||  Судебная система РФ  ||   Документы Верховного суда РФ  ||   Документы Конституционного суда РФ  ||   Документы Высшего арбитражного суда РФ  ||  

алготрейдинг на Python и Backtrader, уроки по алготрейдингу

 

ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

 

КАССАЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 16 марта 2006 года

 

Дело N 6-о06-3сп

 

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в составе:

 

    председательствующего                             Кочина В.В.,

    судей                                            Иванова Г.П.,

                                                     Каменева Н.Д.

 

рассмотрела в судебном заседании от 16 марта 2006 года уголовное дело по кассационным жалобам осужденного П. и адвоката Дубинкина А.П. на приговор Рязанского областного суда с участием присяжных заседателей от 23 ноября 2005 года, которым П., <...>, несудимый,

осужден по ст. 105 ч. 1 УК РФ к 9 годам лишения свободы, по ст. 105 ч. 2 п. "к" УК РФ к 13 годам лишения свободы и по совокупности совершенных преступлений, на основании ч. 3 ст. 69 УК РФ, к 16 годам лишения свободы в исправительной колонии строгого режима.

Постановлено взыскать с П. в пользу потерпевшей С. в счет компенсации морального вреда 300 тысяч рублей, в возмещение материального вреда - 25200 рублей.

Заслушав доклад судьи Иванова Г.П., объяснения осужденного П. и адвоката Дубинкина А.П., просивших приговор отменить и дело направить на новое рассмотрение, и мнение прокурора Хомицкой Т.П. об оставлении приговора без изменения, Судебная коллегия

 

установила:

 

П. признан виновным в умышленном убийстве своей жены - П-вой, и в умышленном убийстве С. с целью скрыть убийство П-вой.

Преступления совершены 27 июля 2004 года при обстоятельствах, указанных в приговоре.

В судебном заседании П. виновным себя не признал

В кассационной жалобе адвокат Дубинкин просит приговор отменить и дело направить на новое рассмотрение со стадии предварительного слушания, мотивируя тем, что при рассмотрении дела судом допущены нарушения уголовно-процессуального закона.

По мнению адвоката, в судебном заседании исследовались доказательства, которые подлежали исключению из судебного разбирательства как недопустимые.

К числу таких доказательств адвокат относит протокол допроса П. в качестве подозреваемого и протокол проверки его показаний на месте совершения преступления на том основании, что содержащиеся в этих протоколах сведения стали ему известны в связи с его непосредственным участием в осмотре места преступления.

В ходе предварительного следствия П. в качестве обвиняемого допрашивался с применением аудиозаписи, однако в судебном заседании эта аудиозапись не воспроизводилась, хотя между ней и протоколом имелось несоответствие.

Недопустимыми доказательствами являются также заключения судебно-медицинской экспертизы по трупам, заключение судебно-биологической экспертизы (по одежде потерпевших), заключение криминалистической экспертизы (по ножам) и заключение генетической экспертизы по крови, обнаруженной на автомашине П., в связи с тем, что с постановлениями о назначении этих экспертиз сторона защиты была ознакомлена несвоевременно, что лишило ее возможности поставить дополнительные вопросы перед экспертами.

При исследовании экспертных заключений защите также необоснованно было отказано в допросе следователя, у которого необходимо было выяснить место нахождения биологических образцов, необходимых для назначения дополнительной экспертизы для проверки версии о совершении в отношении потерпевших изнасилования.

Государственный обвинитель оказывал незаконное воздействие на присяжных заседателей, подчеркивая на протяжении всего судебного следствия, что показания на предварительном следствии П. давал в присутствии адвоката, хотя вопрос о допустимости данных показаний был решен положительно. Оглашая протокол допроса П. в качестве обвиняемого, государственный обвинитель обратил внимание присяжных заседателей на то, что к П. недозволенных методов следствия не применялось. В прениях государственный обвинитель прямо намекал на то, что часть свидетелей обвинения дали показания в пользу П. из-за чувства товарищества, хотя в судебном заседании свидетели поясняли, что были знакомы с П. всего лишь один день. Также в прениях государственный обвинитель заявил, что в состоянии алкогольного опьянения П. становится буйным и может совершить любое преступление, хотя таких обстоятельств в ходе судебного следствия не было установлено. Председательствующий на данные высказывания государственного обвинителя не реагировал, что способствовало формированию негативного мнения у коллегии присяжных заседателей к П.

Кроме того, адвокат считает, что 6-й вопрос, поставленный на разрешение присяжных заседателей, требовал от них собственно юридической оценки, так как касался квалификации убийства С. как убийства, совершенного с целью скрыть другое преступление.

В кассационной жалобе осужденный П. утверждает, что он не совершал убийства П-вой и С., на предварительном следствии оговорил себя под физическим воздействием работников милиции, суд был необъективным, свидетелям, которые подтверждали его алиби, не давали сказать и слова, указывает на то, что важное значение для правильного разрешения дела имела магнитофонная запись его допроса в качестве обвиняемого, из которой видно было бы, что следователь сам рассказывал ему об обстоятельствах преступления, а он только поддакивал ему, однако эту запись не удалось прослушать в судебном заседании, она почему-то оказалась затертой, и просит пересмотреть его дело.

В возражениях прокурор Чулков К.А. и потерпевшая С.Е. просят приговор оставить без изменения.

Проверив материалы дела и обсудив доводы кассационных жалоб и возражения, Судебная коллегия считает, что приговор постановлен на основании вердикта коллегии присяжных о виновности П. в совершении преступлений, основанного на полном и всестороннем исследовании обстоятельств дела.

Нарушений норм уголовно-процессуального закона при рассмотрении дела судом не допущено.

Доводы кассационной жалобы адвоката о том, что показания П., данные им на предварительном следствии, являются недопустимыми доказательствами, нельзя признать обоснованными.

Из материалов дела видно, что допросы П. в качестве подозреваемого и обвиняемого и проверка его показаний на месте совершения преступления проводились с участием адвоката, процессуальные права П. разъяснялись надлежащим образом, замечаний при подписании протоколов этих следственных действий ни П., ни его защитник не делали.

Возражений против оглашения этих протоколов в судебном заседании сторона защиты не заявляла, вопроса о признании показаний П. недопустимыми доказательствами не ставила.

Ссылка адвоката в жалобе на то, что П. принимал участие в осмотре места происшествия, не является основанием для признания показаний П. недопустимыми доказательствами.

Утверждения осужденного в жалобе о том, что на предварительном следствии он давал показания под физическим воздействием, опровергаются имеющимся в деле постановлением об отказе в возбуждении уголовного дела против работников милиции.

В судебном заседании адвокат Дубинкин и П. не просили по этим основаниям исключить его показания из судебного разбирательства.

Доводы кассационных жалоб о том, что неисследование в судебном заседании магнитофонной записи допроса П. в качестве обвиняемого могло повлиять на вердикт присяжных заседателей, также являются неубедительными.

Из протокола судебного заседания видно, что аудиозапись показаний П. не исследовалась в связи с плохим качеством записи и государственный обвинитель по этим основаниям снял свое ходатайство об ее воспроизведении.

В возражениях адвокат ссылался на несоответствие аудиозаписи протоколу допроса П., однако протокол допроса, в ходе которого применялась аудиозапись и который исследовался в судебном заседании, был подписан П. и адвокатом без каких-либо замечаний.

Прослушав эту аудиозапись при ознакомлении с материалами дела, П. и адвокат Дубинкин не заявили ходатайства о несоответствии протокола допроса аудиозаписи и о признании этого протокола недопустимым доказательством.

В судебном заседании сторона защиты не просила исключить названный протокол из судебного разбирательства.

Нельзя согласиться с доводами кассационной жалобы адвоката о том, что недопустимыми доказательствами являются заключения экспертов.

Возражений против оглашения в судебном заседании заключений судебно-медицинской экспертизы трупов, судебно-биологической экспертизы одежды потерпевших, криминалистической экспертизы ножей и генетической экспертизы следов крови, обнаруженной на автомашине П., сторона защиты не заявляла и вопроса о признании этих заключений недопустимыми доказательствами не ставила.

Ссылка адвоката в жалобе на несвоевременность ознакомления с постановлениями следователя о назначении экспертиз не может служить основанием для признания их недопустимыми доказательствами.

Из материалов дела видно, что при назначении и производстве экспертиз П. и его адвокату были разъяснены права, предусмотренные ст. 198 УПК РФ. Ознакомившись с постановлениями следователя о назначении экспертиз, а также с самими заключениями экспертов П. и его адвокат никаких заявлений не делали, отводов экспертам не заявляли, о постановке дополнительных вопросов не просили, за исключением генетической экспертизы.

Однако вопросы, которые адвокат Дубинкин хотел бы поставить на разрешение эксперта-генетика (т. 2 л.д. 110 - о давности происхождения крови, обнаруженной на машине П., и о возможности переноса ее на машину насекомыми), заведомо были неприемлемыми при проведении экспертизы, устанавливающей идентификацию личности.

В судебном заседании П. и адвокат Дубинкин не просили о назначении повторных экспертиз.

Необходимости в допросе следователя по ходатайству адвоката не имелось, поэтому судья правильно отказал в удовлетворении этого ходатайства.

Также вопреки утверждениям адвоката государственный обвинитель действовал в пределах своих процессуальных прав и незаконного воздействия на присяжных заседателей не оказывал.

Возражений на действия государственного обвинителя и на его обвинительную речь сторона защиты не заявляла.

Оглашение протокола допроса П. в части неприменения к нему недозволенных методов следствия не носило умышленный характер, и председательствующий своевременно остановил прокурора и дал надлежащие разъяснения присяжным заседателям (т. 3 л.д. 86 оборот).

Поэтому ссылка в жалобе адвоката на то, что государственный обвинитель незаконным способом формировал негативное мнение коллегии присяжных заседателей в отношении П., является неубедительной.

Не основаны на протоколе судебного заседания и утверждения осужденного в жалобе о том, что свидетели защиты в суде были лишены возможности давать свободно свои показания.

Свидетели, на которых П. ссылался в подтверждение своего алиби, были допрошены с соблюдением процедуры допроса свидетелей в суде присяжных.

Данных о том, что судья был необъективен при рассмотрении дела, также не имеется.

Отводов председательствующему и возражений на напутственное слово судьи сторона защиты не заявляла.

Замечаний по вопросам, сформулированным судьей для присяжных заседателей, также не приносилось. В связи с этим доводы кассационной жалобы адвоката о том, что вопрос N 6 был сформулирован судьей неправильно, не могут быть признаны убедительными.

Таким образом, оснований для отмены приговора по доводам кассационных жалоб не имеется.

Правовая оценка действиям П. дана в соответствии с фактическими обстоятельствами, установленными вердиктом присяжных заседателей.

Наказание назначено с учетом всех обстоятельств, влияющих на наказание.

Руководствуясь ст. ст. 377, 378 и 388 УПК РФ, Судебная коллегия

 

определила:

 

приговор Рязанского областного суда с участием присяжных заседателей от 23 ноября 2005 года в отношении П. оставить без изменения, а кассационные жалобы - без удовлетворения.

 

 




Электронная библиотека "Судебная система РФ" содержит все документы Верховного суда РФ, Конституционного суда РФ, Высшего Арбитражного суда РФ.
Бесплатный круглосуточный доступ к библиотеке, быстрый и удобный поиск.


Яндекс цитирования


© 2011 Электронная библиотека "Судебная система Российской Федерации"