ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
КАССАЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 21 марта 2002 г. N 67-о01-55
Судебная коллегия по уголовным делам
Верховного Суда Российской Федерации в составе:
председательствующего - Вячеславова В.К.
судей - Гусева А.Ф. и Коннова
В.С.
рассмотрела в судебном заседании от 21
марта 2002 года дело по кассационной жалобе осужденной Б. на приговор
Новосибирского областного суда от 11 мая 2001 г., которым
Б., <...>, русская, со средним
образованием, не работавшая, ранее не судимая;
осуждена по ч. 1
ст. 108 УК РФ - к одному году шести месяцам лишения свободы; по ч. 4 ст. 111 УК
РФ - к семи годам шести месяцам лишения свободы; по совокупности преступлений
на основании ч. 3 ст. 69 УК РФ - к восьми годам шести месяцам лишения свободы в
исправительной колонии общего режима.
Постановлено взыскать с Б. в пользу Н. в
возмещение материального ущерба 2.008 руб.
По данному делу также осуждены:
М.Т. - по ч. 4 ст. 111 УК РФ и Ч. - по ст. ст. 222 ч. 1 и 316 УК РФ, приговор в
отношении которых не обжалован и не опротестован в кассационном порядке.
Б. признана
виновной и осуждена за убийство М.Е., 1957 г. рождения, совершенное 12 мая 2000
г. при превышении пределов необходимой обороны; за умышленное причинение Д.,
1975 г. рождения, тяжкого вреда здоровью, повлекшего по неосторожности его
смерть, совершенное 27 мая 2000 г. группой лиц.
Преступления совершены ею в пос. Пашино
г. Новосибирска при обстоятельствах, установленных приговором.
В судебном заседании подсудимая Б.
виновной себя не признала.
В кассационной
жалобе и дополнениях к ней осужденная Б. просит: в жалобе - переквалифицировать
ее действия на ст. 107 УК РФ и смягчить наказание до не связанного с лишением
свободы, а при несогласии с этим - отменить приговор и направить дело на новое
судебное рассмотрение, а в дополнениях к жалобе - просит в полном объеме
"оправдать" ее, ссылаясь на то, что она не считает себя виновной в смерти М.Е. и Д. Не отрицая
нанесения удара Д. крышкой от ящика по плечу и ногой в сабо - в живот, Б.
указывает, что она не желала его смерти и когда уходила, он был жив. Считает,
что предварительное следствие и судебное разбирательство были проведены с
нарушениями УПК РСФСР, доказательства оценены неверно, приговор не
соответствует фактическим обстоятельствам, у нее было сильное душевное
волнение, вызванное оскорблением и издевательством со стороны пострадавшего.
Полагает, что следовало провести следственный эксперимент по возможности
поднять трубу и наносить ею удары, что судом неверно отказано ей в проведении
повторной судебно-психиатрической экспертизы. По ее мнению, в судебном
заседании было нарушено ее право на защиту и дело рассмотрено незаконным
составом суда.
В возражениях на жалобу осужденный Ч.
считает несостоятельными доводы Б. о том, что она не могла поднять трубу и
наносить ею удары.
Заслушав доклад
судьи Верховного Суда Российской Федерации Коннова
В.С., объяснения осужденной Б., поддержавшей свою жалобу по изложенным в ней
основаниям, заключение прокурора Костюченко В.В. об оставлении приговора в
отношении Б. без изменения, проверив материалы дела и обсудив доводы
кассационной жалобы и дополнений к не, возражений осужденного Ч. на жалобу Б.,
судебная коллегия находит приговор в отношении Б. в части ее осуждения по ч. 1 ст. 108 УК РФ
подлежащим отмене, а в части осуждения по ч. 4 ст. 111 УК РФ - законным и
обоснованным по следующим основаниям.
Согласно ч. 1 ст. 314 УПК РСФСР
описательная часть приговора должна содержать описание преступного деяния с
указанием характера вины осужденного. По данному делу в части осуждения Б. по
ч. 1 ст. 108 УК РФ указанные требования закона судом не выполнены. Описывая
установленные обстоятельства совершения преступления в отношении М.Е., суд в
приговоре не указал характер вины Б.
Кроме того, по смыслу закона, убийство
при превышении пределов необходимой обороны может быть совершено только
умышленно (с прямым или с косвенным умыслом). Однако суд, признавая Б. виновной
по ч. 1 ст. 108 УК РФ, пришел в приговоре к выводу, что "достаточных
доказательств того, что находясь в огороде, Б., независимо от действий М.Е.,
нанесшего ей удары, имела умысел на убийство последнего, не добыто" (л.д. 83 - 84 т. 5). Недоказанность умысла Б. на убийство
М.Е. препятствовала квалификации ее действий по ч. 1 ст. 108 УК РФ, и неустановление судом характера ее вины не дает оснований
для переквалификации ее действий на другой состав преступления.
При таких данных приговор в части
осуждения Б. по ч. 1 ст. 108 УК РФ подлежит отмене, а дело в этой части -
направлению на новое судебное рассмотрение. В связи с отменой приговора по ч. 1
ст. 108 УК РФ из приговора подлежит исключению указание о назначении Б.
наказания по совокупности преступлений и о взыскании с нее в пользу Н. в
возмещение расходов по похоронам М.Е. 2.008 руб.
Виновность Б. в умышленном причинении Д.
группой лиц тяжкого вреда здоровью, повлекшего по неосторожности его смерть,
подтверждается:
- заключениями судебно-медицинских
экспертиз о том, что все повреждения на голове Д. составляли единую
черепно-мозговую травму, оценивались в совокупности как
тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни и его смерть наступила
от закрытой черепно-мозговой травмы. Ссадина в проекции
лобного бугра образовалась от предмета, каким могла быть боковая поверхность
крышки ящика из-под снарядов, а повреждения на лице в виде отдельных
кровоподтеков в параорбитальных областях, двух ран на
верхних веках, ссадины на носу и раны у основания носа могли образоваться от
воздействия доски или крышки ящика из-под снарядов;
- заключением судебно-биологической
экспертизы о том, что на трех обломках досок, изъятых с места происшествия, и
кроссовках Б., брюках имелась кровь человека, происхождение которой возможно от
Д.;
- показаниями
свидетеля М. о том, что она услышала, как П. звала Ч., чтобы успокоить Б. Выйдя
из дома, она увидела, как Б. и М.Т. в течение около 10 минут избивали лежавшего
Д. Б. с размаха доской нанесла не менее 10 ударов по голове Д., а М.Т. наносила
ему удары ногами в область лица, в живот. Затем она
(М.) ушла. Во время избиения Д. Ч. находился дома. Минут через 5 к ней подошли
Б. и М.Т. и предупредили, чтобы она никому не говорила об избиении ими Д. Через
некоторое время она вышла в огород, Д. лежал на земле, лицо его было в крови,
голова - пробита;
- показаниями свидетеля П. о том, что она
видела, как в огороде М.Т. ударила Д. ногой в лицо и тот упал,
а Б. крышкой из досок нанесла ему несколько ударов по голове, рукам, ногам.
М.Т. пнула Д. по телу. Увидев это, она ушла в дом;
- показаниями свидетеля Т. о том, что ей
Б. рассказала, что они убили человека. По ее словам, один из
"бомжей" стал ее домогаться, она пожаловалась Ч., тот
"бомжу" "подкинул" (избил), а потом они "бомжа"
добили.
Как поясняла М.Т. в ходе предварительного
следствия, в огороде Б. пинала Д. ногами, била
кулаками. Она (М.Т.) тоже избивала Д. ногами и руками по голове и телу. Она
видела, как Б. подняла деревянную крышку и нанесла ею Д. по голове не менее
трех ударов, пока крышка не разломалась. Затем от сломанной крышки Б. взяла
доску и стала бить ею Д. по голове, шее, телу, нанесла ею не менее 3 ударов.
Она (М.Т.) нанесла Д. не менее 15 ударов по голове и различным частям тела.
После нанесения Б. и ею ударов Д. лежал на земле и не шевелился.
Сама Б. в ходе предварительного следствия
поясняла, что она в огороде пнула Д. ногой в лицо, тот
упал, она стала пинать его, куда и сколько раз - не помнит, взяла крышку от
ящика и стали бить ею Д., куда наносила удары - не помнит. М.Т. пинала Д. ногами по телу.
Изменению показаний М.Т. и Б. суд дал
надлежащую оценку, в совокупности с другими доказательствами.
Виновность Б. подтверждается и другими,
имеющимися в деле, приведенными в приговоре, доказательствами.
Оснований не доверять приведенным
показаниям свидетелей М., П., Т. у суда не имелось.
Тщательно исследовав
обстоятельства дела и правильно оценив все доказательства в их совокупности,
суд пришел к обоснованному выводу о доказанности вины Б. в умышленном
причинении группой лиц Д. тяжкого вреда здоровью, повлекшего по неосторожности
его смерть, и верно квалифицировал ее действия по ч. 4 ст. 111 УК РФ по
указанным в приговоре признакам.
Как следует из приведенных доказательств,
при групповом избиении Б. наносила удары Д. в область головы, все повреждения в
совокупности в области головы образовали единую черепно-мозговую травму,
относящуюся к тяжкому вреду здоровью по признаку опасности для жизни, что
повлекло смерть Д.
Нанесение Б. неоднократных ударов по
голове Д. руками и ногами, деревянной крышкой от ящика из-под снарядов и доской
от крышки с достаточной силой до тех пор, пока тот перестал шевелиться, как
правильно пришел к выводу суд, свидетельствует о наличии у Б. умысла на
причинение Д. тяжкого вреда здоровью.
Как следует из материалов дела, смерть Д.
наступила от единой черепно-мозговой травмы. Неоказание Б. необходимой
медицинской помощи Д., несообщение ею в медицинские органы о месте нахождения и
состоянии Д. подтверждает правильность вывода суда о неосторожной форме вины Б.
в отношении смерти Д.
Подсудимый Ч. пояснял, что Б. разбудила
его и сказала, что ее обижают. Как он понял, причиной конфликта было
оскорбление Д. Б. и то, что после бани он надел ее спортивный костюм. Он (Ч.)
оделся, вышел и, решив "проучить" Д., ударил его, тот упал. В бане Д.
костюм Б. снял. В дальнейшем в огороде Д. извинился за свое поведение, при нем
в огороде конфликтов не было и он (Ч.) ушел копать огород. Через некоторое
время подошедшая Б. сообщила, что они, кажется, убили
Д. (т. 5 л.д. 42, 44, 46).
Сама подсудимая Б. поясняла, что в бане
Д. оскорбил ее нецензурной бранью и ударил кулаком по лицу. Одет он был в ее
спортивный костюм. Она в ответ ударила Д. ладонью по лицу. Затем она рассказала Ч. о происшедшем и тот ударил Д. ногой, тот упал,
Ч. снял с него ее костюм. После этого Д. сказали, что его больше трогать не
будут.
Затем она (Б.) пришла в огород и спросила
у Д., за что он обозвал ее в бане. Д. попытался ее ударить, но его руку
перехватили. М.Т. стала наносить Д. удары, тот падал и вставал. Она (Б.) взяла
деревянную крышку от ящика и ударила ею Д. Когда
крышка сломалась, она ударила Д. ногой в живот. М.Т. вытащила из трико шнурок,
но она (Б.) выхватила шнурок у М.Т. и отбросила (л.д.
34, 35, 37 т. 5).
Подсудимая М.Т. поясняла, что в бане
ссору между Д. и Б. она не слышала, Д. был одет в спортивный
костюм Б. Из дома вышел Ч. и ударил Д., тот упал. Потом они сидели в
огороде. Б. спросила у Д., за что он ее оскорбил. Д. попытался ее ударить, но
его руку перехватили. Тогда Б. попыталась ударить Д., но она (М.Т.) не
позволила ей это сделать, отодвинула ее, а сама ударила Д. и стала его бить. Б.
схватила крышку от ящика и ударила ею Д., крышка сломалась (т. 5 л.д. 40 - 41).
Приведенные показания не свидетельствуют
о нахождении Б. в состоянии физиологического аффекта. Как видно из приведенных
показаний, при происшедшем в бане, Б. также ударяла Д., после чего жаловалась
на него Ч. Д. был избит, пытался убежать, чего ему не позволили
сделать и ему было обещано, что его больше трогать не будут. Таким
образом, конфликт, начавшийся в бане, был исчерпан, за оскорбление и одетый
спортивный костюм был Д. уже избит.
Однако после этого, сама Б. возобновила
конфликт, начав спрашивать у Д., за что он оскорбил ее. Вновь возникший
конфликт был взаимным: на попытку Д. ударить Б., та также пыталась ударить его.
При этом физического насилия Д. к Б. не применил, а она стала наносить ему
удары. Кроме того, действия Б. носили осмысленный, целенаправленный характер,
она, в частности, отняла у М.Т. шнурок, вынутый ею из трико, и выбросила его.
Указанные данные свидетельствуют об
отсутствии у Б. необходимых признаков физиологического аффекта. Из актов
амбулаторной и стационарной комплексных судебных психиатро-психологических
экспертиз видно, что при происшедшем у Б. каких-либо временных болезненных
расстройств психической деятельности не было, она
могла понимать фактический характер и общественную опасность своих действий и
руководить ими, признаков состояния аффекта у нее не выявлено.
Психическое состояние Б. исследовалось в
ходе предварительного следствия и в судебном заседании. Эксперты располагали
всеми необходимыми данными при проведении экспертиз. Из справок видно, что Б.
на учете психиатров не состояла (т. 1 л.д. 57, 199).
Ее наследственность психическими заболеваниями не отягощена (нахождение ее на
учете у невропатолога по поводу астено-ипохондрического синдрома не равнозначно нахождению на
учете у психиатра и наличию психического заболевания). Экспертные
комиссии наблюдали, обследовали саму Б. и обоснованно признали ее вменяемой (Ее
ссылки на то, что при проведении стационарной экспертизы она наносила себе
порезы в области лучезапястья, были известны
экспертам и получили оценку как склонность ее к протестным реакциям, что не
влияет на выводы о ее вменяемости. Самопорезы
не являлись попыткой самоубийства. Как видно из справки больницы (л.д. 15 т. 5), порезы были поверхностными и оказания
медицинской помощи не требовали). Оснований для проведения повторной
судебно-психиатрической экспертизы в отношении Б. не имелось. Выбор способов и
методов психиатрического исследования обвиняемой входит в компетенцию экспертов
и непроведение электроэнцефалограммы не
свидетельствует о неполноте исследования ее психического состояния другими
способами и методами. С учетом мотивированных, осмысленных, целенаправленных
действий Б., поддержания ею адекватного речевого контакта, отсутствия у нее
бреда, галлюцинаций, она правильно признана вменяемой.
Наказание Б. по ч. 4 ст. 111 УК РФ
назначено в соответствии с требованиями закона, соразмерно содеянному ею, с
учетом данных о ее личности, влияния назначенного наказания на ее исправление и
всех конкретных обстоятельств дела. Назначенное ей наказание близко к
минимально возможному, установленному санкцией ч. 4 ст. 111 УК РФ. Назначенное
по ч. 4 ст. 111 УК РФ Б. наказание является справедливым и оснований к его
смягчению не имеется.
Право подсудимой Б. на защиту не
нарушено. Как следует из материалов дела, Б. соглашения на ее защиту ни с кем
из адвокатов не заключала. По назначению следователя ее интересы в ходе
предварительного следствия защищала адвокат Захарова. Однако согласно ордеру
Захаровой поручалась защита Б. лишь в ходе предварительного следствия. В связи
с отсутствием у Б. соглашения на ее защиту кем-либо в суде по
поручению суда для защиты ее интересов в судебном заседании был назначен
адвокат Косарев. Как следует из протокола, в судебном заседании подсудимая Б.
заявляла, что она согласна, чтобы защиту ее интересов осуществлял адвокат
Косарев (л.д. 32 т. 5). Перед окончанием судебного
следствия подсудимая Б. заявила ходатайство о замене адвоката Косарева
адвокатом Захаровой (л.д. 68 т. 5). Из справки (л.д. 11 т. 5) видно, что
адвокат Захарова была занята в другом процессе - осуществляла защиту интересов
подсудимого М. С учетом занятости адвоката Захаровой в другом процессе и
осуществлением адвокатом Косаревым защиты интересов подсудимой Б. в
соответствии с требованиями закона, суд обоснованно отказал в удовлетворении
указанного ходатайства Б. Нарушения права подсудимой Б. на защиту судом не
допущено.
Нарушений уголовно-процессуального
законодательства, влекущих отмену приговора в части осуждения Б. по ч. 4 ст.
111 УК РФ, из материалов дела не усматривается.
Выводы суда, изложенные в приговоре и
касающиеся обстоятельств происшедшего по ч. 4 ст. 111
УК РФ и виновности Б., соответствуют имеющимся доказательствам, правильно
оцененным судом. Действующее уголовно-процессуальное законодательство не
предусматривает обязанности суда дословно воспроизводить в приговоре показания
допрошенных свидетелей. Смысл и содержание их показаний, имеющие
доказательственное значение, в приговоре приведены правильно.
Доводы жалобы о нарушении требований ч. 2
ст. 15 УПК РСФСР (в редакции Закона Российской Федерации от 21 декабря 1996
года) о рассмотрении дела судом в составе трех профессиональных судей -
несостоятельны.
Согласно Федеральному закону Российской
Федерации от 9 июля 1998 г. N 95-ФЗ "учитывая недостаточное кадровое и
ресурсное обеспечение верховных судов республик, краевых и областных судов...
приостановить действие части второй статьи 15 Уголовно-процессуального кодекса
РСФСР до введения в действие Уголовно-процессуального кодекса Российской
Федерации". (УПК РФ вводится в действие с 1 июля 2002 г.).
При таких данных рассмотрение данного
дела судом в составе профессионального судьи и двух заседателей соответствовало
требованиям действующего уголовно-процессуального законодательства.
Кроме того, как видно из протокола
судебного заседания, состав суда объявлялся, участникам процесса, в том числе -
подсудимой Б., разъяснялось право отвода, однако она, зная о рассмотрении дела
судом в составе профессионального судьи и двух заседателей, отводов такому суду
не заявляла. Таким образом, оснований для вывода о незаконности состава суда не
имеется.
Руководствуясь ст. ст. 332, 339 УПК
РСФСР, судебная коллегия
определила:
приговор Новосибирского областного суда
от 11 мая 2001 г. в отношении Б. в части ее осуждения по ч. 1 ст. 108 УК РФ
отменить и дело в этой части направить на новое рассмотрение в тот же суд в
ином составе судей со стадии судебного разбирательства.
Меру пресечения Б. отменить.
Тот же приговор в части взыскания с Б. в
пользу Н. в возмещение ущерба 2.008 рублей отменить и дело в этой части
передать на новое рассмотрение в тот же суд совместно с уголовным делом по
обвинению Б. в убийстве М.Е.
Исключить из приговора указание о
назначении Б. наказания по совокупности преступлений на основании ч. 3 ст. 69
УК РФ и о разрешении судьбы вещественных доказательств: металлической трубы и
двух топоров.
В остальной части тот же приговор в
отношении Б. оставить без изменения и считать ее осужденной по ч. 4 ст. 111 УК
РФ к семи годам шести месяцам лишения свободы в исправительной колонии общего
режима.
Председательствующий
ВЯЧЕСЛАВОВ В.К.
Судьи
ГУСЕВ А.Ф.
КОННОВ В.С.