||  Судебная система РФ  ||   Документы Верховного суда РФ  ||   Документы Конституционного суда РФ  ||   Документы Высшего арбитражного суда РФ  ||  

алготрейдинг на Python и Backtrader, уроки по алготрейдингу

 

ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

 

КАССАЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 20 февраля 2003 г. N 73-о02-37

 

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в составе:

председательствующего Бризицкого А.М.,

судей Ермолаевой Т.А., Саввича Ю.В.

рассмотрела в судебном заседании от 20 февраля 2003 года кассационные жалобы осужденных Н., М., Б. и адвокатов Савельевой Ф.П., Андреевой В.В., Зурбаева Б.Д., Малаханова Т.Д., потерпевшей К.А. на приговор Верховного Суда Республики Бурятия от 12 февраля 2002 года по которому

Н., <...>

судимый: 12 мая 1994 года по ч. 2 ст. 206, 212.1 ч. 2 УК РСФСР к 4 годам лишения свободы условно на основании ст. 44 УК РСФСР с испытательным сроком 3 года,

18 марта 1999 года по п. п. "а", "б", "в", "г" ч. 2 ст. 158 УК РФ с присоединением неотбытого наказания на основании ст. 70 УК РФ к 5 годам лишения свободы,

30 июля 2001 года по ч. 1 ст. 228 УК РФ к 2 годам лишения свободы с применением ст. 73 УК РФ условно с испытательным сроком 1 год -

осужден по ст. 111 ч. 3 п. "а" УК РФ с применением ст. 64 УК РФ к 7 годам лишения свободы в исправительной колонии особого режима.

Б., <...>, судимый 2 августа 1999 года по ст. 103 УК РСФСР к 3 годам 2 месяцам 12 дням лишения свободы,

28 августа 2001 года по ст. 228 ч. 1 УК РФ к 2 годам лишения свободы с применением ст. 73 УК РФ условно с испытательным сроком 1 год -

осужден по ст. 111 ч. 3 п. п. "а", "в" УК РФ с применением ст. 64 УК РФ к 7 годам 6 месяцам лишения свободы в исправительной колонии особого режима.

М., <...>, судимый:

9 декабря 1994 года по ст. 103 УК РСФСР к 7 годам лишения свободы освободившегося 27 июля 2000 года на основании п. 7 Постановления Государственной Думы Федерального Собрания РФ от 26 мая 2000 года "Об амнистии в связи с 55-летием Победы в Великой Отечественной войне" -

осужден по ст. 105 ч. 2 п. "н" УК РФ к 10 годам лишения свободы в исправительной колонии особого режима.

Заслушав доклад судьи Ермолаевой Т.А., объяснения осужденного М., поддержавшего жалобу, мнение прокурора Костюченко В.В., полагавшего приговор оставить без изменения, Судебная коллегия

 

установила:

 

Б. и Н. признаны виновными в причинении тяжкого вреда здоровью К. группой лиц по предварительному сговору, при этом Б., являясь лицом ранее совершившим умышленное убийство, а М. в убийстве К.

Преступления совершены ночью 13 июня 2001 года в г. Улан-Удэ при обстоятельствах, изложенных в приговоре.

В кассационных жалобах:

- Адвокат Андреева в защиту М. в предварительной и основной жалобах выражает несогласие с приговором, указывает, что в основу приговора положены показания Б. и М., в которых они признали вину, добытые с нарушением норм УПК РФ.

Вопрос о времени наступления смерти потерпевшего К. перед экспертами не ставился.

Следственная группа по делу не создавалась, однако обыск у Б. и Н. проводился без отдельного поручения следователя оперативными работниками.

Имеются расхождения в данных о месте расположения пятен, похожих на следы крови на рубашке, изъятой у Н. и представленной на экспертизу.

Не исследована должным образом версия о причинении смерти К. в результате сдавления шеи потерпевшего подошвенной частью обуви М., обувь М. не изымалась и не осматривалась.

Допрос М. после задержания в качестве подозреваемого проведен без участия адвоката, хотя у него 3 класса образования и он являлся наркоманом, понимать сущности обвинения в силу своей малограмотности не мог.

Несмотря на заключение договора на защиту с адвокатом Савельевой следователь предложил М. выполнить следственные действия без участия адвоката за дозу героина.

Следственный эксперимент проведен с нарушением норм УПК РФ, т.к. М. не был предоставлен его адвокат, а в качестве специалиста участвовал следователь В., который ранее и впоследствии расследовал данное дело и являлся лицом заинтересованным в исходе дела.

Качество видеозаписи следственного эксперимента плохое, лиц понятых не видно, М. неправильно указал положение трупа.

В показаниях М. от 14 и 17 июня 2001 года имеются противоречия о механизме причинения телесных повреждений К., однако эти обстоятельства не выяснены и не оценены судом.

Судебно-психологическая экспертиза по материалам видеозаписи вызывает сомнения в своей обоснованности, поскольку пленки были плохого качества и по ним невозможно объективно ответить на вопросы. С ножа, обнаруженного на месте происшествия, не сняты отпечатки пальцев.

Ряд свидетелей полностью подтвердил алиби подсудимых.

Не проверена причастность к убийству И. и брата потерпевшего К.

С учетом всех доводов адвокат просит приговор отменить и дело прекратить за отсутствием состава преступления.

- Адвокат Савельева в предварительной и основной жалобах в защиту М. выражает несогласие с приговором.

Ссылается на то, что не устранены противоречия, имеющиеся в деле и нарушен принцип непосредственности исследования доказательств.

Приговор построен на противоречивых показаниях М. и Б., добытых с нарушением закона.

Неизвестно, на основании каких данных суд пришел к выводу о том, что осужденные нанесли К. не менее 23 ударов в жизненно важные органы, хотя следствие этого в вину им не вменяло.

Суд вышел за пределы обвинения, указав что преступление совершено около 1 часа ночи, в то время как следствие указывало около 2 часов ночи.

Не устранены противоречия в протоколе допроса М. и в протоколе следственного эксперимента с его участием об обстоятельствах избиения потерпевшего.

М. отказался от показаний, в которых признал вину, поскольку дал их вынужденно за получение дозы героина.

15 июня было заключено соглашение на осуществление защиты М. адвокатом и его участие в следственных действиях, однако следственный эксперимент был проведен без участия адвоката, который даже не был извещен о времени и месте его проведения, и не был извещен об отказе М. от участия адвоката при эксперименте, хотя М. наркоман в стадии ломки, с образованием 3 класса и отсутствие адвоката в данной ситуации является нарушением ст. 49 УПК РСФСР.

Показания Б. о механизме избиения потерпевшего противоречивы.

Запись М. на видеокассету 17 июня не может служить доказательством, так как нет протокола допроса, лиц не видно на записи и кому принадлежат голоса - неизвестно.

Выводы судебно-психологической экспертизы по видеозаписи и протоколу выхода на место происшествия об отсутствии давления на М. сомнительны.

В ходатайстве о проведении судебно-психологической экспертизы с участием М. было отказано, эксперт-психолог А. в суд не вызывалась.

Судебно-медицинский эксперт не допрошен и время наступления смерти К. по существу не установлено.

Доводы М. о том, что он находился дома подтвердил ряд свидетелей и могли подтвердить еще и другие лица, которые не были допрошены.

Положенные в основу приговора доказательства вины М. в убийстве К. не находят своего подтверждения, в связи с чем адвокат просит приговор отменить и дело производством прекратить.

- Адвокат Зурбаев в защиту Б. выражает несогласие в части применения уголовного закона и назначенного наказания.

В дополнительной жалобе считает, что вина его не доказана, по делу допущены существенные нарушения уголовно-процессуального закона.

Несмотря на официальное вступление в дело адвоката с Б. проводились неофициальные беседы, без составления протокола, в результате чего 25 июня Б., сломленный морально и физически отказался от услуг адвоката и дал показания, в которых признал вину и которые были положены в основу приговора.

Данные освидетельствования подтверждают доводы Б. о применении к нему насилия оперативными работниками.

В нарушение норм УПК РФ в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого и обвинительном заключении не указаны, какие конкретные действия были совершены Б., каким предметом и в какие части тела он наносил удары К.

При проведении следственного эксперимента в нарушение ст. ст. 133 - 134 УПК РСФСР в качестве специалиста принимал участие следователь прокуратуры Вишневский, который вел следствие по делу.

Противоречивы и выводы о причине смерти потерпевшего.

Заявление Б. от 25 июня 2001 года об отказе от адвоката не было добровольным волеизъявлением и получено вопреки требованиям ст. 50 УПК РФ.

О проведении следственных действий с Б. на 25 июня адвокат не был извещен и не присутствовал при проведении следственных действий.

Другой адвокат Б. также предложен не был и данных о том, что ему не нужен адвокат вообще, не имеется, поэтому эти доказательства, как полученные с нарушением закона не могут быть признаны допустимыми в соответствии с ч. 3 ст. 69 УПК РФ.

Необоснованно отвергнуты показания свидетелей, подтвердивших алиби Б.

Недопустима ссылка в приговоре на выводы судебно-психологической экспертизы, поэтому адвокат просит об отмене приговора и оправдании Б. за отсутствием состава преступления.

Адвокат Малаханов в защиту Н. просит приговор отменить, считает, что судебное следствие проведено односторонне. В основу приговора положены показания М. и Б., в которых они признавали вину, а также факт изъятия рубашки Н., на которой по заключению экспертов была обнаружена кровь, которая могла произойти от потерпевшего К.

Однако, эти доказательства добыты с нарушением норм УПК РСФСР, ходатайство Н. о назначении дополнительной судебно-медицинской экспертизы в нарушение ст. 276 УПК РСФСР не было разрешено. Рубашка изымалась без отдельного поручения следователя.

Несмотря на то, что суд счел возможным применить к Н. ст. 64 УК РФ, наказание все же назначено не ниже санкции ч. 3 ст. 111 УК РФ.

В описательной части приговора суд указал, что Н. поехал на стеклозавод, хотя он показывал, что ездил на машзавод.

Осужденный Б. с приговором не согласен, так как суд неправильно установил фактические обстоятельства дела. Преступления он не совершал так как в момент его совершения находился дома с гр. Д., что установлено в ходе судебного заседания. Это обстоятельство подтвердили ряд свидетелей, однако суд без надлежащей оценки и анализа отверг их показания.

В ходе предварительного следствия к нему применяли незаконное физическое и психическое воздействие, однако, по его жалобам об этом проверки не проводились.

Суд не обратил внимания на то, что хотя 14 июня в дело был допущен адвокат Зурбаев, его без адвоката несколько раз незаконно вывозили в Железнодорожный ОВД, где заставляли взять на себя убийство К.

23 июня в присутствии адвоката он дал правдивые показания, однако их не отразили в обвинительном заключении и его доводы не были проверены.

Было нарушено его право на защиту в ходе следствия, так как оперативники его избили и заставили отказаться от адвоката Зурбаева и в этот момент он взял вину на себя. Никакого другого адвоката на основании ст. 49 УПК РСФСР ему не предлагали.

Применяя ст. 64 УК РФ суд все равно назначил наказание больше минимальной санкции ч. 3 ст. 111 УК РФ. Просит приговор отменить и его оправдать за отсутствием состава преступления.

Осужденный Н. с приговором не согласен, считает, что дело сфабриковали. В ночь на 13 июня 2001 года он находился дома с гр. К., что установлено в судебном заседании.

Это же подтвердил и свидетель Р. в судебном заседании, однако, суд исказил его показания. М. оговорил его в преступлении за получение наркотика от оперативников, очную ставку с М. ему не провели. Б. под физическим воздействием оговорил его и М.

Неясно, откуда взялось то обстоятельство, что он бил потерпевшего поленом, хотя ранее речь шла о монтажке.

Кровь, которую обнаружили на изъятой у него рубашке могла принадлежать Х. или Б., драку которых он разнимал. На правом же рукаве рубашки кровь могла появиться от его собственных инъекций наркотика.

Осужденный М. с приговором не согласен, поскольку показания о признании вины дал под воздействием оперативников за то, что ему дали наркотики.

Сам он малограмотный, а поэтому согласен с доводами жалобы адвоката.

Потерпевшая К.А. с приговором не согласна, поскольку считает, что в действиях Б., Н. и М. есть признаки особой жесткости и осужденные заслуживают наказания в виде пожизненного лишения свободы в колонии особого режима.

Аналогичные доводы она приводит и в возражениях на кассационные жалобы.

Проверив материалы дела, обсудив доводы жалоб и возражения на них, Судебная коллегия находит, что приговор подлежит отмене, а дело направлению на новое судебное разбирательство по следующим основаниям.

В соответствии со ст. 307 УПК РФ описательно-мотивировочная часть приговора должна содержать описание преступного деяния, признанного судом доказанным с указанием места, времени, способа его совершения, формы вины, мотивов, целей, доказательства, на которых основаны выводы суда в отношении подсудимого и мотивы, по которым суд отверг иные доказательства.

По настоящему делу указанные требования закона выполнены не в полной мере.

Согласно постановлениям о привлечении в качестве обвиняемых и формуле обвинительного заключения Б., Н. и М. обвинялись в совершении преступления в отношении К. около 2-х часов ночи 13 июня 2001 года.

Однако суд пришел к выводу о том, что преступление было совершено около 1-го часа ночи, и указал это время совершения преступления в приговоре, тем самым изменив фактические обстоятельства дела, вмененные в вину Н., Б. и М., при этом не приводя никаких мотивов принятого решения в приговоре.

Между тем, не признавая свою вину в содеянном, осужденные представили на следствии и в суде свидетелей, которые подтверждали их алиби.

Свидетели показали, что каждый из осужденных в момент совершения преступления около 2-х часов ночи, находился дома, описывали обстоятельства, при которых их наблюдали.

С учетом конкретных обстоятельств данного дела решение суда об изменении времени совершения преступления нарушает право осужденных на защиту.

При постановлении приговора в соответствии с ч. 2 ст. 307 УПК РФ должны получить оценку все рассмотренные в судебном заседании доказательства, как подтверждающие выводы суда по вопросам, разрешаемым при постановлении приговора, так и противоречащие этим выводам.

Суд в соответствии с требованиями закона должен указать в приговоре, почему одни доказательства признаны достоверными, а другие отвергнуты.

В случае изменения показаний подсудимыми, данных ими при производстве предварительного следствия, суд обязан тщательно проверить те и другие его показания, выяснить причины изменения показаний и дать им оценку в совокупности с иными собранными по делу доказательствами. Эти требования закона по данному делу должным образом также не выполнены.

Так, в обоснование вывода о виновности Н., Б. и М. в содеянном суд сослался на показания осужденного М. от 14 и 17 июня 2001 года и на показания Б. от 25 июня 2001 года, которые были даны ими в отсутствие защитников каждого из обвиняемых.

При этом суд указал в приговоре, что признает эти показания допустимыми доказательствами, полагая, что обвиняемый вправе отказаться от услуг защитника, в том числе и "персонального адвоката" во время выполнения отдельных следственных действий, реализуя таким образом свое право на защиту.

Однако такой вывод суда сделан без достаточного исследования обстоятельств дела, анализа и оценки всех показаний осужденных, данных ими в ходе предварительного следствия.

Так, из материалов дела следует, что Б. был задержан 14 июня 2001 года и при допросе в тот же день в качестве подозреваемого (т. 2 л.д. 17) от дачи показаний отказался в соответствии со ст. 51 Конституции РФ.

14 июня к участию в деле был допущен адвокат Зурбаев, о чем свидетельствует его ордер на л.д. 16 т. 1.

23 июня 2001 года Б. был допрошен в качестве обвиняемого по ч. 1 ст. 105 УК РФ в присутствии адвоката, вину свою не признал и заявил о том, что 20 июня к нему было применено физическое насилие оперативными сотрудниками органов милиции с целью получить от него показания о признании вины в убийстве К. (т. 2 л.д. 21).

25 июня 2001 года Б. написал заявление в котором признал вину в содеянном, а также заявление о том, что на данном допросе 25 июня в услугах адвоката не нуждается и от услуг личного адвоката Зурбаева отказывается (т. 2 л.д. 23 - 24). Будучи допрошен 25 июня без участия адвоката показал, что участвовал в избиении К. и пояснил, что Н. бил потерпевшего монтажкой, куда и сколько раз он не может сказать, он сам нанес не менее 5 ударов руками и ногами, ударил К. по голове поленом, М. пинал К. ногами, а потом надавил К. коленом на горло.

Однако 27 июня 2001 года при дополнительном допросе в качестве обвиняемого с участием адвоката вновь стал отрицать свою вину и заявил, что признал вину на предыдущем допросе в результате физического насилия со стороны работников милиции и отказался от этих показаний (т. 2 л.д. 27 - 28).

При таких обстоятельствах суд обязан был исследовать все данные Б. показания и оценить их в совокупности с другими материалами дела, однако не сделал этого, сославшись в приговоре лишь на показания Б. от 25 июня 2001 года.

Иные показания Б., приведенные выше и его заявление об отказе от услуг адвоката, в судебном заседании не исследованы, в приговоре не приведены и не проанализированы.

Из материалов дела также следует, что М. был задержан 14 июня 2001 года. В тот же день при допросе в качестве подозреваемого, показал, что участвовал в избиении К. При этом Н. бил потерпевшего монтажкой, раза 2 по голове, он сам не менее трех раз ударил К. по телу руками и ногами, Б. также бил руками и ногами по телу, сколько раз не знает, бил ли Б. потерпевшего поленом, не знает.

15 июня в дело согласно ордеру вступила адвокат Савельева, 16 июня 2001 года М. была применена мера пресечения в виде содержания под стражей.

17 июня он написал заявление о том, что не нуждается в защитнике при проведении следственного эксперимента и в тот же день в ходе следственного эксперимента с выездом на место происшествия в отсутствие адвоката, как следует из протокола, показал, что Н. ударил К. кулаком в лицо, Б. нанес удары в лицо, Н. раза два ударил К. монтажкой по плечам, Б. пнул К. раза 2 - 3 по телу.

Будучи же допрошен 21 июня в качестве обвиняемого с участием адвоката М. отказался от ранее данных показаний, пояснив что оговорил себя и соучастников ввиду того, что был пьян, находился под воздействием наркотика и к нему было применено физическое воздействие со стороны сотрудников милиции.

Как усматривается из дела суд не исследовал всех показаний М., а также не исследовал должным образом обстоятельства, связанные с временным отказом от защиты с учетом малограмотности М., данных о том, что он являлся наркоманом, того, что он неоднократно вывозился из ИВС и ему оказывалась медицинская помощь в связи с состоянием его здоровья.

В частности, 17 июня 2001 года в 14 часов 20 минут зафиксирован вызов "Скорой помощи" в связи с наркотической ломкой и наркозависимостью.

Между тем в тот же день М. был вывезен на следственный эксперимент, и на полученные в ходе эксперимента показания М. о признании вины суд сослался в приговоре.

Однако, суд должным образом не исследовал вопрос о том, мог ли М. участвовать в следственных действиях с учетом его состояния и не дал оценки этим обстоятельствам в приговоре.

Кроме того, из протокола следственного эксперимента усматривается, что в качестве специалиста в нем принимал участие следователь В., который проводил следственные действия по данному делу не только до проведения следственного эксперимента, но и участвовал в дальнейшем расследовании дела.

Согласно же требованиям ст. ст. 61, 71 УПК РФ следователь не имеет право принимать участие в качестве специалиста по делу, в котором участвует в качестве процессуального лица.

Кроме того, как видно из протокола следственного эксперимента, специалист в нарушение ст. 133 УПК РФ не был предупрежден об уголовной ответственности.

Однако эти обстоятельства, имеющие существенное значение для дела и для решения вопроса о допустимости доказательства должным образом в суде не исследованы и оценки в приговоре суда не получили.

Анализ показаний М. свидетельствует и о том, что в его показаниях от 14 и 17 июня 2001 года имеется ряд противоречий о фактических обстоятельствах дела, которые должным образом не выяснялись, и суд не дал им оценки в приговоре.

Не дано должной оценки показаниям М. с учетом изложенных выше обстоятельств, а также в связи с тем, что на допросе от 5 сентября 2001 года он говорил о достигнутой с адвокатом договоренности о том, что все показания он будет давать только в ее присутствии, но его наркотическая зависимость оказалась сильнее этой договоренности с адвокатом.

В подтверждение достоверности вышеприведенных показаний М. при проведении следственного эксперимента суд сослался в приговоре на акт судебно-психологической экспертизы, согласно которому на М. во время его допроса и следственного эксперимента не оказывалось никакого давления и показания он давал добровольно.

Между тем в указанном акте в нарушение требований ст. 204 УПК РФ (ст. 191 УПК РСФСР) не указаны дата, время и место производства судебной экспертизы, не содержится данных об объектах исследования и материалах, переданных для производства судебной экспертизы.

В акте судебно-психологической экспертизы имеется ссылка на видеозаписи допроса М. и видеозапись следственного эксперимента с его участием.

Однако в материалах дела не имеется ни одного протокола допроса М. с отметкой о применении видеозаписи при допросе и последующим ее просмотром и подтверждением М. содержания ее записи и соответствия ее действительности.

В судебное заседание эксперт-психолог не вызывался и указанные обстоятельства не были исследованы и не получили своей оценки в приговоре суда.

Суд в приговоре сослался на выводы судебно-медицинской экспертизы, однако надлежит признать, что она проведена по неполно исследованным материалам дела.

Как следует из протокола осмотра места происшествия, который был произведен в 10 часов 20 минут утра 14 июня 2001 года обнаруженная на лбу К. рана сильно кровоточила, о чем имеется отметка в протоколе осмотра.

При назначении судебно-медицинской экспертизы следователь поставил на разрешение эксперта вопрос о том, когда наступила смерть потерпевшего К., однако, в акте судебно-медицинской экспертизы ответа на этот вопрос, имеющий существенное значение для дела, не содержится.

Указанный вопрос в ходе предварительного следствия не выяснялся.

В судебное заседание судебно-медицинский эксперт также не вызывался.

Между тем данное обстоятельство - время наступления смерти К., имеет существенное значение для дела, в частности, для установления времени совершения преступления в соответствии с требованиями ст. 73 УПК РФ.

В обоснование вины Н., Б. и М. суд в приговоре сослался и на выводы судебно-биологической экспертизы о том, что на верхней половине левого рукава рубашки Н. обнаружены следы крови, происхождение которой возможно от потерпевшего К.

Между тем при осмотре рубашки Н. во время обыска, и это отражено в протоколе следственного действия, были обнаружены пятна похожие на кровь на правом рукаве рубашки, а в заключении судебно-медицинской экспертизы указано, что пятна крови обнаружены на левом рукаве рубашки.

В подготовительной части судебного заседания подсудимый Н. заявил в письменном виде ходатайство о проведении дополнительной судебно-биологической экспертизы, сославшись на приведенные выше разночтения в акте экспертизы и протоколе выемки рубашки.

Указанное ходатайство было приобщено судом к материалам дела и суд в соответствии с ч. 2 ст. 271 УПК РФ (ст. 276 УПК РСФСР) должен был либо отклонить либо удовлетворить его, однако никакого решения по нему в нарушение требований уголовно-процессуального закона принято не было.

Таким образом надлежит признать, что указанное обстоятельство, имеющее существенное значение для дела, исследовано должным образом не было.

В приговоре имеется ссылка на протокол осмотра места происшествия от 14 июня 2001 года.

Однако анализ указанного протокола свидетельствует, что он должным образом исследован не был.

Так, во вводной части протокола указано, что в качестве понятых при осмотре места происшествия, участвовали Т. и П.(т. 1 л.д. 22)

При разъяснении же понятым положений ст. 135 УК РСФСР, в протоколе значится фамилия одной из понятых - К., а протокол подписан понятыми Т. и П.

Сославшись в приговоре на указанный протокол осмотра места происшествия как на одно из доказательств вины Н., Б. и М., суд эти обстоятельства не оценил.

Таким образом анализ материалов дела и приговора позволяет Судебной коллегии прийти к выводу о том, что при постановлении приговора по данному делу суд в нарушение требований ст. 380 УПК РФ не учел обстоятельств, которые могли существенно повлиять на выводы суда.

При наличии противоречивых доказательств, имеющих существенное значение для выводов суда, в приговоре не указано, по каким основаниям суд принял одни из этих доказательств и отверг другие, приговор не содержит должного анализа и оценки достоверности доказательств, положенных в его основу.

При таких обстоятельствах приговор подлежит отмене, а дело направлению на новое судебное разбирательство, для устранения изложенных выше недостатков.

При новом рассмотрении дела должны быть исследованы все обстоятельства имеющие существенное значение для дела, всем доказательствам должна быть дана надлежащая оценка в соответствии с требованиями закона, и рассмотрены все доводы подсудимых, а также потерпевшей, которые приведены в кассационных жалобах.

В силу изложенного, руководствуясь ст. ст. 377, 378 и 388 УПК РФ, Судебная коллегия

 

определила:

 

приговор Верховного Суда Республики Бурятия от 12 февраля 2002 года в отношении Н., Б., М. отменить и дело направить на новое судебное разбирательство в тот же суд в ином составе судей.

Меру пресечения Н., Б. и М. оставить содержание под стражей.

 

 




Электронная библиотека "Судебная система РФ" содержит все документы Верховного суда РФ, Конституционного суда РФ, Высшего Арбитражного суда РФ.
Бесплатный круглосуточный доступ к библиотеке, быстрый и удобный поиск.


Яндекс цитирования


© 2011 Электронная библиотека "Судебная система Российской Федерации"