ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
КАССАЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 24 декабря 2002 г. N 05-о02-211
Судебная коллегия по уголовным делам
Верховного Суда Российской Федерации в составе:
председательствующего Лаврова Н.Г.,
судей Батхиева
Р.Х., Борисова В.П.
рассмотрела в судебном заседании 24
декабря 2002 года кассационные жалобы осужденных М.И., Ш., адвоката Ежовой Т.М.
и защитника М.Н. в защиту М.И. на приговор Московского городского суда от 23
июля 2002 года, которым
Ш., <...>, со средним образованием,
несудимый,
осужден по ст. 105 ч. 2 п. "ж"
УК РФ к 12 годам лишения свободы в исправительной колонии строгого режима.
М.И., <...>, со средним
образованием, несудимый,
осужден по ст. 105 ч. 2 п. "ж"
УК РФ к 9 годам лишения свободы в исправительной колонии строгого режима.
Разрешена и судьба вещественных
доказательств.
Заслушав доклад судьи Батхиева
Р.Х., объяснения осужденного М.И., адвоката Ежовой Т.М. и защитника М.Н.,
поддержавших доводы кассационных жалоб в
защиту М.И., мнение прокурора Аверкиевой В.А., полагавшей приговор оставить без
изменения, судебная коллегия
установила:
Ш. и М.И. признаны судом первой инстанции
виновными в убийстве П.Е. группой лиц по предварительному сговору из-за
неприязненного отношения.
Преступление совершено 3 декабря 2000
года, примерно в 23 часа, в городе Москве при обстоятельствах, подробно
изложенных в приговоре.
В судебном заседании осужденный Ш.
виновным себя в предъявленном обвинении признал частично, а М.И., не отрицая,
что находился на месте убийства, ссылаясь на свое психическое состояние,
виновным себя не признал.
В кассационных жалобах и дополнениях к
ним осужденный М.И., адвокат Ежова Т.М. и защитник М.Н., не соглашаясь с
выводом суда о виновности М.И. в совершении убийства П.Е. по предварительному
сговору с Ш., считают, что предварительное и судебное следствие проведены
предвзято. Утверждают, что при рассмотрении дела не были выполнены указания кассационной инстанции, отменившей предыдущий приговор в отношении
М.И. и Ш. Утверждают, что у Ш., Г. и Б. были ранее конфликты с убитым
П.Е., а у М.И. не было оснований и мотива для его убийства. Ссылаясь
на то, что М.И. и В. пришли, когда остальные уже выпивали спиртное, что Г. на
деньги М.И. купила спиртные напитки и, возвратившись, рассказала, что в консьержной комнате непорядок и видела пьяного потерпевшего
П.Е., считают, что у них после этих слов появилось желание разобраться с
потерпевшим за прежние обиды. Указывают, что М.И., действительно, вместе
со всеми пошел за потерпевшим, а когда и привели его, поведение и действия М.И.
были неадекватными обстановке. Считают, что суд не исследовал вопрос о
нахождении М.И. в гипогликемическом состоянии в момент возможного совершения
преступления, а ходатайство о назначении ему стационарной
судебно-психиатрической экспертизы необоснованно оставлено без удовлетворения.
Указывают на то, что при проведении судебно-психиатрической экспертизы в
отношении М.И., этой экспертизы не участвовали психолог и специалист по
заболеваниям сахарным диабетом, что при проведении экспертизы использовались
материалы о состоянии здоровья и акты судебно-психиатрических экспертиз
20-летней давности. Не соглашаясь с выводами и показаниями эксперта, утверждают,
что при проведении указанной экспертизы не были учтены срок болезни и состояние
здоровья М.И. в настоящее время. Считают, что в результате такого отношения их
версия о возможном нахождении М.И. в гипогликемическом состоянии, не
опровергнута. Анализируя показания Ш., Б., В., Г., Н., других допрошенных лиц,
утверждают, что М.И. по состоянию здоровья не в состоянии был осознанно
совершать какие-либо активные действия по лишению жизни потерпевшего. Считают,
что неполно исследованы обстоятельства дела, свидетельствующие о нахождении
осужденного М.И. в состоянии невменяемости, не устранены сомнения и неясности,
не установлен мотив убийства, что в деле нет объективных данных,
свидетельствующих об умышленном характере действий М.И., что приговор основан на
предположениях. Считают, что причины противоречий в показаниях осужденных,
свидетелей и в других доказательствах, не выяснены и им не дана объективная
оценка. Утверждают, что судом не были соблюдены требования закона о том, что
все сомнения и неясности толкуются в пользу обвиняемого, а приговор не может
быть основан на предположениях. М.И., кроме того, утверждает, что выводы суда о
совершении им убийства П.Е. по предварительному сговору с Ш., о его роли в
лишении жизни потерпевшего, не соответствуют материалам дела, что нарушены
требования уголовно-процессуального закона и к нему неправильно применен
уголовный закон. Считает, что суд поступил незаконно, отказав ему в проведении
стационарной судебно-психиатрической экспертизы и в рассмотрении дела судом присяжных.
Утверждает, что суд дал неправильную оценку доказательствам, не указал мотивы,
по которым отверг часть доказательств. Указывает, что имеется больше данных о
том, что в убийстве потерпевшего могли участвовать Г. и Б., чем в отношении
него. Мать осужденного М.Н. в жалобе в защиту сына, акцентируя внимание на
состоянии здоровья осужденного М.И., считает, что надлежащим образом не
проверено его психическое и физическое состояние, что он осужден необоснованно.
Анализируя документы о заболеваниях сына, утверждает, что ни при доследовании,
ни при новом рассмотрении настоящего дела указания кассационной инстанции не
выполнены. Просят приговор в отношении М.И. отменить и дело направить на новое
рассмотрение;
осужденный Ш. утверждает, что ни с кем
предварительного сговора об убийстве потерпевшего у него не было. Ссылается на
то, что Б. напомнил ему о прошлой его ссоре с П.Е. и тем самым он, находясь в
состоянии амнезии и аффекта, связанного с чрезмерным употреблением спиртных
напитков, поддался на эту провокацию и совершил убийство. Отрицая участие М.И.
в совершении убийства потерпевшего, утверждает, что убийство совершил один.
Ссылается на то, что сожалеет по поводу смерти потерпевшего, что раскаивается в
этом, что является туберкулезным больным первой группы диспансерного учета.
Просит приговор изменить, смягчить наказание с применением ст. ст. 64 или 81 УК
РФ.
В письменных возражениях на кассационные
жалобы в защиту осужденных государственный обвинитель, анализируя
доказательства, просит приговор оставить без изменения.
Судебная коллегия, изучив материалы дела
и проверив доводы, содержащиеся в кассационных жалобах, и возражения
государственного обвинителя, находит приговор в отношении М.И. и Ш. законным,
обоснованным и справедливым по следующим основаниям.
Вывод суда первой инстанции о виновности
М.И. и Ш. в убийстве П.Е. группой лиц по предварительному сговору основан на
доказательствах, непосредственно и надлежащим образом исследованных в судебном
заседании.
Нельзя согласиться и с тем, что материалы
дела надлежащим образом не были исследованы в судебном заседании, что
показаниям свидетелей и самих осужденных, данных на предварительном следствии,
дана неправильная оценка.
Не согласуются с материалами дела и
доводы об отсутствии между осужденными предварительного сговора на убийство
потерпевшего, а у Ш. умысла на лишение жизни П.Е.
Так, из показаний потерпевшего П.А., а
также свидетелей Г., Б., показаний осужденных М.И. и Ш., свидетеля В., данных
на предварительном следствии, исследованных надлежащим образом в судебном
заседании, видно, что М.И., находясь еще в квартире, пытался задушить
потерпевшего, накинув на шею электрический шнур. Б. оттолкнул М.И. и
предотвратил убийство им П.Е., путем удушения. После этого М.И. договорился с
Ш. об убийстве потерпевшего. Оба осужденных повели П.Е. в сторону леса. Ш.
зашел в свою квартиру и взял лопату. С ними пошли также В., Г. и Б.
Как видно из показаний Ш., направляясь в
лес с потерпевшим, он предполагал, что они могут убить его, и только поэтому
взял с собой лопату. Они сбили П.Е. на землю и нанесли удары, вовлекали других
лиц для участия в его избиении и убийстве. М.И. первым накинул на шею П.Е.
электрошнур, который находился у него за пазухой, и вместе с ним (Ш.) затягивал
петлю на шее. Когда шнур порвался, Ш. нанес потерпевшему удары лопатой в
различные части тела, причинив тяжкий вред его здоровью, повлекший смерть.
Свидетели Г., Б. подтвердили в судебном
заседании, В. на предварительном следствии обстоятельства убийства П.Е., как
они изложены в приговоре.
Приведенные в приговоре показания
потерпевшего, свидетелей об обстоятельствах совершения преступлений в основном
согласуются с показаниями осужденных М.И. и Ш., данными на предварительном
следствии, а Ш. и в судебном заседании, за исключением наличия предварительного
сговора с М.И. об убийстве, что ссору с потерпевшим спровоцировал Б.
Указанные показания суд признал
достоверными.
Нельзя согласиться с доводами жалоб, что
у М.И. не было мотива для убийства потерпевшего, а поэтому его могли убить
другие лица, а также об отсутствии у Ш. умысла на лишение жизни П.Е.
Как установлено материалами дела, М.И. и
Ш. были в нетрезвом состоянии, М.И. первым пытался задушить П.Е., осужденные
первыми стали собираться к выходу и ушли вместе с потерпевшим, предполагая
убить его, вооружились: М.И. - электрошнуром, а Ш. - лопатой, что также
свидетельствует об умысле на убийство.
В кассационных жалобах в защиту
осужденного М.И., ссылаясь на медицинские документы о состоянии его здоровья и
предыдущее решение кассационной инстанции, не приводя конкретные данные,
влияющие на обоснованность приговора, делают без достаточных оснований вывод о
невыполнении указаний кассационной инстанции, о неполноте и односторонности
судебного следствия и незаконности приговора.
Материалами дела
установлено, что М.И. в нетрезвом состоянии для продолжения насилия над
потерпевшим П.Е. вместе с Ш. вышли на улицу, первым набросил петлю на шею,
пытаясь задушить, Ш. взял с собой лопату, принял участие в процессе удушения,
нанес удары потерпевшему лопатой в жизненно важные органы, причинив тяжкий вред
их здоровью.
В подтверждение своего вывода о
виновности осужденных в совершении преступления суд правильно сослался на
вышеприведенные показания осужденных, представителя потерпевшего, свидетелей и
другие сведения, содержащиеся в протоколах проверки показаний осужденных и
свидетелей на месте происшествия, очных ставок, протоколах осмотра места
происшествия, приложенном к ним материале, а также в актах экспертиз.
Согласно актам судебно-медицинской,
судебно-биологической и криминалистической экспертиз П.Е. причинены не менее 12
рубленых ран, повлекших открытую черепно-мозговую травму и смерть. На его трупе
имелись еще переломы костей носа, переломы грудины и ребер, кровоизлияния
брюшной стенки, разрывы брызжейки тонкой кишки,
ссадины и повреждения конечностей, поясничной области, лобковой области,
промежности. Кроме того, на его теле были обнаружены кровоподтеки, ссадины с
внутрикожными кровоизлияниями передних боковых поверхностей шеи, кровоизлияния
в мягкие ткани шеи справа. Обнаруженные на месте и в контейнере лопата и два
фрагмента черенка ранее составляли одно целое, кровь на них и на одежде Ш.
могла произойти от потерпевшего.
Актам экспертиз, показаниям допрошенных
лиц, в том числе и показаниям Н., судом дана соответствующая оценка в
приговоре.
Содержащиеся в кассационных жалобах М.И.,
Ш., адвоката Ежовой Т.М. и защитника М.Н. доводы о том, что М.И., если
участвовал в убийстве потерпевшего то не осознанно, поскольку находился в
болезненном состоянии и не мог руководить своими действиями в силу психического
состояния, опровергаются материалами дела.
Согласно актам судебно-психиатрических
экспертиз М.И. и Ш. психическим заболеванием не страдают, могли и могут в
настоящее время отдавать отчет своим действиям и руководить ими.
С учетом материалов дела и выводов
указанной экспертизы суд первой инстанции обоснованно признал осужденных
вменяемым за содеянное.
Жалоба Ш. о совершении убийства в
состоянии аффекта, вызванного чрезмерным употреблением
напитков противоречит выводам указанной экспертизы и материалам дела.
Судом первой инстанции тщательно
проверялись с участием эксперта заключение судебно-психиатрической экспертизы в
отношении М.И., доводы о нахождении его в день убийства потерпевшего в
гипогликемическом состоянии, а также его психическое и физическое состояние на
момент рассмотрения дела.
Вывод суда первой инстанции об отсутствии
необходимости в стационарном обследовании М.И. для определения его психического
и физического состояния в момент совершения преступления является правильным.
Вопрос влияния сахарного диабета на его
психику М.И. о незаконности его осуждения за убийство, являются
необоснованными.
Поэтому нельзя согласиться с доводами
жалоб об односторонности судебного следствия о том, что оценка, данная
доказательствам, неправильна.
Что касается освобождения его от
наказания по болезни, то вопрос этот по закону может быть решен в порядке
исполнения приговора при наличии для этого соответствующих оснований.
Как видно из материалов дела, органами
следствия при производстве предварительного расследования и судом при
рассмотрении дела в судебном заседании каких-либо нарушений
уголовно-процессуального закона, влекущих отмену приговора, допущено не было,
дело расследовано и рассмотрено в соответствии с законом.
Дело рассмотрено законным составом суда и
оснований для отмены приговора с передачей дела для рассмотрения составом суда
присяжных не имеется.
Анализ приведенных в приговоре и других
доказательств, имеющихся в материалах дела, свидетельствует о том, что суд
правильно установил фактические обстоятельства дела, касающиеся совершенного
преступления, самих осужденных и правильно квалифицировал их действия.
Мера наказания назначена судом с учетом
общественной опасности содеянного, всех обстоятельств дела и данных о личностях
М.И. и Ш., в том числе и тех, на которые указано в жалобах, и является
справедливой. Оснований для смягчения им наказаний не имеется.
На основании изложенного, руководствуясь
ст. 377, 378 и 388 УПК РФ, судебная коллегия
определила:
приговор Московского городского суда от
23 июля 2002 года в отношении Ш. и М.И. оставить без изменения, а кассационные
жалобы - без удовлетворения.