ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

 

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 30 января 2001 года

 

Дело N 11-Г01-3

 

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации в составе:

 

    председательствующего                            Кнышева В.П.,

    судей                                          Харланова А.В.,

                                                 Александрова Д.П.

 

рассмотрела в судебном заседании от 30 января 2001 г. дело по кассационному протесту прокурора и кассационной жалобе Кабинета Министров Республики Татарстан на решение Верховного Суда Республики Татарстан от 7 декабря 2000 г. по заявлению прокурора Республики Татарстан о признании противоречащими федеральному законодательству отдельных положений постановления Кабинета Министров Республики Татарстан от 9 февраля 1996 г. N 97 "О дополнительных мерах по упорядочению производства, ввоза и реализации алкогольной продукции".

Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации Харланова А.В., объяснения представителя Кабинета Министров Республики Татарстан Г., заключение прокурора Генеральной прокуратуры РФ Гермашевой М.М., полагавшей решение суда в части отказа прокурору в удовлетворении заявления отменить с прекращением производства по делу в этой части и об оставлении решения суда в остальной части без изменения, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации,

 

установила:

 

прокурор Республики Татарстан обратился в суд с заявлением о признании противоречащими федеральному законодательству отдельных положений постановления Кабинета Министров Республики Татарстан от 9 февраля 1996 г. N 97 "О дополнительных мерах по упорядочению производства, ввоза и реализации алкогольной продукции" (с последующими изменениями и дополнениями).

В обоснование заявления прокурор указал: в соответствии с п. 1 обжалуемого постановления установлено, что ввоз всех видов алкогольной продукции на территорию Республики Татарстан производится только через оптовые рынки алкогольной продукции, организуемые в порядке, предусмотренном настоящим постановлением; определена с 1 апреля 1996 г. обязательная сертификация алкогольной продукции в Системе сертификации товаров, реализуемых в Республике Татарстан; п. 4 постановления с 1 апреля 1996 г. введена обязательная республиканская сертификация алкогольной продукции и спирта этилового; пунктом 7 с 25 февраля 1996 г. и до начала фактической деятельности оптовых рынков алкогольной продукции запрещены ввоз и реализация на территории Республики Татарстан водки и ликероводочных изделий крепостью свыше 28 процентов, произведенных за пределами Республики; пунктом 12 запрещен ввоз этилового спирта и спиртосодержащих смесей, произведенного из всех видов сырья, на территорию Республики Татарстан; пунктом 13 постановления утвержден Порядок декларирования производства и оборота этилового спирта и алкогольной продукции в Республике Татарстан (приложение N 6); пунктом 17 утверждены Положение о лицензировании деятельности по производству, хранению и оптовой реализации спирта этилового, изготовленного из всех видов сырья, в Республике Татарстан (приложение N 7), Положение о лицензировании деятельности по производству, розливу, хранению и оптовой реализации алкогольной продукции, виноматериалов и полуфабрикатов этой продукции в Республике Татарстан (приложение N 8).

Вышеуказанные положения оспариваемого постановления, по мнению прокурора, противоречат федеральному законодательству, приняты в нарушение компетенции Кабинета Министров Республики Татарстан и подлежат признанию недействительными.

В судебном заседании прокурор уточнил свои требования и просил признать недействительными и не порождающими правовых последствий с момента принятия ч. 1 п. 12, запрещающий ввоз этилового спирта, пункт 13 только в части утверждения Порядка декларирования производства и оборота этилового спирта, части 1 и 2 п. 17 об утверждении Положений о лицензировании, остальные пункты постановления прокурор просил признать недействительными в соответствии с ранее поданным заявлением.

Решением Верховного Суда Республики Татарстан от 7 декабря 2000 г. заявление прокурора удовлетворено частично. В удовлетворении требований в части признания противоречащим федеральному законодательству абзаца второго пункта 1 обжалуемого постановления Кабинета Министров Республики Татарстан отказано, в остальной части требования прокурора удовлетворены.

В кассационном протесте прокурора, участвовавшего в рассмотрении дела, ставится вопрос об отмене решения суда в части отказа в признании противоречащим федеральному законодательству абзаца второго пункта 1 оспариваемого постановления Кабинета Министров Республики Татарстан, предусматривающего ввоз всех видов алкогольной продукции на территорию Республики Татарстан только через оптовые рынки алкогольной продукции, организуемые в порядке, предусмотренном этим постановлением, с вынесением в указанной части нового решения. В кассационной жалобе Кабинета Министров Республики Татарстан поставлен вопрос об отмене решения суда в части признания судом недействительными и не порождающими правовых последствий с момента принятия обжалуемых прокурором положений постановления Кабинета Министров Республики Татарстан с направлением дела на новое рассмотрение.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационного протеста прокурора и кассационной жалобы Кабинета Министров Республики Татарстан, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации находит протест прокурора подлежащим удовлетворению с прекращением производства по делу в этой части и с оставлением решения суда в остальной части без изменения.

Вывод суда о том, что положения абзаца 3 пункта 1 обжалуемого прокурором постановления об установлении с 1 апреля 1996 г. обязательной сертификации алкогольной продукции в Системе сертификации товаров, реализуемых в Республике Татарстан, и пункта 4 постановления о введении с 1 апреля 1996 г. республиканской сертификации алкогольной продукции и спирта этилового, изготовленного из всех видов сырья, и запрете реализации в розничной торговле алкогольной продукции, в том числе завозимой из-за пределов Республики без республиканского сертификата соответствия или его копии, заверенной в установленном порядке, подтверждающих соответствие ввезенной партии алкогольных изделий российскому сертификату соответствия или его надлежаще заверенной копии, противоречат федеральному законодательству, является правильным и основан на требованиях ч. 14 ст. 5 Федерального закона "О государственном регулировании производства и оборота этилового спирта, алкогольной и спиртосодержащей продукции", согласно которой установление порядка сертификации этилового спирта, денатурата, алкогольной и спиртосодержащей денатурированной продукции относится к ведению Российской Федерации и Закона Российской Федерации от 10 июня 1993 г. "О сертификации продукции и услуг" (с последующими изменениями и дополнениями), в частности его ст. ст. 7 и 11, из содержания которых следует, что введение дополнительной обязательной республиканской сертификации этилового спирта и алкогольной продукции не требуется.

Правильным является вывод суда и о противоречии федеральному законодательству ч. 1 п. 7 оспариваемого постановления, согласно которому с 25 февраля 1996 г. и до начала фактической деятельности оптовых рынков алкогольной продукции запрещены ввоз и реализация на территории Республики Татарстан водки и ликероводочных изделий крепостью свыше 28 процентов, произведенных за пределами Республики, и ч. 1 ст. 12 постановления, содержащей запрет на ввоз этилового спирта и спиртосодержащих смесей, произведенного из всех видов сырья, на территорию Республики Татарстан, в частности ст. ст. 1 и 3 ГК РФ, ст. 7 Закона РФ от 22 марта 1991 г. N 948-1 "О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках" (с последующими изменениями и дополнениями), поскольку они препятствуют свободному перемещению товара и создают дискриминирующие условия для отдельных хозяйствующих субъектов.

Что касается п. 13 обжалуемого постановления, которым утвержден Порядок декларирования производства и оборота этилового спирта и алкогольной продукции в Республике Татарстан, то суд правильно исходил из того, что в соответствии с ч. 12 ст. 5 Федерального закона "О государственном регулировании производства и оборота этилового спирта, алкогольной и спиртосодержащей продукции" установление порядка представления деклараций об объеме производства и оборота этилового спирта, алкогольной и спиртосодержащей продукции отнесено к ведению Российской Федерации. В настоящее время по этому вопросу Постановлением Правительства РФ от 25 мая 1999 г. N 564 утверждено Положение о декларировании производства и оборота этилового спирта, алкогольной и спиртосодержащей продукции, которым также признано утратившим силу ранее действовавшее Постановление Правительства РФ от 8 февраля 1996 г. N 128 "Об утверждении Порядка декларирования производства и оборота этилового спирта и алкогольной продукции".

Правильно признан противоречащим федеральному законодательству и п. 17 оспариваемого постановления, которым были утверждены Положение о лицензировании деятельности по производству, хранению и оптовой реализации спирта этилового, изготовленного из всех видов сырья, в Республике Татарстан (приложение N 7) и Положение о лицензировании деятельности по производству, хранению и оптовой реализации алкогольной продукции, виноматериалов и полуфабрикатов этой продукции в Республике Татарстан, поскольку, как обоснованно указал суд в своем решении, порядок выдачи лицензий устанавливается федеральными органами исполнительной власти (ст. 3 Федерального закона "О государственном регулировании производства и оборота этилового спирта и алкогольной продукции" в редакции от 22 ноября 1995 г. и ст. 5 этого же Закона в ныне действующей редакции).

Довод о том, что в соответствии с прежней редакцией названного Закона установление порядка лицензирования было отнесено к компетенции субъекта Федерации, обоснованно признан судом несостоятельным, так как согласно ст. 4 этого Закона к ведению субъектов Федерации было отнесено установление порядка лицензирования деятельности по производству и обороту этилового спирта и алкогольной продукции с содержанием этилового спирта не более 6 процентов от объема единицы алкогольной продукции.

В оспариваемых же положениях, как правильно указал суд в решении, определяется порядок лицензирования всех видов этилового спирта и алкогольной продукции.

Не было у суда оснований и для прекращения производства по делу в связи с тем, что постановлением Кабинета Министров Республики Татарстан от 29 ноября 2000 г. N 817 оспариваемое постановление отменено, поскольку оно признается утратившим силу лишь с 1 января 2001 г., однако на момент вынесения судом решения продолжало действовать.

Доводы кассационной жалобы Кабинета Министров Республики Татарстан сводятся к неправильному применению судом норм материального права. Между тем, как указывалось выше, они применены судом правильно.

Вывод о том, что признанные недействительными оспариваемые положения постановления Кабинета Министров Республики Татарстан противоречат не только Федеральному закону "О государственном регулировании производства и оборота этилового спирта и алкогольной продукции" в новой редакции, но и в прежней, и в связи с этим они не порождают правовых последствий с момента принятия данного постановления, является правильным.

Вместе с тем нельзя согласиться с выводом суда о том, что абзац второй пункта 1 оспариваемого постановления не противоречит федеральному законодательству, регулируемые им правоотношения находятся в исключительном ведении субъектов Федерации.

Указанный вывод суда противоречит ст. ст. 11, 20 и 26 Федерального закона от 22 ноября 1995 г. "О государственном регулировании производства и оборота этилового спирта, алкогольной и спиртосодержащей продукции" (с изменениями и дополнениями), ст. ст. 1 и 3 ГК РФ, а также ст. 7 Закона РФ от 22 марта 1991 г. "О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках", поскольку содержащаяся в абзаце втором пункта 1 постановления норма препятствует свободному перемещению товара и создает дискриминирующее условие деятельности хозяйствующих субъектов, осуществляющих ввоз алкогольной продукции из-за пределов Республики Татарстан.

В связи с этим решение суда в части отказа прокурору в удовлетворении заявления подлежит отмене.

Однако, учитывая, что на момент рассмотрения кассационной инстанцией дела абзац второй пункта 1 оспариваемого постановления признан утратившим силу постановлением Кабинета Министров Республики Татарстан от 29 ноября 2000 г. N 817, имеются основания для прекращения производства по делу в указанной части на основании п. 1 ст. 129 ГПК РСФСР. При этом Судебная коллегия исходит из того, что в настоящий момент абзац 2 пункта 1 оспариваемого постановления является недействующим и не влечет нарушения гражданских прав и свобод, требующего судебного пресечения. Правовые же акты, действие которых прекращено, сами по себе основанием для возникновения гражданских прав и обязанностей уже не являются и, следовательно, каких-либо нарушений охраняемых законом прав и свобод граждан повлечь не могут.

На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 305, 311 ГПК РСФСР, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ

 

определила:

 

решение Верховного Суда Республики Татарстан в части отказа прокурору в удовлетворении заявления отменить и производство по делу в указанной части прекратить.

В остальной части решение Верховного Суда Республики Татарстан от 7 декабря 2000 г. оставить без изменения, а кассационную жалобу Кабинета Министров Республики Татарстан - без удовлетворения.