ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

 

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 1 февраля 2001 г. N 77-о01-2

 

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в составе:

председательствующего - Кузнецова В.В.,

судей - Борисова В.П. и Ермилова В.М.

рассмотрела в судебном заседании 1 февраля 2001 года дело по кассационным жалобам осужденных С., К., адвокатов Кузьмицкого А.В., Хоренко Н.С. и потерпевшей К.Л. на приговор Липецкого областного суда от 22 ноября 2000 года, по которому

К., <...>, несудимый -

осужден по ст. 162 ч. 3 п. п. "б", "в" УК РФ к 10 годам лишения свободы с конфискацией имущества, по ст. 105 ч. 2 п. п. "в", "ж", "з", "к", "н" УК РФ к 15 годам лишения свободы, по ст. 115 УК РФ к штрафу в виде 50 минимальных размеров оплаты труда в сумме 4174,5 рубля и по совокупности преступлений на основании ст. 69 ч. 3 УК РФ к 23 годам лишения свободы в исправительной колонии строгого режима, с конфискацией имущества, и штрафу в виде 50 минимальных размеров оплаты труда в сумме 4174,5 рублей;

С., <...>, несудимый -

осужден по ст. 162 ч. 3 п. п. "б", "в" УК РФ к 10 годам лишения свободы с конфискацией имущества, по ст. 105 ч. 2 п. п. "ж", "з" УК РФ к 12 годам лишения свободы, по ст. 116 УК РФ к штрафу в виде 25 минимальных размеров оплаты труда в сумме 2087,25 рублей и по совокупности преступлений на основании ст. 69 ч. 3 УК РФ к 15 лет лишения свободы в исправительной колонии строгого режима, с конфискацией имущества, и штрафу в виде 25 минимальных размеров оплаты труда в сумме 2087,25 рубля.

С. по ст. ст. 33 ч. 4, 105 ч. 2 п. п. "в", "к", "н" УК РФ оправдан за недоказанностью его участия в совершении преступления.

Постановлено взыскать с К. 100 000 рублей и с С. 50 000 рублей в пользу К.Л. в счет компенсации морального вреда.

Заслушав доклад судьи Ермилова В.М. и заключение прокурора Сафонова Г.П., полагавшего оставить приговор без изменения, Судебная коллегия

 

установила:

 

К. и С. признаны виновными в разбойном нападении и в умышленном убийстве П. при отягчающих обстоятельствах.

Кроме того, К. признан в умышленном убийстве К.М., заведомо для него находящегося в беспомощном состоянии, с целью скрыть другое преступление, и в умышленном причинении легкого вреда здоровью К.Л., а С. в нанесении побоев К.Л.

Преступления совершены 11 марта 2000 года в с. Дегтевое Липецкой области при обстоятельствах, изложенных в приговоре.

В судебном заседании осужденный К. вину в содеянном признал частично, осужденный С. виновным себя не признал.

В кассационных жалобах (основных и дополнительных):

осужденный К. признает свою вину лишь в подстрекательстве С. к убийству своей тещи П. и в умышленном причинении легкого вреда здоровью К.Л. В остальной части обвинения вину отрицает, утверждает, что убийства совершил С., что первые показания на предварительном следствии он давал в состоянии сильного душевного волнения. Считает, что на предварительном следствии было нарушено его право на защиту. Полагает, что при назначении ему наказания суд недостаточно учел его характеристики, мотивы преступления, влияние назначенного ему наказания на условия жизни его семьи. Просит уменьшить взысканную с него сумму возмещения морального вреда до разумных пределов, и приговор в отношении него отменить;

осужденный С. опровергает показания К. о том, что он совершил убийство П. и утверждает, что К. его оговорил, чтобы уйти от ответственности за убийства тещи и сына. Поясняет, что доллары, которые он выдал, у него оказались случайно. Считает, что доказательствами по делу его вина в совершенных преступлениях не подтверждается, что он осужден необоснованно, ссылается на то, что его отец инвалид, что он еще не нажил имущества подлежащего конфискации, а описанная квартира принадлежит его матери. Просит приговор в отношении него отменить;

адвокат Хоренко в защиту осужденного С. считает, что вина С. в тех преступлениях, в которых суд признал его виновным, материалами дела не доказана. Вывод суда о том, что С. поехал с К. с целью убийства П. и завладения ее деньгами, опровергается как показаниями С., так и показаниями других свидетелей. Полагает необоснованным и вывод суда о том, что С. и К. оба непосредственно принимали участие в лишении жизни потерпевшей. Показания К. и записки, которые были переданы С. К., не могут служить доказательствами вины С., поскольку со стороны К. мог быть оговор, а записки не повлияли на показания С., который свою вину не признавал. Считает также, что у суда не было оснований и для признания С. виновным в причинении К.Л. побоев. С. отрицает причинение К.Л. повреждений, о которых она указывает. Просит приговор в отношении С. изменить, переквалифицировать его действия со ст. ст. 162 ч. 3 п. п. "б", "в", 105 ч. 2 п. п. "ж", "з", 116 на ст. 316 УК РФ, освободив его от наказания на основании Постановления Государственной Думы об амнистии;

адвокат Кузьмицкий в защиту осужденного К. полагает, что в ходе предварительного следствия было нарушено право К. на защиту. Кроме того, ссылается на то, что обвинительное заключение по делу было составлено 4.10. 2000 г. в г. Липецке, а протокол объявления об окончании предварительного следствия и о представлении обвиняемому и его защитнику материалов уголовного дела подписан 6.10.2000 года в г. Ельце, то есть, после составления обвинительного заключения, что, по его мнению, является также существенным нарушением уголовно-процессуального закона. В связи с этим, он заявлял в судебном заседании ходатайство о направлении уголовного дела на дополнительное расследование, которое определением суда оставлено без удовлетворения. На определение суда им подана частная жалоба. С выводами суда в приговоре о том, что право К. на предварительном следствии не было нарушено, он не согласен, подробно излагает основания, по которым он не согласен с выводами суда. Указывает, что в судебном заседании К. признавал свою вину лишь в подстрекательстве С. к убийству своей тещи и в умышленном причинении легкого вреда здоровью К.Л., в остальной части обвинения виновным себя не признал. Считает, что обвинительный приговор в отношении К. основан лишь на показаниях К., добытых с нарушением уголовно-процессуального закона. При назначении наказания К. суд недостаточно учел влияние назначенного наказания на условия жизни семьи К., характеристики К., мотив преступлений, совершенных К., не дана должная оценка личности П., взаимоотношениям К. с ней, женой и сыном, а также его поведению, которое предшествовало совершению преступлений, а именно: умысел на подстрекательство к убийству возник внезапно, под влиянием выпитого спиртного. Просит приговор отменить;

потерпевшая К.Л. не согласна с приговором, так как К. и С. совершено особо тяжкое преступление, в результате чего она практически лишилась семьи, своей матери и малолетнего сына. Считает, позицию прокурора в суде, просившего назначить С. 22 года лишения свободы, правильной. Указывает, что С. мог любым способом предотвратить содеянное, по его словам, К. К. же нет прощения и места среди людей. Полагает, что действия К. и С. подпадают как минимум под п. п. "б", "в", "з", "и" ст. 63 УК РФ, предусматривающей обстоятельства, отягчающие наказание. Просит приговор отменить, в связи с мягкостью назначенного наказания осужденным, дело направить на новое судебное рассмотрение.

В возражениях на кассационные жалобы осужденных С. и К. опровергает их доводы в свою защиту и указывает на их неправдивость.

Проверив материалы дела, и обсудив доводы изложенные в кассационных жалобах, судебная коллегия находит жалобы не подлежащими удовлетворению по следующим основаниям.

Из материалов дела видно, что выводы суда о доказанности вины осужденных К. и С. в совершенных преступлениях основаны на собранных по делу доказательствах, полно и объективно исследованных в судебном заседании.

Из показаний осужденного К. на предварительном следствии видно, что утром 11 марта 2000 года в с. Красном, во время распития спиртных напитков с С., он договорился с С. убить свою тещу П., чтобы завладеть имеющимися у нее крупной суммой долларов США. На его автомашине он с С. приехали в с. Дегтевое, в дом к П., где он проживал с женой и малолетним сыном. С. первым зашел в дом, а потом вышел и предложил зайти вместе, чтобы добить П. Поскольку теща закрыла дверь изнутри, он выбил раму на кухне, проник в дом и открыл дверь С. Они стали требовать у П. доллары, а когда та ответила отказом, он ударил ее ногой по телу, а С. нанес ей удар отверткой в спину, отчего теща тут же скончалась. Осмотрев сумку тещи, он обнаружил там сверток сто долларовых купюр. Часть долларов отдал С., часть взял себе. После этого они перенесли труп тещи из спальни в чулан и стали распивать спиртное. Поскольку очевидцем убийства был его четырехлетний сын К.М., С. предложил убить его, чтобы скрыть совершенное преступление. Он взял сына на руки и дважды ударил его головой об стену, а потом три раза ударил по голове молотком-гвоздодером. Труп сына отнес в чулан и положил рядом с трупом тещи. После этого они продолжили распитие спиртного. Вскоре домой пришла его жена К.Л., которой он сообщил, что теща с сыном ушли гулять. Жена пошла их искать, а когда вернулась, он рассказал ей, что они с С. убили тещу и сына. С. стал требовать, чтобы он убил жену. Сначала он отказывался, но после того, как С. нанес К.Л. несколько ударов отверткой по телу, он нанес ей несколько ударов гвоздодером по голове, но, пожалев ее, убивать не стал.

В судебном заседании К. изменил показания, утверждал, что оба убийства совершены С.

Осужденный С. на предварительном следствии и на суде давал противоречивые показания, утверждал, что преступления совершены К.

Проанализировав и оценив показания осужденных на предварительном следствии и в судебном заседании, оценив их в совокупности со всеми обстоятельствами дела, суд обоснованно признал достоверными вышеизложенные показания К. на предварительном следствии, поскольку они объективно подтверждаются совокупностью доказательств по делу.

Потерпевшая К.Л. показала, что когда приехала домой, увидела мужа и С., которые были в нетрезвом состоянии. На ее вопрос, где мать и сын, муж ответил, что они ушли гулять к пруду. Не найдя их, она вернулась домой, где муж тут же повалил ее на пол, схватил за волосы и стал спрашивать, изменяла ли она ему. С. бегал вокруг с ножом и кричал, что ее надо убить, иначе она их "заложит". Муж не соглашался, говорил, что она его любит и все простит. Потом он встал на колени, и сказал, что убил ее мать, за то, что она не давала деньги, и убил К.М., так как тот все видел. С. стал наносить ей удары ножом, она сопротивлялась, поэтому он порезал ей руки и грудь. Бросив нож, С. сказал К., что убивать ее не будет, а если тому надо пусть убивает сам. С. говорил также, что его нашел ее муж, чтобы он убил ее мать, что за деньги он душу отдаст, так как ему надо кормить семью. Из-за страха она боялась кричать. С. и К. решили отвезти ее на станцию и дать ей возможность уехать. С. дал ей на дорогу 400 долларов, она видела, что у него еще остались доллары. Когда они выходили из комнаты, почувствовала удар по голове и упала. Когда очнулась, то увидела перед собой К. с монтировкой в руке. После этого они втроем поехали на автомашине в с. Красное.

Свидетель И. показал, что 1 сентября 2000 года содержавшийся в ИВС К. передал ему несколько газет и попросил передать их в камеру С. При осмотре газет он обнаружил в них записку, которую передал дежурному и написал рапорт.

Из показаний свидетелей П.Я., М. усматривается, что при личном досмотре вещей арестованного С. была обнаружена записка.

По заключению судебной почерковедческой экспертизы, тексты записок выполнены К.

Из содержания этих записок видно, что в них К. дает рекомендации С. о том, как ему следует менять показания и вести себя на следствии и в суде, чтобы из объема их обвинения были исключены разбой и квалифицирующие признаки убийства, совершенного группой лиц по предварительному сговору, и сопряженного с разбоем.

По заключению судебно-медицинских экспертиз: П. причинены телесные повреждения в виде кровоподтеков в области лба, спинки носа, вокруг глаз, кровоизлияния в мягкие ткани свода черепа, которые могли быть причинены при нанесении ударов руками и ногами, а также колотое ранение задней поверхности грудной клетки с повреждением грудного отдела аорты, которое могло образоваться воздействием орудия типа отвертки. Смерть потерпевшей наступила от этого ранения, сопровождавшегося острым внутренним кровотечением;

На трупе К.М. обнаружены множественные телесные повреждения, смерть потерпевшего наступила от множественных проникающих ушибленно рваных ран с повреждением костей свода черепа с кровоизлиянием в желудочки головного мозга;

К.Л. причинены кровоподтеки, ушибленные и резаные раны. Ушибленные раны головы повлекли кратковременное расстройство здоровья, остальные повреждения не причинили вреда здоровью.

Вина осужденных в совершенных преступлениях подтверждается также протоколами осмотра мест происшествия, показаниями свидетелей К.Н., К.В., С.А. и другими доказательствами, полно изложенными в приговоре.

Судом тщательно исследовались доводы адвокатов и самих осужденных К. и С. в их защиту, в том числе и те, которые изложены в кассационных жалобах, и опровергнуты в приговоре, с указанием мотивов, почему суд признал их недостоверными.

Оценка доказательствам по делу дана судом в соответствии с требованиями ст. 71 УПК РСФСР, поэтому Судебная коллегия считает, что ставить ее под сомнение, нет оснований.

Исходя из изложенного, Судебная коллегия находит доводы кассационных жалоб, о недоказанности вины осужденных в совершенных преступлениях установленных судом, необоснованными.

Правильно установив обстоятельства дела, суд первой инстанции обоснованно квалифицировал преступные действия К. по ст. ст. 162 ч. 3 п. п. "б", "в", 105 ч. 2 п. п. "в", "ж", "з", "к", "н", 115 УК РФ и С. - по ст. ст. 162 ч. 3 п. п. "б", "в", 105 ч. 2 п. п. "ж", "з", 116 УК РФ.

Нельзя согласиться и с доводами кассационных жалоб и о том, что органами следствия и судом допущены существенные нарушения уголовно-процессуального закона. Доводы кассационных жалоб, а также частной жалобы адвоката Кузьмицкого о нарушениях органами следствия норм уголовно-процессуального закона, не соответствуют материалам дела.

Так, в жалобах в защиту осужденного К. утверждается о нарушении органами следствия его права на защиту.

Однако из материалов дела видно, что нарушений требований ст. ст. 47 - 49 УПК РСФСР, регламентирующих участие защитника в уголовном судопроизводстве, не допущено.

Эти доводы проверялись судом и убедительно опровергнуты в приговоре, с указанием мотивов, почему суд с ними не согласился.

Неосновательно в жалобах адвоката утверждается и то, что обвинительное заключение по делу составлено до выполнения требований ст. ст. 201 - 203 УПК РСФСР в отношении К.

Из материалов дела видно, что протокол об объявлении К. и его защитнику об окончании предварительного следствия и предъявления материалов уголовного дела, подписан не 6.10.2000 года, как утверждает адвокат, а 3.10.2000 года (т. 2 л.д. 217 оборот).

Поэтому суд в определении, которым оставил ходатайство адвоката о направлении дела на дополнительное расследование, без удовлетворения, правильно указал, что указанное заявление адвоката является голословным.

Из материалов дела также видно, что ни органами следствия, ни судом каких-либо нарушений уголовно-процессуального закона, которые могли бы повлиять на постановление законного и обоснованного приговора, не допущено. Все доказательства, в том числе и оспариваемые в кассационных жалобах, добыты в соответствии с требованиями закона, поэтому обоснованно положены судом в основу обвинительного приговора.

Обсуждая вопрос о мере наказания осужденным К. и С., Судебная коллегия считает неосновательными как утверждение в кассационной жалобе потерпевшей К. об отмене приговора за мягкостью назначенного им наказания, так и доводы в кассационных жалобах в защиту осужденных о том, что при назначении им наказания судом не достаточно учтены данные, указанные в жалобах.

Наказание осужденным назначено в соответствии с требованиями ст. 60 УК РФ и соответствует характеру и степени общественной опасности совершенных преступлений, личности виновных и обстоятельствам дела.

Вопрос осужденного С. в жалобе о том, что у него нет имущества, в связи с чем он оспаривает назначенное ему дополнительное наказание в виде конфискации имущества, будет разрешен при исполнении приговора в этой части. Отсутствие имущества не исключает применение указанной меры наказания.

Нет оснований и для уменьшения размера компенсации морального вреда К.Л., причиненного преступными действиями К., о чем он просит в жалобе, поскольку иск потерпевшей разрешен судом в соответствии с требованиями закона.

Руководствуясь ст. 339 УПК РСФСР, Судебная коллегия

 

определила:

 

приговор Липецкого областного суда от 22 ноября 2000 года в отношении К. и С. оставить без изменения, а кассационные жалобы - без удовлетворения.