ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

 

КАССАЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 17 октября 2002 г. N 78-о02-94

 

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в составе:

председательствующего - Грицких И.И.

судей - Рудакова С.В., Куменкова А.В.

рассмотрела в судебном заседании от 17 октября 2002 года кассационную жалобу осужденного Н. на приговор Санкт-Петербургского городского суда от 8 мая 2002 года, которым

Н., <...>, русский, со средним образованием, неженатый, неработавший, несудимый,

осужден к лишению свободы: по п. "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ на четырнадцать лет, по п. "в" ч. 3 ст. 162 УК РФ на десять лет с конфискацией имущества, по ч. 1 ст. 222 УК РФ на два года.

На основании ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений наказание Н. назначено девятнадцать лет лишения свободы в исправительной колонии строгого режима с конфискацией имущества.

Постановлено взыскать с Н. в пользу Л. в возмещение ущерба 14966 рублей 24 коп. и в счет компенсации морального вреда 100000 рублей.

Н. признан виновным и осужден за разбойное нападение в отношении Л.С. с применением оружия и предмета, используемого в качестве оружия, с причинением тяжкого вреда здоровью потерпевшего, за убийство Л.С., сопряженное с разбоем, совершенные 11 января 2001 года в г. Санкт-Петербурге при указанных в приговоре обстоятельствах, а также за незаконные приобретение, в ношение, хранение боеприпасов и за незаконные хранение и ношение огнестрельного оружия.

Заслушав доклад судьи Грицких И.И., мнение прокурора Хомицкой Т.П., полагавшую необходимым приговор оставить без изменения, судебная коллегия

 

установила:

 

в кассационной жалобе и дополнениях к ней осужденный Н. указывает, что с приговором он не согласен.

Умысла на завладение имуществом Л.С. он не имел. Никто из свидетелей не видел попыток обыска потерпевшего с целью завладения его имуществом, угроз в его адрес не слышал. Излагает, что выстрелы из обреза и его (Н.) требования ключей у потерпевшего, чтобы доставить последнего в больницу, были произведены в одном месте (у трансформаторной будки), а удар ножом в шею потерпевшего он (Н.) нанес в другом месте, когда догнал Л.С., пытавшегося уехать с его (осужденного) вещами. В ту ночи он (Н.) просто ехал домой, забрав свои вещи у своей невесты, включая обрез. Деньги, сотовый телефон, две электронные записные книжки у него похитили сотрудники ППС при его задержании. Он это говорил следователю, написал две жалобы на сотрудников ППС, вложив их в дело, однако следователь не прореагировал. На закрытии дела эти жалобы он (Н.) не обнаружил, что показывает предвзятое и халатное отношение следователя к ведению уголовного дела.

Н. утверждает, что у него была ссора с потерпевшим, во время которой ему пришла мысль выстрелить из обреза в него. Производил выстрел он не целясь. С точки зрения осужденного, вывод суда о наличии у него (Н.) умысла на совершение разбойного нападения - ошибочен.

Показания свидетеля К. - надуманы, они не имеют "под собой реальной основы". Обрез она видеть не могла.

Обрез он ни на кого не направлял, собираясь уходить, доставал свои вещи из машины.

Когда осознал, что выстрелил в человека, он (Н.) вышел из машины, пытался доставить потерпевшего в больницу.

Деньги у потерпевшего он не требовал. Ключи от машины находились у Л.С.

Умысел на убийство потерпевшего возник у него (Н.) во время ссоры с ним, даже два раза, второй раз во время бегства Л.С. на машине с его вещами, из-за чего и ударил его ножом, догнав и вытащив из машины.

Он не совершал действий, позволяющих их квалифицировать как разбойное нападение. В убийстве он всегда признавал свою вину, глубоко раскаивается в этом. Во время производства выстрелов он находился в состоянии сильного нервного потрясения, вызванного ссорой со своей невестой, делами, которые у него последние 2 - 3 месяца "шли наперекосяк".

Обрез он приобрел случайно, для возможной самообороны.

Указывает, что характеризуется он положительно. За последние три года, проведенных на свободе, не привлекался к ответственности, работал. Состояние его психики и нервной системы имеет отклонения. Участвовал добровольцем в боевых действиях в Приднестровье и награжден крестом "За оборону Приднестровья". В состоянии сильного стресса он не может контролировать себя в достаточной степени, что и привело к убийству Л.С. из-за пустяковой ссоры. Является отцом двух малолетних дочерей.

Просит исключить его осуждение по п. "в" ч. 3 ст. 162 УК РФ и конфискацию имущества, переквалифицировать его действия и в части осуждения по ст. 105 ч. 2 п. "з" УК РФ ввиду отсутствия в его действиях корыстной цели убийства, применить в отношении него ст. ст. 61 п. "г", 62 и 64 УК РФ, снизить верхний предел наказания, поскольку, по его мнению, приговор суров и не соответствует его личности.

Приводя аналогичные доводы, в своих дополнениях от 8 июля 2002 года Н. указывает, что о хищении его вещей после задержания, о своих в связи с этим жалобах, давая показания в качестве подсудимого, в суде первой инстанции, он умолчал, ибо думал, что это не касается предъявленного ему обвинения. Приговор суда находит необоснованным, несправедливым, незаконным и чрезмерно суровым. Вину его в совершении преступления, предусмотренного ст. 162 ч. 3 УК РФ, суд не выяснил. К его показаниям суд отнесся предвзято, как и к показаниям Б., Н.А. и Ч.

Показания, оправдывающие его и смягчающие вину, судом во внимание не взяты. "Картина происшествия судом не восстановлена, полное, всесторонне и объективное исследование обстоятельств дела не произведено".

В возражениях на жалобу осужденного потерпевшая Л. находит изложенные в ней доводы необоснованными, считает приговор законным и обоснованным, назначенное Н. наказание справедливым, просит приговор оставить без изменения.

Проверив материалы дела, обсудив доводы жалобы, судебная коллегия считает, что вина Н. в содеянном им подтверждена собранными по делу, проверенными в судебном заседании и изложенными в приговоре доказательствами.

Так, сам осужденный Н. в судебном заседании пояснил, что в декабре 2000 года он приобрел на рынке охотничье ружье. Привез его домой по месту жительства своей матери, изготовил из него обрез. Потом этот обрез он перевез по месту своего фактического проживания на улицу <...> г. Санкт-Петербурга, где хранил в шкафу в квартире N <...> дома N <...>. Вместе с ружьем ему продали и патроны. Знал, что ружье было исправно, пригодно для стрельбы.

В ночь на 11 января 2001 года он находился в состоянии опьянения, так как выпил пять банок "Сидра". Поссорился с сожительницей - Б. Решил уйти от нее. Собрал свои вещи. Взял обрез, который находился в разобранном виде. Вышел из квартиры. В парадной дома на улице Подольской собрал обрез, зарядил его. Хотел застрелиться, но передумал, ему было сложно решиться на такой шаг. Направляясь к метро, остановил автомашину "Волга", за управлением которой находился ранее незнакомый ему Л.С. Попросил довезти его до улицы Астафьева. Однако они оказались на Луначевского у дома N 38. Он (Н.) был возмущен тем, что водитель привез его не по тому адресу, поругался с ним. В ходе этого конфликта у него (Н.) появилось желание убить водителя.

У него (Н.) лежал на коленях пакет с обрезом, дуло которого было направлено в сторону водителя. Нажал на оба курка и произвел выстрел из обреза "дуплетом". Водитель сумел после этого выйти из машины, сел перед ним на колени. Он (Н.) протрезвел, хотел помочь потерпевшему, довезти его до больницы, но не мог ничего сделать, так как водитель был тяжелый. Намереваясь везти потерпевшего в больницу, требовал у него ключи от машины.

Потом водитель смог сесть в машину и проехать какое-то расстояние. Он догнал его, вытащил из кармана нож, который имелся у него (Н.) в куртке, и нанес им удар потерпевшему в шею.

В тот момент он уже не хотел помогать потерпевшему, не собирался вызывать ему "скорую помощь". Так как в машине находились его (Н.) вещи, а водитель попытался уехать, он разозлился, психанул и ударил Л.С. ножом.

Признал, что все обнаруженные у потерпевшего телесные повреждения причинены им (Н.).

Указал, что деньги у Л.С. он не требовал. Не отрицал, что свидетель Я. выходил из дома к нему и водителю автомашины, задерживал его, однако не помнит того, что наставлял обрез на этого свидетеля.

Потерпевшая Л. пояснила в суде, что ее муж - Л.С. работал таксистом. Около 22 часов 10 января 2001 года он заехал домой, поужинал. Решив еще немного поработать, уехал. После этого она его уже больше живым не видела.

Указала, что город он знал хорошо, так как длительное время работал водителем.

Свидетель Б. в судебном заседании показала, что с Н. она проживала в фактических брачных отношениях. 10 января 2001 года домой Н. пришел после 20 часов. Находился он в нетрезвом состоянии. Лег спать. Проснулся примерно в 2 часа ночи. Стал ходить, мешал ей и соседям.

Она и Н. поссорились. Тогда Н. стал собирать свои вещи, сказал, что уходит от нее. Взяв сумку, из квартиры осужденный ушел. Что находилось у него в сумке, она не знает, не видела.

Свидетель К. пояснила в суде, что она проживала в квартире <...> по проспекту Луначарского г. Санкт-Петербурга.

В начале января 2001 года около 4 часов утра она услышала во дворе звук сильного хлопка. Подошла к окну, открыла его. Во дворе дома увидела автомашину "Волга", в которой двери водителя и правая задняя были открыты. Возле машины недалеко от трансформаторной будки находились двое мужчин - один моложе, другой постарше возрастом. Постарше мужчина, как она поняла, был водителем машины. Он сидел на коленях, второй мужчина - осужденный ходил вокруг него и требовал деньги. Водитель говорил, что денег у него нет, он только выехал на смену, просил отпустить его, вызвать "скорую". Мужчины стали перемещаться. Водитель держался за живот, все просил молодого человека отпустить его, потому что денег у него все равно нет. Однако осужденный продолжал требовать с него деньги, говорил, что они ему нужны, угрожал потерпевшему. Водитель сумел сесть на водительское место в автомашину, проехал метров 10, но осужденный вытащил потерпевшего из автомашины, требуя выручку.

Тут из подъезда дома выбежал Я. У него с осужденным завязалась борьба. Я. повалил молодого человекам на землю, наступил ногой на его руки, в которых был обрез. Удерживал осужденного в таком положении. Вскоре приехали сотрудники милиции, задержали осужденного. По прибытии "скорой помощи" потерпевшему врачи оказали помощь.

Утверждала, что происходящее она видела и слышала хорошо. То место было освещено. Свет был у двух парадных дома.

Свидетель Я. показал в суде, что примерно в 4 часа 11 января 2001 года во дворе дома он услышал шум, хлопанье дверей машины, разговор двух мужчин. Подошел к окну в своей квартире. Во дворе увидел стоявшую "Волгу", двери которой были открыты. У машины находились двое мужчин, один из которых держался за живот, потом присел. Второй мужчина требовал у присевшего деньги, а потом ключи от машины, обещая отвезти его в больницу. Спрашивал у потерпевшего, где деньги, где выручка, где ключи. Мужчина отвечал молодому человеку, что выручки у него еще нет, ключи от автомашины он выронил. Молодой человек стал вокруг искать ключи, а водитель тем временем сел в машину "Волга" и попытался уехать, но не успел. Молодой человек его догнал.

Видя все это, он (Я.) позвонил в милицию, после чего выбежал на улицу. Увидев его, водитель, держась руками за живот, попросил помочь ему, сказал, что у напавшего на него человека имеется оружие.

Молодой человек достал из машины обрез, направил его дульную часть на него (Я.).

Он перехватил у осужденного обрез, самого уложил на землю, удерживал его до приезда работников милиции.

Видел, что у осужденного изъяли нож и три патрона.

Указал, что происходившее в ту ночь во дворе событие он видел и слышал хорошо.

Вина Н. в содеянном подтверждается протоколом выемки из кармана его куртки трех патронов 16 калибра, данными, отраженными в протоколе осмотра места происшествия.

Согласно заключению судебно-медицинских экспертов у Л.С. были выявлены:

а) два огнестрельных, пулевых, сквозных, проникающих сочетанных ранения груди, живота и конечностей с повреждением плевры справа, правого купола диафрагмы, правой доли печени, желчного пузыря, пилорического отдела желудка и поперечной ободочной кишки, правой локтевой кости, мягких тканей поясничной области справа, забрюшинной клетчатки справа в верхней трети;

б) колото-резаная рана затылочной области, ссадины в правой височно-скуловой и в правой заушной областях.

Пуля, причинившая повреждение груди, живота и правой верхней конечности, имела диаметр поперечного сечения около 1,8 см, а причинившая повреждение груди и поясничной области - около 1,7 см.

Рана верхней трети правого предплечья по задневнутренней поверхности являлась входным повреждением огнестрельного пулевого ранения правой верхней конечности, а рана верхней трети правого предплечья по задневнутренней поверхности - выходным повреждением огнестрельного пулевого ранения правой верхней конечности. Рана области груди справа в проекции 11 ребра между передней и средней подмышечными линиями являлась входным повреждением огнестрельного пулевого ранения груди, а рана поясничной области по позвоночной линии - выходным повреждением огнестрельного пулевого ранения груди.

Данные раны и повреждения на одежде Л. соответствовали по локализации и виду, они могли быть причинены одномоментно.

Рана области груди справа в 6 межреберье по средней подмышечной линии являлась входным повреждением огнестрельного пулевого ранения груди, а рана области левого подреберья слева между среднеключичной и передней и подмышечной линиями - выходным повреждением огнестрельного пулевого ранения груди, которые и повреждения на одежде потерпевшего соответствовали по локализации и виду, могли быть причинены одномоментно.

Орудием могло быть охотничье ружье или его обрез.

Огнестрельное повреждение, причинившее ранение груди, живота, правой верхней конечности Л., было причинено выстрелом с близкой дистанции. Отсутствие повреждений от вторичных снарядов в области всех входных огнестрельных ран и повреждений на одежде, правильная круглая и овальная форма входных ран, по выводу экспертов, свидетельствует об отсутствии преград между оружием и телом пострадавшего.

Рана затылочной области являлась колото-резаной.

Все обнаруженные у Л. повреждения были причинены прижизненно.

Причиной смерти Л. явилось огнестрельное, пулевое, сквозное ранение груди, живота и правой верхней конечности с повреждением указанных выше внутренних органов, сопровождавшееся острой массивной кровопотерей, наступила смерть потерпевшего в 8 часов 40 минут 11 января 2001 года.

По заключениям судебно-баллистических экспертиз обрез, изъятый с места преступления, был изготовлен самодельным способом из охотничьего ружья 16 калибра модели ТОЗ-Б N 48632, являлся огнестрельным оружием, пригодным к стрельбе патронами 16 калибра к гладкоствольным охотничьим ружьям. Из его обоих стволов после последней чистки и смазки производились выстрелы патронами с бездымным порохом и снарядами, имеющими в своем составе свинец и полиэтилен.

3 патрона, изъятые у Н., являлись боеприпасами к гладкоствольным охотничьим ружьям.

Не исключено, что деформированная и фрагментарная пуля, представленная эксперту, была выстреляна из обреза с места преступления, ранее была снаряжена в один из патронов, гильзы которых были извлечены из патронников стволов этого обреза.

Обе гильзы, находившиеся в патронниках стволов обреза ружья ТОЗ-Б N 48632, стреляны в правом и левом стволах этого обреза.

Выстрелы без нажатия на спусковые крючки из данного обреза, при ударах и касаниях курков как взведенных, так и спущенных, невозможны.

На хозяйственной сумке и пакете имелось единое сквозное повреждение, которое по механизму образования являлось единым сквозным механическим неогнестрельным разрывом материалов сумки и пакета, было образовано не в результате выстрела из обреза охотничьего ружья, а при механическом воздействии на материалы сумки и пакета. Признаков выстрела из огнестрельного или газового оружия на краях единого сквозного повреждения материалов сумки и пакета, вокруг них не выявлено.

Проверив доказательства по делу, оценив их с точки зрения относимости, допустимости, достоверности, а все их в совокупности с точки зрения достаточности для разрешения дела, суд пришел к обоснованному выводу о доказанности вины Н. в разбойном нападении на Л.С. с применением оружия и предмета - ножа, используемого им в качестве оружия, с причинением тяжкого вреда здоровью потерпевшего, в убийстве Л.С., сопряженном с разбоем, в незаконных приобретении, ношении, хранении боеприпасов, в незаконных хранении и ношении огнестрельного оружия.

Действия Н. по п. "в" ч. 3 ст. 162, п. "з" ч. 2 ст. 105, ч. 1 ст. 222 УК РФ судом квалифицированы правильно.

Выводы суда мотивированы, они соответствуют фактическим обстоятельствам по делу, основаны на исследованных в судебном заседании доказательствах

Сам факт убийства им потерпевшего Л.С. осужденный Н. в жалобе не оспаривает.

Доводы Н. в жалобе об отсутствии у него умысла на завладение имущества у Л.С., утверждения, что деньги у последнего он не требовал, разбойное нападение не совершал, убил потерпевшего в ходе ссоры с ним, а не из корыстных побуждений, ссылки на то, что намерен был доставить Л.С. в больницу, несостоятельны, на материалах дела не основаны, противоречат им.

Эти версии проверялись, как опровергнутые приведенными в приговоре доказательствами, они судом обоснованно отвергнуты

Не соглашаться с выводами суда оснований не имеется.

Обстоятельства по делу исследованы полно, всесторонне, объективно; всем доказательствам в их совокупности при постановлении приговора дана верная юридическая оценка.

Положенные в основу обвинения осужденного доказательства получены в установленном законом порядке, их допустимость сомнений не вызывает.

Не доверять показаниям свидетелей К. Я. у суда оснований не было. Эти свидетели как на предварительном следствии, так и в судебном заседании давали последовательные, подробные показания. Их пояснения согласуются между собой, подтверждаются другими изложенными в приговоре доказательствами. Названные свидетели ранее потерпевшего и осужденного Н. не знали, никаких отношений с ними не имели.

Оговора Н. со стороны свидетелей К. и Я. судебная коллегия не усматривает.

Приведя мотивы, суд обоснованно показания К. и Я. признал достоверными.

Мотив действий Н. в отношении Л.С. выяснялся с исчерпывающей полнотой, он установлен и правильно указан в приговоре.

Психическое состояние Н. исследовано.

Заключением стационарной комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизы установлено, что каким-либо психическим заболеванием он не страдал и не страдает, а обнаруживает признаки психопатии неустойчивого типа резидуального органика, однако особенности его личности психопатического типа по степени своей выраженности не лишают его способности осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими. В момент совершения инкриминируемых ему деяний, до него и после Н. каким-либо психическим расстройством не страдал, в состоянии временного психического расстройства не находился, был в состоянии простого (непатологического) алкогольного опьянения (его действия носили целенаправленный характер, у него сохранялся адекватный смысловой и речевой контакт с окружающим, признаки психотических расстройств - бреда, галлюцинаций патологически нарушенного сознания отсутствовали), он мог осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими. В применении каких-либо принудительных мер медицинского характера Н. не нуждается. В период инкриминируемых ему деяний в состоянии аффекта или в ином эмоциональном состоянии, которое оказало бы негативное влияние на его сознание и деятельность, он не находился.

Экспертиза проведена компетентными на то лицами, Обстоятельства по делу, данные о личности Н. экспертам были известны, они были предметом исследования в ходе проведения экспертизы, в заключении получили оценку. Выводы экспертов подробно мотивированы, они соответствуют материалам дела, не противоречат им.

Объективность заключения врачей-экспертов сомнений не вызывает. В отношении инкриминируемых ему деяний Н. обоснованно признан вменяемым.

Доказательства по делу, установленные обстоятельства происшедших событий не свидетельствуют о нахождении Н. в той ситуации в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения.

Нарушений норм уголовно-процессуального закона, влекущих отмену или изменение приговора, органами предварительного расследования и судом не допущено.

Наказание Н. назначено в соответствии с требованиями ст. 6, 60 УК РФ.

Назначенное ему наказание чрезмерно суровым, явно несправедливым не является.

При назначении наказания судом приняты во внимание все обстоятельства по делу, данные о личности осужденного, в том числе указанные им в жалобе.

Для смягчения Н. наказания судебная коллегия оснований не находит.

Кассационная жалоба осужденного удовлетворению не подлежит.

На основании изложенного руководствуясь ст. ст. 377, 378, 388 УПК РФ, судебная коллегия

 

определила:

 

приговор Санкт-Петербургского городского суда от 8 мая 2002 года в отношении Н. оставить без изменения, а его кассационную жалобу - без удовлетворения.