ПРЕЗИДИУМ ВЕРХОВНОГО СУДА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
ПОСТАНОВЛЕНИЕ
от 28 октября 2009 г. N 211П09ПР
Президиум Верховного Суда Российской
Федерации в составе:
председательствующего - Лебедева В.М.,
членов Президиума - Давыдова В.А.,
Кузнецова В.В., Нечаева В.И., Петроченкова А.Я., Свиридова Ю.А., Серкова П.П.,
Соловьева В.Н., Хомчика В.В. -
рассмотрел уголовное дело по надзорному
представлению заместителя Генерального прокурора Российской Федерации Кехлерова С.Г. и надзорной жалобе осужденного П. на
приговор Архангельского областного суда от 10 марта 2005 г., по которому
П., <...>, ранее не судимый,
осужден по п. "ж" ч. 2 ст. 105
УК РФ на 14 лет лишения свободы в исправительной колонии строгого режима.
Постановлено взыскать с П. в доход
государства процессуальные издержки, связанные с оплатой труда адвокатов, в
сумме 16890 рублей и в пользу Архангельского областного бюро
судебно-медицинских экспертиз расходы, связанные с проведением
судебно-медицинской экспертизы, в сумме 2184 рубля.
Кассационным определением Судебной
коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации от 20 июня
2005 г. приговор оставлен без изменения.
В надзорном представлении и надзорной
жалобе ставится вопрос о пересмотре состоявшихся по делу судебных решений.
Заслушав доклад
судьи Верховного Суда Российской Федерации Морозова Е.И., изложившего
обстоятельства уголовного дела, содержание приговора, кассационного
определения, мотивы надзорного представления и надзорной жалобы, вынесения
постановления о возбуждении надзорного производства, выступления заместителя
Генерального прокурора Российской Федерации Забарчука
Е.Л., поддержавшего внесенное надзорное представление, осужденного П. и
адвоката Арутюновой И.В. по доводам жалобы, Президиум Верховного Суда
Российской Федерации
установил:
П. признан
виновным в убийстве Х. группой лиц, совместно с Т., освобожденным от уголовной
ответственности в связи с применением принудительной меры медицинского
характера.
Преступление совершено при следующих
обстоятельствах.
10 февраля 2004 г.,
примерно в 21 час 30 минут, П., находясь в доме <...>, принадлежащем Х.,
распивал спиртные напитки с последним, Т.А., Т. и Г. В процессе распития
спиртных напитков между Х. и П. возникла ссора, и Г., Т., П. и Т.А., оставив Х.
одного и забрав спиртное, ушли в дом Г.
В этот же день, примерно в 24 часа,
нетрезвый П. совместно с Г. и Т. вновь пришли в дом Х., где в его присутствии
П. начал забирать шило, ножи и обувь, которые ранее передал Х. для производства
ремонта обуви.
Х., возмущенный поведением П., сделал ему
замечание, в связи с чем между ним и П. возникла
драка. П. умышленно нанес Х. не менее 4 ударов рукой в голову, чем причинил
потерпевшему телесные повреждения. Затем с целью убийства он нанес Х. два удара
шилом в спину, причинив тяжкий вред здоровью, а затем попросил Т. принести из
соседней комнаты проволоку, что тот и сделал. П. и Т. обмотали проволоку вокруг
шеи Х. и задушили его.
В надзорном представлении ставится вопрос
об исключении из приговора указания о взыскании судебных
издержек в пользу Архангельского областного бюро судебно-медицинских экспертиз
в сумме 2184 руб., связанных с производством экспертизы, как не
основанных на законе (п. 4 ст. 131 УПК РФ).
В надзорной жалобе осужденный П. просит
отменить приговор и кассационное определение и дело передать на новое
расследование. В обоснование этого ссылается на то, что в процессе
расследования к нему применялись недозволенные методы. В ходе следствия
интересы Г. и Т. защищал один адвокат, что противоречит нормам УПК РФ, приговор
обоснован недопустимыми доказательствами. Свидетелям Г. и Т.Г. не разъяснялись
положения ч. 1 ст. 51 Конституции РФ. Его не ознакомили с постановлениями о
назначении экспертиз, а также с вещественными доказательствами
как на следствии, так и в суде.
Рассмотрев
материалы уголовного дела по надзорному представлению заместителя Генерального
прокурора Российской Федерации Кехлерова С.Г. и
надзорной жалобе осужденного П., Президиум Верховного Суда Российской Федерации
находит судебные решения подлежащими изменению на основании ч. 1 ст. 409, п. 2
ч. 1 ст. 279, ч. 1 ст. 381 УПК РФ ввиду неправильного применения
уголовно-процессуального закона.
Суд первой инстанции, постановляя
приговор, взыскал с П. в пользу государственного медицинского учреждения -
Архангельского областного бюро судебно-медицинской экспертизы - 2184 рубля за
производство судебно-медицинской экспертизы.
Между тем в материалах дела имеется
счет-фактура N 808 от 1 июля 2004 г., из которого усматривается, что эту сумму
составили расходы на проведение судебно-медицинской экспертизы вещественных
доказательств (т. 2 л.д. 62).
В соответствии с Федеральным законом
Российской Федерации N 73-ФЗ от 31 мая 2001 г. "О государственной
судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации" деятельность
государственных судебно-экспертных учреждений финансируется за счет средств
федерального бюджета или за счет средств субъектов Российской Федерации.
Согласно ст. 37 данного Закона,
государственные судебно-экспертные учреждения вправе проводить на договорной
основе экспертные исследования для граждан и юридических лиц, взимать плату за
производство судебных экспертиз по гражданским и арбитражным делам, а также по
делам об административных правонарушениях. Однако взимание платы за
производство экспертиз по уголовным делам Законом N 73-ФЗ от 31 мая 2001 года
не предусмотрено.
Исходя из положений п. 4 ч. 2 ст. 131 УПК
РФ к процессуальным издержкам относится вознаграждение, выплаченное эксперту,
за исключением случаев, когда эти обязанности исполнялись им в порядке
служебного задания.
Из материалов уголовного дела следует,
что судебно-медицинская экспертиза вещественных доказательств
проведена Архангельским областным бюро судебно-медицинских экспертиз на
основании постановления следователя, то есть в порядке служебного задания.
При таких обстоятельствах у суда не было
оснований возлагать на П. обязанность по возмещению процессуальных издержек,
поэтому это указание подлежит исключению из приговора.
В то же время виновность П. в убийстве Х.
полностью установлена исследованными в судебном заседании доказательствами,
подробный анализ которых приведен в приговоре.
Так, свидетель Г. пояснила, что во время
распития спиртных напитков у Х., где находились она, П., Т., Т.А., возникла
ссора между П. и Х., в связи с чем они все, кроме Х.,
ушли к ней домой. Ночью она, П. и Т. снова пошли к Х. разбираться по поводу
возникшего ранее скандала, П. стал избивать Х., затем осужденный и Т. задушили
Х., обмотав проволоку вокруг его шеи.
Свидетель Т.Г. пояснила, что П., Г., Т.
возвратились от Х. Через некоторое время П., Г. и Т. вновь пошли к
потерпевшему, а когда вернулись, П. сказал: "Я лучше бы его не убивал, а
лучше бы ударил его".
Из показаний свидетеля П.В., данных во
время расследования дела, следует, что П., Т., Г. ходили к Х., затем вернулись.
Он слышал, как П. сказал, что лучше бы он просто ударил его.
В соответствии с заключением
судебно-медицинского эксперта смерть Х. наступила в результате механической
асфиксии, развившейся от сдавления петлей. При
исследовании трупа обнаружены также телесные повреждения, причиненные
прижизненно, ушибленные раны, кровоподтеки, ссадины, проникающие в плевральные
полости, колотые ранения задней поверхности грудной клетки, непроникающие
ранения шеи.
Из заключения судебно-биологической экспертизы
следует, что на бушлате П. обнаружена кровь, которая могла произойти
от Х. Данные доказательства исследованы и оценены надлежащим образом.
Показания свидетелей Г. и Т.Г. в судебном
заседании обоснованно признаны достоверными, они согласуются между собой и
подтверждаются другими доказательствами.
Доводы жалобы осужденного о том, что
показания Т.Г. и Г. как не соответствующие действительности не могли быть
положены в основу его обвинения, являются несостоятельными.
Показания свидетеля Т.Г., которые она
давала на предварительном следствии и в судебном заседании, подробно
проанализированы в приговоре и оценены, достоверными признаны те из них,
которые подтверждаются другими доказательствами.
Показания, данные свидетелем Т.Г. 15 и 16
февраля 2004 г., судом отвергнуты, поскольку они противоречат другим имеющимся
в деле данным.
Эти показания, как пояснила Т.Г., она
давала по просьбе своего сожителя П. и под воздействием сотрудника милиции.
Последующие показания свидетеля Т.Г. на
предварительном следствии и в судебном заседании каких-либо противоречий не
содержат.
Т.Г., как видно из материалов дела,
проживала совместно с П., между ними сложились хорошие отношения. Причин для оговора осужденного у Т.Г. не имелось.
Оснований считать, что Т.Г. давала
показания по просьбе следователя или по просьбе свидетеля Г., у суда не
имелось.
Что касается показаний свидетеля Г. о
действиях осужденного, то они как на предварительном следствии, так и в
судебном заседании носят последовательный характер.
Г., изобличая осужденного П., в то же
время давала показания и о своих действиях, в частности, о том, что после
убийства Х. она наносила ему удары ножом.
У суда не было оснований подвергать
сомнению достоверность показаний Г.
Показания Г. и Т.Г. о том, что П. вместе
с Г. и Т. ночью уходили из дома Г., затем вернулись, согласуются с показаниями
свидетеля Т.А. на предварительном следствии, оглашенными в судебном заседании.
Согласуются показания Г. и Т.Г. с
показаниями свидетелей П.В. и В. Показания свидетеля Г., кроме того,
подтверждаются данными, содержащимися в протоколе осмотра места происшествия,
заключении судебно-медицинского эксперта.
Свидетелям Г. и Т.Г. разъяснялись
положения ст. 51 Конституции Российской Федерации.
Доводы осужденного о применении во время
расследования дела недозволенных мер воздействия были предметом исследования и
оценки суда первой инстанции. Они обоснованно были отвергнуты как
несостоятельные с приведением в приговоре мотивов.
При выполнении требований ст. 217 УПК РФ
П. был ознакомлен со всеми материалами дела, в том числе и с вещественными
доказательствами.
Вопрос об исследовании вещественных
доказательств в суде решен в соответствии со ст. 284 УПК РФ.
С постановлениями о назначении экспертиз
осужденный ознакомлен и каких-либо ходатайств, связанных с постановкой
дополнительных вопросов перед экспертами, не заявлял.
Ссылка в жалобе на
нарушения права на защиту, допущенное в отношении Г. и Т., не может быть
принята во внимание, поскольку П. вправе обжаловать судебные документы только в
части, касающейся его осуждения, а не других лиц.
С учетом изложенного виновность
осужденного доказана и его действия квалифицированы правильно.
Наказание П. назначено на основании
требований закона.
Руководствуясь ст. 407, п. 6 ч. 1 ст. 408
УПК РФ, Президиум Верховного Суда Российской Федерации
постановил:
1. Надзорное представление заместителя
Генерального прокурора Российской Федерации Кехлерова
С.Г. удовлетворить. Надзорную жалобу осужденного П. оставить без удовлетворения.
2. Приговор
Архангельского областного суда от 10 марта 2005 г. и кассационное определение
Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации от 20
июня 2005 г. в отношении П. изменить, исключить указание о взыскании
процессуальных издержек в сумме 2184 руб. в пользу Архангельского областного
бюро судебно-медицинской экспертизы, связанных с проведением
судебно-медицинской экспертизы.
В остальном судебные решения оставить без
изменения.