ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

 

КАССАЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 20 февраля 2003 г. N 78-О02-148

 

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в составе:

председательствующего - Каримова М.А.

судей - Говорова Ю.В. и Грицких И.И.

рассмотрела в судебном заседании от 20 февраля 2003 года кассационные жалобы осужденных С., К.И., защитника Пермякова А.И. на приговор Санкт-Петербургского городского суда от 27 мая 2002 года, которым

С., <...>, русский, со средне-специальным образованием, разведенный, не работавший, -

осужден к лишению свободы: по п. п. "в", "ж", "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ на двенадцать лет, по п. п. "а", "б", "г" ч. 2 ст. 158 УК РФ на четыре года, по п. "в" ч. 3 ст. 162 УК РФ на девять лет с конфискацией имущества.

На основании ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений наказание С. назначено четырнадцать лет лишения свободы в исправительной колонии строгого режима с конфискацией имущества.

К.И., <...>, русская, с высшим образованием, разведенная, несудимая, -

осуждена к лишению свободы: по п. п. "в", "ж", "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ на двенадцать лет, по п. п. "а", "г" ч. 2 ст. 158 УК РФ на четыре года, по п. "в" ч. 3 ст. 162 УК РФ на девять лет с конфискацией имущества.

На основании ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений наказание К.И. назначено четырнадцать лет лишения свободы в исправительной колонии общего режима с конфискацией имущества. В отношении нее применены п. "г" ч. 1 ст. 97, ч. 2 ст. 99 УК РФ.

Постановлено взыскать с К.И. и С. солидарно в пользу М.Л.Ф. в возмещение материального ущерба 11600 рублей и в счет компенсации морального вреда 50 тысяч рублей.

К.И. и С. признаны виновными и осуждены за разбойное нападение на Я. 1916 года рождения, совершенное ими 16 ноября 1998 года с применением предмета - молотка, используемого в качестве оружия, с причинением тяжкого вреда здоровью потерпевшей, С., кроме того, неоднократно, за убийство Я., заведомо для них находившейся в беспомощном состоянии, совершенное группой лиц, сопряженное с разбоем, а также за тайное хищение 17 ноября 1998 года имущества Я. группой лиц по предварительному сговору, с причинением потерпевшей значительного ущерба, а С., кроме того, неоднократно.

Преступления, как указано в приговоре, были совершены при изложенных в нем обстоятельствах в городе Санкт-Петербурге.

Заслушав доклад судьи Грицких И.И., объяснения осужденного С., поддержавшего свою кассационную жалобу, мнение прокурора Митюшова В.П., полагавшего необходимым приговор в отношении осужденных изменить, судебная коллегия

 

установила:

 

в своих кассационной жалобе и дополнениях к ней осужденная К.И. указывает, что с приговором она не согласна, наказание считает чрезмерно суровым. С ее точки зрения, по делу были допущены нарушения УПК РФ.

Наказание, назначенное ей, не соответствует тяжести содеянного ею и данным о ее личности. Ранее она закон не нарушала. Она изолирована от своей семьи и лишена возможности ухаживать за больной матерью, инвалидом 2 группы. Характеризуется положительно. Полагает, что ее (осужденной) и Н. показания о том, что С. просил ее (К.И.) взять вину на себя, судом во внимание не приняты. Пояснения свидетеля К. не совпадают с его же показаниями в судебном заседании в июне 2000 года. Его показаниям полностью доверять нельзя. Заключение судебно-медицинского эксперта опровергает показания С. Заключение эксперта суд во внимание не взял.

По ст. 162 ч. 3 УК РФ осуждена она несправедливо, ибо всегда говорила, что спиртное у потерпевшей было куплено. При обыске после преступления в квартире потерпевшей были найдены деньги и спиртное. Это мог подтвердить следователь, но он в суде не допрошен.

За кражу по признаку предварительного сговора она осуждена необоснованно. К. поясняла, что С. упоминал о телевизоре в квартире потерпевшей ей, а ее (К.И.) при этом рядом не было.

В ходе разбирательства дела участвовал один прокурор, а перед прениями произошла его замена другим прокурором. Надлежащих на то разъяснений не было.

Просит приговор отменить, дело направить на новое расследование.

В кассационной жалобе адвокат Пермяков А.И., выступающий в защиту К.И., считает, что в ходе следствия были нарушены права осужденной на защиту, а потому протокол допроса К.И. в качестве обвиняемой от 25 ноября 1999 года, положенный в основу приговора, должен быть признан недопустимым доказательством.

С точки зрения адвоката, суд вышел за пределы предъявленного К.И. обвинения, дополнительно вменил в ее вину ч. 2 ст. 158 УК РФ, которая следствием не вменялась, в связи с чем в действиях К.И. "появляется" дополнительный квалифицирующий признак состава преступления - неоднократность, о котором в ходе следствия "не было речи".

Адвокат просит приговор в отношении его подзащитной отменить, дело направить на новое расследование, из-под стражи К.И. освободить.

В кассационной жалобе и дополнениях к ней осужденный С. находит приговор чрезмерно суровым, несправедливым, незаконным. Инкриминируемые ему преступления, предусмотренные ст. ст. 105 ч. 2 и 162 ч. 3 УК РФ, он не совершал. Считает, что в ходе следствия он доказал, что умысла на убийство и разбойное нападение у него и К.И. не было. В квартире потерпевшей взяли только спирт, за который уплатили деньги до убийства.

Утверждает, что убийство совершила К.И., о чем та поясняла на следствии, что подтверждается показаниями К. и его (С.) пояснениями. Во время содержания в ИВС К.И. встречалась с неоднократно судимой Н., которая склонила ее, уговорила "валить вину на него, поскольку он судим, ему не будет веры, что он уговорил и запугал ее (К.И.) записками", а она (Н.) это подтвердит, что и делала в суде. В судебном заседании Н. определять его почерк отказалась. Почерк его она не видела и не могла знать, так как никаких записок он не писал, с К.И. не "перекрикивался", что подтвердил находившийся с ним в одной камере ИВС Б.

В судебное заседание не были вызваны следователь К. и понятые при осмотре места происшествия. К.И. является больной, она состоит на учете в психоневрологическом диспансере, а стационарная судебно-психиатрическая экспертиза в отношении нее не проводилась. Заключению судебно-медицинского эксперта М.Л.Г. от 14 мая 2002 года он не доверяет.

По мнению С., следствие (повторное) и судебное разбирательство велись односторонне, с обвинительным уклоном.

Обвинение в части убийства и разбойного нападения считает недоказанным.

Показаниям К.И. верить нельзя. О проведении нового следственного эксперимента с другим экспертом суд в ходатайстве ему отказал.

В СИЗО он (С.) заболел туберкулезом, а при вынесении приговора это не учтено.

Статья 158 ч. 2 УК РФ следствием им (осужденным) не вменялась, а суд ее вменил.

С. указывает, что выводы суда, изложенные в приговоре, не соответствуют фактическим обстоятельствам дела.

В дополнениях к жалобе от 15 июля 2002 года С. просит приговор отменить, дело направить на новое расследование, а в дополнениях от 31 октября 2002 года - направить дело на новое судебное рассмотрение в тот же суд в ином составе суда.

В возражениях на жалобу осужденного С. государственный обвинитель Скоскина О.В. указанные в ней доводы, приводя мотивы, находит несостоятельными, полагает, что приговор является законным и обоснованным.

Проверив материалы дела, обсудив доводы жалоб, судебная коллегия считает, что вина К.И. и С. в содеянном ими подтверждена собранными по делу, проверенными в судебном заседании и изложенными в приговоре доказательствами.

Осужденный С. пояснил в судебном заседании, что 16 ноября 1998 года к ним приходила Я., которая проживала в квартире ниже этажом, просила его прибить вешалку, но он отказался, так как был в состоянии опьянения, и та ушла.

После этого он и К.И. употребляли спиртные напитки. Последняя пошла к Я., чтобы позвонить по телефону. С собой она взяла молоток. Минут через 10 К.И. вернулась. Они хотели сходить к К., однако спиртное у них кончилось. Тогда они решили купить спирт у Я. Около 9 часов вечера спустились к Я. на этаж, позвонили в квартиру. Я. открыла дверь. Все они прошли на кухню. Он стоял у двери. Они дали Я. деньги на спирт. Та достала и поставила на буфет несколько бутылочек со спиртом. Стала просить, чтобы он рассчитался за долг К., но он отказался и прошел в прихожую покурить. Из кухни, где находились К.И. и Я., услышал разговор на повышенных тонах, шум, глухие удары. Увидел, что из кухни быстрым шагом направляется в комнату Я. с поднятыми вверх руками, а за ней - К.И. с молотком в правой руке, замахиваясь им на потерпевшую. Он оттолкнул К.И. Прошел в комнату, где на полу лежала Я. головой в сторону кровати. Он наклонился над ней; просунув руки "подмышки" потерпевшей, хотел поднять Я. на кровать. В этот момент К.И. навалилась на него сзади всей массой своего тела и, лежа на нем, через него стала наносить удары молотком по голове Я., в теменную область. Последняя не сопротивлялась. Он не удержался и упал в сторону шкафа. К.И. продолжала бить потерпевшую, которая шевелилась. К.И. нанесла Я. не менее 10 - 15 ударов молотком. Поднявшись, он оттолкнул К.И., отобрал у нее молоток и бросил его в прихожую. Посмотрев на Я., понял, что последняя умерла. К.И. стояла рядом, молчала. Тогда он сказал, что надо идти домой. Они взяли спирт и из квартиры Я.И. ушли.

Поднявшись к себе в квартиру, он помылся. На его и одежде К.И. была кровь. Они переоделись. Одежду, на которой была кровь, сложили в пакет, который потом К.И. выбросила.

Затем они пошли с К. По дороге он спрашивал К.И., зачем она убила Я. Та ему ответила, что Я. требовала деньги за К. Она на это угрожала потерпевшей милицией, а в ответ Я. схватила ее за волосы. В связи с этим она стала наносить потерпевшей удары молотком.

У К. К.И. рассказал о происшедшем.

Он и К.В. ходили к нему в квартиру, откуда забрал вещи и документы, поскольку не собирался туда больше возвращаться, принес их в квартиру К.

Потом К.И. стала говорить, что в квартире Я. она забыла молоток. Он и К.И. пошли на квартиру потерпевшей. К.И. разбила в окне стекло, проникла в квартиру, открыла ему входную дверь и передала молоток, который был в крови. Он положил его в карман. Возвратившись с К., этот молоток он положил в прихожей их квартиры. Когда он и К.И. ходили к Щ. за спиртом, К.И. выбросила молоток в мусорный бак.

К.И. стала говорить, что в квартире Я. она забыла перчатки. Он с ней опять пошел к потерпевшей на квартиру, куда снова проникала К.И., открыла ему входную дверь и вынесла из квартиры телевизор, передала ему. Этот телевизор они принесли к К. Ходили к Щ., которому он предлагал купить телевизор, но тот отказался от его предложения. Утром К.И. и К.В. продали на вокзале телевизор за 100 рублей.

В то же время в ходе судебного заседания С. указывал, что когда Я. сказала, что не даст им (осужденным) спирт, он пошел в прихожую покурить.

Осужденная К.И. пояснила в суде, что вечером она и С. пошли к Я. Она решила позвонить по телефону, а С. хотел прибить в квартире потерпевшей крючок. Они прошли на кухню. Там лежал молоток, который она (К.И.) принесла в тот день из своей квартиры, хотела прибить по просьбе потерпевшей к стене крючок, но не смогла это сделать. Позвонить по телефону Я. разрешила. Стала говорить, что К. должны ей деньги, они за них должны заплатить. Этот разговор был связан с тем, что С. уплатил Я. долг за хозяина квартиры, которую они снимали. Она (К.И.) стала звонить по телефону. Я. прошла в комнату, за ней - С. Потом она (К.И.) услышала громкий крик Я. о том, что К. должны ей деньги. Послышался крик потерпевшей: "За что?", грохот. Она (К.И.) зашла в комнату. Я. лежала на полу вниз лицом. Ее голова была в крови. Над потерпевшей стоял С., одной рукой держал ее за волосы, а другой рукой, в которой был молоток, бил Я. по голове. Она (К.И.) выбежала из комнаты, потом опять туда зашла. С. шел на нее с молотком в руке, был весь в крови. Положил молоток, отмыл кровь, забрал бутылочки со спиртом и они из квартиры ушли.

Дома она расстегивала С. рубашку и запачкала свою футболку кровью. Испачканные кровью вещи она сложила в пакет, который они после выбросили в какой-то мусорный бак.

Затем они пошли к К. Она говорила С., что о происшедшем надо заявить в милицию, на что тот заявил, что бабу Зою убила она, нанес ей (К.И.) удары по голове.

Придя к К., сказала, что потерпевшую убила она. На кухне у К. С. избил ее, а потом сказал, что надо идти в квартиру Я., забрать оттуда молоток, так как на нем остались ее отпечатки пальцев.

Ходила с ним туда. Стекло в окне на кухне квартиры Я. разбил С., а она по его указанию стояла в парадной дома. Потом он позвал ее в квартиру потерпевшей, дверь которой была уже открыта. С. взял молоток, положил его в карман своей куртки, а, возвращаясь к К., выбросили молоток в мусорный бак.

После она обнаружила, что забыла в квартире Я. перчатку. Вновь пошла с С. к потерпевшей. Последний велел ей проникнуть в квартиру через оконную форточку, что она и сделала. Нашла перчатку, открыла дверь С. Тот взял из квартиры телевизор и они возвратились к К. Утром на вокзале она продала телевизор своему знакомому за 100 рублей.

В ходе судебного следствия К.И. признала, что идея взять телевизор появилась у нее. Кражу телевизора совершила вместе с С. Проникнув в квартиру, она взяла с тумбочки телевизор, открыла С. дверь и передала его осужденному, после чего с похищенным с места преступления ушли. Часть денег от продажи телевизора она потратила на покупку спирта.

Когда их задержали, С. просил ее взять "все на себя". Она любила С. и стала брать "половину вины на себя". С. писал ей письма, в которых указывал, какие показания она должна давать. Эти письма она рвала и выбрасывала.

В то же время К.И. пояснила в суде, что вначале на следствии она свою вину не признавала. Потом поясняла, что Я. она убила вдвоем с С. Указала в суде, что эту версию она придумала сама. После, поняв что за человек С., все обдумав, стала говорить, что бабу Зою убила не она, а С.

К.И. пояснила в судебном заседании, что С. нанес Я. более 10 ударов молотком. Сколько стоил спирт у Я., какую сумму она отдала ей за спирт, не помнит, хотя полностью оплатить его у нее не хватило денег. После убийства Я. С. взял 4 бутылочки, в трех из которых был спирт, а в четвертой оказался уксус, о чем они узнали при распитии этого спиртного.

При допросе в качестве обвиняемой с участием защитника в лице адвоката (л.д. 96 - 98 т. 1) К.И. поясняла, что в тот день С. предложил ей сходить к Я. и принести спирта. Она ответила ему, что она одна не пойдет, ей стыдно все время брать его в долг, предложила ему пойти с ней вместе. Сказала, что он будет просить спирт, а она (К.И.) позвонит по телефону матери. Когда Я. открыла им дверь квартиры, она (К.И.) попросила у нее еще спирта. Я. ответила, что спирт она им больше в долг не даст, она уже два раза давала, скоро к ней (Я.) приедет Гена, с которым нужно рассчитаться. У нее осталось три бутылки спирта, который надо продать. Она и так многим раздала спирт в долг. Я. пошла в комнату с намерением посмотреть кто и сколько ей должен. С. стоял на пороге комнаты. Она (К.И.) стала по телефону набирать номер и услышала громкий возглас: "За что?", грохот, шум. Она (К.И.) вбежала в комнату. Увидела, что Я. лежит на полу, кричит, а сверху над потерпевшей находился С., который сидел на ней или прижимал ее коленом к полу. Я. лежала вниз лицом. С. дал ей (К.И.) молоток, сказал: "Бей". Она взяла молоток и нанесла им несколько ударов потерпевшей, сколько именно, не помнит, меньше десяти. Звук ударов был громкий, глухой. Удары молотком наносила от плеча. Я. не кричала, но "храпела", это был "Жуткий хрип". Потом она (К.И.) бросила молоток, выскочила в прихожую. Через некоторое время С. сказал: "Все". Вышел из комнаты, сказал ей взять мешок, спирт. Она взяла полиэтиленовый мешок, из буфета с верхней полочки - 4 бутылочки. Вдвоем поднялись в свою квартиру, переоделись. На одежде, в которой они ходили к Я., была кровь, она ее сложила в пакет. Пошли на улицу. Она хотела выбросить пакет с одеждой в контейнер перед домом, но С. сказал, что нужно это сделать дальше. Пакет с одеждой они выбросили в мусорный контейнер за домом N 320 по Приморскому шоссе г. Сестрорецка. Они заходили к знакомому Николаю, примерно час ходили по улице. С. поинтересовался, взяла ли они из квартиры Я. молоток. Она ответила, что не сделала этого. С. сказал, что на молотке остались отпечатки ее пальцев.

Они пришли к К., которым С. стал рассказывать, что она (К.И.) "замочила" бабушку, забыла там молоток. Она подтвердила сказанное С.

Ходили за молотком в квартиру Я., куда заходил С., вынес его, а потом они его выбросили на помойку.

Около 4-х часов ночи С. сказал, что нужно из квартиры Я. вынести телевизор. Она с С. пошла туда. С. разбил окно на кухне квартиры <...>, подсадил ее на подоконник. Она залезла в квартиру Я., открыла входную дверь. С. зашел в квартиру и вынес из нее телевизор.

Находясь в ИВС Курортного РУВД, на следующий день после задержания, когда она была в коридоре, С. из камеры через дверь сказал ей: "Ириша, бери все на себя, так как меньше дадут, а так ему 15 лет вкатят". Она ответила: "Нет". После этого разговор их прекратил работник милиции.

Свидетель К.В. пояснила в судебном заседании, что около 22 часов 16 ноября 1998 года к ним пришли К.И. и С. К.И. плакала, кричала, повторяла, что убила бабу Зою, говорила, что ударила ее молотком по голове 10 - 12 раз, что она (К.И.) - убийца и ее "посадят".

С. успокаивал К.И., тоже говорил, что он убил бабу Зою, все возьмет на себя и "сядет в тюрьму".

Телесных повреждений на лице и теле К.И. она не заметила, этого не помнит.

Она (К.В.) вместе с С. ходила в квартиру, где он и К.И. проживали, взяли там вещи и принесли к ней домой. С. заявил, что жить в этой квартире он больше не намерен.

Потом К.И. стала кричать, что молоток, которым она убила бабу Зою, остался в квартире убитой, на нем остались отпечатки ее пальцев, его надо забрать. Она (К.В.), К.И. и С. пошли на квартиру Я. С. разбил кулаком стекло окна кухни, но в квартиру никто из них не заходил, все они вернулись к ним (К.) на квартиру. Около 3 часов ночи К.И. и С. вновь пошли к Я. за молотком. Она шла с ними до подъезда дома, а потом вернулась домой. Минут через 20 пришли осужденные, С. принес телевизор, К.И. - молоток, какие-то банки. После этого они ходили к Щ. за спиртными напитками. По дороге К. выбросила молоток в мусорный бак. С. предлагал Щ. купить телевизор. Утром на вокзале К. продала телевизор за 100 рублей.

Указала, что Я. она (К.В.) знала. Та проживала недалеко от них на первом этаже дома, в котором на 2 этаже снимали квартиру С. и К.И. Она (К.В.) помогала Я., иногда ходила для нее в магазин, выносила из квартиры мусорное ведро. Ходила потерпевшая очень тихо, у нее был очень пожилой возраст.

В тот день из разговоров осужденных она поняла, что потерпевшую они убивали вместе.

Свидетель К.Н. показала в суде, что вечером 16 октября 1998 года к ним приходили К.И. и С. К.И. была в состоянии опьянения, кричала, что убила бабу Зою, а С. ее успокаивал. С. попросил ее (К.Н.) и брата выйти из кухни. Они вышли, но было слышно, что К.И. повторяла про убийство потерпевшей, говорила, что 12 раз ударила ее молотком. Сказала, что молоток остался в квартире Я., рядом с трупом, на нем "афишируют ее пальчики", нужно за ним сходить.

Ее (К.Н.) мать и С. по просьбе последнего ходили к нему на квартиру, принесли несколько узлов с вещами, приносили инструменты.

Потом она легла спать. На следующий день брат ей сказал, что К.И. и С. приносили телевизор и молоток, который был в крови. Она видела К.И., с лицом у нее все было в порядке, повреждений у нее не видела.

Свидетель К.А. в судебном заседании показал, что 16 ноября 1998 года вечером к ним приходили осужденные, К.И. громко кричала, что она убила бабу Зою, которая продавала спирт, говорила об отпечатках пальцев, которые "зафиксируют". Потом С. и К.И. ходили на квартиру к бабе Зое, чтобы забрать молоток. Молоток к ним принес С., на нем была кровь. Через некоторое время осужденные вернулись с телевизором.

Следов побоев у К.И. он (К.А.) не видел, а также не видел и того, что С. бил у них на кухне К.И. Об этом он ничего не знает.

Из показаний свидетеля К.С. видно, что пришедшие к ним в тот вечер С. и К.И. были пьяные; кто-то из них сказал, чтобы их (К.) дети вышли из кухни. Когда те ушли, осужденные сказали, что убили бабу Зою, говорили серьезно. После этого он предложил им уйти из его дома, идти в милицию. С. в грубой форме сказал: "Что, испугался?". Потом он (К.С.) лег спать. Помнит "смутно", что кто-то в квартиру заносил телевизор. Со слов жены знает, что этот телевизор утром продала К.И. Телевизор К.И. и С. принесли из квартиры Я.

Ночью, придя к ним, К.И. кричала, что в квартире бабушки Зои остался молоток, на котором остались ее пальчики.

По существу изложенные этими свидетелями обстоятельства осужденные в судебном заседании не оспаривали. С. указывал в суде, что с показаниями К.В. он согласен, показания К.Н. подтверждает. К.И. утверждала, что могла говорить о том, что нанесла Я. 12 ударов молотком, показаниям К.А. она доверяет.

Свидетель Щ. пояснил в суде, что в ту ночь к нему приходил С., который находился в состоянии опьянения, предлагал купить у него цветной телевизор "Радуга" за 300 или 400 рублей, сумму, называемую С., точно не помнит. Говорил, что если он согласен приобрести телевизор, то он (С.) его сразу принесет. От предложения С. купить у него телевизор он отказался. Когда закрывал за осужденным дверь, видел на лестнице женщину, но ее не разглядел.

Потерпевшая М.Л.Ф. пояснила в суде, что Я. являлась ее тетей, которая проживала одна, получала пенсию, имела ряд заболеваний, 2 группу инвалидности. По улице Я. передвигалась с палочкой.

Вечером 16 ноября 1998 года она неоднократно звонила по телефону Я., но трубку никто на брал. 17 ноября от сотрудников милиции узнала об убийстве тети. В квартире Я. был беспорядок, видела следы крови. Из квартиры пропал цветной телевизор марки "Радуга" стоимостью 1000 рублей.

Вина осужденных подтверждается данными, отраженными в протоколе осмотра места происшествия, из которого следует, что 17 ноября 1998 года в квартире <...> был обнаружен труп Я.

Согласно заключению судебно-медицинского эксперта у Я. 1916 года рождения были выявлены: тупая открытая черепно-мозговая травма - вдавленно-оскольчатый перелом правой теменной кости (1), вдавленный перелом левой теменной кости (1), вдавленные переломы правой теменной кости (3), эпидуральная гематома правой и левой теменных областей, ушиб головного мозга в виде тотального субарахноидального кровоизлияния и очагов геморрагической деструкции в коре теменных долей; множественные ушибленно-рваные и ушибленные раны - правой височно-надбровной области (1), правой надбровно-лобной (1), правой височно-лобной (1), правой лобной (1), правой теменно-височной (2), правой теменной (3), теменной области по средней линии (2), теменно-затылочной области по средней линии (1) и других областей; ушибленные раны кистей рук с кровоподтеками, кровоподтеки левого предплечья, правого локтевого сустава.

Все обнаруженные у потерпевшей повреждения являлись прижизненными, образовались они в короткий промежуток времени одно за другим незадолго до момента наступления смерти. После причинения черепно-мозговой травмы потерпевшая могла жить в течение короткого промежутка времени, исчисляемого десятком минут - единичными десятками минут.

Раны и соответствующие им переломы черепа образовались в результате неоднократных ударов твердым тупым предметом (предметами) с ограниченной травмирующей поверхностью. В части повреждений волосистой части головы, в переломе на правой теменной кости отобразились признаки действия ребра, близкого к прямолинейному. Ширина погруженной части травмирующего предмета составляла около 25 мм. Звездчатая и У-образная форма кожных ран правой надбровно-лобной области головы и теменной области указывают на то, что предмет имел сходящиеся под углом грани и ребра. В переломе на правой теменной кости в области затылочного бугра отобразились признаки действия тупого твердого предмета с ограниченной поверхностью, имеющего ребро дугообразной формы.

На теле погибшей было обнаружено не менее 16 зон приложения травмирующей силы, повреждения у нее образовались в результате не менее чем 20 ударов твердым тупым предметом (предметами).

Экспертом установлены данные, указывающие на попытки потерпевшей прикрыть руками поражаемые области.

Повреждения, составляющие тупую открытую черепно-мозговую травму, по степени тяжести оцениваются в совокупности, относятся к повреждениям по признаку опасности для жизни, повлекшим тяжкий вред здоровью, находятся в прямой причинной связи со смертью потерпевшей. Расположение повреждений на разных уровнях и поверхностях тела указывает на то, что взаимное расположение нападавшего или нападавших и потерпевшей неоднократно менялось.

Причиной смерти Я. явилась тупая открытая черепно-мозговая травма, сопровождавшаяся переломами костей свода черепа и ушибом головного мозга.

Смерть Я. могла наступить в установленное судом время.

По заключению судебно-биологической экспертизы в пятнах на куртке и брюках С. имелась кровь человека, которая могла произойти от Я.

Из показаний свидетеля Б. видно, что его этапировали в одной машине с К.И. На его вопросы, за что они убили потерпевшую, К.И. ответила: "За водку". Находясь в одной камере с С., не видел и не слышал, чтобы последний переговаривался с К.И. или писал ей письма.

Вина осужденных подтверждается и другими материалами дела.

Оценив доказательства по делу в их совокупности с точки зрения их достаточности для разрешения дела, каждое - с точки зрения относимости, допустимости, достоверности, суд пришел к обоснованному выводу о доказанности вины К.И. и С. в совершении убийства Я., заведомо для них в силу ее возраста и состояния здоровья находившейся в беспомощном состоянии, группой лиц, сопряженного с разбоем, при разбойном на нее нападении с применением предмета - молотка, используемого ими в качестве оружия, с причинением тяжкого вреда здоровью потерпевшей, а также в тайном хищении имущества Я. - телевизора группой лиц по предварительному сговору, с причинением значительного ущерба.

Действия С. и К.И. по п. п. "в", "ж", "з" ч. 2 ст. 105, п. "в" ч. 3 ст. 162 УК РФ каждого судом квалифицированы правильно.

Выводы суда о виновности осужденных в совершении этих преступлений, в том числе кражи чужого имущества, мотивированны, они соответствуют фактическим обстоятельствам дела, основаны на проверенных в судебном заседании доказательствах.

Обстоятельства по делу исследованы полно, всесторонне, объективно.

Положенные в основу обвинения осужденных доказательства получены в установленном законом порядке, их допустимость сомнений не вызывает.

В ходе предварительного расследования предусмотренные законом права подозреваемого, обвиняемого, право на защиту, положения ст. 51 Конституции Российской Федерации С. и К.И. неоднократно, перед каждым следственным действием с их участием разъяснялись, им они были понятны, они их знали, что удостоверяли своими подписями. После допросов на следствии указывали, что с их слов сведения в протоколах записаны верно. По поводу ведения допросов, объективности их проведения замечаний, заявлений об осужденных и их защитников не поступало.

С. и К.И. были реально обеспечены защитой в лице адвокатов.

При допросе в качестве обвиняемой 25 ноября 1998 года защиту К.И. осуществлял адвокат Пермяков А.И. К.И. заявляла, что она желает чтобы в ее деле участвовал защитник Пермяков А.И. Из протокола видно, что допрос К.И. по просьбе защитника был прерван до 27 ноября 1998 года. В тот день допрос был продолжен с участием адвоката Пермякова А.И. Перед допросом К.И. утверждала, что она желает давать показания с участием Пермякова А.И., согласна с его участием в деле, заявлений, ходатайств, жалоб на действия следователя, сотрудников милиции не имеет. После допроса К.И. отразила в протоколе, что он ею прочитан, с ее слов сведения записаны верно, дополнений и поправок она не имеет. Протокол удостоверен подписью адвоката Пермякова А.И. (л.д. 93 - 94; 96 - 98 т. 1). При всех других следственных действиях с ее участием и адвоката Пермякова А.И., в том числе неоднократных выполнений требований ст. 201 УПК РСФСР, последний осуществлял защиту К.И. с ее согласия. Отводов последнему она не заявляла. На ведение дела в качестве защитников с другими адвокатами у К.И. соглашений не было. В предыдущих судебных заседаниях адвокат Пермяков А.И. участвовал по желанию К.И. При настоящем судебном разбирательстве К.И. заявила, что от услуг адвоката Макаровой А.В. она отказывается, просила вызвать в судебное заседание адвоката Пермякова А.И., который осуществлял ее защиту в ходе предварительного следствия и в прошлом судебном заседании. От замены адвоката Пермякова на адвоката Макарову она отказывается (л.д. 28 т. 3). В связи с этим дело слушанием откладывалось. К.И. была обеспечена защитой в лице адвоката Пермякова А.И.

При таких обстоятельствах утверждения адвоката Пермякова А.И. в жалобе о нарушении права К.И. на защиту, что согласие К.И. на его участие в деле не было добровольным, в связи с чем протокол ее допроса от 25, 27 ноября 1999 года нельзя признать допустимым доказательством, являются несостоятельными, противоречат материалам дела.

Показания осужденных, которые они давали в ходе предварительного следствия и в судебном заседании, проверялись, причины изменений или пояснений выяснялись, всем им при постановлении приговора дана верная юридическая оценка.

Не доверять показаниям свидетелей К., в том числе К.А., у суда оснований не было. На следствии и в судебных заседаниях они давали последовательные показания. Противоречий в их пояснениях, влияющих на выводы суда о виновности осужденных в содеянном, не установлено.

Оговора С. и К.И. со стороны свидетелей К. судебная коллегия не усматривает.

Всем доказательствам по делу, в том числе показаниям осужденных, свидетелей, в частности, Н., судом дан подробный, правильный анализ.

Положенные в основу обвинения осужденных доказательства согласуются между собой, каждое из них подтверждается другими фактическими данными по делу.

Доказательства по делу позволили суду сделать обоснованный вывод о совершении С. и К.И. нападения на Я. в целях хищения ее имущества с применением насилия, опасного для жизни и здоровья потерпевшей.

Из показаний К.И. на следствии видно, что она и С. имели намерение взять у Я. спиртное в долг. С. признавал на следствии, что у них с К.И. имелись долговые обязательства перед потерпевшей, они приобретали у нее спирт в долг. На отказ Я. дать им спирт к ней со стороны осужденных было применено установленное судом насилие. Как пояснял свидетель Б., со слов К.И. они убили потерпевшую "за водку". Материалами дела установлено, что признали сами осужденные, после убийства Я. они взяли спиртное и с места преступления ушли. После этого употребляли похищенный из квартиры потерпевшей спирт. Применяя насилие, С. и К.И. использовали в качестве оружия молоток, их действиями Я. были причинены телесные повреждения, относящиеся к повлекшим тяжкий вред здоровью, которые повлекли за собой смерть потерпевшей.

Использование ими в качестве орудия преступления молотка, нанесение каждым множественных ударов с достаточной силой молотком в жизненно-важные органы потерпевшей - в голову, характер и локализация причиненных ими телесных повреждений потерпевшей свидетельствуют о наличии как у С., так и К.И. умысла на лишение жизни Я.

Осужденные действовали совместно, согласованно. Характер своих действий и действий другого каждый из них понимал. Их совместными действиями Я. были причинены несовместимые с жизнью телесные повреждения. Действуя умышленно с умыслом на убийство, применяя в отношении потерпевшей насилие, С. и К.И., как обоснованно признал суд, оба принимали непосредственное участие в лишении жизни Я.

Между действиями осужденных и наступившими последствиями - смертью потерпевшей имеется прямая причинная связь.

Суд обоснованно С. и К.И. признал соисполнителями убийства Я., о совершении этого преступления ими группой лиц. Мотив посягательства осужденных на потерпевшую проверялся, он установлен и правильно указан в приговоре.

Не соглашаться с выводом суда о совершении С. и К.И. убийства Я. З.В. при разбойном на нее нападении, сопряженного с разбоем, оснований не имеется.

Осужденные потерпевшую, ее возраст, состояние здоровья знали. Суд правильно признал, что в момент посягательства на нее С. и К.И. она находилась заведомо для них в беспомощном состоянии, что каждый из них сознавал.

Изложенные в приговоре доказательства указывают на то, что К.И. и С. совместно похитили из квартиры Я. телевизор, действовали они в этом случае группой лиц по предварительному сговору, что каждый из них понимал, это охватывалось их умыслом. Оба они участвовали в его изъятии из квартиры потерпевшей, принесли к К., С. ночью принимал меры к его продаже, К.И. реализовала это намерение утром. В данном случае К.И. и С. действовали по предварительной между собой договоренности. Потерпевшая являлась пенсионеркой, кроме пенсии иных источников дохода не имела. Исходя из стоимости похищенного телевизора, материального положения потерпевшей, его значимости для нее, суд обоснованно признал, что кражей был причинен значительный ущерб.

Доводы каждого осужденного в жалобах, что разбойного нападения на Я. и ее убийство они не совершали, о недоказанности в этом их вины, об отсутствии умысла на убийство потерпевшей, ссылки на то, что спирт у Я. они купили, утверждения К.И. об отсутствии у них предварительного сговора на кражу телевизора, на материалах дела не основаны.

Эти версии тщательно проверялись, своего подтверждения не нашли, как опровергнутые приведенными в приговоре доказательствами, они судом, с указанием мотивов, обоснованно отвергнуты.

Не доверять заключению эксперта М.Л.Г. оснований нет. Ее заключение не противоречит установленным по делу фактическим обстоятельствам происшедших событий. Заинтересованности эксперта в исходе дела не имеется.

Для проведения повторного, нового следственного эксперимента, о чем и о котором указывает осужденный С. в своей жалобе, оснований по делу не установлено. Сам С. пояснил в ходе судебного разбирательства, что во время следственного эксперимента на следствии он показывал "все так, как было на самом деле, его действия были зафиксированы правильно и точно. Не запечатлено только, как он поднимался с пола". Свои действия С. пояснял в суде подробно при участии в процессе эксперта до проведения экспертизы, они были предметом исследования экспертом. Экспертиза в ходе судебного заседания была назначена и проведена в установленном законом порядке. При этом права осужденных не были ущемлены. Вопросов к эксперту они не имели, хотя им предоставлялась, как видно из протокола судебного заседания, такая возможность.

Рассмотрение дела без проведения повторного эксперимента, без допроса следователя и понятых, участвующих при осмотре места происшествия, не помешало и не могло помешать суду всесторонне разобрать дело, не повлияло и не могло повлиять на выводы суда о виновности осужденных в содеянном.

Для сомнений в способности свидетеля К.А. правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для дела, и давать о них правильные показания оснований материалами дела не установлено.

При поступлении дела по определению суда на дополнительное расследование срок предварительного следствия по делу в установленном законом порядке, в соответствии с требованиями ст. 133 УПК РСФСР был продлен до 6 августа 2000 года. В пределах этого срока было проведено дополнительное расследование, выполнены требования ст. ст. 200 - 203 УПК РСФСР, составлено обвинительное заключение, с которым дело было направлено прокурору.

Срок предварительного расследования по делу не был нарушен.

Осуждение С. и К.И. по ст. 158 УК РФ по эпизоду, который органами следствия был квалифицирован по ст. 162 УК РФ, нарушением требований ст. 254 УПК РСФСР не является. Этим ухудшения положения осужденных, нарушения их права на защиту не допущено.

Квалифицирующий признак кражи - совершение этого преступления неоднократно в вину К.И. судом не вменен.

Для отмены приговора в полном объеме, как о том ставится вопрос в жалобах осужденных и защитника Пермякова А.И., оснований не имеется. Вместе с тем, постановляя приговор, суд указал, что С., ранее судим за умышленное преступление, за кражу, в его действиях усматривается опасный рецидив, его действия в части совершения разбоя и кражи квалифицировал, наряду с другими, по признаку совершения этих преступлений неоднократно.

Однако с такими выводами суда согласиться нельзя.

Из материалов дела следует, что по приговору от 12 сентября 1990 года С. был судим к лишению свободы: по ст. 89 ч. 3 УК РСФСР на пять лет, по ст. 144 ч. 2 УК РСФСР на два года, по ст. 212-1 ч. 1 УК РСФСР на один год, а по совокупности преступлений к пяти годам лишения свободы. Срок отбытия наказания было постановлено ему исчислять с 30 марта 1990 года.

В соответствии со ст. 7-1 УК РСФСР эти преступления к тяжким не относились. В силу ст. 86 УК РФ в отношении лиц, осужденных к лишению свободы не за тяжкие и особо тяжкие преступления, судимость погашается по истечении трех лет после отбытия наказания.

Отбывая наказание по приговору от 12 сентября 1990 года, определением суда от 7 октября 1992 года С. из мест лишения свободы был освобожден условно с обязательным привлечением к труду на два года пять месяцев 23 дня, из мест лишения свободы на стройки народного хозяйства убыл 30 октября 1992 года. Суд установил, что С. был освобожден по отбытии этого наказания. Данных, что он направлялся вновь в места лишения свободы, не имеется. Таких обстоятельств судом не установлено.

При определении срока фактически отбыто наказания лицу, условно освобожденному из мест лишения свободы с обязательным привлечением к труду, при решении вопроса о погашении судимости надлежало исходить из срока наказания, отбытого таким лицом к моменту освобождения его из мест лишения свободы. Срок погашения судимости такого лица исчислялся после истечения неотбытой части наказания, в период которого это лицо обязано было работать в местах, определяемых органами, ведающими исполнением приговора.

Как установил суд, преступления по настоящему приговору С. совершены 16 и 17 ноября 1998 года.

При таких данных, с учетом изложенных положений закона судимость у С. по приговору от 12 сентября 1990 года считается погашенной, а потому указания суда о наличии у него судимости по этому приговору, о наличии в его действиях по настоящему приговору опасного рецидива, признака неоднократности при разбое и краже из приговора подлежат исключению.

В связи с изменениями, внесенными в УК РФ Федеральным законом Российской Федерации от 31 октября 2002 года "О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации, Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации и Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях", как совершивших тайное хищение чужого имущества группой лиц по предварительному сговору, с причинением значительного ущерба потерпевшей, с учетом положений ст. 10 УК РФ действия С. и К.И. в этой части обвинения подлежат переквалификации на п. п. "а", "в" ч. 2 ст. 158 УК РФ в редакции названного Закона.

Наказание им по п. п. "а", "в" ч. 2 ст. 158 УК РФ в редакции закона от 31 октября 2002 года судебная коллегия назначает с учетом требований ст. ст. 6, 60 УК РФ, всех установленных по делу обстоятельств.

Психическое состояние осужденных исследовано с достаточной полнотой, объективно.

С учетом заключений проведенных в отношении них судебно-психиатрических экспертиз, данных о их личностях, всех обстоятельств по делу в отношении инкриминируемых им деяний С. и К.И. обоснованно признаны вменяемыми.

По заключению врачей-экспертов у К.И. нет хронических, временных психических расстройств, слабоумия. У нее отмечаются признаки психопатических черт характера и хронического алкоголизма. По своему психическому состоянию она может осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими. В момент совершения инкриминируемых ей деяний у К.И. не было психических расстройств, она могла осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими. Она страдает хроническим алкоголизмом, нуждается в принудительном лечении от алкоголизма. Противопоказаний для такого лечения К.И. не имеет.

Заключения экспертов в отношении осужденных мотивированны, выводы врачей соответствуют материалам дела.

Вменяемость С. и К., их способность отдавать себе отчет в своих действиях и руководить ими сомнений не вызывает.

Действовали они сознательно, последовательно, целенаправленно.

Для проведения в отношении них, в том числе К.И., стационарной судебно-психиатрической экспертизы, о чем указывает С. в жалобе, оснований не имеется.

Несмотря на вносимые в приговор изменения, указанные выше, для смягчения назначенного судом наказания осужденным по ст. ст. 105 ч. 2 п. п. "в", "ж", "з", 162 ч. 3 п. "в" УК РФ и по совокупности преступлений судебная коллегия оснований не находит.

Наказание им в этой части назначено с учетом характера и степени общественной опасности совершенных ими преступлений, данных о их личностях, в том числе указанных ими в жалобах, всех обстоятельств по делу, влияния назначенного наказания на исправление каждого. Назначенное им наказание по ст. ст. 105 ч. 2 п. п. "в", "ж", "з", 162 ч. 3 п. "в" УК РФ и по совокупности преступлений чрезмерно суровым, несправедливым не является. При назначении наказания требования закона не нарушены.

Суд постановил взыскать с осужденных в пользу М.Л.Ф. солидарно компенсацию морального вреда в размере 50000 рублей.

Однако в обоснование этого решения суд в приговоре никаких мотивов не привел.

Между тем, согласно ст. 42 УПК РФ по уголовным делам о преступлениях, последствием которых явилась смерть лица, права потерпевшего, предусмотренные этой статьей, переходят к одному из его близких родственников.

Статьей 5 УПК РФ к близким родственникам отнесены: супруг, супруга, родители, дети, усыновители, усыновленные, родные братья и родные сестры, дедушка, бабушка, внуки.

Племянники к таким лицам, имеющим право на компенсацию морального вреда в таких случаях, законом не отнесены.

Приговор в части взыскания с осужденных в пользу М.Л.Ф., являющейся племянницей Я., в счет компенсации морального вреда 50 тысяч рублей подлежит отмене, а дело в этой части - прекращению.

На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 377, 378, 388 УПК РФ, Судебная коллегия

 

определила:

 

приговор Санкт-Петербургского городского суда от 27 мая 2002 года в отношении С. и К.И. в части взыскания с них в пользу М.Л.Ф. "компенсацию морального вреда в сумме 50000 рублей" отменить и дело в этой части прекратить.

Тот же приговор в отношении них изменить:

исключить из него указания суда о наличии у С. судимости по приговору от 12 сентября 1990 года, о наличии в его действиях опасного рецидива, о квалификации действий С. в части разбоя и кражи по признаку неоднократности;

переквалифицировать действия С. с п. п. "а", "б", "г" ч. 2 ст. 158 УК РФ, К.И. с п. п. "а", "г" ч. 2 ст. 158 УК РФ на п. п. "а", "в" ч. 2 ст. 158 УК РФ в редакции Закона от 31 октября 2002 года, по которой назначить каждому наказание три года лишения свободы;

на основании ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений, предусмотренных п. п. "а", "в" ч. 2 ст. 158 УК РФ в редакции Закона от 31 октября 2002 года, п. п. "в", "ж", "з" ч. 2 ст. 105, п. "в" ч. 3 ст. 162 УК РФ, путем частичного сложения наказаний назначить С. и К.И. каждому наказание четырнадцать лет лишения свободы с конфискацией имущества с отбыванием лишения свободы в исправительной колонии С. строгого, а К.И. общего режима.

В остальном данный приговор в отношении них оставить без изменения, а кассационные жалобы осужденных С., К.И., защитника Пермякова А.И. - без удовлетворения.

 

Председательствующий

КАРИМОВ М.А.

 

Судьи

ГОВОРОВА Ю.В.

ГРИЦКИХ И.И.