ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

 

КАССАЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 23 мая 2006 года

 

Дело N 67-о06-23сп

 

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в составе:

 

    председательствующего                            Линской Т.Г.,

    судей                                             Зыкина В.Я.,

                                                     Зеленина С.Р.

 

рассмотрела в судебном заседании от 23 мая 2006 года кассационные жалобы осужденного С., адвокатов Плевина А.И., Денисова С.В., Шаметкиной О.И. на приговор Новосибирского областного суда с участием присяжных заседателей от 28 февраля 2006 г., которым

Х., <...>, работавший коммерческим директором Барышевского АТП Новосибирской области, несудимый,

осужден по ст. 102 п. "а" УК РСФСР к лишению свободы сроком на 8 лет 6 месяцев с отбыванием в исправительной колонии общего режима.

Срок наказания исчислен с 28 февраля 2006 года с зачетом времени содержания под стражей с 1 декабря 2004 года по 27 февраля 2006 года включительно;

С., <...>, работавший президентом спортивного клуба "Первомаец", судимый 27 декабря 2005 г. по ст. 129 ч. 3 УК РФ к наказанию в виде штрафа (приговор в законную силу не вступил),

осужден по ст. ст. 17 ч. 4 и 102 п. "а" УК РСФСР к лишению свободы сроком на 9 лет с отбыванием в исправительной колонии общего режима.

Срок наказания исчислен с 28 февраля 2006 года с зачетом времени содержания под стражей с 21 марта 2005 года по 27 февраля 2006 года включительно.

Приговор от 27 декабря 2005 г. постановлено исполнять самостоятельно в соответствии с ч. 5 ст. 69 УК РФ.

В приговоре также содержатся решения о вещественных доказательствах и о мере пресечения в отношении осужденных.

Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации Зыкина В.Я. по доводам кассационных жалоб и возражений на них, выступления адвокатов Денисова С.В. и Плевина А.И. (защитников осужденного С.), поддержавших свои кассационные жалобы, и жалобу осужденного С., выступление адвоката Кухаренко В.П. (защитника Х.), поддержавшего кассационную жалобу адвоката Шаметкиной О.И., мнение прокурора Генеральной прокуратуры Российской Федерации Костюченко В.В., полагавшего приговор суда оставить без изменения, Судебная коллегия

 

установила:

 

согласно приговору, основанному на вердикте коллегии присяжных заседателей, Х. осужден за убийство, то есть умышленное причинение смерти М. из корыстных побуждений, а С. осужден за организацию данного убийства из корыстных побуждений.

Преступление (убийство) совершено 6 мая 1996 года в городе Новосибирске при обстоятельствах, указанных в приговоре.

В кассационных жалобах и дополнениях к ним осужденный С. и его защитники адвокаты Плевин А.И., Денисов С.В. ставят вопрос об отмене приговора и направлении дела на новое судебное разбирательство. Они указывают, что председательствующим по делу были допущены следующие нарушения уголовно-процессуального закона:

председательствующий необоснованно отказал стороне защиты в оглашении следующих документов: протоколов задержания К.Е., М.А., К.С., которых не предъявляли для опознания очевидцам преступления; постановления об их освобождении; постановления о приостановлении дела, в котором содержались другие версии убийства М.; постановления о назначении химической экспертизы, в которой также указывалась одна из версий преступления, послужившая основанием для назначения экспертизы;

председательствующий в нарушение принципа равенства сторон позволил государственному обвинителю огласить в судебном заседании объяснения М. относительно свидетеля Г., и в то же время безосновательно отклонил ходатайство стороны защиты об оглашении постановления о прекращении уголовного дела в отношении Г. и уведомления прокуратуры о прекращении уголовного преследования в отношении нее. Данные документы, по мнению стороны защиты, подтверждают правдивость показаний Г. относительно отсутствия у С. мотивов для убийства М.;

председательствующим был нарушен принцип допустимости исследованных доказательств, поскольку, несмотря на возражения со стороны защиты, были допущены к исследованию в ходе судебного следствия объяснения погибшей жены осужденного С. - С.Т., данные ею в Новосибирском ОБЭП. Эти показания, как утверждают адвокаты и осужденный, получены с нарушениями требований уголовно-процессуального закона, поэтому являются недопустимыми доказательствами. С.Т. не были разъяснены положения ст. 51 Конституции РФ и последствия заведомо ложного доноса; ей также не была разъяснена гражданская обязанность давать правдивые объяснения. Объяснения жены осужденного, как полагает сторона защиты, могли зародить у присяжных заседателей сомнения как в правдивости показаний самого осужденного С., так и создать у них ошибочное представление о наличии у него материальной заинтересованности в исходе арбитражного спора между ООО "Торгмашсервис" и НЗХК, то есть создать у присяжных заседателей ошибочное мнение о наличии у С. мотива к организации убийства М.;

председательствующий по делу необоснованно отказал в удовлетворении ходатайства защиты об оглашении заявлений С. в прокуратуру Новосибирской области и ГУСБ МВД РФ, в которых указывал на Е. и Ш. как на лиц, организовавших и осуществлявших неоднократные покушения на его жизнь. Данные заявления, по мнению стороны защиты, указывали о личной заинтересованности этих лиц в свидетельствовании против С.;

председательствующим не было принято мер к пресечению в начале судебного разбирательства дела негативной информации о С. на телевидении, которая могла повлиять на решение присяжных заседателей.

Эти нарушения закона, по мнению адвокатов и осужденного, привели к неполноте судебного следствия и формированию у присяжных заседателей неверного представления о фактических обстоятельствах дела, что в свою очередь сказалось на объективности их вердикта, а также на законности, обоснованности и справедливости приговора.

Адвокаты и осужденный утверждают, что после обвинительного вердикта председательствующий судья не мог не заметить отсутствие в деле доказательств участия С. в убийстве, поэтому обязан был вынести постановление о роспуске коллегии присяжных заседателей и направить дело на новое рассмотрение иным составом суда. Наказание С., по мнению стороны защиты, является чрезмерно суровым, назначено без учета всех имеющихся в деле положительных данных о личности осужденного.

В кассационной жалобе адвокат Шаметкина О.И., в защиту осужденного Х., просит приговор отменить и дело направить на новое судебное разбирательство. По мнению адвоката, председательствующим по делу были допущены нарушения уголовно-процессуального закона, которые повлияли на постановление законного, обоснованного и справедливого приговора. Такими нарушениями, как указывается в жалобе, является то обстоятельство, что при формировании коллегии присяжных заседателей председательствующим не были указаны в списке кандидатов в присяжные заседатели сведения о кандидатах, позволяющие провести формирование коллегии присяжных заседателей (сведения об образовании, социальном статусе и др.). Данное обстоятельство, по мнению защитника, не позволило стороне защиты провести объективный отбор присяжных заседателей и заявить ходатайство о роспуске коллегии присяжных заседателей по причине тенденциозности ее состава. Кроме того, как указано в жалобе, председательствующим было допущено ограничение права стороны защиты на предоставление доказательств: отклонено ходатайство об исследовании в судебном заседании протоколов задержания К.Е., М.А. и К.С., которые подозревались в убийстве М., что повлияло или могло повлиять на решение присяжных заседателей вопроса о виновности либо невиновности Х.

В возражениях на кассационные жалобы осужденного и адвокатов государственный обвинитель Мусаткин В.А. высказывает свое несогласие с доводами жалоб и просит приговор суда оставить без изменения.

Проверив уголовное дело и обсудив доводы кассационных жалоб, Судебная коллегия не усматривает оснований для их удовлетворения.

Приговор суда постановлен в соответствии с вердиктом коллегии присяжных заседателей о виновности осужденных в содеянном.

В соответствии с ч. 2 и ч. 3 ст. 348 УПК РФ вердикт коллегии присяжных заседателей является обязательным для председательствующего, и он квалифицирует действия подсудимых в соответствии с обвинительным вердиктом.

Действия осужденного Х. по ст. 102 п. "а" УК РСФСР, а осужденного С. - по ст. ст. 17 ч. 4 и 102 п. "а" УК РСФСР председательствующим квалифицированы правильно.

Вопреки доводам кассационных жалоб председательствующим по делу судьей не нарушен принцип состязательности сторон. Как видно из протокола судебного заседания, председательствующий в судебном заседании, проводившемся с участием присяжных заседателей, создал необходимые условия для исполнения сторонами обвинения и защиты их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав.

Доводы кассационных жалоб о том, что председательствующий необоснованно, по мнению стороны защиты, отказал в ходатайствах об оглашении протоколов задержания К.Е., М.А., К.С.; постановления об их освобождении; постановления о приостановлении дела; постановления о назначении химической экспертизы; постановления о прекращении уголовного дела в отношении Г. и уведомления прокуратуры о прекращении уголовного преследования в отношении нее не свидетельствуют о нарушении председательствующим уголовно-процессуального закона.

Согласно ст. 252 ч. 1 УПК РФ судебное разбирательство проводится только в отношении обвиняемого и лишь по предъявленному ему обвинению.

Часть 7 ст. 335 УПК РФ предусматривает, что в ходе судебного следствия в присутствии присяжных заседателей подлежат исследованию только те фактические обстоятельства уголовного дела, доказанность которых устанавливается присяжными заседателями в соответствии с их полномочиями, предусмотренными статьей 334 УПК РФ, то есть о доказанности совершения подсудимым деяния, в совершении которого он обвиняется, и о доказанности вины подсудимого в совершении этого преступления. В случае признания подсудимого виновным присяжные заседатели также указывают, заслуживает ли подсудимый снисхождения. Все другие вопросы разрешаются председательствующим единолично и без участия присяжных заседателей.

Председательствующий законно и обоснованно отказал стороне защиты в оглашении протоколов задержания и постановлений об освобождении К.Е., М.А., К.С., поскольку по смыслу указанных выше норм уголовно-процессуального закона присяжные заседатели в судебном разбирательстве не вправе проверять причастность других лиц к преступлению и тем более устанавливать причины, по которым органы предварительного следствия исключили данных лиц из числа подозреваемых без предъявления их на опознание очевидцам преступления.

Постановления о приостановлении уголовного дела и о назначении химической экспертизы по делу, как и содержащиеся в них предположения органов предварительного следствия о причинах преступления, по смыслу ст. 74 УПК РФ не являются доказательствами по делу, а служат лишь основаниями соответственно для приостановления производства следственных действий или для назначения экспертизы. Доказательствами по делу является не постановление о назначении экспертизы, а само заключение эксперта. Как видно из протокола судебного заседания, заключения проводившихся в ходе предварительного следствия экспертиз, об оглашении которых ходатайствовала сторона защиты, в судебном заседании исследовались.

Как уже отмечалось, суд не вправе исследовать и устанавливать другие версии преступления, находящиеся за рамками предъявленного по делу обвинения привлеченным к ответственности лицам. В связи с данными требованиями уголовно-процессуального закона председательствующим законно и обоснованно было отказано стороне защиты в оглашении указанных постановлений следователя.

Председательствующим по делу было обеспечено право обвиняемых Х. и С. возражать против обвинения и давать показания по предъявленному обвинению; этим правом подсудимые воспользовались и довели до сведения присяжных свои объяснения относительно возможных причин гибели М.

Председательствующим законно и обоснованно было отказано стороне защиты в оглашении постановления о прекращении уголовного дела в отношении свидетеля Г. и ее уведомления органами предварительного следствия о прекращении в отношении нее уголовного дела. Правдивость показаний свидетеля Г. присяжные заседатели имели возможность оценить самостоятельно, так как она была допрошена в ходе судебного следствия непосредственно сторонами и судом. Оценка же ее показаний, данная органами предварительного следствия в постановлении о прекращении в отношении нее уголовного дела, в соответствии с нормами уголовно-процессуального закона не является доказательством по делу. Тем более присяжные заседатели не могут быть связаны с оценками и выводами органов предварительного расследования.

Неосновательными являются доводы жалоб осужденного и адвокатов о том, что в судебном заседании исследовались недопустимые доказательства: объяснение жены обвиняемого С.- С.Т.

Оглашение объяснения бывшей жены С. в связи с ее смертью председательствующим по делу было допущено законно и обоснованно. Данное объяснение отвечает всем требованиям иного документа, предусмотренным ст. 84 УПК РФ, и является доказательством.

Доводы кассационных жалоб о том, что объяснение было получено с нарушением требований уголовно-процессуального закона, неосновательны.

Согласно ст. 144 УПК РФ дознаватель, орган дознания, следователь и прокурор обязаны провести проверку сообщения о преступлении.

Объяснение жены С. было дано ею работнику милиции 2 июля 2001 года в связи с наличием в Калининском РОВД г. Новосибирска сообщения о совершении мошеннических действий, то есть в тот период, когда в отношении осужденного С. еще не выдвигалось никаких подозрений и обвинений, в том числе и по факту убийства М. Как видно из содержания данного С.Т. объяснения, она не сообщала работникам милиции каких-либо сведений о причастности ее мужа С. к совершению убийства М., а рассказывала о взаимоотношениях с Г.Г. (директором АООТ "Торгмашсервис").

По подозрению в совершении убийства М. С. был задержан лишь в марте 2005 года, и объяснение С.Т. не являлось основанием для его задержания или подозрения в убийстве М.

Таким образом С.Т., давая объяснения, никаким образом не свидетельствовала и не могла свидетельствовать против своего мужа. При данных обстоятельствах нет никаких оснований утверждать, что при получении объяснения по материалам, не имеющим отношения к делу об убийстве М., были нарушения требований ст. 51 Конституции РФ.

Обязательное предупреждение заявителя об уголовной ответственности за заведомо ложный донос в соответствии со ст. 141 УПК РФ предусмотрено только при подаче им заявления о преступлении. При получении объяснений такого требования в уголовно-процессуальном законе не содержится.

Вопреки доводам кассационных жалоб, данное объяснение отвечает требованиям относимости и допустимости доказательств. Согласно ст. 73 УПК РФ одним из обстоятельств, подлежащих доказыванию при производстве по уголовному делу, является мотив преступления. Присяжными заседателями на основании исследованных в судебном заседании доказательств признано доказанным, что убийство М. было организовано С., поскольку М. дал письменное объяснение сотрудникам милиции о фиктивности договора поставки между АОЗТ "Агроком-Сибирь" и АООТ "Торгмашсервис", в прибыльности которого он (С.) был заинтересован, и это обстоятельство могло привести к утрате лично С. материальной выгоды.

Доводы кассационных жалоб о том, что председательствующим по делу незаконно было отказано стороне защиты в оглашении заявлений С. в правоохранительные органы об организации на него покушений со стороны Е. и Ш., также необоснованны, т. к. данные документы сами по себе не содержат каких-либо сведений, имеющих отношение к делу об убийстве М.

Ссылка стороны защиты на то, что данные документы вопреки показаниям Е. и Ш. могли бы подтвердить наличие у них личных неприязненных отношений к С., неосновательны. Как следует из протокола судебного заседания, Е. и Ш. в своих показаниях подтвердили наличие у них конфликтных отношений с С., связанных с руководством спортклубом. В своих показаниях Е. подтвердил факт его осведомленности о том, что ранее С. заявлял о совершенных им преступлениях. Кроме этого, сам С. в своих показаниях озвучил содержание тех заявлений в правоохранительные органы, которые сторона защиты ходатайствовала огласить, указав, что ранее Е. организовывал покушения на его жизнь. Таким образом, для оценки показаний свидетелей Е. и Ш. присяжные заседатели получили полную информацию об отношениях этих свидетелей с С. Никакой дополнительной информации об отношениях С. с Е. и Ш. заявления С. в правоохранительные органы не содержат.

Что касается доводов кассационных жалоб об имевшей место на телевидении негативной информации о С., то, как видно из протокола судебного заседания, в ходе судебного следствия председательствующим по делу было разъяснено присяжным заседателям, что они не должны принимать во внимание данную информацию, поскольку она является лишь мнением отдельных представителей средств массовой информации. Какими-либо иными мерами воздействия на средства массовой информации, освещающие судебное рассмотрение дел, суд не обладает. Поэтому доводы стороны защиты о том, что председательствующим по делу не были приняты меры к пресечению негативной информации о С. на телевидении, являются необоснованными. В соответствии со ст. 32 УПК РФ рассмотрение уголовного дела производится судом по месту совершения преступления. Оснований для изменения территориальной подсудности, предусмотренных ст. 35 УПК РФ, по делу не имелось.

Доводы кассационных жалоб о том, что председательствующий по делу после обвинительного вердикта обязан был вынести постановление о роспуске коллегии присяжных заседателей и направить дело на новое рассмотрение иным составом суда, ни на чем не основаны, поскольку оснований для роспуска коллегии присяжных заседателей, предусмотренных ч. 5 ст. 348 УПК РФ, из материалов дела не усматривается.

Неосновательными являются и доводы жалоб о том, что при формировании коллегии присяжных заседателей председательствующим стороне защиты не была предоставлена полная информация о присяжных заседателях, что, как утверждается в жалобах, не позволило провести объективный отбор присяжных заседателей и заявить ходатайство о роспуске коллегии присяжных заседателей по причине тенденциозности ее состава.

Как видно из материалов дела, списки кандидатов в присяжные заседатели с указанием даты рождения кандидатов сторонам согласно требованиям ст. 327 ч. 4 УПК РФ были вручены. В ходе отбора присяжных заседателей председательствующим по делу сторонам было разъяснено и реально предоставлено право задавать кандидатам в присяжные заседатели все интересующие их вопросы для получения необходимых сведений о каждом кандидате, в том числе и сведений о месте их работы, образовании и социальном положении. Данным правом сторона защиты воспользовалась. Никаких фактов сокрытия кем-либо из кандидатов в присяжные заседатели сведений о себе, интересовавших сторону защиты, установлено не было. Стороной защиты также не заявлялось ходатайство о роспуске коллегии присяжных заседателей ввиду тенденциозности ее состава. Таким образом, нарушений требований ст. ст. 327 и 328 УПК РФ председательствующим по делу допущено не было.

Вопреки доводам кассационных жалоб, наказание осужденным Х. и С. назначено справедливое, с учетом характера и степени общественной опасности совершенных преступлений, данных о их личностях, а также смягчающих наказание обстоятельств, которые указаны в приговоре. Поскольку Х. и С. вердиктом присяжных заседателей признаны заслуживающими снисхождения, то председательствующим наказание им было назначено с применением правил ст. 65 УК РФ.

Судебной коллегией также обсужден вопрос о возможности применения к осужденным сроков давности уголовной ответственности и о возможности освобождения их от уголовной ответственности, о чем ходатайствовали в суде кассационной инстанции их защитники, в случае отклонения кассационных жалоб.

Отклоняя ходатайство стороны защиты об освобождении осужденных от уголовной ответственности, Судебная коллегия исходит из следующего.

Преступления осужденными совершены в период действия УК РСФСР, поэтому согласно положениям ст. 10 УК РФ и ст. 7.1 УК РСФСР эти преступления относились к категории тяжких преступлений. Пункт 4 части 1 статьи 48 УК РСФСР (равно как и пункт "в" части 1 статьи 78 УК РФ) предусматривают, что лицо освобождается от уголовной ответственности, если со дня совершения тяжкого преступления истекли десять лет. Сроки давности исчисляются со дня совершения преступления и до момента вступления приговора суда в законную силу. Вместе с тем согласно ч. 4 ст. 48 УК РСФСР вопрос о применении давности к лицу, совершившему преступление, за которое по закону может быть назначена смертная казнь, разрешается судом. Аналогичное правило содержится в ст. 78 ч. 4 УК РФ. Поскольку санкцией статьи 102 УК РСФСР за совершение данного преступления предусмотрено наказание в виде лишения свободы или смертной казни, а десятилетний срок после совершения преступления истек в момент нахождения уголовного дела в суде кассационной инстанции (6 мая 2006 года), то суд кассационной инстанции в соответствии с правовыми предписаниями ч. 4 ст. 48 УК РСФСР и ч. 4 ст. 78 УК РФ обязан обсудить вопрос о возможности применения сроков давности привлечения к уголовной ответственности лиц, совершивших преступление.

Как видно из материалов дела, все смягчающие наказания обстоятельства, о которых говорят защитники в своих ходатайствах об освобождении осужденных Х. и С. от уголовной ответственности, были учтены судом первой инстанции при назначении им наказания (в том числе учтено и то обстоятельство, что вердиктом присяжных они признаны заслуживающими снисхождения).

Каких-либо оснований, которые позволили бы суду кассационной инстанции сделать вывод о том, что к осужденным, совершившим указанные в приговоре преступления, могут быть применены сроки давности, предусмотренные статьей 48 УК РСФСР (или статьей 78 УК РФ), и что в связи с этим они подлежат освобождению от уголовной ответственности, из материалов уголовного дела Судебная коллегия не усматривает.

Исходя из изложенного и руководствуясь ст. ст. 377, 378 и 388 УПК РФ, Судебная коллегия

 

определила:

 

приговор Новосибирского областного суда от 28 февраля 2006 года в отношении Х. и С. оставить без изменения, а кассационные жалобы осужденного С., адвокатов Плевина А.И., Денисова С.В. и Шаметкиной О.И. оставить без удовлетворения.