||  Судебная система РФ  ||   Документы Верховного суда РФ  ||   Документы Конституционного суда РФ  ||   Документы Высшего арбитражного суда РФ  ||  

алготрейдинг на Python и Backtrader, уроки по алготрейдингу

 

ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

 

КАССАЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 3 апреля 2003 г. N 67-о02-94

 

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в составе:

председательствующего Кудрявцевой Е.П.,

судей Ермолаевой Т.А., Коннова В.С.

рассмотрела в судебном заседании от 3 апреля 2003 г. кассационные жалобы осужденного С., адвокатов Юргановой М.Н. и Митина В.И. на приговор Новосибирского областного суда от 12 сентября 2002 г., которым

С., <...>, русский, с незаконченным высшим образованием, ранее не судимый,

- осужден по п. "в" ч. 3 ст. 162 УК РФ - к одиннадцати годам лишения свободы с конфискацией имущества; по п. п. "б", "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ - к четырнадцати годам лишения свободы; по ч. 1 ст. 222 УК РФ - к трем годам лишения свободы; по совокупности преступлений на основании ч. 3 ст. 69 УК РФ - к семнадцати годам лишения свободы с конфискацией имущества с отбыванием основного наказания в исправительной колонии строгого режима.

Постановлено взыскать с С. в пользу: Н. в возмещение морального вреда - 50000 руб.;

- ЗАО СМНУ-70 в возмещение материального ущерба - 26176 руб. 82 коп.

С. признан виновным и осужден за незаконное приобретение, ношение и хранение огнестрельного оружия (обреза) и боеприпасов (4-х патронов 16-ого калибра), совершенные по 24 августа 2001 г.; за разбойное нападение на сторожа ЗАО СМНУ-70 Б., совершенное в ночь с 10 на 11 августа 2001 г., с незаконным проникновением в помещение, с применением оружия и с причинением тяжкого вреда ее здоровью; и за убийство сторожа Б., 1941 г. рождения, совершенное в ночь с 10 на 11 августа 2001 г. в связи с осуществлением ею служебной деятельности, и сопряженное с разбоем.

Преступления совершены им при обстоятельствах, установленных приговором.

Заслушав доклад судьи Коннова В.С., объяснения адвоката Митина В.М., представителя потерпевшей Б. - адвоката Шевниной Т.Н., мнение прокурора Костюченко В.В., полагавшего судебное решение в отношении С. оставить без изменения, Судебная коллегия

 

установила:

 

в кассационных жалобах:

- осужденный С. просит оправдать его по п. "б" ч. 2 ст. 105 и п. "в" ч. 3 ст. 162 УК РФ и смягчить ему наказание по ч. 1 ст. 222 УК РФ до не связанного с лишением свободы либо отменить приговор и направить дело на новое судебное рассмотрение, ссылаясь на то, что он разбоя и убийства не совершал, во время их совершения находился дома, а доказательства, по его мнению, оценены неверно; выводы суда, изложенные в приговоре, не соответствуют фактическим обстоятельствам. Считает, что судебное заседание проводилось необъективно, суд лишал его возможности воспользоваться услугами адвоката Митина. Утверждает, что его показания, в которых он признавал свою вину, даны вследствие применения незаконных методов расследования, что понятой Б.А., участвовавший при осмотре места происшествия с его (С.) участием, являлся "стажером по должности младшего оперативного работника отдела правоохранительных органов", в силу чего не мог быть понятым;

- адвокат Юрганова М.Н. в защиту интересов осужденного С. также просит "оправдать С. по п. "б" ч. 2 ст. 105 и п. "в" ч. 3 ст. 162 УК РФ, а по ч. 1 ст. 222 УК РФ назначить наказание, не связанное с лишением свободы", ссылаясь на те же доводы, что и осужденный С. в своей жалобе, и, кроме того, полагает, что суд вышел за пределы предъявленного С. обвинения. Считает, что суд неправильно отказал в удовлетворении ходатайства об осмотре и приобщении к делу черных джинсовых брюк С.;

- адвокат Митин В.М. также в защиту интересов осужденного С. просит отменить приговор в полном объеме и направить дело на новое судебное разбирательство, ссылаясь на аналогичные доводы. Кроме того, адвокат Митин указывает, что он согласен с признанием С. виновным по ч. 1 ст. 222 УК РФ, но не согласен с назначенной ему мерой наказания и просит отменить приговор и в части осуждения С. по ч. 1 ст. 222 УК РФ.

В возражениях представитель потерпевшей Б. - адвокат Шевнина Т.Н. и государственный обвинитель Алексеенко О.Б. считают доводы жалоб несостоятельными, просят приговор оставить без изменения.

Проверив материалы дела и обсудив доводы кассационных жалоб и возражений на них, Судебная коллегия находит приговор в отношении С. подлежащим изменению по следующим основаниям.

Виновность С. в содеянном им (за исключением квалифицирующего признака убийства - совершения его в связи с осуществлением Б. служебной деятельности) подтверждается совокупностью доказательств, собранных по делу, исследованных в судебном заседании и приведенных в приговоре. Этим доказательствам судом дана надлежащая оценка.

Так, из заявления С., именуемого им "явкой с повинной" (т. 1 л.д. 88) следует, что он решил совершить кражу денег из сейфа в кабинете директора участка. Из гаража он взял с собой обрез двуствольного охотничьего ружья, чтобы "припугнуть" сторожа, если тот помешает ему. Из майки он заранее изготовил маску. Около 2-х часов ночи он надел майку и с обрезом вышел из туалета здания и пошел на 1-ый этаж за ключами, которые хранились в комнате вахтера. По лестнице он спустился, прошел мимо помещения вахтерной, в которой никого не было, завернул за угол, прошел дверь в коридоре. Примерно в двух метрах от себя он увидел вахтера, сказал ему: "Лежать!", произошел выстрел из правого ствола обреза, вахтер упал. Он подошел к вахтеру. Это оказалась женщина, она была мертвой. Он в помещении вахтерной взял ключи вместе с колбами, пошел на 3-ий этаж, открыл компьютерный класс, сработала местная сигнализация. Он пытался открыть кабинет начальника участка, но не сумел этого сделать. Тогда он открыл окно на лестничной площадке между 1 и 2-ым этажами, спрыгнул вниз, перелез через забор и ушел в гараж. На следующий день свои маску-майку, джинсы, обувь он сжег недалеко от гаража за мостиком, а обрез остался в гараже.

Уголовно-процессуальное законодательство не предусматривает участие защитника при написании подозреваемым заявления, независимо от того, как он его именует (в данном случае - С. назвал свое заявление "явкой с повинной", но суд не признал ее в качестве таковой), а также не возлагает на правоохранительные органы обязанность разъяснения ст. 51 Конституции РФ лицу, которое собственноручно пишет свое заявление.

Написанное подозреваемым заявление с изложением обстоятельств совершения преступления правоохранительные органы обязаны были принять, независимо от того, дано ли ему наименование и как оно озаглавлено.

Таким образом, при написании С. указанного заявления и его принятии (оно зарегистрировано в книге происшествий РОВД) нарушений требований уголовно-процессуального законодательства не допущено.

Кроме того, как видно из материалов дела, до написания С. указанного заявления ему было известно содержание ст. 51 Конституции РФ, которая ему разъяснялась 24 августа 2001 г. (т. 1 л.д. 74). Право на защиту подозреваемому С. также было своевременно разъяснено 24 августа 2001 г. (т. 1 л.д. 73) и, как следует из протокола, оно было ему понятно, он собственноручно указывал в протоколе, что в услугах защитника нуждается с момента предъявления ему обвинения. Право подозреваемого С. на защиту повторно разъяснялось ему и перед допросом 24 августа 2001 г. (т. 1 л.д. 74), а также перед допросом 27 августа 2001 г. (т. 1 л.д. 91). УПК РСФСР не предусматривал обязанности отдельного разъяснения прав подозреваемого (обвиняемого) перед совершением каждого из следственных действий.

Ссылка на ошибочное разъяснение С. права на защиту 27 августа 2001 г. лишь с момента предъявления обвинения - несостоятельна, поскольку согласно протоколу разъяснения права на защиту С. было разъяснено, что "в случае задержания лица, подозреваемого в совершении преступления" защитник допускается к участию в деле - с момента объявления ему протокола задержания (л.д. 90 т. 1). До задержания с С. никаких следственных действий не проводилось, задержан по подозрению в совершении преступления от 24 августа 2001 г., то есть до составления указанного протокола от 27 августа 2001 г. Таким образом, в части разъяснения подозреваемому С. права на защиту - нарушений требований уголовно-процессуального законодательства не допущено. (При разъяснении С. 27 августа 2001 г. права на защиту, он вновь собственноручно указал, что в услугах адвоката до предъявления обвинения не нуждается и его отказ от услуг адвоката не связан с материальным положением). Ссылка на необходимость исключения протокола разъяснения права С. на защиту от 27 августа 2001 г. как недопустимого доказательства - несостоятельна и не имеет юридического значения, поскольку после этого перед допросом в тот же день С. как подозреваемому вновь было разъяснено его право на защиту. Кроме того, протокол разъяснения права на защиту ни согласно ст. 69 УПК РСФСР, ни согласно ст. ст. 73 - 74 УПК РФ не является доказательством по делу, вследствие чего и недопустимым доказательством (ст. 75 УПК РФ) признан быть не может.

Доводы об обязательном участии защитника подозреваемого - несостоятельны. Как следует из материалов дела, оно было возбуждено по признакам преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 105 УК РФ (т. 1 л.д. 1) (не предусматривающей в качестве меры наказания смертную казнь). С. задержан был по подозрению в совершении преступления, предусмотренного также ч. 1 ст. 105 УК РФ (т. 1 л.д. 72). Кроме того, С. реально к смертной казни не приговорен и ему не могла быть назначена такая мера наказания согласно постановлению Конституционного Суда РФ N 3-П от 2 февраля 1999 г. С момента предъявления обвинения С. был обеспечен услугами адвоката.

Данные, аналогичные указанным в заявлении С., именуемом "явкой с повинной", воспроизведены и в протоколе осмотра места происшествия с участием подозреваемого С. (т. 1 л.д. 94 - 97).

Ссылка на недопустимость в качестве источника доказательств указанного протокола осмотра в связи с тем, что в этом следственном действии не участвовал защитник С. - несостоятельна, поскольку, как видно из протокола, подозреваемый С. заявлял, что на проведение этого следственного действия ему адвокат не нужен. Данное следственное действие проводилось 27 августа 2001 г. в соответствии с требованиями УПК РСФСР, в связи с чем оценка этого следственного действия по другому закону - ст. 75 УПК РФ - производиться не может (ст. 1 ч. 2 УПК РСФСР и ст. 4 УПК РФ).

Кроме того, осмотр места происшествия с участием подозреваемого, проведенный в соответствии с нормами УПК РСФСР, соответствует следственному действию, предусмотренному ст. 194 УПК РФ - проверка показаний на месте. Согласно п. 1 ч. 2 ст. 75 УПК РФ к недопустимым доказательствам относятся показания подозреваемого, данные в ходе досудебного производства по уголовному делу в отсутствие защитника.

Однако, в соответствии со ст. 76 УПК РФ показаниями подозреваемого являются сведения, сообщенные им на допросе, проведенном в ходе досудебного производства в соответствии с требованиями статей 187 - 190 настоящего Кодекса. Таким образом, ст. 194 УПК РФ не указана в ст. 76 УПК РФ, вследствие чего проверка, уточнение на месте, связанном с исследуемым событием, ранее данных подозреваемым показаний, не относится к показаниям подозреваемого по смыслу ст. 76 УПК РФ.

Ссылка на то, что перед осмотром места происшествия подозреваемому не разъяснялась ст. 51 Конституции РФ, не соответствует материалам дела. Статья 51 Конституции РФ ранее разъяснялась подозреваемому С. (т. 1 л.д. 74, 91). Повторные разъяснения одного и того же права, перед каждым следственным действием УПК РСФСР не предусматривалось. Кроме того, наличие подписи подозреваемого С. после указания о разъяснении ему ст. 51 Конституции РФ и его заявления о ненуждаемости в услугах адвоката - не свидетельствует о том, что ему ст. 51 Конституции РФ не разъяснялась. Кроме того, С. протокол данного следственного действия подписан и в полном объеме. Разъяснения ему требований ст. 51 Конституции РФ подтверждается и видеозаписью данного следственного действия.

Ссылка на то, что Б.А., который "проходил стажировку по должности младшего оперативного работника отдела правоохранительных органов", что подтверждается показаниями Б.А. и К.О., не мог быть понятым при проведении прокурором-криминалистом осмотра места происшествия с участием подозреваемого С. - несостоятельна. Ни Б.А., ни К.О., как это следует из материалов дела, не давали показаний о том, что по состоянию на 27 августа 2001 г. Б.А. являлся стажером оперативного сотрудника. Из справки УВД (т. 3 л.д. 75) следует, что Б.А. служит в органах внутренних дел с 25 сентября 2001 г., сразу был назначен на должность стажера младшего оперуполномоченного межрайонного отдела милиции по борьбе с организованной преступностью УВД и ему было присвоено звание - рядовой милиции. Кроме того, осмотр места происшествия проводили не сотрудники милиции, а прокурор-криминалист. Предусмотренных законом оснований для признания невозможным участия Б.А. в качестве понятого при проведении указанного осмотра - не имелось.

Ссылка на необоснованное непризнание судом в качестве недопустимого доказательства протокола допроса подозреваемого С. от 27 августа 2001 г. в связи с нарушением его права на защиту, неучастием в допросе защитника - также несостоятельна по ранее указанным основаниям. Кроме того, как следует из приговора, суд в нем не приводил содержащиеся в данном протоколе показания подозреваемого С., вследствие чего данная ссылка не влияет на законность и обоснованность приговора.

Ссылка на получение указанных заявления С. и протоколов следственных действий с его участием вследствие применения незаконных методов расследования проверялась судом и обоснованно отклонена как несостоятельная. Указанная ссылка противоречит показаниям свидетелей Н.Н., С.Ю., Л., П., приведенным в протоколе судебного заседания. Сам подсудимый С. пояснял, что он никаких жалоб на недозволенные методы ведения следствия не писал (т. 3 л.д. 141). Из справки видно, что за время содержания в ИВС-1 с 24 августа по 3 сентября 2001 г. С. с жалобами на состояние здоровья не обращался (т. 1 л.д. 128). Как следует из заявления С., именуемого "явкой с повинной", он писал его собственноручно, без оказания психического и физического давления (т. 1 л.д. 89). Осмотр места происшествия с его участием проводился также с участием понятых и других лиц и ни от кого из них не поступало заявлений о применении незаконных методов расследования, при этом С. собственноручно вносил в протокол уточнение. Из видеозаписи осмотра места происшествия с участием С. также не следует, что к нему применялись незаконные методы расследования. Постановлением следователя от 4 февраля 2002 г. установлена недостоверность доводов С. о применении к нему незаконных методов расследования и уголовное дело в отношении К.О. и К.А. прекращено за отсутствием в их действиях состава преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 286 УК РФ (т. 1 л.д. 280 - 281). Данное постановление не отменено и в установленном законом порядке не признано незаконным.

С учетом заявления подсудимого С., что он не совершал преступлений, в которых его обвиняют (т. 3 л.д. 87), дачи им показаний по обстоятельствам написания им заявления, именуемого "явкой с повинной", и проведения осмотра места происшествия с его участием (т. 3 л.д. 140 - 141), оглашение в судебном заседании указанных заявления и протокола осмотра (т. 3 л.д. 152), не являющихся согласно ст. 76 УПК РФ показаниями подозреваемого, до дачи им показаний по существу предъявленного обвинения - не является нарушением закона.

Различие в метраже нахождения трупа Б. от двери, зафиксированном в протоколе осмотра места происшествия, и согласно протоколу осмотра места происшествия с участием С., с учетом отсутствия света в коридоре и стрессового состояния человека при убийстве другого человека, не является существенным противоречием и не влияет на правильность выводам суда о виновности С.

Объективно виновность С. подтверждается:

- протоколом осмотра места происшествия с участием С. и заключением судебно-криминалистической экспертизы, из которых следует, что С. указал место, где он сжигал свои джинсы, туфли, майку, спецовку, в которых он совершал преступление, и в этом месте было обнаружено кострище, в котором находились и были изъяты фрагменты обугленной ткани и 6 кнопок. Данные фрагменты являлись хлопчатобумажной тканью, а кнопки являлись заклепками, используемыми при пошиве изделий верхнего ассортимента (джинсовых брюк, курток, сорочек).

Суд обоснованно отказал в осмотре и приобщении к делу в качестве вещественного доказательства джинсовых брюк черного цвета, принадлежавших С., поскольку их относимость к делу не установлена, а как видно из протокола выемки, по месту проживания С. джинсовых брюк черного цвета не было изъято в связи с их отсутствием.

Ссылка в жалобе на необнаружение на месте происшествия отпечатков обуви С. не влияет на законность и обоснованность приговора, поскольку по делу установлено и самим С. не отрицается, что днем и вечером накануне происшедшего С. был на месте происшествия, а свою обувь, как видно из материалов дела, он сжег, в связи с чем следы идентифицировать не с чем;

- заключениями судебно-медицинской и судебно-баллистических экспертиз, из которых следует, что смерть Б. наступила от слепого огнестрельного ранения дробового шеи сзади, сопровождавшемся сквозными переломами шейных позвонков и разрушением спинного мозга, с наличием признаков действия дополнительных факторов выстрела с расстояния от дульного среза 260 - 320 мм (что с учетом вытянутой руки и длины обреза соответствует указываемым 2 м при выстреле между С. и Б.).

Извлеченная из тела Б. дробь имела заводское происхождение, соответствовала N 3, была стреляна из охотничьего патрона в гладкоствольном оружии. Пыжи, извлеченные из тела Б. и обнаруженные на месте происшествия, имели заводское происхождение и предназначались для снаряжения охотничьего патрона 16 калибра с бумажной (пластмассовой) гильзой;

- протоколом осмотра гаража, принадлежавшего С., и заключением баллистической экспертизы, из которых следует, что в гараже был изъят обрез двуствольного ружья 16 калибра, из правого ствола которого производились выстрелы (выстрел) после последней чистки, и три патрона 16 калибра с картонной трубкой, снаряженные заводским способом дробью N 3 (что соответствует приведенным данным в заявлении С. и протоколе осмотра места происшествия с его участием, а также - характеристикам дроби и пыжей, извлеченным из тела Б. и изъятым с места происшествия);

- заключениями судебно-медицинской и судебно-баллистической экспертиз о том, что на перчатках, изъятых из гаража С., имелся пот, примесь которого могла образоваться от С., и комплекс металлов, характерных для продуктов выстрела.

Ссылка в жалобе на необнаружение на месте происшествия отпечатков пальцев С. не влияет на правильность выводов суда, поскольку, как установлено по делу, днем и вечером накануне происшедшего он находился на месте происшествия, а при происшедшем, с учетом приведенных заключений экспертиз, он пользовался перчатками.

Виновность С. подтверждается и другими, имеющимися в деле, приведенными в приговоре доказательствами.

Показания родителей С. о нахождении его дома во время происшедшего судом оценены верно, с учетом их права не свидетельствовать против сына.

Данная судом оценка показаниям свидетелей С.Е., З., М.И. и М.А. соответствует материалам дела и установленным судом обстоятельствам происшедшего.

Ссылка в жалобе на то, что следы взлома на косяке двери кабинета начальника участка оставлены не лопаткой для монтажа шин, изъятой из гаража С., не свидетельствует о невиновности С., поскольку по делу не установлено, что С. при происшедшем использовал именно данную лопатку для монтажа шин, а как видно из материалов дела, С. принимал меры по сокрытию следов преступления (в том числе - путем сожжения одежды, майки, обуви).

Тщательно исследовав обстоятельства дела и правильно оценив все доказательства в их совокупности, суд пришел к обоснованному выводу о доказанности вины С. в содеянном им (за исключением квалифицирующего признака убийства, предусмотренного п. "б" ч. 2 ст. 105 УК РФ) и верно квалифицировал его действия по п. "з" ч. 2 ст. 105; п. "в" ч. 3 ст. 162 и ч. 1 ст. 222 УК РФ.

С учетом того, что С. заранее приводил обрез в боевое состояние (зарядил его, взвел курки, держал в руках, палец находился на спусковом крючке), направлял обрез на Б., а также с учетом заключения судебно-баллистической экспертизы о том, что без нажатия на спусковой крючок выстрел из обреза возможен лишь при нанесении удара по самому курку и падении обреза с высоты 1 м и ударе о пол, чего не имело место по данному делу, суд обоснованно пришел к выводу о том, что С. умышленно производил целенаправленный выстрел в Б., имел умысел на ее убийство.

Сам С. в ходе предварительного следствия не отрицал, что похитить деньги из сейфа Ф. он решил в связи с отсутствием у него денег, он был должен СМНУ-70 за израсходованные командировочные.

Как пояснял свидетель Н.Н., ему начальник участка говорил, что у С. были долги перед предприятием, и предложил, чтобы С. поработал у него в п. Кольцово (т. 3 л.д. 109, 112).

Свидетель Ф., начальник участка, пояснял, что у С. была задолженность по возврату командировочных средств в сумме около 8000 рублей. В связи с этим С. был переведен для работы в п. Кольцово и он намеревался уволить его, как только он отработает сумму долга. Работники участка знали о том, что в его сейфе в кабинете хранились деньги. Он деньги для командировок выдавал из своего сейфа, это мог видеть и С. Задолженность С. погашена после происшедшего путем компенсации причитавшихся ему отпускных (т. 3 л.д. 116 - 122).

Справкой подтверждается наличие у С. долга по командировочным расходам в сумме 7.143 руб. 18 коп., который впоследствии был возмещен из причитавшихся ему сумм.

При таких данных вывод суда о мотивах действий С. соответствует имеющимся доказательствам.

Поскольку убийство Б. С. совершил при разбое, он правильно признан виновным в ее убийстве, сопряженном с разбоем.

Однако, как следует из материалов дела, перед убийством Б. не совершала каких-либо действий в отношении С., направленных на охрану вверенного ей имущества либо на его задержание; определяющим, доминирующим мотивом действий С. был корыстный мотив (входящий в понятие разбоя), а по смыслу закона, убийство из корыстных побуждений исключает квалификацию действий виновного еще и по другим пунктам ч. 2 ст. 105 УК РФ, связанным с мотивом преступления, Судебная коллегия считает необходимым исключить из приговора осуждение С. по п. "б" ч. 2 ст. 105 УК РФ.

Наказание С. по п. "в" ч. 3 ст. 162, п. "з" ч. 2 ст. 105 и ч. 1 ст. 222 УК РФ, а также - по совокупности преступлений назначено в соответствии с требованиями закона, соразмерно содеянному им, с учетом данных о его личности, влияния назначенного наказания на его исправление и всех конкретных обстоятельств дела.

Несмотря на исключение из осуждения С. п. "б" ч. 2 ст. 105 УК РФ, с учетом того, что объем фактически совершенных им действий по убийству и данные о его личности остались без изменения, а назначенное ему за умышленное лишение жизни человека при совершении разбоя - наказание является справедливым, соразмерным содеянному самим им, Судебная коллегия не находит оснований к смягчению С. наказания, назначенного по п. "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ.

Гражданские иски разрешены судом в соответствии с действующим законодательством и решение суда в части их разрешения в жалобах не оспаривается.

За исключением вносимого изменения, выводы суда, изложенные в приговоре, соответствуют имеющимся доказательствам, правильно оцененным судом, и дело судом рассмотрено объективно.

То обстоятельство, что фактически деньги из сейфа начальника участка похищены не были, не влияет на оценку действий С., поскольку разбой является оконченным преступлением с момента нападения, независимо от фактического похищения (либо непохищения) чужого имущества.

Выхода за пределы предъявленного С. обвинения судом не допущено. Преступные действия С., признанные установленными судом, по нападению в целях хищения чужого имущества и по лишению жизни Б., соответствуют вменяемым ему в вину органами предварительного следствия действиям. Указанные данные входили в предмет доказывания по ч. 2 ст. 105 и ч. 3 ст. 162 УК РФ, они судом установлены в соответствии с предъявлявшимся обвинением. То обстоятельство, что суд признал, что С. до совершения нападения находился в здании не с 19 часов, а позже этого, не влияет на его действия, подлежащие доказыванию по составам преступлений предусмотренным п. п. "б", "з" ч. 2 ст. 105 и п. "в" ч. 3 ст. 162 УК РФ, является не выходом за пределы предъявленного обвинения, а его конкретизацией. Данное обстоятельство не может являться основанием для отмены приговора.

Ссылка на то, что в судебном заседании были оглашены без согласия стороны защиты показания неявившихся свидетелей К.О., К.Р. и Б.А., не влияет на законность и обоснованность приговора, поскольку показания указанных лиц не использовались судом в приговоре в обоснование виновности С.

Ссылка С. в жалобе на то, что не были допрошены в качестве новых свидетелей сотрудники УМ и АТ, через чью территорию необходимо проникать, чтобы попасть в ЗАО "СМНУ-70", также не влияет на законность и обоснованность приговора, поскольку такого ходатайства в судебном заседании, как видно из протокола, не заявлялось и не разрешалось судом, а согласно ст. 123 Конституции РФ судопроизводство осуществляется на основе состязательности самих сторон, в обязанности суда сбор каких-либо дополнительных доказательств, восполнение недостатков предварительного расследования - не входит.

Ссылка в жалобе С. на лишение его судом права воспользоваться услугами адвоката Митина является несостоятельной. Как видно из материалов дела, наряду с адвокатом Юргановой защиту интересов подсудимого С. в судебном заседании осуществлял адвокат Митин (они же осуществляли защиту его интересов и в ходе предварительного следствия). Каких-либо ограничений прав адвоката Митина судом не допущено, предъявление адвокатом Митиным отдельных ордеров на защиту интересов С. в ходе предварительного следствия (для допуска его к участию в деле следователем), в суде первой инстанции (для допуска к защите интересов подсудимого С. в суде первой инстанции) и в суде кассационной инстанции (для допуска судом 2-ой инстанции к защите интересов осужденного С. при кассационном рассмотрении дела) соответствует требованиям действующего законодательства и не может рассматриваться в качестве ограничения права на защиту. В подлиннике приговора инициалы адвоката Митина - "В.М." указаны верно, ошибочное указание в копии приговора при напечатывании ("В.И.") не влияет на приговор. Нарушений уголовно-процессуального законодательства, влекущих отмену приговора, из материалов дела не усматривается.

На основании изложенного и руководствуясь ст. ст. 377, 378 и 388 УПК РФ Судебная коллегия

 

определила:

 

приговор Новосибирского областного суда от 12 сентября 2002 г. в отношении С. изменить.

Исключить из приговора осуждение С. по п. "б" ч. 2 ст. 105 УК РФ.

В остальной части тот же приговор в отношении С. оставить без изменения, а кассационные жалобы осужденного С., адвокатов Юргановой М.Н. и Митина В.И. - оставить без удовлетворения.

 

Председательствующий

Е.П.КУДРЯВЦЕВА

 

Судьи

Т.А.ЕРМОЛАЕВА

В.С.КОННОВ

 

 




Электронная библиотека "Судебная система РФ" содержит все документы Верховного суда РФ, Конституционного суда РФ, Высшего Арбитражного суда РФ.
Бесплатный круглосуточный доступ к библиотеке, быстрый и удобный поиск.


Яндекс цитирования


© 2011 Электронная библиотека "Судебная система Российской Федерации"