ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 22 октября 2002 г. N 41-кпн02-14
22 октября 2002 года Судебная коллегия по
уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в составе:
председательствующего Шурыгина А.П.
судей Климова А.Н. и Степалина
В.П.
рассмотрела в судебном заседании дело по
протесту заместителя Председателя Верховного Суда РФ на приговор Ленинского
районного суда гор. Ростова-на-Дону от 21 мая 2001 года, которым
Ц., <...>, неработавший,
проживавший в г. Ростове-на-Дону, не имеющий
судимости, -
осужден по ст. 162 ч. 2 п. п.
"а", "в", "г" УК РФ на 8 лет лишения свободы с
конфискацией имущества в исправительной колонии строгого режима;
П., <...>, студент 2-го курса ДГТУ,
несудимый, проживавший в г. Ростове-на-Дону, -
осужден по ст. 162 ч. 2 п. п.
"а", "в", "г" УК РФ на 7 лет 6 месяцев лишения
свободы с конфискацией имущества в исправительной колонии строгого режима.
Постановлено взыскать с Ц. и П. солидарно
в возмещение гражданского иска в пользу К. 66840 рублей и в пользу К.В. - 2000
рублей.
Определением судебной коллегии по
уголовным делам Ростовского областного суда от 7 августа 2001 года приговор
оставлен без изменения.
Постановлением президиума Ростовского
областного суда от 7 февраля 2002 года протест заместителя Председателя
Верховного Суда Российской Федерации, в котором ставился вопрос об отмене
состоявшихся по делу судебных решений и направлении дела на новое судебное
разбирательство, оставлен без удовлетворения.
Заслушав доклад судьи Климова А.Н.,
мнение прокурора Королевой Л.Е., полагавшей протест удовлетворить, судебная
коллегия
установила:
Ц. и П. осуждены за разбой, совершенный
группой лиц по предварительному сговору, с незаконным проникновением в жилище,
с применением насилия, опасного для жизни и здоровья и угрозой применения
такого насилия, с использованием оружия. Как установил суд, преступление
совершено при следующих обстоятельствах.
П. и Ц. с неустановленным лицом 17 января
2001 года, примерно в 20 часов 20 минут, распределив между собой роли, приехали
к дому N 8 по ул. Футбольной в г. Ростове-на-Дону, где проживает
потерпевшая К. Надев на себя камуфляжную военную форму, П. позвонил в
квартиру N 33. После того, как потерпевшая К. открыла дверь, в квартиру
ворвались П., который был без маски, а также Ц. и неустановленное лицо с
надетыми на голову в виде масок капроновыми чулками. Осужденные и
неустановленное лицо стали угрожать потерпевшей насилием, опасным для жизни и
здоровья, и требовать передачи им имущества, демонстрируя и угрожая при этом
оружием (обрезом ружья), а также нанося потерпевшей по различным частям тела,
голове и лицу удары. Подавив волю потерпевшей, осужденные и неустановленное
лицо связали ей и ее дочери руки и ноги, заклеили им лентой "скотч"
рты и завладели имуществом на сумму 55640 рублей и 800 долларами США и
скрылись, причинив потерпевшей значительный материальный ущерб.
В протесте поставлен вопрос об отмене
состоявшихся судебных решений за нарушением судом первой инстанции требований
ст. ст. 20, 314 УПК РСФСР.
Изучив материалы дела, проверив и обсудив
доводы протеста, судебная коллегия считает необходимым его удовлетворить по
следующим основаниям.
Осужденный Ц. в судебном заседании,
отрицая свою причастность к совершенному преступлению, показал, что о
преступлении он узнал, когда был задержан работниками милиции.
Обосновывая доказанность вины Ц., суд в
приговоре сослался на показания потерпевшей К., уличающей осужденного в
совершении преступления, признанные судом последовательными, отражающими
обстоятельства разбойного нападения. А также сослался суд на показания
потерпевшего К.Я., свидетельские показания С., М., которые он дал на
предварительном следствии; протоколы следственных действий, в том числе
протокол опознания Ц.; протоколы опознания камуфляжной военной формы, бушлата;
собственноручно написанное объяснение Ц.
Между тем, касаясь его опознания, Ц. в
судебном заседании 11 мая 2001 года показал следующее: "Я отличался от
других опознаваемых, я был в грязной одежде, без шнурков, я был моложе других и
ростом отличался" (л.д. 212).
Объективность утверждений осужденного о
несоблюдении требований ст. 105 УПК РСФСР при производстве опознания
подтверждается протоколом предъявления личности для опознания (л.д. 77), из которого усматривается, что разница в возрасте
Ц. с другими опознаваемыми составила 5 и 6 лет. Причем из всех опознаваемых
именно Ц. более других соответствовал сообщенному потерпевшей возрасту лица,
участвовавшего в совершении преступления.
Допрошенная в судебном заседании 11 мая
2001 года потерпевшая К. подтвердила, что Ц. действительно был без шнурков, но
в туфлях и ростом был ниже других опознаваемых (л.д.
209). Однако в следующем судебном заседании (л.д.
233) потерпевшая изменила свои показания и заявила,
что на обувь опознаваемого она не смотрела. Это существенное противоречие, а
причину изменения показаний потерпевшей суд не выяснил, посчитав ее показания последовательными.
Из показаний потерпевшей в судебном
заседании усматривается, что опознала она Ц. по форме головы, по голосу,
походке и специфическим пальцам рук. При этом К. заявила, что у нее не осталось
никаких сомнений в отношении Ц. после того, как тот на опознании назвал свою
фамилию, сказал какие-то слова и по ее просьбе прошелся.
На очной же ставке Ц. с потерпевшей
последняя на вопросы адвоката ответила, что во время совершения преступных
действий лица Ц. она не видела, особых примет не было, лишь тряпкой были перемотаны руки и не было особенностей речи (л.д. 85).
При таких обстоятельствах суду следовало
выяснить, а предлагалось ли другим опознаваемым, как и Ц., произносить
какие-либо фразы, ходить. Если же этого при опознании сделано не было, то с
учетом показаний потерпевшей на очной ставке с Ц., что лица последнего она не
видела, особых примет и особенностей речи у него не было, суду надлежало
выяснить, как же К. смогла опознать в осужденном лицо, участвовавшее в
совершении преступления. Тем более, что, как
усматривается из показаний потерпевшей в судебном заседании (л.д. 234), определенные сомнения в тождественности Ц. с
лицом, совершившим на нее нападение, при проведении опознания у нее имелись.
Как показала потерпевшая, она навсегда
запомнила специфические пальцы на руках Ц. (л.д.
236). Однако в чем заключалась специфичность пальцев рук осужденного и
действительно ли они специфичны, судом не выяснено.
Как отмечалось выше, в подтверждение
доказанности вины Ц. суд сослался на протоколы опознания камуфляжной военной
формы (л.д. 44) и бушлата (л.д.
45), в которых зафиксировано, что именно в опознанную военную форму и бушлат
был одет один из участников преступления. А в судебном заседании (л.д. 235) потерпевшая показала, что опознанные ею камуфляж
и бушлат были похожи на те, которые были одеты на П. То есть, если на
предварительном следствии потерпевшая К. утверждала о тождественности изъятых в
квартире Ц. военной формы и бушлата с формой и бушлатом, которые были одеты на
П., то в судебном заседании заявила о их похожести,
что не одно и то же. Показаниям потерпевшей в судебном заседании в этой части
судом оценки не дано и существенные противоречия остались не выясненными.
Показания потерпевшего К.Я., на которые
сослался суд, производны от показаний его жены. Сам К.Я., как усматривается из
дела, очевидцем преступных действий не был.
Из приведенных в приговоре свидетельских
показаний С. видно, что к нему обращался П. с просьбой помочь продать
музыкальный центр, при этом о Ц.С. в своих показаниях не упоминал.
Сославшись в подтверждение вины Ц. на
свидетельские показания С., суд вместе с тем не указал, какие конкретные
преступные действия осужденного подтверждаются приведенными показаниями.
Кроме того,
сославшись на собственноручно написанное объяснение М., в котором последний
уличал Ц. в причастности к преступлению, суд не дал оценки такому
обстоятельству, что объяснение М. было написано в период, когда он находился с
7 по 10 марта 2001 года под стражей по подозрению в совершении разбойного
нападения на потерпевшую К. (л.д. 58, 66) и решался
вопрос о привлечении его к уголовной
ответственности.
В подтверждение доказанности вины Ц. суд
также сослался на собственноручно написанное осужденным объяснение (л.д. 17 - 18), в котором он сообщил, что участвовал в
совершении преступления.
Между тем, из материалов дела видно, что
к моменту написания объяснения по факту совершенного в отношении потерпевшей К.
преступления было возбуждено уголовное дело (л.д. 1),
в связи с чем Ц. подлежал допросу в качестве
подозреваемого с разъяснением ему и соблюдением требований ст. 51 Конституции
Российской Федерации. Однако этого сделано не было, и суд указанному нарушению
оценки не дал.
Именно на эти
нарушения указывал первый заместитель прокурора г. Ростова-на-Дону в письме от
26 марта 2001 года (л.д. 141) и предлагал
исполняющему обязанности прокурора Ленинского района г. Ростова-на-Дону принять
меры к полному и всестороннему расследованию, поскольку одного лишь опознания
Ц. потерпевшей, видевшей нападавшего в маске, недостаточно для его привлечения
к уголовной ответственности.
Приведенные в протесте доводы в
постановлении президиума Ростовского областного суда не опровергнуты.
Кроме того, при решении вопроса о
возмещении причиненного материального ущерба по делу суд в полном объеме
удовлетворил исковые требования потерпевшей. Между тем, потерпевшая К. в
судебном заседании (л.д. 233) показала, что из
похищенного имущества ей были возвращены: видеомагнитофон, пульт управления,
свитер и куртка. Однако этому обстоятельству судом оценки не дано и не выяснена
стоимость возвращенного имущества.
Учитывая, что приговор в отношении Ц.
постановлен на недостаточно исследованных доказательствах, без выяснения
имеющихся существенных противоречий, он не может быть признан законным и
обоснованным, в связи с чем подлежит отмене в полном
объеме, поскольку действия, вмененные в вину Ц. и П., тесно взаимосвязаны.
При новом рассмотрении дела суду надлежит
всесторонне, полно и объективно исследовать обстоятельства, устранить указанные
в протесте недостатки и с учетом имеющихся доказательств решить вопрос о
виновности либо невиновности Ц.
На основании изложенного, руководствуюсь
ст. 378 УПК РСФСР, судебная коллегия
определила:
приговор Ленинского
районного суда г. Ростова-на-Дону от 21 мая 2001 года, определение судебной
коллегии по уголовным делам Ростовского областного суда от 7 августа 2001 года
и постановление президиума Ростовского областного суда от 7 февраля 2002 года в
отношении Ц. и П. отменить и дело направить на новое рассмотрение со стадии
судебного разбирательства в тот же суд в ином составе судей.
Меру пресечения оставить Ц. и П. прежнюю
- заключение под стражу.