ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

 

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 25 июня 2009 г. N 1-055/08

 

По приговору Московского окружного военного суда на основании вердикта присяжных заседателей оправданы в связи с неустановлением события преступления или отсутствием в действиях состава преступления К. и еще 4 человека, обвинявшихся в неоднократных похищениях людей, вымогательствах и других преступлениях.

Военная коллегия отменила приговор и дело направила на новое рассмотрение, поскольку при его рассмотрении судом допущены существенные нарушения уголовно-процессуального закона, повлиявшие на постановление законного, обоснованного и справедливого приговора.

Из протокола судебного заседания видно, что, вопреки положениям статьи 334 УПК РФ, в ходе рассмотрения уголовного дела участники судебного разбирательства со стороны защиты в присутствии присяжных заседателей неоднократно выясняли обстоятельства, которые не подлежали разрешению с участием присяжных заседателей и с помощью которых было оказано незаконное воздействие на последних.

В частности, вопросы о причастности потерпевших к организации занятием проституцией, употреблению и распространению наркотиков, а также о привлечении их к уголовной ответственности.

Аналогичное воздействие на присяжных заседателей оказано в ходе прений сторон подсудимым Л., который заявил, что потерпевший Г. является наркоманом.

Кроме того, стороной защиты выяснилось у потерпевших Г., откуда они знают, где расположено в г. Мытищи местное подразделение ФСКН и бывали ли они там ранее.

Защитником - адвокатом А. у потерпевшего Г. выяснялся источник его доходов, дающий средства для существования. Аналогичный вопрос выяснялся у свидетеля Р. защитником - адвокатом В. Защитником К. у свидетеля П. выяснялись причины приобретения им без предъявления паспорта сим-карты для мобильного телефона и данное обстоятельство ставилось ему в упрек.

Одновременно с этим стороной защиты в судебном заседании в присутствии присяжных заседателей обращалось внимание на участие подсудимых в боевых действиях и на имеющиеся у них государственные награды. Подсудимый Л. неоднократно упоминал о своем участии в событиях, связанных с захватом заложников в концертном центре на Дубровке в г. Москве и в Беслане. На это же он обратил внимание и в прениях.

Указанные обстоятельства способствовали формированию у присяжных заседателей негативного отношения к потерпевшим и повлияли на содержание их ответов на поставленные вопросы.

Согласно ч. 1 ст. 252 УПК РФ, судебное разбирательство проводится только в отношении обвиняемого и лишь по предъявленному обвинению, и в соответствии со ст. 355 УПК РФ, определяющей особенности судебного следствия в суде с участием присяжных заседателей, в ходе судебного следствия в их присутствии подлежат исследованию только те фактические обстоятельства уголовного дела, доказанность которых устанавливается присяжными заседателями в соответствии с их полномочиями, предусмотренными ст. 334 УПК РФ. В соответствии с ч. 6, 7 ст. 335 УПК РФ, если в ходе судебного разбирательства возникает вопрос о недопустимости доказательств, то он рассматривается в отсутствие присяжных заседателей.

Военная коллегия нашла, что данные требования уголовно-процессуального закона при судебном разбирательстве соблюдены не были.

Так, вопреки требованиям ч. 1 ст. 252 и ч. 6 и 7 ст. 335 УПК РФ, в ходе судебного следствия в присутствии присяжных заседателей исследовались фактические обстоятельства уголовного дела, доказанность которых не устанавливается присяжными заседателями в соответствии с их полномочиями, предусмотренными ст. 334 УПК РФ, участники судебного разбирательства со стороны защиты нарушали пределы судебного разбирательства в суде с участием присяжных заседателей, в том числе в их присутствии задавали вопросы, делали заявления, не относящиеся к обстоятельствам дела, касались вопроса допустимости доказательств.

Защитником Л. - адвокатом В. у потерпевшей Г. выяснялись обстоятельства общения Г. и Л. после задержания последнего сотрудниками милиции. В последующем данные обстоятельства использованы В. при заявлении ходатайства об исключении доказательств, которое суд удовлетворил.

Этим же защитником в присутствии присяжных заседателей выяснялись: у свидетеля С. обстоятельства прибытия его в милицию, дачи показаний и опознания К.; у потерпевшего Г. - наличие "особых обстоятельств" во время проведения следственного действия с его участием; у потерпевшего З., не оказывал ли кто влияние на содержание его показаний; у свидетеля С., показывали ли ему потерпевшего З. в ходе предварительного следствия; у свидетеля Б., видел ли он на предварительном следствии потерпевших, как оказался в числе свидетелей и при каких обстоятельствах давал показания; у потерпевшей Г., какое удостоверение ей показывали в милиции, какова дальнейшая судьба денег, изъятых у К., у потерпевшей С., не являются ли ее показания следствием чьей-то просьбы; у свидетеля А., как возникла следственная версия о том, что вымогательство денег у потерпевшей Г. организовано ее сыном.

У этого же свидетеля защитник - адвокат М. выяснял, чем оперативный эксперимент отличается от провокации.

Указанные вопросы председательствующим отведены не были.

Кроме того, стороной защиты подробно выяснялось у потерпевших, почему они обратились в правоохранительные органы в связи с данным уголовным делом спустя 3 - 4 месяца после совершения в отношении них преступлений.

Более того, в нарушение требований ч. 6 и 7 ст. 335 УПК РФ, председательствующий в присутствии присяжных заседателей сам выяснял у подсудимых Л. и К. процессуальные вопросы о допустимости доказательства - аудиозаписи их переговоров с потерпевшей Г.

Кроме того, вопреки положениям ст. 279 УПК РФ, суд лишил потерпевшего В. предусмотренного этим законом права давать показания с использованием письменных заметок.

Не соблюдено судом и предусмотренное ч. 5 ст. 246 УПК РФ право государственного обвинителя на представление доказательств, что выразилось в необоснованном отказе в удовлетворении его ходатайства о приобщении к материалам дела и исследовании в присутствии присяжных заседателей дополнительного доказательства в подтверждение показаний потерпевших об обстоятельствах обращения по истечении некоторого времени в правоохранительные органы по поводу совершенных в отношении них преступлений - номера газеты "Московский комсомолец" от 4 августа 2007 года, содержащего статью о задержании подсудимых сотрудниками милиции.

Тем самым суд ограничил право стороны обвинения на представление доказательств.

Таким образом, судом допущено несоблюдение процедуры уголовного судопроизводства с участием присяжных заседателей, повлекшее ограничение права прокурора на представление доказательств, выход за пределы судебного разбирательства с участием присяжных заседателей. Хотя председательствующий неоднократно останавливал адвокатов и разъяснял присяжным заседателям, чтобы они не принимали во внимание их высказывания, отводил их вопросы, однако из-за множества таких нарушений, допущенных стороной защиты в судебном заседании, на присяжных заседателей оказано незаконное воздействие, которое могло вызвать предубеждение присяжных в отношении потерпевших, породить сомнения в правдивости и объективности показаний потерпевших и свидетелей со стороны обвинения и повлиять на содержание ответов на поставленные перед присяжными заседателями вопросы, вынесение беспристрастного и объективного вердикта.