ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

 

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 12 октября 2010 г. N 41-В10-13

 

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации в составе:

председательствующего Горшкова В.В.,

судей Гетман Е.С. и Пчелинцевой Л.М.

рассмотрела в открытом судебном заседании дело по иску Морозовой Н.Е. и Овчаровой В.Г. к ГОУ ВПО "Ростовский государственный строительный университет" о признании договоров расторгнутыми и возмещении ущерба, по встречному иску ГОУ ВПО "Ростовский государственный строительный университет" к Морозовой Н.Е. и Овчаровой В.Г. о применении последствий недействительности ничтожной сделки в части, признании недействительными пунктов договоров

по надзорной жалобе Морозовой Н.Е. и Овчаровой В.Г. на постановление президиума Ростовского областного суда от 10 сентября 2009 г.

Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации Гетман Е.С., объяснения представителя Морозовой Н.Е. и Овчаровой В.Г. по доверенности Хныковой О.Н., поддержавшей доводы надзорной жалобы, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации

 

установила:

 

Морозова Н.Е. обратилась в суд с иском к ГОУ ВПО "Ростовский государственный строительный университет" (далее - РГСУ) о признании расторгнутым Договора N 71/1-04 ДУ от 10 декабря 2004 г. (далее - договор от 10 декабря 2004 г.) о долевом участии в строительстве жилого 16-этажного жилого дома (4-ая секция), взыскании с РГСУ в счет возмещения ущерба.

Овчарова В.Г. обратилась к РГСУ с требованием о признании расторгнутым Договора N 5/55-02-40-28/03 от 23 декабря 2004 г. (далее - договор от 23 декабря 2004 г.) о долевом участии в строительстве указанного жилого дома, взыскании с РГСУ в счет возмещения ущерба <...>.

Согласно уточненным требованиям просили суд признать расторгнутыми договоры от 10 декабря 2004 г. и 23 декабря 2004 г., взыскать в их пользу в счет возмещения ущерба <...> рублей и <...> рублей соответственно.

В обоснование заявленных требований указали, что обязательства РГСУ по предоставлению истцам двухкомнатной и однокомнатной квартир в установленный договором срок (IV квартал 2006 г.) не исполнены. Истцы уведомили РГСУ о расторжении заключенных с ними договоров в одностороннем порядке с просьбой выплатить рыночную стоимость запланированных квартир в 30-дневный срок согласно пунктам 3.2 вышеуказанных договоров, однако обязательства ответчиком не исполнены.

РГСУ предъявил встречные иски к Морозовой Н.Е. и Овчаровой В.Г. о признании недействительными пунктов 3.2 договоров от 10 декабря 2004 г. и от 23 декабря 2004 г., ссылаясь на то, что содержащееся в них указание на то, что в случае какого-либо несогласия "дольщика" квартиры по объективным причинам он имеет право расторгнуть договор, а "заказчик" возвращает "дольщику" стоимость запланированной квартиры по рыночным ценам на текущий момент в течение одного месяца, фактически является злоупотреблением правом дольщиков.

В ходе слушания дела РГСУ уточнил исковые требования и просил применить последствия недействительности ничтожной сделки в части, касающейся пунктов 3.2 названных договоров, указав, что данные пункты являются кабальными для РГСУ.

Решением Кировского районного суда г. Ростова-на-Дону от 23 апреля 2009 г. постановлено признать пункты 3.2 договоров от 10 декабря 2004 г. и от 23 декабря 2004 г. недействительными, применить последствия недействительности ничтожных пунктов договоров.

Договоры от 10 декабря 2004 г. и от 23 декабря 2004 г., а также дополнительное соглашение от 20 декабря 2006 г. между Морозовой Н.Е. и РГСУ, которым, в частности, срок завершения строительства запланирован на IV квартал 2007 г., признаны расторгнутыми.

В иске Морозовой Н.Е. и Овчаровой В.Г. к РГСУ о взыскании <...> рублей и <...> рублей соответственно отказано.

С РГСУ в пользу Морозовой Н.Е. взыскано <...> рублей и возврат государственной пошлины <...> рублей, всего - <...> рублей. В пользу Овчаровой В.Г. взыскано рублей и возврат государственной пошлины <...> рублей, всего <...> рублей.

Определением судебной коллегии по гражданским делам Ростовского областного суда от 11 июня 2009 г. решение Кировского районного суда г. Ростова-на-Дону от 23 апреля 2009 г. в части признания расторгнутыми договоров от 10 декабря 2004 г. и от 23 декабря 2004 г. оставлено без изменения, в остальной части решение отменено и направлено на новое рассмотрение.

Постановлением президиума Ростовского областного суда от 10 сентября 2009 г. определение судебной коллегии по гражданским делам Ростовского областного суда от 11 июня 2009 г. в части отмены решения Кировского районного суда г. Ростова-на-Дону от 23 апреля 2009 г. отменено, решение Кировского районного суда г. Ростова-на-Дону от 23 апреля 2009 г. оставлено без изменения.

Определением судьи Верховного Суда Российской Федерации от 16 декабря 2009 г. отказано в передаче надзорной жалобы Морозовой Н.Е. и Овчаровой В.Г. для рассмотрения в судебном заседании Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации.

В повторной надзорной жалобе Морозова Н.Е. и Овчарова В.Г. просят отменить постановление президиума Ростовского областного суда от 10 сентября 2009 г. и оставить в силе определение судебной коллегии по гражданским делам Ростовского областного суда от 11 июня 2009 г.

Определением заместителя Председателя Верховного Суда Российской Федерации от 14 сентября 2010 г. определение судьи Верховного Суда Российской Федерации от 16 декабря 2009 г. отменено, надзорная жалоба Морозовой Н.Е. и Овчаровой В.Г. передана с делом для рассмотрения в судебном заседании Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации.

Проверив материалы дела, обсудив доводы, изложенные в надзорной жалобе, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации находит жалобу подлежащей удовлетворению, поскольку имеются основания для отмены судебного постановления в порядке надзора.

Основаниями для отмены или изменения судебных постановлений в порядке надзора являются существенные нарушения норм материального или процессуального права, повлиявшие на исход дела, без устранения которых невозможны восстановление и защита нарушенных прав, свобод и законных интересов, а также защита охраняемых законом публичных интересов (статья 387 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Суд первой инстанции, удовлетворяя исковые требования РГСУ и признавая недействительными пункты 3.2 договоров от 10 декабря 2004 г. и от 23 декабря 2004 г., сослался на то, что их содержание свидетельствует о кабальности договора в данной части и не соответствует требованиям гражданского законодательства о расторжении договора.

Рассматривая исковые требования Морозовой Н.Е. и Овчаровой В.Г. о расторжении указанных договоров, суд первой инстанции руководствовался нормами статьи 450 ГК Российской Федерации и исходил из доводов о невыполнении РГСУ обязательств по своевременному завершению строительства дома.

Исковые требования Морозовой Н.Е. и Овчаровой В.Г. о возмещении убытков суд первой инстанции удовлетворил частично, указав, что истцы имеют право на их возмещение в ценах декабря 2004 г.

Судебная коллегия согласилась с выводами суда первой инстанции в части наличия оснований для расторжения договоров от 10 декабря 2004 г. и 23 декабря 2004 г., однако указала, что суд первой инстанции при разрешении встречных исковых требований РГСУ, а также требований Морозовой Н.Е. и Овчаровой В.Г. о взыскании с РГСУ денежных средств неправильно определил обстоятельства, имеющие значение для дела, неправильно применил нормы материального и процессуального права и отменила решение суда в указанной части, направив дело на новое рассмотрение.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации считает эти выводы суда кассационной инстанции правильными.

В этой связи у президиума Ростовского областного суда не имелось законных оснований для отмены определения судебной коллегии по гражданским делам Ростовского областного суда от 11 июня 2009 г. в той части, в которой было отменено решение Кировского районного суда г. Ростова-на-Дону от 23 апреля 2009 г. с направлением дела на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

Судом установлено, что 10 декабря 2004 г. между Морозовой Н.Е. и ответчиком заключен договор о долевом участии в строительстве жилого 16-этажного дома (4-ая секция).

В соответствии с условиями данного договора РГСУ обязался предоставить Морозовой Н.Е. двухкомнатную квартиру после завершения строительства и сдачи дома в эксплуатацию в IV квартале 2006 г. В качестве долевого взноса за приобретаемую квартиру была передана 3-комнатная квартира, принадлежавшая Морозовой Н.Е., а также установлено обязательство по внесению денежных средств в размере <...> рублей - 50% до 1 августа 2005 г., а второй половины - до 1 августа 2006 г.

Дополнительным соглашением от 20 декабря 2006 г. к договору от 10 декабря 2004 г. срок завершения строительства дома запланирован на IV квартал 2007 г., обязанность по внесению денежной суммы в размере <...> рублей предусмотрена исполнением до конца 2007 г., а также установлена возможность предоставления с согласия дольщика другой равноценной квартиры.

23 декабря 2004 г. между Овчаровой В.Г. и РГСУ заключен договор о долевом участии в строительстве жилого 16-этажного дома (4-ая секция), по условиям которого РГСУ обязался предоставить истице однокомнатную квартиру после завершения строительства и сдачи дома в эксплуатацию в IV квартале 2006 г.

В качестве долевого взноса за приобретаемую квартиру была внесена 3-комнатная квартира, принадлежавшая Овчаровой В.Г.

Письмами от 31 июля 2007 г., от 15 августа 2007 г. и от 20 августа 2007 г. истицы уведомили РГСУ о расторжении договоров в одностороннем порядке с просьбой выплатить рыночную стоимость запланированных квартир в установленный договором 30-дневный срок.

Судом установлено и сторонами не оспаривается, что договоры, заключенные между истцами и ответчиком, не выполнены ответчиком и частично истицей Морозовой Н.Е.

Как следует из материалов дела, РГСУ просил применить последствия недействительности ничтожной сделки в части пунктов 3.2 договоров, указав на их кабальность. Таким образом, РГСУ исходил из того, что заключенные им договоры в указанной части являются недействительными по мотиву их ничтожности и кабальности одновременно.

В этой связи, поскольку РГСУ были указаны взаимоисключающие основания для признания заключенных договоров в части недействительными, суду следовало уточнить основания заявленных требований.

Это судом первой инстанции сделано не было. В результате суд первой инстанции вынес не основанное на законе решение, с которым согласился президиум Ростовского областного суда, признав указанные договоры в части содержания их пунктов 3.2 недействительными как по основанию статьи 179 ГК Российской Федерации, так и по основанию несоответствия общим положениям ГК Российской Федерации о расторжении договора.

При этом не было учтено следующее.

Защита гражданских прав осуществляется способами, перечисленными в статье 12 ГК Российской Федерации. Выбор способа защиты прав принадлежит субъекту права, который, в частности, вправе требовать признания оспоримой сделки недействительной и применения последствий ее недействительности, либо вправе ставить вопрос о применении последствий недействительности ничтожной сделки.

Различие между оспоримыми (к числу которых относятся кабальные сделки) и ничтожными сделками существенно и проявляется в неодинаковых правовых последствиях их недействительности, различных сроках исковой давности, установленных для требований, предъявляемых в связи с недействительностью сделок, и т.д.

В силу пункта 1 статьи 179 ГК Российской Федерации сделка, совершенная под влиянием обмана, насилия, угрозы, злонамеренного соглашения представителя одной стороны с другой стороной, а также сделка, которую лицо было вынуждено совершить вследствие стечения тяжелых обстоятельств на крайне невыгодных для себя условиях, чем другая сторона воспользовалась (кабальная сделка), может быть признана судом недействительной по иску потерпевшего.

Таким образом, для признания сделки кабальной необходимо установить, что имело место заключение сделки под влиянием стечения тяжелых обстоятельств на крайне невыгодных для стороны условиях и наличия действий другой стороны, свидетельствующих о том, что она такими тяжелыми обстоятельствами воспользовалась.

В этой связи обстоятельствами, имеющими значение для дела, подлежащими установлению в судебном заседании, являлись стечение тяжелых обстоятельств для РГСУ на момент заключения договоров, наличие крайней невыгодности условий пунктов 3.2 соответствующих договоров для РГСУ, связь между тяжелыми обстоятельствами и заключением РГСУ договоров, содержащих пункты 3.2, а также то, что Морозова Н.Е. и Овчарова В.Г. воспользовались стечением тяжелых обстоятельств для РГСУ и заключили договоры, содержащие пункты 3.2.

В соответствии с частью 2 статьи 56 ГПК Российской Федерации суд определяет, какие обстоятельства имеют значение для дела, какой стороне надлежит их доказывать, выносит обстоятельства на обсуждение, даже если стороны на какие-либо из них не ссылались.

Как следует из материалов дела, этих обстоятельств судом первой инстанции установлено не было.

Не было учтено судом первой инстанции и то обстоятельство, что согласно статье 181 ГК Российской Федерации иск о признании оспоримой (кабальной) сделки недействительной и о применении последствий ее недействительности может быть предъявлен в течение года со дня, когда истец узнал или должен был узнать об обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной.

Таким образом, для оспоримых сделок срок исковой давности является сокращенным и установлен в один год.

В этой связи вывод суда первой инстанции о том, что для признания недействительными пунктов 3.2 оспариваемых договоров от 10 декабря 2004 г. и 23 декабря 2004 г. на момент предъявления иска к РГСУ в октябре 2007 г. срок исковой давности не истек, является неправомерным.

Согласно ГК Российской Федерации исковая давность применяется судом только по заявлению стороны в споре, сделанному до вынесения судом решения. Истечение срока исковой давности, о применении которой заявлено стороной в споре, является основанием к вынесению судом решения об отказе в иске (пункт 2 статьи 199 ГК Российской Федерации).

Как следует из материалов дела, о применении срока исковой давности заявлялось в судебном заседании истцами по первоначальному иску. Однако в нарушение вышеуказанного положения ГК Российской Федерации в удовлетворении заявления Морозовой Н.Е. и Овчаровой В.Г. было незаконно отказано.

Кроме того, как видно из решения суда первой инстанции, указав на применение последствий недействительности ничтожных пунктов 3.2 договоров от 10 декабря 2004 г. и 23 декабря 2004 г., суд фактически эти последствия не применил, что также было оставлено без внимания президиумом Ростовского областного суда.

Является ошибочными выводы судов первой и надзорной инстанций и о противоречии пунктов 3.2 спорных договоров положениям ГК Российской Федерации о расторжении договора.

Президиум Ростовского областного суда указал, что стороны не согласовали условие расторжения вышеуказанных договоров в одностороннем порядке, в то время как условия договора, предусматривающее основания его расторжения, относятся к существенным условиям договора в силу статей 432, 450, 451 ГК Российской Федерации.

Это суждение суда надзорной инстанции является неправильным.

Договор считается заключенным, если между сторонами, в требуемой в подлежащих случаях форме, достигнуто соглашение по всем существенным условиям договора. Существенными являются условия о предмете договора, условия, которые названы в законе или иных правовых актах как существенные или необходимые для договоров данного вида, а также все те условия, относительно которых по заявлению одной из сторон должно быть достигнуто соглашение (пункт 1 статьи 432 ГК Российской Федерации).

Условие о расторжении договора не является существенным условием договора, поскольку такое общее основание для расторжения договора как существенное нарушение договора другой стороной установлено ГК Российской Федерации (пункт 2 статьи 450 ГК Российской Федерации). В этой связи сторона не лишена права заявлять требование о расторжении договора по основанию, предусмотренному ГК Российской Федерации, независимо от того, какое иное дополнительное основание для расторжения договора им предусмотрено.

Кроме того, несогласование существенных условий договора ведет к признанию договора незаключенным.

Между тем суд надзорной инстанции, согласившись с решением суда первой инстанции о признании договоров от 10 декабря 2004 г. и 23 декабря 2004 г. расторгнутыми, тем самым исходил из того, что эти договоры являлись заключенными.

В силу статьи 309 ГК Российской Федерации обязательства должны исполняться надлежащим образом в соответствии с условиями обязательства и требованиями закона, иных правовых актов, а при отсутствии таких условий и требований - в соответствии с обычаями делового оборота или иными обычно предъявляемыми требованиями.

Если основанием для изменения или расторжения договора послужило существенное нарушение договора одной из сторон, другая сторона вправе требовать возмещения убытков, причиненных изменением или расторжением договора (пункт 5 статьи 453 ГК Российской Федерации).

По общему положению статьи 15 ГК Российской Федерации лицо, право которого нарушено, может требовать полного возмещения причиненных ему убытков.

Статья 393 ГК Российской Федерации предусматривает, что должник обязан возместить кредитору убытки, причиненные неисполнением или ненадлежащим исполнением обязательства. Если иное не предусмотрено законом, иными правовыми актами или договором, при определении убытков принимаются во внимание цены, существовавшие в том месте, где обязательство должно было быть исполнено, в день добровольного удовлетворения должником требования кредитора, а если требование добровольно удовлетворено не было, - в день предъявления иска. Исходя из обстоятельств, суд может удовлетворить требование о возмещении убытков, принимая во внимание цены, существующие в день вынесения решения.

Из содержания указанных норм следует, что с учетом возможного изменения цен и, соответственно, денежного выражения понесенных убытков, суд вправе при определении их размера применить цены, существующие на день вынесения решения, в целях возмещения лицу расходов, которые оно должно будет произвести для приобретения того, на что оно рассчитывало, если бы обязательство было исполнено надлежащим образом.

Однако, как следует из материалов дела, суд первой инстанции при определении размера убытков, понесенных Морозовой Н.Е. и Овчаровой В.Т., пришел к выводу о необходимости взыскать с ответчика в их пользу стоимость переданных ими квартир ответчику на момент заключения договоров, т.е. по состоянию на декабрь 2004 г.

Суд кассационной инстанции в указанной части решение отменил и направил дело на новое рассмотрение, указав на неправильное применение судом норм материального права.

При таких обстоятельствах вывод суда надзорной инстанции о правильности определения судом первой инстанции подлежавших взысканию в пользу истцов денежных сумм не основан на законе, а потому оснований для отмены определения суда кассационной инстанции и оставления в силе решения суда первой инстанции не имелось.

Таким образом, при рассмотрении данного дела были допущены существенные нарушения норм материального и процессуального права, без устранения которых невозможны восстановление и защита нарушенных прав Морозовой Н.Е. и Овчаровой В.Г., что требует отмены судебного постановления, вынесенного президиумом Ростовского областного суда 10 сентября 2009 г. и оставления в силе определения судебной коллегии по гражданским делам Ростовского областного суда от 11 июня 2009 г., которым дело в части направлено на новое рассмотрение.

При новом рассмотрении дела суду следует учесть изложенное и разрешить возникший спор в соответствии с требованиями закона.

Руководствуясь статьями 387, 388, 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации

 

определила:

 

постановление президиума Ростовского областного суда от 10 сентября 2009 г. отменить, оставить в силе определение судебной коллегии по гражданским делам Ростовского областного суда от 11 июня 2009 г.