СПРАВКА О СУДЕБНЫХ РЕШЕНИЯХ И НЕКОТОРЫХ ОПРЕДЕЛЕНИЯХ,

ВЫНЕСЕННЫХ ВОЕННОЙ КОЛЛЕГИЕЙ ВЕРХОВНОГО СУДА

РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ В ОКТЯБРЕ 2008 ГОДА

 

Судебные решения

 

Порядок оплаты учебных отпусков военнослужащих признан соответствующим действующему законодательству.

Решение Военной коллегии Верховного Суда Российской Федерации от 9 октября 2008 года N ВКПИ08-71 по заявлению Л.

Л. обратился в Верховный Суд РФ с заявлением, в котором просил признать недействующим п. 54 Порядка обеспечения денежным довольствием военнослужащих Вооруженных Сил РФ, утвержденного приказом Министра обороны Российской Федерации от 30 июня 2006 г. (далее - Порядок), как противоречащий п. 5 ст. 3, п. 2 ст. 4, п. 2 ст. 10 ФЗ N 76-ФЗ от 27 мая 1998 г. "О статусе военнослужащих" (далее - Закон).

Военная коллегия нашла заявление не подлежащим удовлетворению по следующим основаниям.

Выводы заявителя о несоответствии п. 54 Порядка п. 5 ст. 3, п. 2 ст. 4 и п. 2 ст. 10 Закона ошибочны.

Указанные нормы права в прямой постановке вопросы, связанные с обеспечением денежным довольствием военнослужащих, находящихся в учебных отпусках в период обучения в гражданских образовательных учреждениях профессионального образования без отрыва от исполнения служебных обязанностей, не регулируют.

В соответствии же с п. 6 ст. 11 Закона военнослужащим, проходящим военную службу по контракту, предоставляются учебные отпуска для подготовки к вступительным экзаменам и сдачи вступительных экзаменов в адъюнктуру и военную докторантуру, а также для сдачи вступительных экзаменов при поступлении в общеобразовательные учреждения профессионального образования и экзаменов в период обучения в них в порядке, установленном федеральными законами и иными нормативными правовыми актами РФ.

Аналогичная правовая норма содержится и в ст. 31 Положения о прохождении военной службы, утвержденного Указом Президента РФ от 16 сентября 1999 г. N 1237.

При этом как в Законе, так и в других нормативных актах, регулирующих порядок прохождения воинской службы, отсутствуют какие-либо ограничения по получению полного денежного довольствия военнослужащими, находящимися в учебных отпусках в связи с обучением в военно-учебных заведениях и в гражданских образовательных учреждениях профессионального образования, независимо от получения образования впервые или второго аналогичного уровня образования.

Более того, как указано в ст. 10 Закона, государство гарантирует военнослужащим, проходящим военную службу по контракту, повышение квалификации не только с учетом интересов военной службы, но и по их собственному выбору.

В Законе однозначно провозглашается, что правовые и социальные гарантии военнослужащих, включая меры их правовой защиты, а также материального и иных видов обеспечения, предусмотренных настоящим Федеральным законом, не могут быть отменены или снижены федеральными законами и иными нормативными правовыми актами РФ иначе как путем внесения изменении и дополнении в этот Федеральный закон.

Учитывая, что нормы трудового законодательства, на которые ссылается заявитель в подтверждение взаимосвязи их с п. 54 Порядка, на военнослужащих не распространяются, сам по себе факт оспаривания им названной правовой нормы лишен какой-либо логики правового обоснования.

К тому же в судебном заседании сам Л., обучающийся в гражданском высшем учебном заведении, пояснил, что в периоды нахождения его в учебных отпусках, правовые и социальные гарантии в отношении него, в том числе и по выплате денежного довольствия, предусмотренные Законом и другими нормативными актами, не нарушались. Его же обращение в Верховный Суд явилось следствием того, что, исходя из услышанных им сомнений должностных лиц части в правомерности оплаты учебных отпусков, он решил удостовериться посредством судебного нормоконтроля в возможности прекращения выплаты денежного довольствия за период таких отпусков в будущем.

Правила инженерно-авиационного обеспечения государственной авиации не противоречат действующему законодательству.

Решение Военной коллегии Верховного Суда Российской Федерации от 10 октября 2008 года N ВКПИ08-73 по заявлению П.

П. обратился в Верховный Суд РФ с заявлением, в котором просил признать неправомерными Федеральные авиационные правила инженерно-авиационного обеспечения государственной авиации (далее - Правила), утвержденные приказом Министра обороны РФ от 9 сентября 2006 г. N 044, в части касающейся обязанностей должностных лиц инженерно-авиационной службы.

В обоснование заявления П. указал, что он проходит военную службу в должности начальника инженерно-авиационной службы - заместителя начальника отдела вооружения управления штаба армии ВВС и ПВО и названным приказом Министра обороны РФ нарушено его право на труд, поскольку должностные обязанности начальника инженерно-авиационной службы не соответствуют объему выполняемых им задач, а наличие одинаковых задач у начальника вооружения и его заместителя при разных полномочиях противоречит ст. 21 Устава внутренней службы Вооруженных Сил РФ.

В судебном заседании заявитель поддержал свои требования.

Представители Министра обороны РФ Р., Д., Б. и К., а также представитель Министра юстиции РФ М. требования П. не признали и просили отказать в их удовлетворении, пояснив, что оспариваемый нормативный правовой акт издан Министром обороны Российской Федерации в пределах его полномочий и в соответствии с Уставом.

Военная коллегия нашла заявление не подлежащим удовлетворению по следующим основаниям.

Согласно ст. 21 Устава внутренней службы Вооруженных Сил РФ (далее - УВС), утвержденного Указом Президента РФ от 14 декабря 1993 г. N 2140 и действовавшего на момент утверждения Правил, каждый военнослужащий имеет должностные обязанности, которые определяют объем и пределы практического выполнения порученных ему согласно занимаемой должности функций и задач.

Эти обязанности определяются воинскими уставами, а также соответствующими руководствами, наставлениями, положениями, инструкциями или письменными приказами прямых начальников применительно к требованиям Устава.

Аналогичные положения нашли свое закрепление в ст. 24 УВС, утвержденного Указом Президента РФ от 10 ноября 2007 г. N 1495 и действующего в настоящее время.

Таким образом, положениями Устава установлены требования, предъявляемые к должностным обязанностям, которые должны определять полномочия и объем выполняемых военнослужащим задач в соответствии с занимаемой воинской должностью, и нормативные правовые акты, которыми определяются эти обязанности.

Обязанности должностных лиц инженерно-авиационной службы определены в приложении N 1 к Правилам.

Правила изданы Министром обороны РФ в пределах его компетенции, а обязанности должностных лиц инженерно-авиационной службы определены в соответствии с требованиями ст. 21 УВС.

Согласно приложению N 1 к Правилам, в обязанностях должностных лиц инженерно-авиационной службы, в том числе начальника инженерно-авиационной службы объединения - заместителя начальника вооружения, определены полномочия и объем выполняемых военнослужащим задач в соответствии с занимаемой воинской должностью.

Анализ содержания указанных обязанностей показывает, что они отвечают изложенным в ст. 21 УВС требованиям, предъявляемым к должностным обязанностям.

При таких данных оснований для признания неправомерными оспариваемых Правил в части касающейся обязанностей должностных лиц инженерно-авиационной службы не имеется.

Вопреки утверждению в заявлении, изложенные в Правилах должностные обязанности начальника инженерно-авиационной службы не только не нарушают права П. на труд, но и устанавливают гарантии выполнения им задач в соответствии с занимаемой воинской должностью в период прохождения военной службы.

Ошибочным является и утверждение заявителя о наличии у начальника вооружения и его заместителя общих обязанностей, поскольку сравнительный анализ обязанностей этих должностных лиц показывает, что они существенно отличаются как в общем объеме, так и в части обязанностей по инженерно-правовому обеспечению.

Что касается приведения организационно-штатной структуры объединения, в котором проходит военную службу заявитель, в соответствие с УВС, к чему фактически сводятся требования заявления, то суды в соответствии с принципом разделения властей, закрепленным в ст. 10 Конституции РФ, не вправе вмешиваться в полномочия Министерства обороны РФ, являющегося федеральным органом исполнительным власти, и предписывать ему совершать те или иные действия, принимать какие-либо решения.

 

Определения по уголовным делам

 

Нападение с насилием, опасным для жизни, с целью хищения денег потерпевшего квалифицировано как разбой, хотя фактическое завладение имуществом произошло позднее.

Сообщение подозреваемого о месте нахождения незаконно приобретенного пистолета признано добровольной выдачей оружия.

Определение Военной коллегии Верховного Суда Российской Федерации от 30 октября 2008 года N 1-041/08 по уголовному делу М. и Х.

По приговору Московского окружного военного суда М. осужден к лишению свободы по п. "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ на 12 лет с лишением на основании ст. 48 УК РФ воинского звания "старшина", по ч. 3 ст. 30 и п. п. "а", "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ на 11 лет, по ст. 162, ч. 4, п. п. "б", "в", УК РФ на 10 лет со штрафом в размере 20000 руб., по ч. 2 ст. 222 УК РФ на 2 года, по ч. 1 ст. 158 УК РФ на 1 год, по ч. 2 ст. 325 УК РФ к штрафу в размере 5 000 руб., а по совокупности преступлений на 19 лет со штрафом в размере 22 000 руб. и лишением воинского звания "старшина".

Как указано в приговоре, М. стало известно, что его бывший сослуживец А., приехавший к нему в гости с Мал., имеет при себе добытую мошенническим путем крупную сумму денег.

Х. и М. по предложению последнего договорились убить А. и Мал. во время поездки по городу, забрать ключи от помещения, где они проживали, проникнуть туда и завладеть деньгами.

С этой целью они приобрели газовый пистолет с глушителем, переделанный под патрон к пистолету Макарова. 3 марта 2007 г. М. предложил А. и Мал. поехать на его машине. Во время поездки он остановил автомобиль в безлюдном месте. Когда А. и Мал. вышли из машины, М. подошел к ним сзади и выстрелил пять раз в голову и тело А., один раз в голову Мал. и нанес ему несколько ударов по голове рукояткой пистолета. От полученных огнестрельных ранений головы А. скончался на месте, а Мал. был причинен тяжкий вред здоровью, опасный для жизни. Полагая, что Мал. мертв, М. похитил у него ключи от жилого помещения, паспорт, мобильный телефон и 5 961 руб.

Затем М. вместе с Х. проник в комнату, где проживали А. и Мал., откуда похитили портфель и деньги на общую сумму 196 6631 руб.

Рассмотрев материалы дела и обсудив доводы кассационных жалоб, Военная коллегия пришла к следующим выводам.

Суд правильно исходил из того, что разбоем признается нападение на потерпевшего, совершенное с применением насилия, опасного для жизни или здоровья, либо с угрозой применения такого насилия с целью завладения его имуществом. Разбой признается оконченным с момента нападения в целях завладения имуществом.

Поскольку в суде установлено, что М. напал на потерпевших с целью завладения денежными средствами, имевшимися у А., время изъятия денег не имело значения для квалификации его действий по ст. 162 УК РФ.

В судебном заседании проверены содержащиеся в кассационных жалобах М. и его защитника доводы об отсутствии в действиях осужденного квалифицирующего признака разбоя "с проникновением в жилище".

Суд правомерно признал доводы жалобы несостоятельными, поскольку договор найма помещения был составлен на М. в связи с отсутствием у А. и Мал. регистрации в г. Твери. Однако помещение предназначалось только для проживания потерпевших, оплату договора произвел А., у которого и хранились ключи от входной двери, личные вещи М. там не хранились, а потерпевший Мал. подтвердил в суде, что М. имел возможность находиться в помещении только в их присутствии.

Признавая М. виновным в незаконном приобретении, хранении, перевозке и ношении оружия и боеприпасов, суд правильно исходил из того, что он, договорившись с Х. об убийстве А. и Мал. с целью завладения имевшимися у них деньгами, действуя совместно и по предварительному сговору, незаконно приобрели переделанный из газового под патрон к пистолету Макарова пистолет и 8 патронов к нему, которые незаконно хранили, перевозили и носили.

Однако, как установлено в суде и отражено в приговоре, будучи допрошенным в качестве подозреваемого, М. рассказал, где он выбросил пистолет после совершения убийства, и согласился показать это место. При выходе на место происшествия пистолет обнаружен в указанном М. месте и изъят.

Таким образом, следует признать, что М. добровольно выдал огнестрельное оружие - пистолет, о месте нахождения которого органам предварительного следствия известно не было.

Военная коллегия приговор в части осуждения М. по ч. 2 ст. 222 УК РФ отменила, производство по делу прекратила в силу примечания к ст. 222 УК РФ, и снизила наказание по совокупности преступлений до 18 лет 6 месяцев лишения свободы.

Судья, участвовавший в суде кассационной инстанции при рассмотрении вопроса о продлении срока содержания под стражей, не вправе решать тот же вопрос по первой инстанции.

Определение Военной коллегии Верховного Суда Российской Федерации от 6 октября 2008 года N 1-39/08 по уголовному делу Г.

Постановлением судьи Московского окружного военного суда продлен срок содержания под стражей Г.

Верховный Суд РФ отменил постановление судьи по следующим основаниям.

В соответствии с ч. 2 ст. 63 УПК РФ судья, принимавший участие в рассмотрении уголовного дела в суде второй инстанции, не может участвовать в рассмотрении этого уголовного дела в суде первой инстанции.

Указанные требования закона в полной мере распространимы и на судебный порядок рассмотрения жалоб, предусмотренный ст. 108 УПК РФ.

Как следует из представленных материалов, судья М. участвовал в рассмотрении кассационной жалобы адвоката на постановление судьи Московского гарнизонного военного суда о продлении Г. срока содержания под стражей до 12 месяцев, где высказал свое мнение о законности и обоснованности обжалованного постановления и необходимости продления обвиняемому срока содержания под стражей.

В обжалуемом постановлении, вынесенном судьей М., отмечено, что основания продления срока содержания Г. под стражей, указанные в принятых ранее решениях судей Московского гарнизонного военного суда, не изменились и на момент его вынесения 5 сентября 2008 г.

При таких обстоятельствах повторное участие одного и того же судьи в рассмотрении постановления того же следователя не согласуется, как это следует из постановления Конституционного Суда РФ от 28 ноября 1996 г. "По делу о проверке конституционности ст. 418 УПК РСФСР в связи с запросом Каратузского районного суда Красноярского края", с объективностью и беспристрастностью суда и противоречит конституционным положениям о независимом судебном контроле за обеспечением прав граждан в уголовном судопроизводстве, закрепленным в ст. ст. 18, 46, 120 Конституции РФ, согласно которым права и свободы человека и гражданина обеспечиваются правосудием и каждому гарантируется их защита независимым судом.

Из того же понимания статуса суда исходит и Международный пакт о гражданских и политических правах (п. 1 ст. 14), провозглашающий право каждого на компетентный, независимый и беспристрастный суд.

Обжалуемое постановление о продлении срока содержания под стражей принято без учета этих основных условий правосудия, что могло повлиять на его правильность.

Взыскание с осужденного сумм, выплаченных экспертному учреждению, признано незаконным.

Определение Военной коллегии Верховного Суда Российской Федерации от 23 октября 2008 года N 3-40/08 по уголовному делу Г.

По приговору Приволжского окружного военного суда постановлено взыскать с осужденного Г. в доход государства процессуальные издержки, связанные с производством судебной экспертизы в государственном учреждении здравоохранения "Республиканская клиническая психиатрическая больница им. Академика Бехтерева Министерства здравоохранения Республики Татарстан".

Военная коллегия изменила приговор в части взыскания с осужденного процессуальных издержек.

Из дела видно, что с осужденного взысканы в доход федерального бюджета денежные средства за производство указанной судебной экспертизы как процессуальные издержки. Согласно имеющемуся в деле постановлению следователя в сумму стоимости экспертизы вошли затраты, связанные с ее производством, которые подлежат выплате Республиканской клинической психиатрической больнице Министерства здравоохранения Республики Татарстан.

В соответствии с ФЗ РФ от 5 апреля 2001 г. N 73 "О государственной судебно-экспертной деятельности в РФ" деятельность государственных судебно-экспертных учреждений, экспертных подразделений федеральных органов исполнительной власти, в том числе экспертных подразделений органов внутренних дел РФ, финансируется за счет средств федерального бюджета.

Согласно ст. 37 названного Закона государственные судебно-экспертные учреждения вправе проводить на договорной основе экспертные исследования для граждан и юридических лиц, взимать плату за производство судебных экспертиз по гражданским и арбитражным делам, делам об административных правонарушениях.

Из этого следует, что взимание платы за производство экспертиз по уголовным делам данным законом не предусмотрено.

Кроме того, в соответствии с п. 4 ч. 2 ст. 131 УПК РФ к процессуальным издержкам относится вознаграждение, выплачиваемое эксперту за исполнение им своих обязанностей в ходе уголовного судопроизводства, за исключением случаев, когда эти обязанности исполнялись им в порядке служебного задания.

По данному делу процессуальные издержки взысканы за производство судебной экспертизы в Республиканской клинической психиатрической больнице Министерства здравоохранения Республики Татарстан, назначенной на основании постановления следователя, то есть в порядке служебного задания. Данные о том, что при производстве экспертиз проводились какие-либо исследования, помимо выполнения служебного задания, в деле отсутствуют.

Таким образом, взыскание с осужденного издержек за производство экспертизы не основано на законе и подлежит исключению из приговора.

 

Определения по гражданским делам

 

Военнослужащий, получивший военную травму, вправе требовать компенсацию затрат на приобретение протеза.

Определение Военной коллегии Верховного Суда Российской Федерации от 7 октября 2008 года N 3н-264/08 по заявлению З.

Решением Казанского гарнизонного военного суда удовлетворено заявление З., в котором он просил обязать начальника Казанского военного госпиталя возместить расходы по приобретению эндопротеза стоимостью 85 000 руб., рекомендованного лечащим врачом военно-медицинского учреждения для замены поврежденного при исполнении служебных обязанностей тазобедренного сустава.

Кассационным определением Приволжского окружного военного суда решение отменено и по делу принято новое решение об отказе в удовлетворении заявления.

Рассмотрев материалы дела и обсудив доводы надзорной жалобы, Военная коллегия пришла к следующим выводам.

Принимая по делу новое решение об отказе в удовлетворении требований заявителя, суд кассационной инстанции указал в определении, что право на возмещение расходов по приобретению эндопротеза З. утрачено в связи с нарушением порядка и условий обращения за медицинской помощью.

С учетом изложенного, а также приняв во внимание то обстоятельство, что врачи военного госпиталя оказали заявителю бесплатную медицинскую помощь по замене эндопротеза, окружной военный суд сделал вывод об отсутствии нарушения его прав и необходимости возмещения понесенных им расходов.

С данным выводом согласиться нельзя.

В соответствии с п. 2 ч. 16 ФЗ "О статусе военнослужащих" военнослужащие имеют право на бесплатную медицинскую помощь, в том числе бесплатное обеспечение изделиями медицинского назначения по рецептам врачей в медицинских, военно-медицинских подразделениях, частях и учреждениях федеральных органов исполнительной власти, в которых федеральным законом предусмотрена военная служба.

Изложенное указывает на то, что по данному делу суду следовало установить такие юридически значимые обстоятельства, как нуждаемость заявителя в медицинской помощи и обеспечении изделием медицинского назначения, оказание ему такой помощи в военно-медицинском учреждении и приобретение изделия медицинского назначения по рекомендации лечащего врача.

Такие обстоятельства в суде установлены.

Из исследованных в судебном заседании материалов дела усматривается, что З. в связи с получением военной травмы госпитализирован в травматологическое отделение военного госпиталя, где ему была рекомендована и в последующем проведена операция по замене тазобедренного сустава. В связи с отсутствием в госпитале эндопротеза и денежных средств на его покупку по рекомендации лечащего врача указанное изделие З. приобрел на собственные средства.

Эти обстоятельства сомнений в своей достоверности не вызывают, поскольку они подтверждены в суде свидетельскими показаниями главного врача госпиталя Л., пояснившего, что эндопротез относится к изделиям медицинского назначения и не был закуплен госпиталем только из-за отсутствия денежных средств; показаниями врача-травматолога, рекомендовавшего заявителю приобретение конкретного типа протеза, исходя из индивидуальных особенностей больного, и в последующем оперировавшего З., исследованием истории болезни заявителя, выписного эпикриза, медицинской карты. Достоверность названных фактических данных представителем должностного лица в судебном заседании не оспаривалась.

Следовательно, З. имеет право на бесплатное обеспечение эндопротезом, являющимся изделием медицинского назначения и рекомендованного лечащим врачом военно-медицинского учреждения, в котором ему проводилась операция.

При таких данных вывод окружного военного суда о нарушении З. порядка и условий обращения за медицинской помощью нельзя признать правильным. Что касается утверждения суда второй инстанции о проведении заявителю бесплатной операции, то оно соответствует действительности. Однако это обстоятельство З. не оспаривалось и предметом рассмотрения в судебном заседании не являлось, поскольку он обратился в суд за восстановлением нарушенного права на бесплатное обеспечение изделием медицинского назначения.

В то же время вывод суда первой инстанции о необходимости возмещения З. стоимости эндопротеза является обоснованным.

Вместе с тем, правильно установив право З. на возмещение указанных затрат, гарнизонный военный суд оставил без внимания то обстоятельство, что возмещение заявителю затрат по приобретению изделий медицинского назначения осуществляется за счет бюджетных средств, выделенных медицинской службе Приволжско-Уральского военного округа, или внебюджетных средств, по решению командующего войсками округа, а также не выяснил наличие указанных средств в Казанском военном госпитале.

Из этого следует, что, исходя из характера спорного правоотношения, суду при подготовке дела к судебному разбирательству на основании п. 4 ч. 1 ст. 150 ГПК РФ следовало рассмотреть вопрос о возможности привлечения названных должностных лиц либо одного из них к участию в деле в качестве ответчиков.

Однако этого сделано не было, в связи с чем, суд не смог определить надлежащего ответчика по делу.

Таким образом, судебные постановления подлежат отмене в связи с существенным нарушением судами норм материального и процессуального права, а дело - направлению на новое рассмотрение в гарнизонный военный суд со стадии подготовки дела к судебному разбирательству.

При новом судебном разбирательстве суду необходимо рассмотреть вопрос о возможности привлечения Приволжско-Уральского военного округа и медицинской службы военного округа к участию в деле в качестве соответчиков, а также выяснить возможность возмещения заявителю стоимости эндопротеза в Казанском военном госпитале.

Военнослужащий, имеющий право уволиться с военной службы, но решивший продолжить ее до обеспечения жильем, может быть наказан за уклонение от исполнения воинских обязанностей.

Определение Военной коллегии Верховного Суда Российской Федерации от 9 октября 2008 года N 3н-265/08 по заявлению С.

Решением Казанского гарнизонного военного суда, оставленным без изменения кассационным определением Приволжского окружного военного суда, удовлетворено заявление С., просившего признать незаконным приказы командиров воинских частей об освобождении его от занимаемой должности техника и назначении начальником расчета отделения ЗАС, восстановить его на военной службе в должности техника и взыскать с части судебные расходы.

Военная коллегия отменила решение и кассационное определение и приняла новое решение об отказе в удовлетворении заявления по следующим основаниям.

Из материалов дела усматривается, что С., признанный на основании заключения военно-врачебной комиссии ограниченно годным к военной службе, обратился по команде с рапортом об увольнении по состоянию здоровья после обеспечения его жильем, а после истечения срока контракта о прохождении военной службы отказался заступать на боевое дежурство и стал допускать невыходы на службу, что послужило основанием для предупреждения его о неполном служебном соответствии, а после того как взыскание не сыграло положительной роли - для снижения в должности.

Удовлетворяя заявление С., суд указал в решении, что у командования не имелось законных оснований требовать от заявителя, признанного ограниченно годным к военной службе и ходатайствовавшего о досрочном увольнении в запас по состоянию здоровья, продолжать выполнять обязанности по занимаемой должности и применять к нему такой вид дисциплинарного взыскания, как снижение в воинской должности.

Принимая такое решение, суд оставил без внимания положения п.п. "б" п. 3 ст. 51 ФЗ "О воинской обязанности и военной службе", согласно которому военнослужащий, проходящий военную службу по контракту, имеет право на досрочное увольнение с военной службы по состоянию здоровья в связи с признанием военно-врачебной комиссией ограниченно годным к военной службе.

Изложенное указывает на то, что признание заявителя военно-врачебной комиссией ограниченно годным к военной службе дает ему право, но не обязывает его к досрочному увольнению с военной службы и не лишает его права продолжить военную службу на должности, позволяющей выполнять воинские обязанности, соответствующие состоянию его здоровья.

Не дав должной оценки этому юридически значимому обстоятельству, суд ошибочно посчитал, что заявитель вправе не исполнять должностные обязанности после истечения у него срока контракта.

Между тем в суде установлено, что С., прослуживший в Вооруженных Силах более 10 лет и установленным порядком признанный нуждающимся в улучшении жилищных условий, выразил желание проходить военную службу в добровольном порядке до получения жилья, что на основании ч. 1 ст. 23 ФЗ "О статусе военнослужащих" являлось препятствием к его увольнению с военной службы без предоставления жилого помещения.

Данное обстоятельство также указывало на то, что С., выражая свое несогласие на увольнение до обеспечения жилым помещением, свободно выбрал вариант реализации права на жилище путем получения жилья в период дальнейшего прохождения военной службы на должности, учитывающей установленные ограничения по состоянию здоровья.

Согласно п. 4 ст. 3 Положения о порядке прохождения военной службы, днем окончания военной службы считается день исключения военнослужащего из списков личного состава воинской части в связи с увольнением с военной службы.

При таких обстоятельствах добровольное прохождение заявителем военной службы после истечения срока контракта само по себе не является основанием для прекращения исполнения им обязанностей, как по занимаемой воинской должности, так и общих и специальных обязанностей военнослужащего.

Такая же правовая позиция сформулирована в определениях Конституционного Суда РФ от 30 сентября 2004 г. N 322-О, от 1 ноября 2007 г. N 721-О-О, от 15 января 2008 г. N 187-О-О.

Решение заявителя о добровольном прохождении военной службы указывает на то, что он обязался добросовестно исполнять обязанности военнослужащего, установленные законодательными и иными нормативными правовыми актами.

Поэтому, установив, что С. Отказывается от заступления на боевое дежурство и допускает невыходы на службу, что не отрицал в суде сам заявитель, командир воинской части, уполномоченный согласно действующему законодательству принимать решение о снижении заявителя в должности, обоснованно расценил эти проступки как нарушение воинской дисциплины и привлек его к дисциплинарной ответственности.

Таким образом, вывод суда об отсутствии предусмотренных законом оснований для снижения заявителя в воинской должности нельзя признать правильным.

Военнослужащий, уволенный с военной службы, не может быть исключен из списков личного состава воинской части до получения ГЖС.

Определение Военной коллегии Верховного Суда Российской Федерации от 9 сентября 2008 года N 2н-241/08 по заявлению Г.

Г. обратился в суд с заявлением, в котором просил признать действия командира воинской части, связанные с исключением его из списков личного состава до получения и реализации ГЖС, неправомерными и обязать восстановить в списках личного состава до обеспечения его жильем посредством ГЖС.

Решением 35 гарнизонного военного суда, оставленным без изменения Тихоокеанским флотским военным судом, в удовлетворении требований отказано.

Военная коллегия отменила эти судебные постановления и приняла новое решение обязать командование восстановить Г. в списках личного состава воинской части до выдачи ему ГЖС.

Из материалов дела видно, что Г., на момент увольнения с военной службы в связи с организационно-штатными мероприятиями признанный нуждающимся в улучшении жилищных условий, изъявил желание быть обеспеченным жилым помещением по избранному месту жительства в г. Санкт-Петербурге путем участия в программе "Государственные жилищные сертификаты".

Решением жилищной комиссии воинской части заявитель был включен в список кандидатов на получение ГЖС.

Приказом командующего Тихоокеанским флотом Г. уволен с военной службы в связи с организационно-штатными мероприятиями, а приказом командира воинской части со 2 июля 2007 г. исключен из списков личного состава части. При этом ГЖС ему выдан не был.

Анализ материалов гражданского дела показывает, что приказ командира части об исключении Г. из списков личного состава не может быть признан соответствующим законодательству по следующим основаниям.

В целях обеспечения постоянным жильем военнослужащих, увольняемых с военной службы, и некоторых других категорий граждан Правительство РФ Постановлением от 20 января 1998 г. N 71 утвердило федеральную целевую программу "Государственные жилищные сертификаты".

В ФЗ "О статусе военнослужащих" от 27 мая 1998 г. N 76-ФЗ закреплено право увольняемых военнослужащих при перемене места жительства на обеспечение жилыми помещениями за счет ГЖС в порядке, определяемом Правительством Российской Федерации (п. 14 ст. 15, абз. 3 п. 1 ст. 23).

Таким образом, принятием указанной программы обусловлено появление в законе ранее не существовавших норм, что, в свою очередь, указывает на их специальный характер.

Более того, Правилами выпуска и реализации ГЖС в рамках реализации подпрограммы "Выполнение государственных обязательств по обеспечению жильем категорий граждан, установленных федеральным законодательством" федеральной целевой программы "Жилище на 2002 - 2010 годы" установлено, что ГЖС является именным свидетельством, удостоверяющим право гражданина на получение за счет средств федерального бюджета социальной выплаты. Предоставление социальной выплаты является финансовой поддержкой государства в целях приобретения жилого помещения. Участие в подпрограмме добровольное (п. 2).

Приведенные данные, а также исчерпывающий перечень лиц, имеющих право на участие в подпрограмме, ограниченный размер социальной выплаты, основания для признания граждан не имеющими жилых помещений, обязательство о сдаче гражданами занимаемых ими жилых помещений (вне зависимости от формы собственности), установленные сроки реализации ГЖС являются обстоятельствами, которые свидетельствуют о специфике правоотношений, возникающих между государством и гражданином, добровольно согласившимся на участие в этой подпрограмме.

В соответствии с абз. 3 ч. 1 ст. 23 ФЗ "О статусе военнослужащих", военнослужащим-гражданам, общая продолжительность военной службы которых составляет 10 лет и более, подлежащим увольнению с военной службы по достижении ими предельного возраста пребывания на военной службе, состоянию здоровья или в связи с организационно-штатными мероприятиями, в последний год военной службы Министерством обороны РФ (иным федеральным органом исполнительной власти, в котором федеральным законом предусмотрена военная служба) по желанию военнослужащего-гражданина выдается ГЖС для приобретения жилого помещения на семью в избранном после увольнения с военной службы месте жительства в порядке, определяемом Правительством РФ.

Таким образом, следует признать, что нормы, закрепленные в законе и касающиеся ГЖС, неразрывно связаны с подпрограммой, а поэтому по своему характеру относятся к специальным. Эти нормы регулируют отношения, возникающие из факта предоставления военнослужащим социальной выплаты (финансовой поддержки), в связи с чем, отождествлять данный вопрос с положениями закона об обеспечении военнослужащих готовыми жилыми помещениями оснований не имеется.

Учитывая специальный статус сертификата, государство, взяв на себя публичное обязательство - выдача ГЖС, в абз. 3 п. 1 ст. 23 указанного закона установило, что в отношении военнослужащего это обязательство должно быть исполнено в последний год его военной службы.

Согласно п. 11 ст. 38 ФЗ "О воинской обязанности и военной службе" окончанием военной службы считается дата исключения военнослужащего из списков личного состава воинской части.

Следовательно, ГЖС должен быть выдан военнослужащему не после его исключения из списков личного состава, а до этого момента.

В судебном заседании бесспорно установлено, что на момент исключения из списков личного состава воинской части ГЖС Г. не выдан.

При таких обстоятельствах выводы судов о законности и обоснованности приказа командира воинской части являются ошибочными, поскольку данный приказ противоречит упомянутым нормам Закона.

Ссылка суда кассационной инстанции на отсутствие норм, позволяющих продлевать срок нахождения военнослужащего в распоряжении свыше 6 месяцев в связи с необеспечением его ГЖС, не основана на действующем законодательстве.

В соответствии с п/п. "и" п. 2 ст. 13 Положения о порядке прохождения военной службы зачисление военнослужащего в распоряжение допускается, в том числе и при невозможности своевременного исключения военнослужащего, уволенного с военной службы, из списков личного состава воинской части в случаях, предусмотренных Федеральным законом и этим Положением, на срок до его исключения.

Закон обязывает выдать военнослужащему ГЖС до окончания его военной службы. В связи с этим на основании п/п. "и" п. 2 ст. 13 Положения военнослужащий в распоряжении может находиться до его исключения из списков личного состава воинской части.

Наличие у Г. служебного жилого помещения по последнему месту военной службы не может служить основанием для исключения его из списков личного состава до получения ГЖС, поскольку специальная норма (абз. 3 п. 1 ст. 23 ФЗ "О статусе военнослужащих"), подлежащая применению в данном деле, не содержит условий, при которых ее действие ограничивается.

Не указаны такие условия и в подпрограмме "Выполнение государственных обязательств по обеспечению жильем категорий граждан, установленных федеральным законодательством" федеральной целевой программы "Жилище на 2002 - 2010 годы". Более того, согласно п. 8 Правил выпуска и реализации ГЖС применительно к подпрограмме основанием для признания граждан не имеющими жилых помещений является, в том числе, проживание в жилых помещениях специализированного жилищного фонда при отсутствии другого жилого помещения для постоянного проживания.

Вместе с тем, поскольку законом предусмотрено право только на получение ГЖС в последний год военной службы, то требования заявителя в части восстановления его в списках личного состава до реализации жилищного сертификата следует признать необоснованными.

Военнослужащим компенсируется 80 - 90% платы, внесенной ими за посещение детьми дошкольных учреждений.

Определение Военной коллегии Верховного Суда Российской Федерации от 14 октября 2008 года N 2н-239/08 по заявлению И.

В период с января 2005 г. по май 2006 г. сын И., а в период с июня 2006 г. по июнь 2007 г. и его дочь посещали государственное детское дошкольное учреждение "Детский сад N 103". За содержание детей в этом учреждении заявитель уплатил 14252 руб. Командир воинской части отказал ему в удовлетворении рапорта о производстве выплаты, установленной приказом Министра обороны Российской Федерации от 20 мая 2005 г. N 190.

И. обратился в суд с заявлением, в котором просил признать действия командира части незаконными и взыскать с воинской части в его пользу 11401 руб. 60 коп.

Решением Белогородского гарнизонного военного суда требования заявителя удовлетворены в полном объеме.

С воинской части в его пользу взыскано 11401 руб. 60 коп., что составляет 80% платы, внесенной И. за посещение детьми государственного детского дошкольного учреждения.

Кассационным определением Дальневосточного окружного военного суда решение отменено и принято новое - об отказе в удовлетворении требований заявителя.

Военная коллегия отменила кассационное определение по следующим основаниям.

Согласно абз. 2 п. 6 ст. 19 ФЗ "О статусе военнослужащих" в редакции, действовавшей в период с 1 января 2005 г. по 31 декабря 2007 г., военнослужащим-гражданам на содержание их детей (лиц, находящихся на их иждивении), посещающих государственные детские дошкольные учреждения, производятся выплаты по решению Министра обороны РФ (руководителя иного федерального органа исполнительной власти, в котором Федеральным законом предусмотрена военная служба). Расходы по указанным выплатам осуществляются за счет средств Министерства обороны РФ (иного федерального органа исполнительной власти, в котором федеральным законом предусмотрена военная служба).

Министр обороны РФ, реализуя предоставленные указанным Законом полномочия, издал приказ от 20 мая 2005 г. N 190 "О выплатах на содержание детей в государственных детских дошкольных учреждениях военнослужащим Вооруженных Сил РФ - гражданам РФ", который действовал с 1 января 2005 г. по 31 декабря 2007 г.

Данным приказом с 1 января 2005 г. военнослужащим-гражданам устанавливалась выплата на содержание их детей (лиц, находящихся на их иждивении), посещающих государственные детские дошкольные учреждения, в размере 80% (применительно к данному делу) платы, взимаемой с родителей.

Из приведенных нормативных правовых актов видно, что ни закон, ни приказ не содержат положений, ограничивающих право указанных военнослужащих на получение этой выплаты в зависимости от фактических денежных средств, затрачиваемых учреждением на содержание ребенка.

По своему характеру данная выплата является компенсационной, направленной на поддержку семей военнослужащих, чьи дети посещают детские дошкольные учреждения. Именно реально уплаченная военнослужащим сумма подлежит компенсации.

При таких обстоятельствах вывод суда кассационной инстанции об отказе в удовлетворении требований заявителя на том основании, что плата, взимаемая с родителей за посещение ДОУ N 103, с 1 января 2005 г. не изменилась и составляет 20% фактических затрат, следует признать ошибочным.

Федеральный закон и изданный в соответствии с ним приказ не связывают основания и условия производства оспариваемой выплаты с объемами фактических затрат, которые несут учреждения (организации) на содержание детей.

Ссылаясь на постановление Верховного Совета РФ от 6 марта 1992 г. N 2464-1 "Об упорядочении платы за содержание детей в детских дошкольных учреждениях и о финансовой поддержке системы этих учреждений" и указания начальника медицинской службы ВВС, суд второй инстанции пришел к выводу, что в случае производства И. выплаты по приказу Министра обороны РФ от 20 мая 2005 г. N 190, он воспользуется одной и той же социальной гарантией дважды.

Вместе с тем, согласно указанному постановлению, Верховным Советам республик в составе РФ и местным Советам народных депутатов предписывалось установить с 1 апреля 1992 г. размер платы, взимаемой с родителей независимо от места их работы (службы, учебы) за содержание детей в детских дошкольных учреждениях, находящихся на балансе предприятий, организаций, учреждений, органов исполнительной власти, в размере не более 20%, а с родителей, имеющих трех и более несовершеннолетних детей, - не более 10% затрат на содержание ребенка в данном учреждении.

При этом Правительству РФ, Советам Министров (правительствам) республик в составе РФ необходимо было определить источники финансирования детских дошкольных учреждений, находящихся на балансе предприятий, организаций и учреждений, и внести соответствующие предложения в проект Закона Российской Федерации "О бюджетной системе Российской Федерации на II квартал 1992 г. и на 1992 г.".

Правительство РФ Постановлением от 5 октября 1992 г. N 758 "О компенсации военнослужащим расходов на содержание их детей в школьных и дошкольных учреждениях" разрешило Министерству обороны за счет ассигнований на содержание Вооруженных Сил Российской Федерации с 1 сентября 1992 г. возмещать лицам офицерского состава, прапорщикам, мичманам и военнослужащим сверхсрочной службы Вооруженных Сил РФ разницу между стоимостью содержания детей в дошкольных учреждениях предприятий, организаций, учреждений, органов исполнительной власти и платой, взимаемой с родителей в соответствии с действующим законодательством.

Во исполнение этого постановления Министр обороны издал приказ от 30 ноября 1992 г. N 256 аналогичного названия, согласно которому воинским частям, учреждениям, военно-учебным заведениям, предприятиям и организациям Министерства обороны РФ суммы компенсационных выплат военнослужащим приказано перечислять в безналичном порядке предприятиям, организациям, учреждениям, органам исполнительной власти, в ведении которых находятся дошкольные учреждения, на основании заключаемых с ними договоров о посещении детьми военнослужащих дошкольных учреждений.

Кроме того, норма, закрепленная в Постановлении Правительства РФ от 5 октября 1992 г. N 758, содержалась и в редакции абз. 2 п. 6 ст. 19 ФЗ "О статусе военнослужащих", действовавшей до 1 января 2005 г.

Ограничение же размера взимаемой с родителей платы (20% фактических затрат на содержание ребенка), установленное постановлением Верховного Совета РФ от 6 марта 1992 г. N 2464-1, не претерпело изменений и в настоящее время (ст. 52.1 Закона РФ от 10 июля 1992 г. N 3266-1 "Об образовании").

Таким образом, вывод суда кассационной инстанции о том, что указанное ограничение размера взимаемой с родителей платы и предоставляемое Федеральным законом "О статусе военнослужащих", а также приказом Министра обороны РФ от 20 мая 2005 г. N 190 право на получение оспариваемой выплаты являются одной и той же социальной гарантией, нельзя признать правильным, так как он основан на ошибочном толковании норм материального права.

Судебные постановления, вынесенные после расформирования суда, отменены.

Определение Военной коллегии Верховного Суда Российской Федерации от 16 октября 2008 года N 6н-109/08 по заявлению Л.

Решением 77 гарнизонного военного суда отказано в удовлетворении заявления Л., в котором он просил признать незаконными решение жилищной комиссии воинской части от 19 июля 2007 г. об исключении его из общей очереди на получение жилья, и действия командира части, утвердившего решение.

Определением Балтийского флотского военного суда решение отменено и производство по делу прекращено в связи с наличием вступившего в законную силу решения суда по заявлению Л. о том же предмете, то есть по основанию, предусмотренному ст. 248 ГПК РФ.

Военная коллегия отменила состоявшиеся по делу судебные постановления по следующим основаниям.

Из дела усматривается, что Л. 26 июля 2007 г. обратился в суд с заявлением, в котором оспорил решение жилищной комиссии от 19 июля 2007 г. об исключении его из общей очереди на получение жилья, и действия командира части, утвердившего это решение.

Определением судьи от 3 августа 2007 г. заявление принято к производству 77 гарнизонного военного суда и по нему возбуждено гражданское дело, которое рассмотрено по существу 14 августа 2007 г.

Принимая заявление к производству суда, судья оставил без внимания то обстоятельство, что в соответствии с Федеральным законом от 5 июля 2007 г. N 128-ФЗ, вступившим в силу по истечении 10 дней со дня его официального опубликования, 77 гарнизонный военный суд упразднен и вопросы осуществления правосудия, относящиеся к его ведению, переданы в юрисдикцию Калининградского гарнизонного военного суда.

Текст Закона опубликован в Собрании законодательства Российской Федерации от 16 июля 2007 г. N 29.

Следовательно, на момент принятия заявления к производству 77 гарнизонного военного суда этот суд был упразднен, а дело по заявлению Л. было подсудно Калининградскому гарнизонному военному суду.

В случае неподсудности дела данному суду судья на основании п. 2 ч. 1 ст. 135 ГПК РФ возвращает заявление, в котором указывает, в какой суд следует обратиться заявителю.

Принятие судьей заявления Л. вопреки указанным требованиям привело к нарушению предусмотренного ч. 1 ст. 47 Конституции РФ его права на рассмотрение дела в том суде и тем судьей, к подсудности которых оно отнесено законом, а рассмотрение такого дела судом, к подсудности которого оно не отнесено, является существенным нарушением норм процессуального права.

Кроме того, прекращая производство по делу, суд кассационной инстанции указал в определении на наличие вступившего в законную силу решения суда по заявлению Л. о том же предмете.

Между тем в суде установлено, что решением 77 гарнизонного военного суда от 23 июля 2007 г., на которое сослался суд кассационной инстанции в обоснование вывода о необходимости прекращения производства по делу, рассмотрено по существу заявление Л. об оспаривании им решения жилищной комиссии от 20 апреля 2007 г., тогда как в заявлении от 26 июля заявитель оспорил решение жилищной комиссии от 19 июля 2007 г.

Изложенное указывает на то, что предусмотренных статьей 248 ГПК РФ оснований для прекращения производства по делу не имелось.

Таким образом, все состоявшиеся по делу судебные постановления подлежат отмене, а дело - направлению в Калининградский гарнизонный военный суд на новое рассмотрение.

Суд не вправе отказать в принятии заявления, мотивируя тем, что оспариваемые действия не нарушают права, свободы и законные интересы заявителя.

Определение Военной коллегии Верховного Суда Российской Федерации от 30 октября 2008 года N 3н-299/08 по заявлению Х.

Определением судьи Самарского гарнизонного военного суда, оставленным без изменения кассационным определением Приволжского окружного военного суда, представителю Х. отказано в принятии заявления, в котором она просила признать незаконным решение командующего войсками Приволжско-Уральского военного округа об утверждении списка жилых помещений между воинскими частями военного округа во вновь построенном жилом доме и о перераспределении квартиры N 64 в этом доме.

Военная коллегия отменила состоявшиеся по делу судебные постановления по следующим основаниям.

Из материалов судебного производства усматривается, что поводом к обращению представителя заявителя в суд послужило решение командующего войсками округа об утверждении списка жилых помещений между воинскими частями военного округа во вновь построенном жилом доме в городе Самаре. По ее утверждению, ранее одна из квартир в этом доме была распределена Х. и ему был выдан смотровой ордер, а затем эта же квартира перераспределена другому военнослужащему.

Полагая, что этим решением нарушено его право на жилье, Х. через своего представителя обратился в суд с заявлением об оспаривании названного решения командующего войсками Приволжско-Уральского военного округа.

В соответствии с частью первой статьи 246 ГПК РФ дела об оспаривании действий и решений органов военного управления и воинских должностных лиц как возникающие из публичных правоотношений рассматриваются и разрешаются судом по общим правилам искового производства с особенностями, установленными главами 23 и 25 данного Кодекса.

Согласно ч. 1 ст. 254 ГПК РФ гражданин вправе оспорить в суде решение, действия (бездействие) органа государственной власти, органа местного самоуправления, должностного лица, государственного или муниципального служащего, если считает, что нарушены его права и свободы.

Следовательно, в случае поступления в суд заявления об оспаривании действий и решений органов военного управления и воинских должностных лиц суд не вправе своим определением отказать в принятии такого заявления со ссылкой на то, что оспариваемые действия и решения не нарушают права, свободы и законные интересы заявителя. Вопрос о нарушении этими решениями и действиями прав, свобод и законных интересов гражданина должен решаться непосредственно в судебном заседании при разрешении гражданского дела по существу. Иное являлось бы отступлением от принципа равенства всех перед законом и судом, осуществления судопроизводства на основе состязательности и равноправия сторон и ограничением права на судебную защиту, что недопустимо.

Из этого следует, что Х. вправе был обратиться в суд с заявлением об оспаривании действий названного воинского должностного лица и его заявление подлежит рассмотрению в порядке, предусмотренном главой 25 ГПК РФ.

Такая же правовая позиция по этому вопросу сформулирована Конституционным Судом РФ в определениях от 8 июля 2004 г. N 238-О и от 24 января 2006 г. N 3-О по жалобам граждан Тимонина Д.В. и Коженова А.П.

 

Отдел обобщения судебной практики

Военной коллегии Верховного Суда

Российской Федерации