ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

 

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 9 ноября 2004 года

 

Дело N 4-о04-135сп

 

(извлечение)

 

Московским областным судом с участием присяжных заседателей 13 августа 2004 г. осуждены К., Ж. и Г. по ч. 3 ст. 30 и п. "ж" ч. 2 ст. 105 УК РФ.

Они признаны виновными в покушении на убийство М., совершенном группой лиц 11 марта 2003 г. в г. Дзержинский Московской области.

В кассационных жалобах К., Г. и Ж. просили приговор отменить и дело направить на новое рассмотрение, считая, что содеянное ими следовало квалифицировать не как покушение на убийство, а по фактическим наступившим последствиям - причинение легкого вреда здоровью потерпевшему М. Кроме того, по их мнению, государственный обвинитель создал у присяжных заседателей предубеждение против подсудимых, сообщив сведения об их судимостях и указав, что ранее они совершили подобное преступление - убийство С. В суде оглашались протоколы допроса В. в качестве свидетеля, хотя они являются недопустимыми доказательствами, поскольку В. состоял на учете в психоневрологическом диспансере, но в связи со смертью проверить его показания нельзя; оглашенная в суде записка - недопустимое доказательство, так как она изъята и приобщена к материалам дела с нарушением требований ст. 166 УПК РФ; необоснованно признана допустимым доказательством фототаблица, на которой М. показывал причиненные ему телесные повреждения, она также оформлена не в соответствии с положениями ст. 166 УПК РФ; суд не допросил свидетеля М., не огласил ее показания, хотя они могли иметь существенное значение для исхода дела.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ 9 ноября 2004 г. кассационные жалобы оставила без удовлетворения, указав следующее.

Приговор постановлен в соответствии с вердиктом присяжных заседателей о виновности К., Ж. и Г. в совершении преступления, основанном на полном и всестороннем исследовании обстоятельств дела.

Доводы кассационных жалоб о том, что дело было рассмотрено судом с нарушением норм уголовно-процессуального закона, необоснованны.

Из протокола судебного заседания видно, что в прениях государственный обвинитель не касался прежних судимостей осужденных и не говорил о совершенном убийстве С.

Показания В. в качестве свидетеля на допросе с участием адвоката оглашались в судебном заседании в связи со смертью этого свидетеля, т.е. в полном соответствии с п. 2 ч. 1 ст. 281 УПК РФ. Данных о том, что свидетель В. страдал психическим заболеванием, исключающим возможность дачи им достоверных показаний, в материалах дела не имеется, в связи с чем судья принял правильное решение об удовлетворении ходатайства государственного обвинителя об исследовании его показаний с участием присяжных заседателей.

Оспариваемые в кассационных жалобах записка и фототаблица обоснованно признаны судьей допустимыми доказательствами, так как никаких нарушений закона при их приобщении к материалам уголовного дела не допущено.

Ходатайств о допросе свидетеля М. или об оглашении ее показаний сторона защиты в суде не заявляла, к тому же та не являлась очевидцем произошедшего, поэтому утверждения осужденного Г. о том, что ее показания могли иметь существенное значение для исхода дела, необоснованны.

Утверждения адвоката о нарушении требований ч. 2 ст. 338 УПК РФ не соответствуют закону, поскольку перед присяжными заседателями, являющимися судьями факта, не могут ставиться вопросы, требующие от них собственно юридической оценки при вынесении своего вердикта. Что касается фактических обстоятельств дела, на основании которых судья в силу своей компетенции разрешал вопрос о наличии прямого умысла или о его отсутствии по обвинению в покушении на убийство, то они содержатся в ответах на вопросы N 1 и N 2, в которых приведены сведения о локализации ранений, орудии преступления и причинах, по которым преступление не было доведено до конца.

Таким образом, при рассмотрении дела нормы уголовно-процессуального закона об особенностях производства в суде с участием присяжных заседателей были соблюдены.