судебном заседании показаниям М., данным на предварительном следствии, А. рассказал ему, что "Ч." (Шафигуллин) попросил его помочь в устранении М. поскольку их интересы по "Х." пересекаются с интересами М.

Поскольку огнестрельное оружие и боеприпасы к ним были приобретены по указанию Шафигуллина, которые соучастники преступлений незаконно перевозили в автомашине, носили и хранили до их непосредственного применения 20 мая 2003 г., то осуждение Шафигуллина по ч. 3 ст. 222 УК РФ как незаконное приобретение, хранение, перевозка и ношение огнестрельного оружия и боеприпасов, совершенное организованной группой, является правильным.

Нарушений уголовно-процессуального закона, влекущих отмену приговора, не допущено.

Все значимые обстоятельства, на которые ссылаются в своей жалобе осужденный и его адвокат учтены судом при постановлении приговора и назначении наказания.

Так, наказание Шафигуллину назначено в соответствии с требованиями ст. 6, 60 УК РФ, с учетом характера и степени общественной опасности содеянного, данных о личности, состояния его здоровья, смягчающего наказание обстоятельства, предусмотренного п. "г" ч. 1 ст. 61 УК РФ - наличие малолетних детей у виновного.

Назначенное наказание осужденному, является справедливым и соразмерным содеянному. Оснований для смягчения наказания, учитывая обстоятельства дела и личность виновного, не имеется.

На основании изложенного, руководствуясь ст. 377, 378 и 388 УПК РФ, Судебная коллегия

 

определила:

 

приговор Верховного Суда Республики Татарстан от 28 декабря 2009 г. в отношении Шафигуллина Р.М. оставить без изменения, кассационные жалобы - без удовлетворения.