ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

 

КАССАЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 5 декабря 2002 г. N 5-о02-54

 

Судебная коллегия по уголовным делам Московского городского суда в составе:

председательствующего Ермилова В.М.

судей Бурова А.А. и Ламинцевой С.А.

рассмотрела в судебном заседании от 5 декабря 2002 года кассационное представление государственного обвинителя Ковалихиной В.М. на приговор Московского городского суда от 30 сентября 2002 года, которым

Ф.Е. <...>, с высшим образованием, несудимый,

- по обвинению в совершении преступления, предусмотренного ст. 290 ч. 1 и ч. 4 п. "б" УК РФ оправдан в связи с его непричастностью к совершению преступления.

Заслушав доклад судьи Бурова А.А., мнение прокурора Аверкиевой В.А., поддержавшей кассационное представление, и объяснения адвоката Стасенкова Г.В., просившего приговор оставить без изменения, а кассационное представление - без удовлетворения, судебная коллегия

 

установила:

 

органами предварительного следствия Ф.Е. было предъявлено обвинение в том, что он 14 июня 2001 года совершил неоднократно получение взятки за действия в пользу взяткодателя, которые входят в его служебные полномочия как должностного лица, при следующих обстоятельствах.

Ф.Е., работая в должности врача-травматолога, -ортопеда в травматологическом пункте при городской поликлинике N 222, расположенной по адресу: гор. Москва, Амурская улица, дом 36, - и обладая должностными полномочиями, в число которых в соответствии с должностной инструкцией врача-травматолога, -ортопеда, утвержденной главным врачом и согласованной с председателем профкома этой же поликлиники, входит оказание квалифицированной медицинской помощи, выдача листков временной нетрудоспособности и правильное ведение медицинской документации, 14 июня 2001 года, находясь в служебном кабинете, выполнял свои должностные обязанности.

Примерно в 10 часов к Ф.Е. обратился Ф. с просьбой выдать ему листок временной нетрудоспособности, освобождающий от работы сроком на 14 дней, хотя он не имел никаких жалоб на здоровье, что подтверждается заключением комиссионной судебно-медицинской экспертизы.

Ф.Е., обладающий полномочиями по выдаче листков нетрудоспособности, руководствуясь корыстными мотивами и желая получить имущественное вознаграждение в целях личного обогащения, назвал Ф. сумму взятки в 700 рублей за выдачу фиктивного листка временной нетрудоспособности сроком на 14 дней из расчета 50 рублей за каждый день.

Во исполнение своего преступного умысла, используя должностные полномочия, Ф.Е. сделал записи в журнале приема больных и медицинской карте Ф., в которой указал вымышленный им диагноз: повреждение мениска левого коленного сустава, - и выписал ему направление в регистратуру поликлиники для оформления листка нетрудоспособности.

После того, как Ф.Е. стало известно, что территория, на которой прописан Ф., не обслуживается городской поликлиникой N 222, он, не желая отказываться от получения от него взятки, записал в журнале приема больных и медицинской карте фактический адрес последнего, которому имел право выдать листок временной нетрудоспособности. Однако для дальнейшего наблюдения и лечения Ф. обязан был получить разрешение главного врача поликлиники, к которому Ф.Е. направил его, выдав медицинскую карту, чем придал легитимность своим должностным обязанностям по выдаче листка нетрудоспособности лицу, не проживающему на территории обслуживания городской поликлиникой N 222.

Получив на руки направление в регистратуру на оформление листка временной нетрудоспособности, Ф. передал Ф.Е. в его кабинете в качестве незаконного вознаграждения 700 рублей. После получения взятки за выполнение своих должностных обязанностей Ф.Е. положил деньги в верхний карман операционной формы.

После передачи Ф.Е. взятки Ф. спросил у него о возможности выдачи листка временной нетрудоспособности его другу Р. Ф.Е., имея умысел на неоднократное личное получение взятки, дал согласие на выдачу Р. листка временной нетрудоспособности на тех же условиях, что и Ф.

По окончании разговора с Ф. к Ф.Е. обратился Р. с просьбой выдать ему листок временной нетрудоспособности, освобождающий от работы сроком на две недели, хотя он не имел никаких жалоб на здоровье, что подтверждается заключением комиссионной судебно-медицинской экспертизы.

Ф.Е. назвал Р. сумму взятки в 700 рублей за выдачу фиктивного листка нетрудоспособности сроком на 14 дней из расчета 50 рублей за каждый день.

Р. согласился, будучи уже осведомлен Ф. о сумме требуемой Ф.Е. за выдачу фиктивного листка временной нетрудоспособности.

Во исполнение своего преступного умысла, используя свои должностные полномочия, Ф.Е. сделал записи в журнале приема больных и медицинской карте Р., в которой указал вымышленный им диагноз: повреждение связок правого голеностопного сустава, - и выписал ему направление в регистратуру поликлиники для оформления листка временной нетрудоспособности.

Получив на руки направление в регистратуру на оформление листка временной нетрудоспособности, Р. передал Ф.Е. в его кабинете в качестве незаконного вознаграждения 700 рублей.

После получения взятки за выполнение своих должностных обязанностей Ф.Е. положил деньги в верхний карман операционной формы.

После этого Ф.Е. прошел в регистратуру поликлиники и лично проконтролировал оформление Ф. и Р. листков временной нетрудоспособности, которые передал им в руки.

Суд 1-й инстанции оправдал Ф.Е. в связи с его непричастностью к совершению преступления.

В кассационном представлении государственный обвинитель Ковалихина ставит вопрос об отмене приговора и направлении дела на новое судебное рассмотрение. В обоснование своего представления ссылается на то, что приговор является незаконным и необоснованным. Суд необоснованно исключил из числа доказательств аудиокассету с записью разговора Ф.Е. во время получения взятки и акт расшифровки аудиозаписи. В то же время, приводя показания Ф., суд сослался на акт расшифровки аудиозаписи разговора, исключенной из числа доказательств. Выражает несогласие с выводом суда о недопустимости использования в качестве доказательства фонографической экспертизы, поскольку Ф.Е. отказался от дачи образцов голоса для проведения сравнительного исследования. Вместе с тем суд не дал никакой оценки выводам экспертизы об отсутствии монтажа на аудиокассете. Указывает на несостоятельность вывода суда о том, что изъятые у Ф.Е. 1400 рублей не являются предметом взятки из-за отсутствия протокола вручения указанной суммы денег взяткодателям для передачи Ф.Е. Сам Ф.Е. достал из нагрудного кармана деньги, пояснив, что они от благодарных пациентов. Выдача им денег фиксировалась на видеопленку. Ссылается на несогласие с выводом суда о недоказанности получения Ф.Е. взятки в связи с непоследовательностью показаний в суде свидетелей Ф. и Р. о точной сумме денег, переданных Ф.Е., поскольку с момента совершения преступления прошло более полутора лет. При этом суд не в полной мере учел, что Ф. и Р. полностью подтвердили свои показания, данные на предварительном следствии.

В возражениях на кассационное представление адвокат Стасенков просит оставить его без удовлетворения.

Проверив материалы дела и обсудив приведенные в кассационном представлении доводы судебная коллегия находит вывод суда о непричастности Ф.Е. к совершению преступления обоснованным, подтвержденным исследованными судом доказательствами, анализ которых дан в приговоре, а доводы кассационного представления неосновательными.

По мнению прокурора суд неосновательно исключил из числа доказательств аудиокассету с записью разговора Ф.Е. во время получения взятки, акт расшифровки записи разговора на ней и заключение фоноскопической экспертизы.

Вместе с тем материалами дела не подтверждено, что диктофон "Панасоник" с микрокассетой "Сони" был выдан в ходе оперативного эксперимента Ф.

Так, из показаний свидетеля С.М. видно, что он в таком действии в качестве понятого не участвовал и подпись в акте расшифровки не его.

Свидетель К., являющийся оперативным сотрудником милиции, который составлял акт выдачи Ф. диктофона и кассеты, заявил, что он не помнит обстоятельства выдачи.

Из показаний свидетеля Ф. усматривается, что кассету и диктофон он выдал сотрудникам милиции сразу же в поликлинике, в то время как в акте расшифровки К. указывает на то, что аудиотехника была выдана Ф. в помещении милиции.

Помимо этого в деле отсутствует протокол вручения аудиотехники Ф., а свидетели Г., К. и С., которые как оперативные сотрудники милиции участвовали в оперативном эксперименте, не подтвердили факт передачи диктофона с кассетой взяткодателю.

При таких данных суд пришел к правильному выводу, что нельзя считать получение аудиокассеты и акт ее расшифровки в соответствии с уголовно-процессуальным законом и исключил их из числа доказательств.

Придя к такому выводу, суд обоснованно исключил из числа доказательств заключение фонографической экспертизы, которой, кроме того, не установлена принадлежность голосов на прослушанной записи.

Что же касается ссылки в представлении на то, что суд не дал никакой оценки выводам экспертизы об отсутствии монтажа на аудиокассете, то из представления не видно, какое значение имеет данное обстоятельство для решения вопроса о виновности или невиновности Ф.Е.

Как видно из приговора, Ф.Е. обнаружил в верхнем кармане своей форменной одежды деньги в сумме 1400 рублей: две купюры по 500 рублей и четыре купюры по 100 рублей, - которые он выдал после того, как оперативный сотрудник указал ему на то, что он подозревается в получении взятки и предметно показал на карман, где взятка находится. Эти деньги при помощи спецсредств были исследованы и на них была установлена надпись "Взятка. ОБЭП".

Вместе с тем в материалах дела отсутствует протокол вручения денег взяткодателям для передачи их Ф.Е. Нет также документов, подтверждающих, что указанные деньги помечались, осматривались и т.д. Кроме того, этот факт не подтвержден и оперативными сотрудниками Г. и К., которые не могли сказать, кем из них и при каких обстоятельствах вручались деньги взяткодателям. Свидетель же С. высказал предположение, что он сам мог помечать деньги без привлечения специалиста и выдать их Ф. и Р., но отрицает, что оформлял это документально.

Показания же свидетелей Ф. и Р. в этой части неоднозначны, поскольку в суде они говорят, что каждому из них было выдано по 700 рублей одной купюрой в 500 рублей и двумя купюрами по 100 рублей, на очной ставке с Ф.Е. Р. заявлял, что ему было выдано 800 рублей купюрами по 100 рублей, при этом указывал, что после передачи денег Ф.Е. он вернул оставшиеся 100 рублей сотруднику милиции.

При таких обстоятельствах надлежит признать обоснованным вывод суда о том, что у суда нет достаточных оснований считать, что предмет взятки доказан.

Обоснованным является также вывод суда о противоречивости показаний Ф. и Р.

Как видно из их объяснений на предварительном следствии, каждый из них передал по 700 рублей Ф.Е., который положил их в нагрудный карман хирургической куртки.

В судебном заседании Ф. заявил, что он один передавал взятку Ф.Е. При этом утверждает, что положил свои и Р. деньги, взяв их у последнего, Ф.Е. на стол, однако не видел, куда он их положил. Р. же заявляет, что передал сам деньги Ф.Е., видел их в руках у последнего, но не видел, куда последний их положил.

Ф.Е. же, поясняя факт обнаружения у него денег, считает, что их кто-то подложил в карман куртки, когда она висела на вешалке, а он выходил из кабинета.

Показания Ф.Е. о том, что хирургическая куртка висела на вешалке, а он вел прием Ф. и Р. в другой одежде и переоделся после их ухода, ничем по делу не опровергнуты. Напротив, Ф. не отрицает, что в кабинете у Ф.Е. имеется вешалка и в тот момент, когда он принимал их с Р., на ней висела одежда.

Р. и Ф. не отрицают, а К. подтверждает, что Ф.Е. выходил из кабинета.

В деле имеется акт добровольной выдачи Ф.Е. денег в сумме 1400 рублей, которые он получил от Ф. и Р. в качестве благодарности.

Однако в этом акте не указано, что они им получены за выдачу больничных листов.

Помимо этого на просмотренной судом видеозаписи зафиксирован тот момент, когда Ф.Е., объясняя наличие у него помеченных денег, высказывает предположение, что их могли оставить благодарные пациенты, однако на аудиозаписи нет его показаний о том, что он получил деньги от Ф. и Р. за выдачу больничных листов.

Кроме того, Ф.Е. никогда не признавал себя виновным в получении взятки.

Помимо этого вывод суда о непричастности Ф.Е. к совершению преступления подтвержден и другими доказательствами, полно и правильно приведенными в приговоре.

Таким образом, вывод суда о непричастности Ф.Е. к совершению преступления основан на добытых по делу доказательствах, достоверность которых не вызывает сомнений у кассационной инстанции.

Поэтому кассационное представление удовлетворению не подлежит.

На основании изложенного и руководствуясь ст. ст. 377, 378 и 388 УПК РФ, судебная коллегия

 

определила:

 

приговор Московского городского суда от 30 сентября 2002 года в отношении Ф.Е. оставить без изменения, а кассационное представление - без удовлетворения.