||  Судебная система РФ  ||   Документы Верховного суда РФ  ||   Документы Конституционного суда РФ  ||   Документы Высшего арбитражного суда РФ  ||  

алготрейдинг на Python и Backtrader, уроки по алготрейдингу

 

ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

 

НАДЗОРНОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 4 декабря 2002 г. N 53-д02-17вт

 

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в составе:

председательствующего - Кудрявцевой Е.П.

судей - Коннова В.С. и Ермолаевой Т.А.

рассмотрела в судебном заседании от 4 декабря 2002 года дело по протесту заместителя Председателя Верховного Суда Российской Федерации на приговор Норильского городского суда Красноярского края от 12 ноября 2001 года, которым

Б.Я., <...>, работавшая генеральным директором ТОО "Рамс", несудимая, проживавшая в г. Норильске, -

осуждена по ст. 228 ч. 4 УК РФ на 10 лет лишения свободы с конфискацией имущества в исправительной колонии общего режима.

Х., <...>, неработавший, несудимый, проживавший в г. Москве, -

осужден к лишению свободы: по ст. 228 ч. 4 УК РФ на 11 лет с конфискацией имущества, по ст. 222 ч. 1 УК РФ на 2 года.

На основании ст. 69 ч. 3 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения наказаний назначено 12 лет лишения свободы с конфискацией имущества в исправительной колонии строгого режима.

Начало срока Б.Я. исчислено с 24 мая 1998 года, а Х. - с 25 мая 1998 года.

В кассационном порядке приговор не обжаловался и не опротестовывался.

Постановлением президиума Красноярского краевого суда от 6 августа 2002 года оставлен без удовлетворения протест заместителя Председателя Верховного Суда Российской Федерации, в котором ставился вопрос об отмене приговора и прекращении дела в отношении Б.Я. и о переквалификации действий Х.

Заслушав доклад судьи Кудрявцевой Е.П., мнение прокурора Нечина В.В., поддержавшего протест, Судебная коллегия

 

установила:

 

Б.Я. и Х. признаны виновными и осуждены за незаконное хранение и перевозку в целях сбыта наркотических средств в особо крупном размере, совершенные группой лиц по предварительному сговору, а Х. - еще за незаконное хранение и перевозку боеприпасов.

Как установил суд, преступления совершены при следующих обстоятельствах.

В течение мая 1998 года Б.Я. с целью организации незаконного сбыта наркотических средств в особо крупном размере, их перевозки и хранения, вступила в преступный сговор с проживающим в г. Москве Х., предложив ему приобрести и доставить в г. Норильск наркотические средства в виде опия и героина в особо крупном размере.

В целях исполнения умысла, направленного на сбыт наркотических средств, Х. приобрел в г. Москве у не установленного следствием лица наркотические средства: опий и героин.

В ночь с 23 на 24 мая 1998 года авиарейсом N 2251 по маршруту Москва - Норильск Х. перевез указанные наркотические средства в г. Норильск в багаже, сданном в грузовой отсек самолета.

В целях реализации замысла на организацию сбыта наркотических средств Б.Я. в аэропорту г. Норильска "Алыкель" встретила Х., которого с его багажом с наркотическими средствами: опием и героином доставила к себе в квартиру по адресу: <...>, где она проживала. После этого Б.Я. по телефону потребовала у своего знакомого Г., чтоб тот доставил к ней электронные весы, необходимые для расфасовки наркотических средств и подготовки к их дальнейшему сбыту. Г. 24 мая 1998 года около 14 часов доставил Б.Я. электронные весы "Танита" модель 1212. Б.Я. с Х. взвесили общий вес привезенных наркотических средств, а затем часть их расфасовали, изготовив для реализации 9 пакетов с опием. После этого преступная деятельность Б.Я. и Х. была пресечена сотрудниками милиции и ФСБ, которые в ходе осмотра кв. <...> обнаружили и изъяли 1189,42 грамма опия и 577,62 грамма героина.

Согласно заключению Постоянного Комитета по контролю наркотиков Российской Федерации, обнаруженное и изъятое количество наркотических средств относится к особо крупному размеру.

Кроме того, Х., следуя из г. Москвы в г. Норильск в ночь с 23 на 24 мая 1998 года тем же рейсом самолета, незаконно перевез со своими личными вещами боеприпасы в виде обоймы с патронами, сдав чемодан в багаж, а прилетев в г. Норильск, хранил указанные боеприпасы в <...>, где они и были изъяты.

В протесте не оспаривается вывод суда в части осуждения Х. на незаконное хранение и перевозку боеприпасов.

Вместе с тем, в протесте поставлен вопрос об отмене приговора по ст. 228 ч. 4 УК РФ в отношении Б.Я. с прекращением производства за недоказанностью и в связи с этим - об изменении приговора по ст. 228 ч. 4 УК РФ в отношении Х. с исключением из приговора квалифицирующего признака данного преступления - совершение его по предварительному сговору группой лиц.

Проверив материалы дела и обсудив доводы, изложенные в протесте, Судебная коллегия находит их подлежащими удовлетворению по следующим основаниям.

В соответствии с приговором Б.Я. и Х. осуждены за незаконное хранение в целях сбыта и перевозку наркотических средств в особо крупном размере.

Президиум Верховного Суда Российской Федерации своим постановлением от 15 ноября 2000 года указанный приговор и все последующие судебные решения в отношении Б.Я. и Х. отменил и направил дело на новое судебное разбирательство, поскольку, в нарушение требований ст. 20 УПК РСФСР о всестороннем, полном и объективном исследовании обстоятельств дела, приведенные в приговоре доказательства надлежащим образом не были исследованы и не оценены, что не могло не повлиять на законность и обоснованность постановленного приговора.

Так, осужденная Б.Я. в ходе предварительного следствия и в судебном заседании последовательно отрицала свою причастность к совершению преступления (т. 1 л.д. 105, 113, 153, 301 - 305, 328 - 329, т. 2 л.д. 50 - 51, 94 - 104, 106, 111 - 114, 117, 120 - 121, 124 - 139, 140 - 153, 156, т. 3 л.д. 50 - 62). При этом она показала, что 20 мая 1998 года ей из Москвы позвонил Х. и сообщил о своем прилете в Норильск по делам. Она в свою очередь попросила его привезти заказанные ранее ювелирные изделия и поэтому в день прилета, то есть 24 мая 1998 года, она встретила Х. на такси в аэропорту и привезла его в квартиру <...>. Никаких разговоров о наркотических средствах она с Х. по телефону не вела. С каким грузом тот прилетел, она не знала, содержимое обнаруженного в спальной пакета ей также известно не было.

Осужденный Х., многократно допрошенный на предварительном следствии, (эти показания судом признаны достоверными), не отрицавший своей причастности к совершению преступлений, последовательно утверждал, что Б.Я. о наркотических средствах ничего не знала и никаких разговоров на эту тему они между собой никогда не вели (т. 1 л.д. 154, т. 2 л.д. 35 - 37, 216 - 222, 224 - 230, 235 - 239, 240 - 242, 248 - 257, 258 - 260, т. 3 л.д. 36 - 50).

В ходе судебного разбирательства Х. заявил, что в г. Норильск он прилетел для того, чтобы передать Б.Я. ювелирные изделия, заказанные ею ранее. Весы, изъятые у Б.Я., он привез с собой (т. 3 л.д. 36 - 48).

Осужденная Б.Я. подтвердила, что целью приезда к ней Х. являлась передача ювелирных изделий, которые она ранее просила его приобрести (т. 3 л.д. 50).

Свидетель Б. показала, что после приезда Х. к Б.Я. последняя просила ее отвезти драгоценности на ул. Комсомольскую, что она и сделала (т. 3 л.д. 80 об.).

Протоколами установлено, что при обыске у Б.Я. и Б. были изъяты ювелирные изделия (т. 2 л.д. 180 - 186, 205). Постановлением следователя они, как вещественные доказательства, приобщены к делу (т. 2 л.д. 187).

Президиум Верховного Суда Российской Федерации в постановлении указал, что при таких данных суд обязан был тщательно исследовать доводы осужденных в части, касающейся цели приезда Х. в г. Норильск. Выяснить принадлежность весов и драгоценностей, обнаруженных у Б.Я. и Б., а также проверить, кому Б. отвозила ювелирные изделия на ул. Комсомольскую. Однако эти обстоятельства, имеющие существенное значение для принятия правильного решения, выяснены не были, что могло повлиять на полноту, всесторонность и объективность исследования обстоятельств дела.

В соответствии со ст. 380 УПК РСФСР указания суда, рассматривающего дело в порядке надзора, обязательны при вторичном рассмотрении дела судом.

Но при новом разбирательстве дела указания суда надзорной инстанции выполнены не были.

В частности, касаясь утверждений суда о том, что в ходе прослушивания и звукозаписи телефонных переговоров была получена информация о возможности прибытия в г. Норильск авиарейсом 23 мая 1998 года курьера с партией наркотических средств, Президиум Верховного Суда Российской Федерации в постановлении указал, что из протокола прослушивания и звукозаписи телефонных переговоров (т. 1 л.д. 61 - 63), фрагментов аудиокассеты с записью телефонных переговоров, которые оглашены были в судебном заседании, усматривается, что в них никаких упоминаний о наркотиках не содержится. Вывод о прибытии в г. Норильск курьера с наркотическими средствами, действовавшего по предварительному сговору с Б.Я., сделан по недостаточно полно исследованным материалам дела. При этом указывалось, что из приговора нельзя сделать вывод о том, на основании каких данных суд установил, что в г. Норильск прибывает курьер с наркотиками.

Между тем, в приговоре от 12 ноября 2001 года судом вновь, со ссылкой на свободное изложение телефонных переговоров, выполненное оперативным работником в отсутствие понятых и именуемое протоколом прослушивания и звукозаписи телефонных переговоров (т. 1 л.д. 61 - 63), утверждается о прибытии из г. Москвы в г. Норильск авиарейсом за 23 мая 1998 года курьера с партией наркотических средств. Но при этом в нем также не приведено какие конкретные фразы из телефонных переговоров или иные данные позволили суду прийти к такому выводу.

Не усматривается таких данных и из протокола судебного заседания, в котором зафиксировано прослушивание кассет с телефонными переговорами (т. 4 л.д. 205 - 207).

Не выполнено судом при вторичном разбирательстве дела и указание суда надзорной инстанции, касающееся выяснения принадлежности электронных весов "Танита" модели 1212.

В предыдущем судебном заседании, участвовавшая в качестве понятой свидетель С. показала, что обнаруженные при осмотре квартиры пакетики взвешивали на весах. Взвешивание производил сотрудник милиции. Со слов ей известно, что весы нашли на кухне (т. 3 л.д. 122). При этом она показала, что на кухню понятые не проходили (т. 3 л.д. 125). При новом разбирательстве дела она также подтвердила, что весы были принесены работником милиции из кухни (т. 4 л.д. 164). Это же подтверждал в первом судебном заседании и второй понятой К. (т. 3 л.д. 128). Из протокола осмотра места происшествия (т. 1 л.д. 37 - 40), в нарушение требований ст. 102 УПК РСФСР на четырех страницах которого имеется по две подписи, а на пятой странице семь подписей лиц, присутствовавших при указанном следственном действии, усматривается, что кухня не осматривалась, понятые в нее не заходили и в протоколе не зафиксировано, что весы обнаружены на кухне.

Свидетель Г. в первом судебном заседании показал, что весы он Б.Я. не привозил. Весы, которые передал ему П., находятся у него дома и 24 мая 1998 года были в кладовой (т. 3 л.д. 65, 66, 77). При новом разбирательстве дела Г. также показал, что не привозил Б.Я. весы (т. 4 л.д. 261 - 262, 264), при этом объяснил причину, в связи с чем на предварительном следствии он дал иные показания (т. 4 л.д. 265).

Свидетели С. и К. показали, что они работают с Г., которому на работу П. принес на хранение электронные весы. На этих весах они взвешивали свои золотые изделия.

Однако ни органами следствия, ни судом при первичном разбирательстве дела весы, приобщенные к делу в качестве вещественного доказательства, указанным свидетелям для опознания предъявлены не были. При новом разбирательстве дела С. и К. заявили, что сейчас они уже не смогут опознать весы, о которых дали показания (т. 4 л.д. 175, 233). Таким образом возможность выяснить принадлежность весов, приобщенных к делу, утрачена.

Из заключения судебно-химической экспертизы (т. 1 л.д. 118 - 127), на которое в подтверждение доказанности вины Б.Я. суд сослался и при вторичном разбирательстве дела, действительно усматривается, что на внутренней поверхности крышки предметного столика, самого предметного столика электронных весов, приобщенных к делу в качестве вещественного доказательства, обнаружены следы наркотических средств: опия и героина. Однако установить идентичность наркотических средств, обнаруженных на указанных весах с наркотическими средствами, привезенными Х., как показала в судебном заседании эксперт У., невозможно (т. 4 л.д. 180 об.). При таких обстоятельствах, с учетом требований ст. 49 Конституции Российской Федерации, ссылка на указанное заключение как на доказательство вины Б.Я. - несостоятельна.

Поскольку в соответствии со ст. 49 Конституции Российской Федерации обвиняемый не обязан доказывать свою невиновность, а неустранимые сомнения в виновности лица толкуются в пользу обвиняемого - факт отсутствия в ЭКО УВД г. Норильска необходимого оборудования для проведения сравнительного анализа идентичности следов наркотических средств на электронных весах с наркотическими средствами, привезенными Х., на что сослался в постановлении президиум Красноярского краевого суда, нельзя считать достаточным основанием к невыяснению вопроса, касающегося идентичности наркотических средств.

Кроме того, допрошенный в качестве свидетеля С. показал, что при осмотре места происшествия он участвовал как эксперт и обрабатывал в комнате весы для выявления отпечатков пальцев. На вопрос прокурора о наличии на весах следов наркотиков С. ответил, что не помнит, но добавил, что тогда бы он не стал весы обрабатывать (т. 4 л.д. 229 - 232). Из этого следует, что видимых следов какого-либо вещества на весах не имелось.

Однако из исследовательской части заключения химической экспертизы (т. 1 л.д. 119) усматривается, что при визуальном осмотре электронных весов на внутренней поверхности крышки предметного столика, на предметном столике обнаружены следовые количества вещества коричневого цвета в засохшем состоянии. То есть, на экспертизу весы поступили с явными следами вещества коричневого цвета.

В этой связи из дела усматривается, что при оформлении изъятия весов (т. 1 л.д. 40) они были упакованы в пакет N 6, прошитый нитью, концы которой проклеены и опечатаны печатью УВД для пакетов. При этом в протоколе нет сведений, что на пакете N 6 имелась сопроводительная записка, а на приклеенном оттиске печати исполнены три подписи. Из показаний допрошенных в первом судебном заседании в качестве свидетелей понятых С. (т. 3 л.д. 125 об.) и К. (т. 3 л.д. 128) также не усматривается, что к пакету с весами оформлялась сопроводительная записка и на оттиске печати учинялись подписи. Не сообщала таких сведений С. и при вторичном судебном разбирательстве (т. 4 л.д. 161 - 165). Однако на химическую экспертизу (т. 1 л.д. 119) пакет N 6 поступил уже с приклеенной сопроводительной запиской и тремя подписями на оттиске печати, то есть не таким как он описан в протоколе осмотра места происшествия (т. 1 л.д. 40).

Принимая во внимание, что на экспертизу весы поступили с явными следами вещества коричневого цвета, которых не видел эксперт, в момент их обнаружения, пакет с весами поступил на экспертизу не таким как он описан в протоколе осмотра места происшествия, своевременно для опознания весы представлены не были, а в настоящее время такая возможность утрачена. При таких обстоятельствах вывод о том, что на экспертизе исследовались весы, изъятые в <...> нельзя признать обоснованным.

Относительно заключения фоноскопической экспертизы (т. 1 л.д. 140 - 152), на которое суд также сослался в подтверждение вины Б.Я. при вторичном разбирательстве дела, Президиум Верховного Суда Российской Федерации в постановлении указал, что поскольку Б.Я. отрицала принадлежность ей женского голоса, записанного в телефонных переговорах с телефона N 46-07-72 в период с 20 по 24 мая 1998 года, то утверждение суда в приговоре об участии в переговорах Б.Я., без представления в судебное заседание образцов ее голоса от 30 июня 1998 года, не основано на непосредственно исследованных в судебном заседании доказательствах.

При новом разбирательстве дела негласно изъятые образцы голоса Б.Я. 30 июня 1998 года вопреки требованиям ст. 240 УПК РСФСР и указанию Президиума Верховного Суда Российской Федерации в судебное заседание представлены также не были, и как указал в приговоре суд: "Место их нахождения в настоящее время в связи с давностью событий установить не представилось возможным". Поэтому содержащееся в постановлении президиума Красноярского краевого суда утверждение, что в этой части суд первой инстанции выполнил указания Президиума Верховного Суда Российской Федерации, изложенные в постановлении от 15 ноября 2000 года, несостоятельно.

В протесте обоснованно указано на то, что содержащееся в постановлении президиума Красноярского краевого суда утверждение, что суд дал оценку изменениям показаний Б., не основано на материалах дела, из которых следует, что такой оценки суд не мог сделать, поскольку показания Б. в предыдущем судебном заседании судом не исследовались, хотя в приговоре имеется ссылка на ее показания, данные на предварительном следствии, которые в судебном заседании также не исследовались.

Учитывая, что судом не выполнены указания надзорной инстанции касающиеся представленных органами следствия доказательств, приговор в отношении Б.Я. постановлен без учета требований закона о том, что неустранимые сомнения в виновности лица толковать их в ее пользу, и что возможности собирания доказательств исчерпаны, частично утрачены, а имеющихся доказательств для признания Б.Я. виновной недостаточно, в постановлении президиума Красноярского краевого суда доводы протеста не опровергнуты, постановленный в отношении нее приговор подлежит отмене.

С доводами, изложенными в протесте, относительно недопустимости в качестве доказательства по делу протокола осмотра места происшествия Судебная коллегия не может согласиться. Так, в протесте указано на то, что осмотр места происшествия, в ходе которого в квартире Б.Я. обнаружены и изъяты указанные в протоколе этого осмотра предметы и наркотические средства, проведен ненадлежащим лицом - милиционером отдела вневедомственной охраны А., в круг полномочий которой не входило указанное действие. Из материалов дела (т. 4 л.д. 53) усматривается, что 24 мая 1998 года А. находилась на дежурстве в 1-м ГОМ УВД г. Норильска в составе следственно-оперативной группы и исполняла обязанности следователя. Согласно ст. 119 УПК РСФСР орган дознания, к которому в силу ст. 117 ч. 1 п. 1 УПК РСФСР относится милиция, проводит неотложные следственные действия по установлению и закреплению следов преступления, в частности, осмотр.

При таких обстоятельствах А. действовала в соответствии с указанным уголовно-процессуальным законом. Осмотр произведен с участием понятых, подтвердивших изъятие из квартиры в том числе наркотических средств.

Однако, сам по себе факт обнаружения в квартире Б.Я. в сумках приехавшего к ней Х. наркотических средств при отсутствии доказательств ее сговора с Х. на незаконный оборот наркотических средств, не может служить доказательством ее вины в совершении этого преступления. По показаниям Х. Б.Я. не была осведомлена о том, что он 24 мая 1998 года привез наркотические средства.

Вина осужденного Х. в том числе, в незаконном хранении и перевозке в целях сбыта наркотических средств в особо крупном размере, установлена протоколом осмотра, в ходе которого у него изъято вещество, являющееся согласно заключению судебно-химической экспертизы наркотическим средством синтетического происхождения - героином, общим весом 577,62 гр., а также опием весом 1189,42 гр. Сам осужденный не отрицал изложенное.

Вместе с тем, в связи с отменой приговора в отношении Б.Я., он подлежит изменению в отношении Х., поскольку из его обвинения следует исключить квалифицирующий признак - совершение преступления группой лиц по предварительному сговору.

Кроме того, из материалов дела следует, что суд первой инстанции в приговоре от 25 ноября 1998 года, квалифицируя действия Б.Я. и Х. ч. 4 ст. 228 УК РФ, признал их вину доказанной в незаконном хранении с целью сбыта и перевозке наркотических средств в особо крупном размере (приговор стр. 20 об.). Виновными осужденных в совершении ими преступления группой лиц по предварительному сговору суд не признал.

Поскольку приговор и все последующие решения были отменены по жалобе осужденной Б.Я., то, признав при вторичном разбирательстве дела Б.Я. и Х. виновными в незаконном хранении и перевозке в целях сбыта наркотических средств в особо крупном размере, совершенных группой лиц по предварительному сговору, суд тем самым, в нарушение требований ст. 382 УПК РСФСР, ухудшил положение осужденных.

С учетом уменьшения объема обвинения Х., Судебная коллегия считает необходимым смягчить назначенное ему наказание по ст. 228 ч. 4 УК РФ.

Руководствуясь ст. ст. 378, 379 УПК РСФСР, Судебная коллегия

 

определила:

 

приговор Норильского городского суда Красноярского края от 12 ноября 2001 года в отношении Б.Я. по ст. 228 ч. 4 УК РФ отменить с прекращением производства по делу за недоказанностью ее участия в совершении преступления.

Тот же приговор в отношении Х. изменить: исключить квалифицирующий признак - совершение преступления группой лиц по предварительному сговору. Назначенное ему наказание по ст. 228 ч. 4 УК РФ смягчить до 9 лет лишения свободы с конфискацией имущества. По совокупности преступлений в соответствии со ст. 69 ч. 3 УК РФ окончательное наказание ему назначить в виде лишения свободы на 11 лет в исправительной колонии строгого режима с конфискацией имущества.

Из-под стражи Б. освободить.

В остальном приговор оставить без изменения.

Постановление президиума Красноярского краевого суда от 6 августа 2002 года отменить.

 

 




Электронная библиотека "Судебная система РФ" содержит все документы Верховного суда РФ, Конституционного суда РФ, Высшего Арбитражного суда РФ.
Бесплатный круглосуточный доступ к библиотеке, быстрый и удобный поиск.


Яндекс цитирования


© 2011 Электронная библиотека "Судебная система Российской Федерации"