ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

 

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 22 февраля 2005 года

 

Дело N 45-о05-8сп

 

(извлечение)

 

Свердловским областным судом с участием присяжных заседателей 25 ноября 2004 г. М. оправдан по п. "в" ч. 4 ст. 290 УК РФ в связи с вынесением коллегией присяжных заседателей оправдательного вердикта.

В кассационном представлении государственный обвинитель просил приговор отменить в связи с существенными нарушениями уголовно-процессуального закона, допущенными судом при рассмотрении дела.

Так, по его мнению, в нарушение требований ч. 4 ст. 281 УПК РФ председательствующий необоснованно отказал в удовлетворении заявленного государственным обвинителем ходатайства об оглашении показаний свидетельницы Б. на предварительном следствии в связи с ее отказом дать свидетельские показания в судебном заседании, чем ограничил право прокурора на представление доказательств; ограничивая участников процесса в их высказываниях, способных оказать незаконное воздействие на присяжных заседателей, председательствующий не обращался к последним и не просил их не принимать допущенные высказывания во внимание; при формулировании вопросов перед присяжными заседателями в вопрос N 1 в нарушение ст. 338 УПК РФ не была включена фраза о том, что, совершая те или иные действия должностного характера, привлекаемое лицо придавало им видимость законности; в напутственном слове председательствующий неправильно обратил внимание присяжных заседателей на исследованные в судебном заседании копии приказов, в то время как исследовались только выписки из приказов; вопрос N 1 сформулирован очень громоздко, в силу чего мог создать у присяжных заседателей трудности при вынесении вердикта в связи с его неясностью.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ 22 февраля 2005 г. приговор оставила без изменения, указав следующее.

Доводы прокурора об ограничении его права на представление доказательств по делу необоснованны.

Из материалов дела видно, что председательствующий в судебном заседании, сохраняя объективность и беспристрастность, обеспечил полное равноправие сторон, принял все предусмотренные законом меры по реализации принципа состязательности, создал все необходимые условия для всестороннего и полного исследования обстоятельств дела.

Так, отказ государственному обвинителю в оглашении показаний свидетельницы Б., данных ею на предварительном следствии, обусловлен тем, что исследование в присутствии присяжных заседателей показаний Б. было невозможно ввиду ее, как свидетеля, особого статуса, поскольку она является адвокатом. Все изложенные в ее показаниях сведения относительно поведения М. стали известны ей в связи с оказанием юридической помощи другому лицу, привлекавшемуся по этому же делу.

Решение председательствующего судьи по данному факту правомерно.

Все недопустимые в присутствии присяжных заседателей высказывания как со стороны защиты, так и со стороны обвинения председательствующий своевременно прерывал и делал соответствующие замечания, а в напутственном слове присяжным заседателям он разъяснил, что эти высказывания значения по делу не имеют и не могут приниматься во внимание при вынесении вердикта.

Фраза о том, что подсудимый создавал видимость законности своих действий, не могла быть включена в вопросный лист, поскольку она уже сама по себе несет субъективный характер и к фактическим обстоятельствам, подлежащим доказыванию, отношения не имеет.

Указание в представлении на громоздкость первого вопроса, в силу чего присяжные заседатели имели трудности при вынесении вердикта, не соответствует материалам дела, так как фактические обстоятельства преступления, инкриминированного подсудимому, изложены в обвинительном заключении и воспроизведены в речи государственного обвинителя аналогично. Никаких неясностей у присяжных заседателей этот вопрос не вызвал, и при ответе на него голосование было единогласным.

Кроме того, сам государственный обвинитель при формулировании вопросов перед присяжными заседателями замечаний не высказывал.

Не нашло подтверждения и высказывание в представлении о том, что в судебном заседании исследовались только выписки из копий приказов. В действительности рассматривались как копии приказов, так и другие сведения из приказов, касающихся служебной деятельности подсудимого.