ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

 

КАССАЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 4 декабря 2003 г. N 3-57/03

 

Военная коллегия Верховного Суда Российской Федерации

в составе:

председательствующего генерал-лейтенанта юстиции Пархомчука Ю.В.

судей: генерал-майора юстиции Петроченкова А.Я.,

генерал-майора юстиции Хомчика В.В.

рассмотрела в судебном заседании от 4 декабря 2003 года кассационные жалобы осужденных Н., И., М., А., защитника Н. адвоката Сайтбурханова Р.Н., защитника М. адвоката Бомова О.П., а также потерпевших С.И. и Т. на приговор Приволжского окружного военного суда от 6 марта 2003 года, которым бывшие курсанты Военного университета войск ПВО ВС РФ (филиала г. Оренбурга)

лейтенант войсковой части 55584

Н., <...>, призванный на военную службу Переволоцким РВК Оренбургской области в августе 1996 года, на офицерской должности - с июня 2001 года,

осужден к лишению свободы по п. "в" ч. 3 ст. 162 УК РФ к 12 годам с конфискацией имущества, по п. п. "ж", "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ на 15 лет, а по совокупности совершенных преступлений на 19 лет в исправительной колонии строгого режима с конфискацией имущества, и лишением воинского звания "лейтенант";

лейтенант войсковой части 31466

М., <...>, призванный на военную службу в августе 1996 года, на офицерской должности - с июня 2001 года,

осужден к лишению свободы по п. п. "б", "в" ч. 3 ст. 162 УК РФ на 11 лет с конфискацией имущества, по п. п. "ж", "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ на 16 лет, а по совокупности совершенных преступлений на 18 лет в исправительной колонии строгого режима с конфискацией имущества и лишением воинского звания "лейтенант";

гражданин

И., <...>, призванный на военную службу Кинельским ГВК Самарской области в августе 1996 года, проходивший военную службу по контракту с сентября 1997 года по ноябрь 2001 года,

осужден к лишению свободы по п. "в" ч. 3 ст. 162 УК РФ на 10 лет с конфискацией имущества, по п. п. "ж", "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ - на 13 лет, по ч. 1 ст. 222 УК РФ к 3 годам, а по совокупности совершенных преступлений на 17 лет лишения свободы в исправительной колонии строгого режима с конфискацией имущества и лишением воинского звания "лейтенант запаса";

и гражданин

А., <...>, временно не работающий,

осужден к лишению свободы по п. п. "б", "в" ч. 3 ст. 162 УК РФ на 9 лет с конфискацией имущества, по п. п. "ж", "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ на 14 лет, по ч. 1 ст. 222 УК РФ на 2 года, а по совокупности совершенных преступлений на 15 лет в исправительной колонии строгого режима с конфискацией имущества.

В удовлетворение гражданских исков о компенсации морального вреда, причиненного преступными действиями осужденных, суд постановил взыскать в солидарном порядке с М. и А. в пользу потерпевшей С.И., а с Н. и И. в пользу потерпевшей Т. по 90 000 рублей каждой, в остальной части заявленных исков отказано.

Гражданский иск потерпевшей С.И. о возмещении причиненного ей материального ущерба удовлетворен в полном объеме. С М. и А. в пользу потерпевшей взыскано в солидарном порядке 133 550 рублей.

За гражданскими истцами Т.О. и Т. судом признано право на удовлетворение гражданских исков о возмещении материального ущерба с передачей вопроса о размере возмещения их исковых требований для рассмотрения в порядке гражданского судопроизводства.

По данному уголовному делу осужден также гражданин Е. по ч. 5 ст. 33 п. п. "а", "б", "в" ч. 2 ст. 158 УК РФ к 3 годам лишения условно с испытательным сроком 2 года. Приговор суда в отношении Е. не обжалован.

Заслушав доклад судьи Пархомчука Ю.В., выслушав мнение старшего прокурора отдела Главной военной прокуратуры Порывкина А.В., полагавшего необходимым приговор в отношении осужденных Н., И., М. и А. оставить без изменения, а кассационные жалобы этих осужденных, защитников - адвокатов Сайтбурханова Р.Н. и Бомова О.П., потерпевших С.И. и Т. - без удовлетворения, Военная коллегия Верховного Суда РФ,

 

установила:

 

Н., И., М. и А. признаны виновными в убийстве, совершенном группой лиц по предварительному сговору, сопряженном с разбоем; в нападении с целью хищения чужого имущества, совершенном с применением насилия, опасного для жизни и здоровья, группой лиц по предварительному сговору неоднократно, с незаконным проникновением в жилище, с применением оружия и предметов, используемых в качестве оружия, с причинением тяжкого вреда здоровью потерпевшего, а М. и А., кроме того, в таком же нападении в целях завладения имуществом в крупном размере.

И. и А., помимо этого, признаны виновными в незаконном приобретении, хранении, перевозке, ношении огнестрельного оружия, а И., кроме того, и боеприпасов.

Согласно приговору в конце января 2000 года И. незаконно приобрел у одного из своих знакомых обрез двуствольного охотничьего ружья 16 калибра, являющегося огнестрельным оружием, и боеприпасы к нему в виде двух патронов того же калибра с дробовым зарядом, которые стал незаконно хранить в доме N 126 по улице Р. Люксембург в г. Оренбурге.

В сентябре 2000 года Н. узнал от своего брата о том, что у его знакомого гражданина С.Г., работавшего курьером в фирме "Визион" в г. Оренбурге, дома может находиться крупная сумма денег, о чем сообщил И. и М., с которыми договорился напасть на С.М. и С.В. с целью завладения их деньгами.

25 сентября 2000 года, около 22 часов, И., Н. и М. обманным путем проникли в квартиру С.М. и С.В.

При этом М. с целью подавления возможного сопротивления хозяйки квартиры приставил к голове С.М. пневматический пистолет, затолкнул ее в квартиру и потребовал от нее и ее дочери С.В. не кричать, угрожая расправой. У И. и Н., лица были закрыты соответственно вязаной шапочкой с прорезями для глаз и женским чулком. При этом Н. держал в руках привезенный с собой обрез охотничьего ружья.

Забрав у потерпевших золотые украшения: серьги в виде колец стоимостью 1500 рублей, серьги стоимостью 1500 рублей, золотое кольцо стоимостью 1500 рублей, обручальное золотое кольцо стоимостью 1100 рублей, И., Н. и М. закрыли женщин в ванной комнате. Завладев также принадлежащими С.М. и С.В. видеомагнитофоном стоимостью 2000 рублей, магнитофоном стоимостью 800 рублей, деньгами в сумме 350 рублей и другим имуществом, они скрылись с места происшествия.

В апреле 2001 года указанные лица, узнав от знакомой девушки, что у гражданина Т.О., проживающего в доме по улице Чернышевского, имеется аудио- и видеоаппаратура, договорились между собой о совершении нападения на него с целью хищения имущества.

22 апреля того же года М., И., Н. и их знакомый А. проникли в квартиру Т.О. При этом И. прыснул потерпевшему в лицо газом из баллончика, а Н. нанес Т.О. несколько ударов рукой по голове, отчего тот упал на пол.

Когда Т.О. попытался освободиться и выбраться из квартиры, И. и Н. за ноги затащили его в прихожую, где Н. несколько раз ударил потерпевшего по голове "баллонным" ключом. Затем в квартиру вошли М. и А. Когда Т.О. стал кричать и звать на помощь, М. попытался закрыть ему рот, но потерпевший, сопротивляясь, укусил М. за палец. Тогда Н. нанес Т.О. еще около пяти ударов "баллонным" ключом по голове и пригрозил ему расправой.

После этого указанные лица похитили из квартиры Т.О. телевизор, видеомагнитофон, музыкальный центр и иное имущество, всего на общую сумму 30 990 рублей. В ходе примененного насилия потерпевшему причинены телесные повреждения в виде сотрясения головного мозга, ушибленной раны головы, кровоподтеков на лице, шее, туловище, верхних конечностях.

21 мая 2001 года, около 21 часа, действуя по достигнутой договоренности, Н. и И. с целью завладения автомобилем и его последующей продажи решили напасть на водителя автомобиля ВАЗ - 2106 Т.В., которого они попросили подвезти по указанному ими адресу.

Во время движения автомобиля И., сидевший на заднем сидении, с целью убийства водителя достал из сумки обрез и выстрелил ему в спину. От полученного ранения Т.В. выпал из автомобиля. Затем Н., взяв у И. обрез, вышел из машины, подошел к раненому Т.В. и, с целью убить его, произвел выстрел из обреза ему в голову.

От причиненных ранений Т.В. скончался на месте происшествия.

Завладев автомобилем стоимостью 96.200 рублей, И. и Н., с целью скрыть содеянное, вывезли труп Т.В. на свалку и забросали строительным мусором.

В последующем И. и Н. пытались через своих знакомых продать похищенный автомобиль, однако это им не удалось и они его бросили.

В июне 2001 года М. и А. также договорились между собой совершить нападение на одного из водителей, занимающегося частным извозом, и завладеть принадлежащей ему автомашиной и в последующем ее продать.

Около 22 часов 21 июня 2001 года они, согласно договоренности, остановили в г. Оренбурге автомобиль ВАЗ - 21099 под управлением гражданина С., которого попросили отвезти их за город.

Во время движения автомобиля М. и А. напали на водителя: А., сидевший на заднем сидении, попытался накинуть ему на шею веревку, намереваясь задушить его, но веревка оказалась на подбородке водителя. С помощью веревки он стал удерживать потерпевшего, а находившийся на переднем пассажирском сидении М., имевшимся у него ножом стал наносить С. удары в различные части тела.

Сопротивляясь, С., ударив М. ногой в лицо, вырвался и сумел убежать из машины. Однако М. догнал его, свалил на землю и нанес потерпевшему еще около 11 ударов ножом в различные части тела. При этом вышедший из автомобиля А. подобранным на земле камнем нанес С. около трех ударов по голове.

В результате С. причинены несовместимые с жизнью телесные повреждения, от которых он скончался.

С целью скрыть содеянное М. и А. погрузили труп С. в багажник автомобиля, вывезли в овраг и забросали травой.

Завладев автомобилем С. стоимостью 133 550 рублей, А. и М. предприняли меры к его продаже через своих знакомых, но не смогли это сделать, в связи с чем автомашина была оставлена ими поблизости от торгового центра г. Оренбурга и затем похищена не установленными в ходе предварительного следствия лицами.

В конце июня 2001 года И. незаконно перевез хранившийся у него обрез охотничьего ружья из г. Оренбурга в г. Кинель Самарской области, где продолжил его незаконно хранить до середины июля 2001 года, после чего передал его А., который в дальнейшем также незаконно перевез его и стал хранить по месту своего жительства в г. Оренбурге и в Пензенской области вплоть до 27 декабря 2001 года, когда в ходе обыска обрез был у него изъят.

В кассационной жалобе, отрицая свою причастность к убийству Т.В. и к разбойному нападению на него, Н. утверждает, что он осужден за совершение этих преступлений только на основании косвенных доказательств, в том числе противоречивых показаний И. на предварительном следствии, которые тот не подтвердил в судебном заседании. Не устранено судом, в частности, противоречие между показаниями И., относительно локализации причиненного Т.В. огнестрельного ранения и выводами судебно-медицинского эксперта. Суд, по мнению Н., признав это противоречие не существенным, незаконно изменил формулировку обвинения в этой части, признав, что потерпевшему причинено огнестрельное ранение спины, а не плеча, как было установлено органами предварительного следствия.

При этом показания свидетелей Х., Б. и Б.А. на предварительном следствии непоследовательны и даны ими со слов И., который оговорил его.

Как считает Н., следователь Ж. был допрошен в суде в качестве свидетеля с нарушением требований ст. 381, ч. 2, п. 9, УПК РФ. При этом следователь не смог дать убедительных пояснений по поводу обстоятельств проведения осмотра места происшествия и объяснить, каким образом он, Н., находясь в кузове автомобиля "Урал", следовавшего за автомашиной, в которой ехал Ж., показывал маршрут движения и место, где был захоронен труп Т.В. Кроме того, в деле отсутствует видеозапись данного следственного действия, из которого должно быть видно, что обнаруженный впоследствии труп Т.В. найден не в том месте, которое указано в протоколе осмотра с его, Н., слов.

Кроме того, в нарушение требований ст. 75 УПК РФ суд в обоснование его, Н., вины в разбое и убийстве сослался в приговоре на его показания на предварительном следствии, которые сам же в судебном заседании признал недопустимыми.

Н. просит приговор в части осуждения его по ст. 105, ч. 2, и ст. 162, ч. 3, УК РФ отменить.

Аналогичные доводы приведены в кассационной жалобе защитника Н. адвоката Сайтбурханова Р.Н., который, кроме того, утверждает, что показания Н. в судебном заседании о том, что он никого не убивал, ничем не опровергнуты. Сам Н. об этом никому ничего не рассказывал. Суд признал показания Н. от 21 января 2002 года, а также протокол осмотра места происшествия с его участием недопустимыми доказательствами, однако в приговоре не только сослался на них, но и привел в приговоре показания допрошенного в суде в качестве свидетеля следователя Ж., проводившего указанное следственное действие, чем, по мнению защитника, суд нарушил требования ст. 381, ч. 2, п. 9, УПК РФ.

Как считает защитник, установленные в судебном заседании обстоятельства причинения Т.В. огнестрельных ранений, изложенные в приговоре, противоречат протоколу осмотра места происшествия, поскольку выстрелить с заднего сидения автомобиля дробовым зарядом в спину потерпевшего и не повредить спинку сидения водителя невозможно, а направление раневого канала, указанное в протоколе, не соответствует выводам судебно-медицинского эксперта.

При назначении наказания Н. суд не учел характер и степень участия его в совершении преступления, в частности, более активную роль И. в содеянном.

Осужденный М. в кассационной жалобе также отрицает свою причастность к убийству С. и утверждает, что он лишь присутствовал при этом, а затем оказал А. содействие в сокрытии следов преступления. По этому обвинению он давал последовательные показания и просит его по обвинению в убийстве оправдать, а также переквалифицировать его действия, сопряженные с хищением имущества С.М. и С.В. и Т.О., с разбоя на грабеж, поскольку из показаний С.М. в суде следует, что, увидев в его, М., руках оружие, она не восприняла это как угрозу своей жизни. Ее дочь вообще не была уверена, что в его руках было оружие. Пистолет он достал не с целью причинения вреда здоровью и жизни потерпевших, а для того, чтобы продемонстрировать его и совершить хищение имущества. Что касается обреза охотничьего ружья, имевшегося у Н. во время нападения на С.М. и С.В., то он увидел обрез у Н. только тогда, когда тот складывал в сумку похищенные вещи.

О том, что И. будет применять при нападении на Т.О. газовый баллончик, а Н. - "баллонный" ключ, он, М., также не знал. Это подтвердили в суде Е., И. и Н., а потерпевший Т.О. показал, что никаких насильственных действий он, М., к нему не применял.

В жалобе М. просит учесть положительные данные о его личности, раскаяние в содеянном и то, что его отец 30 лет прослужил в Вооруженных Силах, является инвалидом 3 группы, и снизить ему наказание.

Защитник М. адвокат Бомов О.П. в кассационной жалобе приводит аналогичные доводы невиновности его подзащитного в разбойном нападении на граждан С.М. и С.В. и Т.О., а также в убийстве С. При этом он утверждает, что вывод суда о причастности М. к убийству С. основан на противоречивых показаниях А. и на показаниях свидетелей Б. и Х., которые не были очевидцами этого события. Суд же не принял во внимание последовательные показания М. об обстоятельствах происшедшего, а также то, что он первым дал показания по факту убийства С. и тем самым способствовал раскрытию преступления, что у него не установлено заинтересованности в реализации похищенного автомобиля и он не был инициатором этого хищения.

С учетом положительных характеристик М. с места учебы, службы и жительства защитник ставит в жалобе вопрос об изменении приговора в отношении М.: по эпизоду убийства С. дело производством прекратить, его действия, связанные с укрывательством убийства, квалифицировать по ст. 316 УК РФ, а хищение имущества С.М. и С.В. и Т.О. - как грабеж и снизить назначенное ему наказание.

Как утверждается в кассационной жалобе осужденного А., он С. не убивал, а виновен лишь в пособничестве в совершении этого преступления. Удары С. по голове камнем наносил не он, а М., что подтверждается данными следственного эксперимента с его участием, а показания М. в этой части не соответствуют результатам судебно-медицинской экспертизы, поскольку эксперт пришел к выводу, что колото-резаные ранения потерпевшему не могли быть причинены сидевшим в автомобиле на заднем сидении, т.е. им, А. По данному эпизоду он признает себя виновным лишь в разбойном нападении с целью завладения автомобилем С. с применением предметов, используемых в качестве оружия.

Кроме того, он, А., признает себя виновным в незаконном приобретении, перевозке, хранении обреза охотничьего ружья, а также в незаконном проникновении в квартиру Т.О. и в открытом похищении его имущества, но какого-либо насилия с его стороны в отношении потерпевшего он не применял и предварительного сговора на совершение этого преступления у него не было. О наличии газового баллончика и "баллонного" ключа у других участников нападения, "которые действовали спонтанно", он не знал. В связи с этим А. просит эти его действия квалифицировать по ч. 2 ст. 161 УК РФ.

И. в кассационной жалобе отрицает свою причастность к убийству гражданина Т.В. с целью завладения его автомобилем и утверждает, что он виновен лишь в угоне этого автомобиля, который стоял без присмотра и с ключами в замке зажигания, что подтвердил в судебном заседании Н. В жалобе обращается внимание также на то, что тело потерпевшего в ходе предварительного расследования не было найдено, хотя место сокрытия трупа следствию было известно.

Без приведения доказательств и указания на конкретных лиц И. в жалобе утверждает, что на него оказывалось психологическое и физическое воздействие и применялись незаконные методы ведения следствия. В частности, с целью оказания на него давления до его допроса 12 января 2002 года ему была показана видеозапись показаний М. По поводу показаний в суде свидетелей Х. и Б. о его причастности к убийству водителя автомобиля ВАЗ-2106 И. в жалобе утверждает, что эти свидетели не были очевидцами данного события, а Б., помимо этого, оговорила его под воздействием работника милиции, который разговаривал с ней до начала суда. Ввиду его невиновности в убийстве Т.В. И. просит его действия, связанные с угоном автомобиля, принадлежавшего потерпевшему, переквалифицировать со ст. 105, ч. 2, п. п. "ж", "з", УК РФ на ст. 166 того же УК.

Кроме того, он просит переквалифицировать его действия по эпизодам хищений имущества С.М. и С.В. и Т.О. со ст. 162, ч. 3, п. "в", на ст. 161, ч. 2, УК РФ, т.е. с разбоя на грабеж, поскольку в судебном заседании, как он считает, установлено, что он открыто похитил имущество этих потерпевших, не прибегая к насилию в отношении них и не высказывая в их адрес каких-либо угроз о применении такого насилия. О том, что другие участники нападений имели при себе оружие и другие предметы, использовавшиеся в качестве оружия, он не знал, предварительного сговора на совершение разбойных нападений между ними не было, что подтвердили в суде Е., А., Н., М. и потерпевший Т.О.

Как утверждает И., суд не учел его характеристики, семейное положение и определил ему слишком суровое наказание.

Потерпевшая С.И. в кассационной жалобе выражает несогласие с приговором в части назначенных М. и А. наказаний ввиду их мягкости, а также в части несправедливого размера взысканного с осужденных в ее пользу причиненного ей виновными морального вреда. При этом она считает, что суд при назначении наказаний лицам, виновным в убийстве ее мужа, необоснованно применил принцип частичного сложения наказаний. По ее мнению, осужденным следовало назначить по ст. 105, ч. 2, УК РФ максимальное наказание и применить полное сложение наказаний за другие преступления. В связи с этим потерпевшая просит приговор в части назначенных М. и А. наказаний вследствие их мягкости, а также в части решения суда о взыскании в ее пользу морального вреда отменить и дело направить на новое судебное разбирательство.

Аналогичные требования содержатся в кассационной жалобе потерпевшей Т., которая также считает наказания, назначенные судом Н. и И., несправедливыми вследствие их мягкости, а размер взысканного с них в солидарном порядке морального вреда явно заниженным.

Рассмотрев материалы уголовного дела и обсудив доводы кассационных жалоб, Военная коллегия Верховного Суда Российской Федерации не находит оснований для отмены приговора и направления дела на новое рассмотрение, о чем просят осужденные, защитники и потерпевшие.

Предварительное и судебное следствие по делу проведено полно и объективно.

Существенных нарушений уголовно-процессуального закона, влекущих безусловную отмену приговора, допущено не было.

Заявления Н., М., И. и А. о том, что признательные показания на предварительном следствии они дали вынуждено, в связи с применением к ним незаконных методов воздействия со стороны работников правоохранительных органов, тщательно проверены судом первой инстанции и не нашли подтверждения.

Каких-либо конкретных фактов оказания на них такого воздействия никем из подсудимых в суде заявлено не было. На предварительном следствии Н., М., И. и А. в протоколах их допросов собственноручно сделали записи о том, что показания они давали добровольно "без всякого физического и психического воздействия".

Кроме того, суд в основу приговора положил только те их признательные показания, которые ими давались в присутствие защитников, а показания, данные в отсутствии защитников, от которых они отказались в суде, признаны судом недопустимыми и исключены из числа доказательств по делу.

О добровольной даче Н., М., И. и А. показаний на предварительном следствии заявил допрошенный в судебном заседании в качестве свидетеля заместитель прокурора Ленинского района г. Оренбурга Ж., который расследовал данное дело.

Выводы суда первой инстанции о виновности Н., И., М. в совершении разбойных нападений при отягчающих обстоятельствах на граждан С.М. и С.В. и Т.О., а А. - на Т.О. основаны на тщательно исследованных в судебном заседании доказательствах, которые подробно изложены и надлежащим образом проанализированы в приговоре.

Как видно из протокола судебного заседания, в суде Н. частично признал себя виновным в разбойном нападении на С.М. и С.В., и полностью признал себя виновным в совершении разбойного нападения на Т.О. И. и М. частично признали вину в разбойном нападении на С.М. и С.В. и Т.О., а А. - на Т.О.

Как показал в судебном заседании Н., в сентябре 2000 года у него и его знакомых курсантов И. и М. возникли финансовые затруднения, в связи с чем он, зная от своего брата Н.Д. адрес С.М. и С.В. и то, что у последнего дома может находиться крупная сумма денег, 25 сентября 2000 года договорился с М. и И. о совершении нападения на С.М. и С.В. у них на квартире.

В тот же день они на автомобиле под управлением прапорщика Е. подъехали к дому С.М. и С.В., и М., позвонив в дверь, первым вошел в их квартиру. Когда он, Н., вошел внутрь помещения, то надел на голову чулок. Кроме него лицо закрыл маской и И. В прихожей он увидел М., который лежал на полу вместе с хозяйкой квартиры С.М. и удерживал ее. Собрав различные вещи по комнатам, он положил их в спортивную сумку, вынув предварительно из нее обрез ружья, который он намеревался при необходимости использовать в качестве психологического воздействия на хозяев квартиры путем его демонстрации. Когда они выходили из квартиры с похищенными вещами хозяйка и ее дочь находились в ванной комнате.

В апреле 2001 года он, Н., познакомился с гражданкой Х. В один из воскресных дней она предложила ему, М. и И. подъехать к месту проживания ее знакомого гражданина Т.О., в квартире которого, с ее слов, имелась аудио- и видеотехника, для совершения хищения этого имущества, на что они дали согласие и пригласили принять участие в краже своего знакомого А. Прибыв вместе с Х. к дому Т.О., они застали его во дворе дома, где он ремонтировал свою машину. Когда Т.О. был на улице, Х. с А. зашли в подъезд, где Х. показала квартиру Т.О., после чего ушла, а А. вернулся к ним. Увидев, что Т.О. вошел в подъезд, он, Н., М., И. и А. проследовали за ним. Предварительно в автомашине Е. он взял с собой автомобильный "баллонный" ключ для подавления возможного сопротивления хозяина квартиры. Когда они с И. постучали в дверь, ее открыл Т.О., которому он, Н., нанес 2 удара кулаком по голове, отчего тот упал и попытался выползти из квартиры, однако они с И. за ноги втащили его обратно. В квартире он, Н., нанес Т.О. "баллонным" ключом еще два удара по голове, а затем они попытались связать потерпевшего телефонным шнуром, но у них это не получилось. Уходя из квартиры, он с целью сломить сопротивление Т.О. нанес ему еще несколько ударов "баллонным" ключом по голове. С похищенными вещами И., М. и А. уехали на автомашине под управлением Е. домой, а он с видеомагнитофоном и несколькими компакт-дисками, принадлежащими Т.О., пошел домой пешком.

Аналогичные показания об обстоятельствах разбойных нападений на граждан С.М. и С.В. и Т.О. дали в суде И., М. и А.

И., кроме этого, показал, что он зашел в квартиру С.М. и С.В. после Н., где увидел двух женщин, насилия к которым он не применял, но заметил, что Н. держал в руках принадлежавший ему, И., обрез охотничьего ружья. Когда они с похищенными вещами ехали домой, ему стало известно от М., что во время совершения хищения из квартиры С.М. и С.В. у того имелся с собой пневматический пистолет. Похищенное было ими продано, а вырученные деньги поделены между собой.

В квартиру Т.О. он, И., также зашел вслед за Н. и с целью лишить потерпевшего возможности к сопротивлению прыснул ему в лицо газом из имевшегося у него с собой газового баллончика, который он в течение нескольких последних месяцев постоянно носил с собой для применения в случае необходимости. Увидев, что Н. нанес Т.О. удар рукой в голову, он, И., прошел в зал и стал собирать имевшиеся там вещи, какие конкретно, он не помнит, но из квартиры Т.О. ими похищены телевизор, музыкальный центр, видеомагнитофон и иное имущество. Когда он вышел из зала, то увидел, как лежавшему на полу Т.О. Н. нанес несколько ударов "баллонным" ключом.

Как показал в судебном заседании М., открывшей дверь по его звонку хозяйке он представился как сотрудник фирмы, в которой работал ее муж, а затем достал из кармана пневматический пистолет и сказал хозяйке, чтобы она вела себя тихо. Однако С.М. схватила его за руку, в которой был пистолет, потянула его на себя, споткнулась и упала вместе с ним на пол. В это время в квартиру вошли И. и Н. Кроме хозяйки в квартире находилась ее дочь. Женщины сами отдали им имевшиеся у них золотые изделия. И. некоторое время находился в коридоре, затем вошел в зал, где стал искать ценности и взял видеомагнитофон. Чем конкретно в это время занимался Н., он не видел. Однако заметил, как тот, находясь в зале, достал из привезенной с собой спортивной сумки обрез двуствольного охотничьего ружья, который видели женщины. Впоследствии похищенное ими продано, а деньги поделены.

М. также уточнил, что при нападении на Т.О. он пытался закрыть рот звавшего на помощь потерпевшего рукой, но тот укусил его за палец, после чего он ушел на кухню, чтобы промыть рану, и не видел, что произошло дальше.

Из показаний в суде А. видно, что, когда в квартиру Т.О. вошел Н., у него с Т.О. произошел какой-то разговор. Затем в квартиру зашел И. и послышался шум борьбы, крики о помощи. После того как он, А., вошел последним и закрыл за собой входную дверь, то увидел Т.О. лежащим на полу, а Н. находился на нем сверху и удерживал голову хозяина квартиры руками, прижав ее к полу. При этом в руке у Н. был автомобильный "баллонный" ключ. Что конкретно в это время делали другие участники нападения, он не видел, так как удерживал входную дверь, через которую в квартиру пыталась войти какая-то женщина. С похищенными вещами он, М., и И. уехали на машине под управлением Е., а Н. ушел пешком, забрав с собой из квартиры Т.О. магнитофон.

Помимо частичного признания вина Н., И., М. и А. в совершении указанных разбойных нападений подтверждается показаниями осужденного Е., потерпевших С.М. и С.В., Т.О., свидетелей Н.Д., Б., Х., А.А., К., О., протоколами опознаний, обысков, выемок, заключениями экспертов, вещественными и другими исследованными в суде доказательствами.

Утверждения в кассационных жалобах И., М., и А. о том, что они разбойных нападений на потерпевших не совершали, поскольку никаких действий, угрожающих их жизни, не предпринимали и таких угроз в их адрес не высказывали, противоречат материалам дела.

Так, потерпевшая С.М. в суде показала, что 25 сентября 2000 года, около 22 часов, когда она и дочь были у себя дома, раздался звонок в дверь. Стоявший у порога ранее незнакомый ей молодой человек, как она узнала позже М., достал из кармана пистолет и, приставив к ее виску, сказал: "Тихо, не кричите, а то застрелю". Другой рукой он стал вталкивать ее в квартиру. Споткнувшись, она упала на пол. После этого в квартиру вошли еще два человека в масках. У одного из них в руках был обрез ружья. Затем ее и дочь, которая вышла на шум, заставили зайти в зал, где по требованию М. она и дочь сняли с себя золотые украшения и отдали ему. После этого их принудили зайти в ванную комнату, в которой, они находились, пока нападавшие не покинули квартиру. Помимо принадлежащих им золотых изделий из квартиры похищены видеомагнитофон, деньги в сумме 350 рублей, магнитофон, пульты от видеомагнитофона и телевизора, фотоаппарат, калькулятор, набор вилок и ложек. Она и дочь были сильно напуганы случившемся, ибо опасались, что их могут убить.

Потерпевшая С.В. дала в суде аналогичные показания об обстоятельствах нападения на них. При этом она также утверждала, что один из нападавших угрожал ее матери пистолетом, а у другого в руках был обрез ружья, поэтому, опасаясь за свои жизни, они с матерью выполняли все требования нападавших.

Как показал в суде свидетель С.Г., когда он вечером 25 сентября 2000 года пришел домой, его жена и дочь рассказали ему, что к ним в квартиру ворвались 3 человека с пистолетом и обрезом. Угрожая применением этого оружия, нападавшие похитили золотые украшения, видеомагнитофон и иное принадлежащее им имущество.

Из исследованных в судебном заседании протоколов опознаний от 12 января 2002 года видно, что потерпевшие С.М. и С.В. опознали М. как человека, который участвовал в нападении на них 25 сентября 2000 года.

Свидетель Н.Д. в суде показал, что он рассказал своему брату, Н., о том, что зимой и весной 2000 года он работал в фирме "Визион". Примерно раз в месяц он отдавал деньги курьеру - гражданину С.Г., который доставлял денежные средства в г. Москву для закупки новых партий товаров. При этом он сообщил брату и адрес семьи С.Г. 25 сентября 2000 года к ним пришли М. и И., из разговора которых с братом он понял, что они собираются совершить хищение денег из квартиры С.Г.

В судебном заседании осмотрен приобщенный к материалам дела в качестве вещественного доказательства обрез двуствольного охотничьего ружья. При этом И. пояснил, что этот обрез, изъятый по месту жительства родителей А., принадлежал ему и он хранил его у себя дома по ул. Розы Люксембург в г. Оренбурге. Потерпевшие С.М. и С.В. в суде заявили, что данный обрез был у одного из преступников, напавших на них 25 сентября 2000 года.

Потерпевший Т.О. показал, что, когда он 22 апреля 2001 года, днем, на звонок открыл дверь своей квартиры, то увидел незнакомого молодого человека, который назвал его по имени. В это время кто-то прыснул ему газом из баллончика в лицо, а затем ему нанесли несколько ударов в голову, отчего он упал на пол. Когда он попытался с криками о помощи выползти на лестничную площадку, его втащили в квартиру и стали наносить удары ногами несколько человек. Кто-то из этих людей пытался закрыть ему рот, когда он кричал и звал на помощь. Всего нападавших было около четырех человек. Затем его несколько раз ударили чем-то тяжелым по голове. Лежа лицом к полу, он слышал, как нападавшие ходят по квартире и осматривают его вещи. Затем его затащили в зал и пытались связать телефонным шнуром руки и ноги, но это у них не получилось. Когда он затем зашел на кухню, чтобы смыть кровь с лица, то увидел там двоих людей в масках с прорезями для глаз, которые сказали ему, чтобы он молчал, иначе его убьют. Перед уходом нападавшие нанесли ему по голове еще несколько ударов металлическим предметом, как выяснилось позже, автомобильным "баллонным" ключом. Из квартиры были похищены принадлежащие ему вещи: телевизор, видеомагнитофон, музыкальный центр, а также иное имущество и деньги.

Из исследованного в суде протокола осмотра места происшествия - <...>, где проживал Т.О., видно, что в прихожей на полу обнаружен кусок рубашки белого цвета, шелковая женская блузка с пятнами вещества бурого цвета, похожего на кровь, куски оборванных телефонных проводов. На газовой плите на кухне найдена джинсовая рубашка синего цвета, на которой имелись следы вещества бурого цвета, похожего на кровь. Справа от входа в зал на столике обнаружен автомобильный "баллонный ключ" со следами вещества бурого цвета, похожего на кровь.

Согласно заключению судебно-медицинского эксперта потерпевшему Т.О. причинены телесные повреждения в виде сотрясения головного мозга, ушибленной раны головы, кровоподтеков на лице, шее, туловище и в области верхних конечностей, которые образовались от действия твердых тупых предметов и повлекли легкий вред его здоровью.

При таких обстоятельствах суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу о доказанности вины Н., И., М. и А. в разбойном нападении на потерпевших С.М. и С.В., а также их и А. - в разбойном нападении на Т.О.

Несмотря на отрицание защитником осужденного Н., а также самим Н. и И. в кассационных жалобах вины в разбойном нападении и убийстве водителя автомобиля ВАЗ-2106 Т.В., суд обоснованно пришел к выводу, что вина Н. и И. в совершении этих преступлений доказана, помимо признательных показаний И. и А. на предварительном следствии, показаниями в суде свидетелей Х., Б., Б.А., Ж., заключением судебно-медицинского эксперта и другими, исследованными в ходе судебного разбирательства доказательствами.

Так, А. на допросе в качестве обвиняемого 27 декабря 2001 года, на котором присутствовал его защитник, показал, что об убийстве Н. и И. из обреза ружья водителя автомобиля ВАЗ-2106 он узнал от И., который в июне 2001 года посоветовал ему и М. заняться хищениями автомобилей таким способом (т. 3 л.д. 204 - 205; т. 4 л.д. 68 - 89).

Будучи допрошенным в качестве подозреваемого 12 января 2002 года, И. в присутствии своего защитника показал, что зимой 2000 года он, испытывая нужду в деньгах, решил добывать их незаконным путем. С этой целью он приобрел обрез двуствольного охотничьего ружья. Когда в одном из разговоров его знакомая Х. сообщила ему, что у нее есть возможность продавать автомобили, он решил напасть на одного из водителей в г. Оренбурге и, убив его, завладеть автомобилем с целью продажи. Этим планом он поделился с Н., который его поддержал. Реализуя свое намерение, он 21 мая 2002 года остановил в г. Оренбурге автомобиль ВАЗ-2106 и попросил водителя отвезти его к дому по ул. Розы Люксембург, где его в квартире ожидал Н.

Положив в кожаную сумку обрез, предварительно зарядив его двумя патронами, он, И., сел на заднее пассажирское сидение автомобиля, а Н. - на переднее, после чего они предложили водителю проехать вперед по улице. Когда они проехали около 150 метров, он, И., достал из сумки обрез и произвел один выстрел в область плеча водителя. После этого Н. взял у него обрез и вторым выстрелом в голову добил владельца автомобиля. Труп они отвезли в другое место и спрятали, засыпав его строительным мусором (т.д. 5 л.д. 94 - 96).

В судебном заседании И., не приведя убедительных доводов, отказался от этих своих показаний и заявил, что никого не убивал, а автомобиль ВАЗ-2106, принадлежавший, как выяснилось позже Т.В., он угнал из поселка Маяк г. Оренбурга, воспользовавшись тем, что дверь машины была не заперта, а ключи находились в замке зажигания.

Однако это его утверждение опровергается исследованными в суде доказательствами.

Как показала в судебном заседании свидетель Б., Н. и И. приехали к ее дому на автомашине ВАЗ-2106 темного цвета и рассказали ей, что водителя этой машины они убили из обреза ружья. Из их рассказа она также запомнила, что первым в водителя стрелял И., который сидел на заднем сидении автомобиля, а затем Н. выстрелил водителю в голову. Труп водителя, фамилия которого, как ей стало известно в ходе следствия Т.В., они отвезли на свалку и забросали строительным мусором. Позже они с Н. подъезжали к этой свалке, и он рукой показал, в какой стороне лежит труп Т.В.

Аналогичные показания об обстоятельствах, при которых стало известно об убийстве Н. и И. потерпевшего Т.В., дала в суде свидетель Х.

Свидетель Б.А. в судебном заседании пояснил, что в 20-х числах мая 2001 года он подъехал к дому, где проживала Х., и увидел там Б., стоявшую около автомобиля ВАЗ-2106 вместе с двумя незнакомыми ему парнями. Один из парней по имени Дмитрий предложил ему купить этот автомобиль, пояснив при этом, что машина украдена, а водитель убит из обреза. На данное предложение он ответил отказом, а девушкам сказал, чтобы они не дружили с этими парнями.

Из исследованного в судебном заседании протокола осмотра места происшествия видно, что 23 мая 2001 года возле дома N 13 в пер. Шевченко г. Оренбурга обнаружен автомобиль ВАЗ-2106 гос. номер <...>, на переднем сидении которого лежала доверенность на имя Т.В. На порогах дверей автомобиля обнаружены пятна вещества бурого цвета, на резиновом коврике возле заднего пассажирского сидения обнаружен кусок материи с пятнами бурого цвета, а под резиновым ковриком справа - частицы вещества бурого цвета.

Допрошенный в судебном заседании по ходатайству прокурора в качестве свидетеля бывший старший следователь Ленинского района города Оренбурга Ж., показал, что после задержания на допросе Н. пояснил, что может указать место, где спрятан труп Т.В. При этом никто не заставлял Н. показывать это место, никакого насилия и психологического воздействия к нему не применялось. В январе 2002 года в ходе осмотра места происшествия, проведенного в отсутствие его защитника, который на это следственное действие не явился, Н. указал примерное место, где им и И. был спрятан труп Т.В., которое находилось на заброшенной свалке в районе ул. Котова в г. Оренбурге. Однако обнаружить труп в зимних условиях из-за заснеженности и замороженности грунта не удалось.

По поводу заявления Н. в суде о том, что его привезли на место происшествия на бортовой машине, которая двигалась вслед за машиной следователя, и что следователь якобы сам указал примерное место нахождения трупа Т.В., свидетель Ж. показал, что дорогу к месту, где был спрятан труп Т.В., Н. показывал водителю головной машины УАЗ, за которой ехала автомашина ВАЗ-21099. Бортовая машина "Урал" с солдатами прибыла после того, как Н. на местности добровольно указал место сокрытия трупа.

Как правильно подчеркивается в кассационных жалобах Н. и его защитника адвоката Сайтбурханова, суд признал показания Н. на предварительном следствии от 21 января 2002 года и протокол осмотра места происшествия с его участием от этого же числа недопустимыми доказательствами, так как данные следственные действия проводились без участия защитника, а Н. в суде отказался от этих показаний. Однако утверждения в жалобах о том, что суд в нарушение требований п. 9 ч. 2 ст. 381 УПК РФ привел в приговоре показания допрошенного в суде в качестве свидетеля следователя Ж., который проводил указанные следственные действия, а также сослался в приговоре на показания Н., которые судом же признаны недопустимыми доказательствами, нельзя признать обоснованными.

Согласно ч. 1 ст. 56 УПК РФ свидетелем является лицо, которому могут быть известны какие-либо обстоятельства, имеющие значение для расследования и разрешения уголовного дела, и которое вызвано для дачи показаний.

Часть третья упомянутой статьи содержит перечень лиц, которые не подлежат допросу в качестве свидетелей об обстоятельствах уголовного дела, которые им стали известны в связи с участием в производстве по данному уголовному делу, в частности, это судьи, адвокаты и другие лица. Следователи в этом перечне, который является исчерпывающим, не упоминаются.

Наряду с этим, как видно из материалов дела, Ж. допрошен в суде в качестве свидетеля до того, как суд исключил показания Н. на предварительном следствии от 21 января 2002 года и протокол осмотра места происшествия с его участием из числа доказательств по делу, признав их недопустимыми.

В ходе предварительного следствия труп гражданина Т.В. не был обнаружен. Только в октябре 2002 года, в период судебного разбирательства по делу, труп потерпевшего был найден и идентифицирован. При этом труп был обнаружен именно в том районе, который Н. показал следователю Ж., а еще до этого - своим знакомым Х. и Б.

По заключению назначенной судом судебно-медицинской экспертизы смерть Т.В. наступила сразу после получения двух огнестрельных ранений из дробового гладкоствольного оружия: от огнестрельного повреждения головы, образовавшегося в результате выстрела в упор в правую заушную область в направлении справа налево, снизу вверх, на что указывает разрушение черепа вследствие гидродинамического действия выстрела и наличие свинцовой дроби в мягких тканях головы, а также от огнестрельного повреждения в области поясницы левее средней линии, образовавшегося в результате выстрела дробовым зарядом с близкой дистанции, на что указывает наличие свинцовой дроби в мягких тканях туловища и овальный дефект ткани сорочки потерпевшего в проекции поясничной области.

Данные выводы эксперта, вопреки утверждениям в кассационных жалобах Н. и его защитника, в целом согласуются с показаниями И. на предварительном следствии об обстоятельствах нападения на Т.В. и причинения ему огнестрельных ранений, повлекших его смерть. До обнаружения трупа никто, кроме принимавших участие в таком нападении лиц, не мог знать какие-либо подробности происшедшего.

При этом, как правильно указал суд в приговоре, на вывод суда о виновности Н. и И. в совершении убийства потерпевшего в ходе разбойного нападения на него не влияет то обстоятельство, что И. на предварительном следствии показывал о производстве им выстрела из обреза в плечо Т.В., а по заключению эксперта выстрел был произведен с близкого расстояния в область его спины, где и обнаружены соответствующие этому повреждения. Показания И. в этой части принципиально не противоречат приведенному заключению эксперта, поскольку, как установлено в суде, И. выстрелил из обреза в Т.В. с близкого расстояния, находясь в это время сзади потерпевшего, то есть со стороны его спины и мог добросовестно заблуждаться относительно локализации причиненного им огнестрельного ранения потерпевшему. Кроме того, при выстреле из обреза охотничьего ружья в спину Т.В. дробовым зарядом в упор спинка сиденья водителя, на которой в ходе осмотра автомобиля не зафиксированы повреждения от дроби, на что обращается внимание в жалобах защитника Сайтбурханова, а также Н. и И., не могла служить препятствием для причинения И. указанного огнестрельного ранения потерпевшему.

Указав в приговоре, что первым выстрелом Т.В. был ранен не в плечо, а в спину, суд первой инстанции по существу не изменил объем предъявленного И. и Н. обвинения, как утверждается в жалобах Н. и его защитника, а уточнил обстоятельства причинения потерпевшему телесных повреждений, исходя из совокупности исследованных в судебном заседании доказательств, в частности, заключения судебно-медицинского эксперта о характере и локализации огнестрельных ранений, причиненных потерпевшему, повлекших его смерть.

Поскольку, как установлено в судебном заседании, действия Н. и И. по лишению жизни потерпевшего Т.В. совершены группой лиц по предварительному сговору, сопряжены с разбоем, то они правильно квалифицированы судом по п. п. "ж", "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ.

Действия Н. и И. по эпизодам нападений на граждан С.М. и С.В., Т.О. и Т.В., совершенные с целью хищения чужого имущества, соединенные с применением насилия, опасного для жизни и здоровья, с угрозой применения такого насилия, группой лиц по предварительному сговору, неоднократно, с незаконным проникновением в жилище, с применением оружия и предметов, используемых в качестве оружия, с причинением тяжкого вреда здоровью потерпевшего, суд обоснованно квалифицировал как разбой - по п. "в" ч. 3 ст. 162 УК РФ.

Вопреки утверждениям в жалобах, судом обоснованно признаны виновными в совершении 21 июня 2001 года разбойного нападения и убийства водителя С. осужденные М. и А.

Их виновность подтверждается исследованными в суде и подробно изложенными в приговоре доказательствами.

М. действительно в судебном заседании по данному эпизоду виновным себя не признал и показал, что множественные удары ножом водителю С. нанес находившийся на заднем сидении автомобиля А., одновременно удерживавший потерпевшего накинутой ему на подбородок веревкой. Он же, М., после начала нападения от удара С. ногой потерял сознание, а когда очнулся водитель был мертв.

В свою очередь, А. в суде также не признал себя виновным в убийстве С. и пояснил, что напасть на водителя и завладеть его автомобилем с целью его последующей продажи, предложил М. Он, А., согласившись с этим предложением, для осуществления этого замысла взял с собой кусок бельевой веревки и нож, который передал М. Остановив автомобиль ВАЗ-21099 под управлением незнакомого им тогда С., он, А., сел на заднее сидение, а М. - на переднее. После того как он сзади неудачно накинул веревку на шею водителя, М. стал наносить С. удары ножом в правую часть туловища, а когда водитель сумел выбраться из машины, М. догнал его и еще несколько раз ударил ножом.

Когда они приехали на похищенном автомобиле к Н. и И., то рассказали им, что убили водителя.

Однако приведенные выше утверждения М. и А., содержащиеся также и в их кассационных жалобах, о том, что каждый из них участия в убийстве не принимал, а лишь участвовал в сокрытии трупа С., противоречат собранным и исследованным в суде доказательствам, которым дана надлежащая оценка в приговоре.

На предварительном следствии А. на допросах с участием защитника, признавая факт разбойного нападения и убийства С., отрицал нанесение им ударов ножом потерпевшему и утверждал, что все ножевые ранения водителю нанес именно М. (т. 3 л.д. 204 - 205; т. 4 л.д. 68 - 89).

Эти свои показания А. подтвердил 23 мая 2002 года в ходе следственного эксперимента, проведенного с его участием в присутствии защитника.

При этом А. продемонстрировал с помощью статистов механизм нападения на С., рассказал и показал, каким образом он после остановки автомобиля накинул веревку на подбородок С., натянул ее обеими руками и удерживал потерпевшего в таком положении, в то время как М., выключив зажигание автомобиля, стал наносить ножом беспорядочные удары потерпевшему в правую часть туловища и ноги. Как далее показал А., он растерялся и ослабил натяжение веревки. Воспользовавшись этим, С. ударил М. ногой в лицо, выбрался из машины и побежал по дороге. Однако М. догнал С., ударом по ногам сбил его на землю и нанес водителю еще не менее 11 ударов ножом в правую часть туловища (т. 4 л.д. 174 - 176).

Эти показания А. о механизме и локализации причиненных потерпевшему телесных повреждений согласуются с заключением судебно-медицинского эксперта, из которого видно, что при исследовании трупа С. обнаружены множественные колото-резаные ранения (14 ран) боковой поверхности брюшной стенки справа, поясничной области справа, проникающих в брюшную и грудную полости с повреждением внутренних органов. У С. также обнаружены повреждения в виде перелома свода черепа с переходом на основание. Смерть С. могла наступить как от каждого из указанных телесных повреждений, так и от их совокупности. Кроме того, на трупе также обнаружены 3 колото-резаные раны левого бедра.

Суд первой инстанции, оценив показания М. и А. на предварительном следствии и в судебном заседании о том, что перед нападением на С. М. сидел на переднем сидении автомобиля справа от водителя, а А., находясь за спиной водителя, накинул ему на подбородок веревку, натянул ее двумя руками и удерживал его в таком положении, обоснованно пришел к выводу, что утверждение М. в суде о том, что А. в указанной ситуации, несмотря на имеющиеся препятствия в виде спинок сидений водителя и пассажира, а также сидящего впереди самого М., одновременно еще и наносил потерпевшему удары ножом в брюшную и поясничную области тела справа, является необоснованным и опровергается приведенными выше выводами судебно-медицинского эксперта о механизме и локализации причиненных С. колото-резаных ножевых ранений, данными осмотра места происшествия, показаниями свидетелей и другими исследованными в суде доказательствами, анализ которым дан в приговоре.

Так, свидетель Х. в судебном заседании показала, что ночью 22 июня 2001 года, когда она находилась дома у Б., к ним приехали на автомобиле красного цвета ВАЗ-21099 А. и М. А. передал ключи от машины Б. и сказал, что автомашину надо продать, а М. сказал им, что водителя этого автомобиля они убили. При этом М. рассказал, что А. удерживал водителя, а он в это время нанес С. около 70 ударов ножом по телу, а когда тот выполз из машины, то А. ударил его камнем по голове, после чего они спрятали труп в поле.

Свидетель Б. в основном подтвердила эти показания и пояснила, что ей со слов М. и А. стало известно о том, что они убили водителя автомобиля ВАЗ-21099. А. передал ей ключи от машины и измазанный кровью техпаспорт на имя С. Об обстоятельствах убийства больше рассказывал М. По его словам, они резали и душили водителя, а потом кто-то из них бросил потерпевшему в голову камень.

Свидетель Б.А. показал в суде, что в 20-х числах июня 2001 года он вместе с Б. приехал к дому N 50 по улице Гагарина в г. Оренбурге, где у подъезда N 1 увидел автомобиль красного цвета ВАЗ-21099, около которого находились М., Х., их друг по имени Дима и еще один парень. М. подошел к нему и предложил купить автомобиль, но он отказался.

Как показал в суде И., в июне 2001 года М. и А. приехали к нему на машине красного цвета ВАЗ-21099, и каждый из них рассказал о том, что водителя этой машины они убили.

Н. в судебном заседании по этому поводу показал, что в ночь на 22 июня 2001 года к их дому, расположенному по ул. Розы Люксембург, на автомобиле ВАЗ-21099 приехали А. и М., которые сказали, что завладели этой автомашиной, убив ее владельца. После чего они с И. по просьбе А. и вместе с ним поехали к Х. и Б., а М. остался в доме стирать военную форму, которая была в крови. Подробные обстоятельства совершения М. и А. убийства водителя автомобиля ВАЗ-21099 ему стали известны от сотрудников милиции.

Однако из оглашенных в суде показаний Н. на предварительном следствии, которые он дал на допросе в качестве обвиняемого в присутствии защитника 24 января 2002 года, видно, что М. с А. рассказали ему, что они заранее договорились между собой о совершении нападения на водителя какого-нибудь автомобиля в городе, для чего приготовили веревку и нож. Когда они ехали на автомобиле ВАЗ-21099 под управлением С., то М. находился на переднем пассажирском сидении, а А. - на заднем. После остановки автомобиля А. накинул на шею водителя веревку и стал душить его, а М. ударил водителя несколько раз ножом по различным частям тела. Водителю удалось выбраться из автомобиля, однако М. и А. догнали его и, с их слов, "добили" потерпевшего, после чего отвезли труп в поле. При этом М. и А. удивлялись тому, что после такого большого количества нанесенных ударов ножом водитель еще смог выбежать из автомобиля (т. д. 4 л.д. 2 - 13).

Таким образом, исходя из приведенных доказательств, суд пришел к обоснованному выводу о том, что М. и А., действуя согласованно, с умыслом на лишение жизни С. и завладение автомобилем напали на него. При этом А. удерживал потерпевшего с помощью веревки, накинутой на его подбородок, а М. нанес потерпевшему множественные ножевые ранения в жизненно важные органы. Когда же потерпевший сумел выбраться из машины, они продолжили свои действия: М. сбил С. с ног и нанес ему несколько ударов ножом, а А. трижды ударил потерпевшего камнем по голове.

При этом суд в приговоре дал правильную оценку показаниям А. относительно обстоятельств причинения камнем черепно-мозговой травмы потерпевшему и обоснованно отверг его утверждение о том, что удары камнем по голове С. нанес М.

С учетом изложенного действия М. и А., направленные на лишение жизни С., совершенные группой лиц по предварительному сговору, сопряженные с разбоем, правильно квалифицированы судом по п. п. "ж", "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ.

Преступные действия М. по отношению к гражданам С.М. и С.В., Т.О. и С., а А. по эпизодам нападений на Т.О. и С. суд обоснованно квалифицировал как нападения на них с целью хищения чужого имущества, совершенные с применением насилия, опасного для жизни и здоровья потерпевших, группой лиц по предварительному сговору, неоднократно, с незаконным проникновением в жилище, с применением оружия и предметов, используемых в качестве оружия, в целях завладения имуществом в крупном размере и с причинением тяжкого вреда здоровью потерпевших, то есть по п. п. "б", "в" ч. 3 ст. 162 УК РФ.

Не вызывает сомнений правильность квалификации судом действий И. и А., связанных с незаконным приобретением, хранением, перевозкой и ношением при себе огнестрельного оружия, а И., кроме того, и боеприпасов, по ч. 1 ст. 222 УК РФ.

Мера наказания Н., И., М. и А. назначена судом в соответствии с требованиями закона с учетом всех обстоятельств дела и данных о их личности. При этом принято во внимание, что все осужденные ранее ни в чем предосудительном замечены не были и характеризовались положительно, И. воспитывался одной матерью, которая в настоящее время нуждается в его помощи.

Обстоятельством, смягчающим наказание Н., суд признал полное добровольное возмещение материального ущерба потерпевшим С.М. и С.В., а М. - частичное добровольное возмещение материального ущерба потерпевшему Т.О.

Вместе с тем, суд учел и то, что Н., М., И. и А. совершили преступления, отнесенные законом к категории особо тяжких.

Что касается требования потерпевших С.И. и Т. о применении к осужденным при назначении окончательных наказаний по совокупности преступлений принципа полного сложения наказаний, то оно удовлетворению не подлежит, поскольку, в соответствии с ч. 3 ст. 69 УК РФ, окончательное наказание в виде лишения свободы при сложении наказаний не может быть более 25 лет.

С учетом указанных обстоятельств и данных о личности осужденных, в том числе и тех, на которые обращается внимание в их и потерпевших жалобах, оснований считать назначенное каждому из осужденных наказание несправедливым, как вследствие своей суровости, так и мягкости, не имеется.

При определении размера компенсации морального вреда, причиненного потерпевшим С.И. и Т., суд, в соответствии с требованием ст. ст. 151 и 1101 ГК РФ, принял во внимание степень вины осужденных в совершенных преступлениях, характер причиненных потерпевшим нравственных страданий от потери близких им людей и определил размер компенсации им вреда с учетом требований разумности и справедливости.

Оснований считать такое решение несправедливым, о чем утверждают потерпевшие в жалобах, не имеется.

С учетом изложенного Военная коллегия Верховного Суда Российской Федерации, руководствуясь ст. ст. 377, 378 и 388 УПК РФ,

 

определила:

 

приговор Приволжского окружного военного суда от 6 марта 2003 года в отношении Н., И., М. и А. оставить без изменения, а кассационные жалобы осужденных, а также защитников-адвокатов Сайтбурханова Р.Н., Бомова О.П. и потерпевших Т., С.И. - без удовлетворения.

 

Судья Верховного Суда РФ

ПАРХОМЧУК Ю.В.

 

Ответственный секретарь

Т.Б.ИДРИСОВА