ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

 

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 15 февраля 2001 г. N 5-О01-11

 

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в составе:

председательствующего Ермилова В.М.,

судей Батхиева Р. Х. и Ботина А.Г.

рассмотрела в судебном заседании от 15 февраля 2001 года дело по кассационному протесту и по кассационным жалобам представителей потерпевшей У. и Ш.Р. на приговор Московского городского суда от 27 февраля 1998 года, по которому

А.Д., <...>, несудимый -

осужден по ст. 102 п. п. "г", "е", "з" УК РСФСР к 10 годам 6 месяцам лишения свободы, по ст. 144 ч. 3 УК РСФСР к 4 годам 6 месяцам лишения свободы с конфискацией имущества, по ст. 139 ч. 1 УК РФ к 6 месяцам исправительных работ с удержанием 20% заработка в доход государства, по ст. ст. 30 ч. 3, 167 ч. 2 УК РФ к 2 годам лишения свободы и по совокупности преступлений на основании ст. 40 УК РСФСР к 11 годам лишения свободы в исправительной колонии строгого режима, с конфискацией имущества.

Постановлено взыскать с А.Д. в пользу Д.А. 57 930 рублей.

Заслушав доклад судьи Ермилова В.М., объяснение представителя потерпевшей Ш.Р. и потерпевшей Д.А., поддержавших кассационные жалобы, и заключение прокурора Карасевой С.Н., поддержавшей кассационный протест и просившей оставить кассационные жалобы без удовлетворения, Судебная коллегия

 

установила:

 

А.Д. признан виновным в умышленном убийстве с особой жестокостью: Г., на почве личных отношений, Д.О., с целью скрыть совершенное преступление, а также в хищении чужого имущества в крупном размере, в незаконном проникновении в жилище и в покушении на уничтожение чужого имущества, путем поджога.

Преступления совершены 22 октября 1996 года в г. Москве, при обстоятельствах изложенных в приговоре.

В судебном заседании осужденный А.Д. вину признал частично и пояснил об обстоятельствах убийства им потерпевших и совершения других преступлений.

В кассационном протесте государственный обвинитель указывает, что суд неправильно назначил А.Д. вид исправительной колонии, просит приговор в этой части изменить, назначить А.Д. для отбывания наказания исправительную колонию общего режима.

В кассационных жалобах представители потерпевшей У. и Ш.Р. не согласны с приговором, так как считают, что следователь не принял мер к установлению действительных обстоятельств дела, что предварительное и судебное следствие были необъективными. По их мнению не проверена версия о причастности к убийству других лиц, хотя материалы дела свидетельствуют о том, что на месте преступления было несколько человек. Полагают, что об этом свидетельствует большое количество телесных повреждений, причиненных потерпевшим, что спиртное Д.О. было влито до ее убийства, и другие обстоятельства. Считают, что сумма похищенного была значительно больше, чем установлена судом, что гражданский иск судом разрешен неправильно. Утверждают, что в судебном заседании председательствующим нарушены требования уголовно-процессуального закона. В частности, необоснованно отказано в вызове дополнительных свидетелей, допущены нарушения требований ст. ст. 294, 295 УПК РСФСР, не были разрешены отводы составу суда и государственному обвинителю. Просят приговор отменить, дело направить на новое судебное рассмотрение.

Проверив материалы дела, и обсудив доводы, изложенные в кассационных протесте и жалобе, судебная коллегия находит протест обоснованным, а жалобу не подлежащей удовлетворению по следующим основаниям.

Доводы кассационной жалобы не соответствуют материалам дела, из которых видно, что выводы суда о доказанности вины осужденного А.Д. в совершенных преступлениях основаны на собранных по делу доказательствах, полно и объективно исследованных в судебном заседании.

Из показаний осужденного А.Д. видно, что он работал в фирме "Дункан", которую возглавлял Г., с которым у него была устная договоренность относительно оплаты его труда. Ко второй половине октября 1996 года Г. задолжал ему по зарплате порядка 2100 долларов США. Кроме того, отношение Г. к его знакомой Ш. повлекло за собой и без того его отрицательное отношение к Г. Около 8 часов 22 октября 1996 года он решил съездить домой к Г. и потребовать в счет выплаты долга по зарплате 100 долларов. Он также знал, что в квартире Г. проживает Д.О. Г. пропустил его в квартиру, но разговаривать о долге не стал, показал ему пачку долларов и заявил, что платить ему не намерен. У них произошел конфликт, он схватил Г. за одежду, а тот выхватил из кармана брюк пистолет, и направил на него. Перехватив руку Г., он переместился с ним на кухню, где схватил со стола кухонный нож, и нанес им несколько ударов Г., точного количества их назвать не может. Когда Г. упал, он выбежал в коридор, где увидел Д.О., которая вышла из маленькой комнаты, была лишь в трусах и майке. В руках у нее был револьвер. Он втолкнул ее в комнату, где она стала стрелять в него из револьвера, а он в ответ тем же кухонным ножом наносил ей удары. В какой-то момент он понял, что револьвер у нее газовый, но продолжал наносить ей удары ножом. Во время борьбы с Д.О. он задел шкаф, откуда посыпались какие-то вещи, среди которых были ножи. Когда Д.О. упала, он прекратил наносить ей удары ножом, но в это время увидел, что в комнату каким-то образом пробрался Г., тогда он еще раз ударил Г. ножом, выпавшим из шкафа, и этот нож остался в ране Г. Другим ножом ударил Д.О. в спину, оставил нож в теле, после чего, похоже, потерял сознание. Через какое-то время пришел в себя, помыл руки обнаруженным в квартире растворителем. Затем он взял 1900 долларов, выпавшие при борьбе из кармана Г., нашел золотые украшения: кольцо, массивную цепочку, перстень, серьги с бриллиантами, две небольшие цепочки. Он также взял куртку Г., папку с документами, керамический бокал, нож, которым наносил удары потерпевшим, пистолет и револьвер, нашел еще два крестика. Все это сложил в пакет, который подобрал в квартире, все эти вещи и ключ от квартиры забрал с собой и ушел. 23 октября он снова пришел в квартиру Г., чтобы уничтожить его труп. Вылил на труп оставшийся растворитель, сделал "дорожку" из растворителя до двери и поджег ее, после чего ушел из квартиры, захлопнув дверь.

Осужденный А.Д. подробно пояснил о том, куда он дел похищенное. Убийство потерпевших объяснял тем, что оборонялся от их действий, кроме того, находился в сильной вспышке ярости от недобросовестного отношения к нему Г.

Помимо показаний самого осужденного А.Д., его вина в совершенных преступлениях подтверждается протоколом осмотра места происшествия, заключениями судебно-медицинских экспертиз, показаниями потерпевшей Д.А., свидетелей А., Ш., Б.С. и другими доказательствами, полно изложенными в приговоре.

Так, из протокола осмотра места происшествия усматривается, что в квартире обнаружены трупы Г. и Д.О. С признаками насильственной смерти. Труп Г. имел признаки обгорания, в тела потерпевших было воткнуто по ножу.

По заключениям судебно-медицинских экспертиз: смерть Г. наступила от острой кровопотери, развившейся в результате колото-резаного ранения правой половины шеи с повреждением сосудисто-нервного пучка. Кроме того, обнаружены еще 5 колото-резаных ран шеи, резаные раны рук;

смерть Д.О. наступила от острой кровопотери вследствие четырех колото-резаных ранений шеи с повреждением обеих ветвей правой общей сонной артерии и на уровне щитовидного хряща с повреждением артериальных сосудов щитовидной железы, ей также причинены еще 15 резаных и колото-резаных ран рук, лица, спины и других частей тела.

Из протокола осмотра шлюзов на набережной Москвы-реки, указанных А.Д., видно, что были обнаружены бумажный пакет, с пятнами бурого цвета. Из воды были извлечены книга, кружка, хозяйственная сумка, куртка, перчатки, пакет, простыня, свитер, а также газовые пистолет и револьвер.

По заключениям экспертов-баллистов эти пистолет и револьвер являются газо-шумовыми.

Правовая оценка преступным действиям осужденного А.Д. по ст. ст. 139 ч. 1, 30, 167 ч. 2 УК РФ и ст. ст. 102 п. п. "г", "е", "з", 144 ч. 2 УК РСФСР, судом дана правильная.

Суд первой инстанции обоснованно не согласился с доводами А.Д. о том, что он находился в состоянии необходимой обороны, учитывая то, что А.Д. сам пришел к Г., явился инициатором конфликта переросшего в физическое противостояние. Что касается действий Д.О., то она защищала себя, когда Г. был уже смертельно ранен, используя газовый револьвер.

Доводы потерпевшей Д.А. и ее представителя о том, что к убийству, кроме А.Д., причастны другие лица, и что осужденный скрывает мотивы преступления, тщательно проверялись как органами следствия, так и судом, и убедительно опровергнуты в приговоре, с указанием мотивов.

Потерпевшая и ее представитель в обоснование своих доводов ссылаются на количество ранений у погибших, наличия на месте преступления отпечатков пальцев рук и на другие обстоятельства, оставленные, по их мнению, без внимания судом.

Однако эти доводы не могут поставить под сомнение показания осужденного А.Д. о мотивах совершенного им убийства, и что преступления он совершил один.

Из показаний свидетелей Б.С. и М. видно, что все рабочие фирмы были недовольны тем, что Г. не платил за работу, искал поводы, чтобы сократить выплаты по заработной плате. А.Д. также выражал недовольства по этому поводу.

Свидетель Ш. показала, что в начале октября 1966 года она узнала от А.Д., что Г. не платит ему заработную плату.

Показания свидетелей подтверждают показания А.Д. о мотивах совершенного им преступления.

Что касается отпечатков пальцев рук на месте преступления, в частности отсутствия отпечатков, принадлежащих А.Д., то суд правильно указал в приговоре, что А.Д. по этому поводу показал, что в квартире Г. он был в перчатках, а потом выбросил их в канал, где впоследствии они и были обнаружены.

Пальцевые отпечатки Г. и Д.О., полученные посмертно, за исключением одного отпечатка Г., имели неполную прокатку ногтевых фаланг пальцев рук, были выполнены неполно и не отчетливо, для сравнительного исследования пригодны условно.

При проведении дактилоскопической экспертизы установлено, что только один отпечаток пригоден для исследования и это был отпечаток большого пальца левой руки Г., оставленный на переключателе душа. Остальные отпечатки Г. и Д.О. для идентификации личности не пригодны, в связи с некачественными образцами пальцев рук. Выяснить, не принадлежат ли указанные отпечатки самим потерпевшим, не представляется возможным.

Большое количество ранений, причиненных потерпевшим, также не исключает достоверность показаний А.Д. о том, что все телесные повреждения Г. и Д.О. были причинены им.

Суд правильно отметил в приговоре, что большое количество потерпевшим было причинено в связи с оказанием ими сопротивления А.Д., а также потому, что А.Д., согласно заключению комплексной психолого-психиатрической экспертизы, в момент инкриминируемых деяний находился в состоянии достаточно выраженного эмоционального возбуждения, и его желанием причинить потерпевшим особые мучения и страдания.

Ссылка потерпевшей Д.А. и ее представителя на то, что рана на передней поверхности грудной клетки Г. причинена посмертно, не соответствует показаниям А.Д. о том, что он наносил удары ножом живому Г., сделана без учета обстоятельств причинения ранений Г.

Как показал А.Д., в момент нанесения ударов ножом Г. он был в сильной вспышке ярости, и точно не помнит, сколько и куда он нанес ударов ножом Г.

Из протокола допроса судебно-медицинского эксперта Б. усматривается, что ранение грудной клетки Г. с повреждением сердца и левого легкого, могло возникнуть в короткий промежуток времени после смерти потерпевшего.

Исходя из изложенного, суд сделал обоснованный вывод о том, что противоречий между заключением судебно-медицинского эксперта и показаниями А.Д. о фактических обстоятельствах причинения Г. ранения в области грудной клетки, не содержится.

Помимо этого, представитель потерпевшей в кассационной жалобе ссылается на то, что количество алкоголя, обнаруженного в крови трупа Д.О., по его мнению, также свидетельствует о причастности к убийству многих лиц.

Однако этот довод нельзя признать состоятельным. Из показаний свидетелей К., О., Ш. видно, что они знали о том, что Д.О. допускала умеренное употребление спиртного.

Свидетель Ш. показала, что Д.О. предпочитала крепкие спиртные напитки. Однажды она рассказала, что накануне вечером много выпила, а утром была трезвая и чувствовала себя хорошо.

Из протокола осмотра места происшествия видно, что в квартире обнаружена бутылка значительного объема из-под крепкого спиртного напитка.

Из актов судебно-медицинской экспертизы, в том числе дополнительной, проведенной в суде, а также из ответов эксперта следует, что обнаруженный в крови трупа Д.О. этиловый спирт в количестве 4,6%, накопился в результате выпитых потерпевшей накануне (незадолго) до смерти крепких спиртных напитков. Насильственное введение алкоголя в таком количестве исключено. В алкогольной коме потерпевшая не находилась. Состояние алкогольного опьянения Д.О. на процесс наступления смерти влияния не оказало.

Доводы жалобы о том, что судом неправильно установлен объем и сумма похищенного, основаны на предположениях. В приговоре правильно указывается на то, что объективных данных о том, что А.Д. совершил кражу в большем объеме, не имеется.

Таким образом, судом в приговоре проанализированы все обстоятельства дела, и, в соответствии с требованиями ст. 71 УПК РСФСР, дана оценка собранным доказательствам по делу. При этом указано, по каким мотивам отвергнуты доводы потерпевшей Д.А. и ее представителя.

Правильность оценки и выводов суда первой инстанции, сомнений не вызывает.

Гражданский иск судом разрешен в соответствии с требованиями ст. 310 УПК РСФСР. Доводы кассационной жалобы о том, что иск разрешен неправильно, основаны на том, что неправильно установлен объем и стоимость похищенного. Однако это утверждение являются необоснованным, о чем указано выше.

Нельзя согласиться с доводами кассационной жалобы и о том, что органами следствия и судом допущены нарушения уголовно-процессуального закона.

Из материалов дела не усматривается оснований считать, что предварительное и судебное следствие были необъективными, как это утверждается в кассационной жалобе.

Из протокола судебного заседания видно, что ссылки в кассационной жалобе на то, что председательствующим были нарушены права и законные интересы потерпевшей Д.А., являются необоснованными. Потерпевшей были разъяснены ее права и их нарушений не допущено. Что касается ходатайств в судебном заседании, в том числе и о вызове дополнительных свидетелей, то они были все разрешены в соответствии с требованиями ст. 276 УПК РСФСР.

Из протокола судебного заседания также усматривается, что председательствующим выполнены требования ст. ст. 294, 295 УПК РСФСР, регламентирующие порядок окончания судебного следствия.

Заявленные отводы государственному обвинителю и составу суда разрешены в соответствии с требованиями ст. ст. 61 - 63 УПК РСФСР. Утверждение в жалобе о том, что они не были разрешены, является несостоятельным.

Из материалов дела видно, что ни органами следствия, ни судом не допущено каких-либо нарушений уголовно-процессуального закона, которые могли бы повлиять на постановление законного и обоснованного приговора.

Назначенное судом наказание А.Д. отвечает требованиям ст. 60 УК РФ.

Однако для отбывания наказания А.Д. суд ошибочно назначил исправительную колонию строго режима, вместо общего режима, на что правильно указывается в кассационном протесте.

А.Д. совершил преступления до введения в действие Уголовного кодекса РФ, в силу ст. 10 которого обратную силу имеет закон, улучшающий положение лица, совершившего преступление.

В данном случае, при назначении А.Д. вида исправительного учреждения, суд должен был руководствоваться ст. 24 УК РСФСР, а не ст. 58 УК РФ, ухудшающей положение осужденного.

Руководствуясь ст. 339 УПК РСФСР, Судебная коллегия

 

определила:

 

приговор Московского городского суда от 27 февраля 1998 года в отношении А.Д. изменить, назначить ему для отбывания наказания исправительную колонию общего режима.

В остальном приговор оставить без изменения, а кассационную жалобу - без удовлетворения.