ПРЕЗИДИУМ ВЕРХОВНОГО СУДА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

 

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

от 17 ноября 1999 г. N 1070п99пр

 

Президиум Верховного Суда Российской Федерации в составе:

председателя - Верина В.П.

членов Президиума - Вячеславова В.К., Кузнецова В.В., Петухова Н.А.,

Свиридова Ю.А., Сергеевой Н.Ю., Смакова Р.М.

рассмотрел дело по протесту заместителя Генерального прокурора Российской Федерации Колмогорова В.В. на приговор суда присяжных Московского областного суда от 17 марта 1999 года, по которому

Г.А., <...>, неоднократно судимый, последний раз в 1987 году по ч. 2 ст. 108 УК РСФСР с применением ст. 40 УК РСФСР к 12 годам лишения свободы, освобожден по отбытии срока наказания 26 апреля 1997 года, -

осужден по п. "б" ч. 3 ст. 111 УК РФ к 8 годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии особого режима.

Определением кассационной палаты Верховного Суда Российской Федерации от 9 июня 1999 года, рассмотревшей дело по протесту государственного обвинителя, приговор оставлен без изменения.

В протесте поставлен вопрос об отмене состоявшихся по делу судебных решений и направлении дела на новое судебное рассмотрение.

Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации Мещерякова Д.А., выступление заместителя Генерального прокурора Российской Федерации Колмогорова В.В.,

поддержавшего протест, Президиум Верховного Суда Российской Федерации

 

установил:

 

вердиктом коллегии присяжных заседателей Г.А. признан виновным в том, что в промежуток времени примерно с 2 до 6 часов 10 декабря 1997 года в квартире 3 дома 102 по ул. Советской г. Егорьевска Московской области в процессе ссоры на почве личных неприязненных отношений нанес П.Л. не менее пяти ударов кулаками и ногами по лицу, причинив ему закрытую черепно-мозговую травму: ушибленную рану на правой ушной раковине, интенсивное кровоизлияние в подлежащих тканях, кровоизлияние в мягкую мозговую оболочку соответственно правой височной доле мозга, ушиб правой височной доли мозга; кровоподтеки и ссадины на лбу справа и слева с переходом на левую скуловую область, кровоподтек на спинке носа, перелом костей носа, ушибленные раны и кровоизлияния на слизистой губ, то есть телесные повреждения, расценивающиеся у живых лиц по исходу и длительности расстройства здоровья.

После этого Г.А. в процессе ссоры с С.Е. на почве возникших личных неприязненных отношений нанес ему не менее 6-ти ударов кулаками по лицу, а также удар стеклянной бутылкой по голове, причинив закрытую черепно-мозговую травму: осаднения в левой половине лобной области и ссадину верхнего века левого глаза, ушибленную рану левой половины нижней губы, две ссадины лобной области; очаговое кровоизлияние в мягких тканях правой околоушной области; обширное субарахноидальное кровоизлияние выпуклой поверхности левого полушария головного мозга с очагом размозжения теменной доли, большое очаговое субарахноидальное кровоизлияние правой теменной доли, мелкие очаги внутрикорковых кровоизлияний правой теменной доли, мелкие очаги внутрикорковых кровоизлияний по выпуклой поверхности правого полушария головного мозга, отек головного мозга, приведшую к дислокации головного мозга со смещением срединных структур и повлекшую за собой угрожающее жизни состояние, квалифицирующуюся как тяжкий вред здоровью.

После этого Г.А. нанес П.Л. ножом по одному удару в область шеи, в правое предплечье и левую ягодичную область, которыми причинены колото-резаные ранения: правой боковой поверхности шеи с повреждением мягких тканей, левой ягодичной области с повреждением мягких тканей, расценивающиеся у живых лиц по исходу или длительности расстройства здоровья; правого предплечья; один удар ножом в брюшную область, причинивший проникающее колото-резаное ранение передней брюшной стенки справа с повреждением слепой кишки, повлекшее за собой тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни; удары ножом левой половины грудной клетки с повреждением сердца; левой половины грудной клетки с повреждением левого легкого; левой половины грудной клетки без повреждения внутренних органов, причинившие тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни.

Затем Г.А. нанес С.Е. один удар ножом в область живота, причинивший колото-резаное ранение живота, проникающее в брюшную полость с повреждением брыжейки тонкого кишечника и большого сальника, причинившее тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни; три резаные раны правой кисти и две резаные раны правого предплечья, не являющиеся опасными для жизни.

В протесте ставится вопрос об отмене состоявшихся решений по следующим основаниям.

Органами предварительного следствия Г.А. обвинялся в том, что 10 декабря 1997 года в квартире N 3 дома N 102 по ул. Советской г. Егорьевска Московской области в процессе ссоры нанес П.Л. не менее 5 ударов кулаками и ногами по лицу, причинив закрытую черепно-мозговую травму, кровоподтеки и ссадины на лице. После этого Г.А. в процессе ссоры с С.Е. нанес ему не менее 6 ударов кулаками по лицу, бутылкой по голове, причинив закрытую черепно-мозговую травму. Имея умысел на убийство обоих потерпевших, Г.А. имевшимся у него ножом нанес П.Л. удары в шею, правое предплечье, левую ягодичную область, в брюшную полость, а также 4 удара в грудную клетку.

Затем тем же ножом умышленно нанес С.Е. 6 ударов в область грудной клетки. В результате полученных телесных повреждений П.Л. скончался на месте происшествия, а С.Е. - на следующий день в реанимационном отделении Егорьевского РТМО.

Эти действия Г.А. органы предварительного следствия квалифицированы по п. "а" ч. 2 ст. 105 УК РФ.

Вынося приговор по делу, председательствующий судья сослался на вердикт присяжных заседателей и переквалифицировал действия Г.А. на п. "б" ч. 3 ст. 111 УК РФ.

Однако, согласно ст. 435 УПК РСФСР присяжные заседатели разрешают вопросы о доказанности вины подсудимого лишь после того, как с их участием исследованы все предоставленные допустимые доказательства по делу.

Названные требования закона в указанном судебном заседании выполнены не были, в результате чего доказательства, исследованные судом, не позволили коллегии присяжных заседателей сформировать правильное и объективное мнение по установлению фактических обстоятельств дела.

Так, председательствующий судья допустил неполноту судебного следствия, необоснованно отказав государственному обвинителю в исследовании доказательств, имеющих существенное значение для правильного разрешения дела.

В судебном заседании Г.А. изменил показания, данные им на предварительном следствии об орудии, которым он наносил удары потерпевшим. При этом подсудимый сослался на то, что следователь не ознакомил его с заключениями судебно-медицинских экспертов по исследованию трупов потерпевших, в связи с чем он не знал о форме ножевых ранений, причиненных потерпевшим, и поэтому не стал уточнять свои показания о форме ножа, которым наносил телесные повреждения.

В связи с такими показаниями Г.А. в судебном заседании государственный обвинитель заявил ходатайство об оглашении протоколов ознакомления обвиняемого с заключениями экспертов, поскольку он своевременно был ознакомлен с этими заключениями и никаких ходатайств при этом не заявил.

Однако председательствующий судья необоснованно отклонил ходатайство прокурора, сославшись на то, что эти доказательства "не отражают фактические данные уголовного дела", хотя недопустимыми они не признавались (т. 2 л.д. 180 - 181).

В то же время в нарушение ст. 286 УПК РСФСР председательствующий судья удовлетворил ходатайство адвоката подсудимого об оглашении показаний свидетеля С.Н. в ее отсутствие. Оглашение показаний допускается только в случаях, предусмотренных названной статьей УПК РСФСР, однако адвокат даже не ссылался на них. Государственный обвинитель возражал против удовлетворения данного ходатайства, поскольку С.Н. допрашивалась сторонами в судебном заседании и в ходе допроса адвокат не просил об оглашении ее показаний на предварительном следствии, а заявил такое ходатайство лишь после ухода С.Н. из зала судебного заседания (т. 2 л.д. 158 - 162).

Прокурор просил судью принять действенные меры к доставке С.Н. повторно в судебное заседание и огласить ее показания в ее присутствии, однако этого сделано не было.

Показания С.Н. на предварительном следствии противоречили ее показаниям в судебном заседании.

Доведенные до коллегии присяжных заседателей показания С.Н. в судебном заседании без выяснения причин, по которым эти ее показания противоречили данным ею в ходе предварительного расследования показаниям, способствовали искажению в сознании присяжных истинной картины происшедшего и вынесению необоснованного вердикта.

Допущенные по делу нарушения требований ст. ст. 454, 455 УПК РСФСР также способствовали вынесению присяжными заседателями необоснованного вердикта.

Согласно ст. 454 УПК РСФСР ответы присяжных заседателей на вопросы, содержащиеся в вопросном листе, должны представлять собой либо утвердительное "да", либо отрицательное "нет" с обязательным пояснительным словом или словосочетанием, раскрывающим сущность ответа, но не вносящим какие-либо коррективы в объективно установленные по делу обстоятельства ("да, виновен", "нет, не виновен"; "да виновен, но без намерения лишить жизни"; "нет, не доказано"; "да, заслуживает снисхождения" и тому подобные).

Данное требование закона по настоящему делу не выполнено. В частности, при ответе на первый вопрос вопросного листа присяжные заседатели превысили свою компетенцию и указанием "...за исключением того, что все ножевые ранения П.Л. и С.Е. были нанесены одним и тем же ножом" фактически установили совершенно новые обстоятельства по делу, чего по собственной инициативе делать не вправе.

Более того, ошибочный вывод присяжных заседателей, не обладающих специальными познаниями в области юриспруденции, находится в противоречии с собранными по делу доказательствами, в том числе и с дополнительным заключением судебно-медицинского эксперта в судебном заседании, в соответствии с которым все ранения, обнаруженные у П.Л., причинены одним и тем же ножом. Аналогичные ошибки допущены присяжными заседателями и при ответах на второй и третий вопросы вопросного листа.

При таких обстоятельствах судье, председательствующему по делу, с учетом требований ст. 455 УПК РСФСР надлежало возобновить судебное следствие, по результатам которого дать присяжным дополнительные разъяснения. Но этого сделано не было.

Отмеченная существенная неполнота в исследовании существенных для исхода дела доказательств и допущенные нарушения уголовно-процессуального законодательства повлекли за собой неправильную квалификацию действий Г.А. по п. "б" ч. 3 ст. 111 УК РФ и, как следствие, назначение ему чрезмерно мягкого наказания, явно не соответствующего характеру содеянного и данным о личности виновного. К тому же, такая квалификация определена без учета прежней судимости Г.А. за умышленное причинение тяжких телесных повреждений, повлекших смерть потерпевшего, что охватывается диспозицией п. "в" ч. 3 ст. 111 УК РФ.

Президиум находит, что протест удовлетворению не подлежит по следующим основаниям.

Как видно из материалов дела, судебное разбирательство в суде присяжных было проведено с соблюдением принципа состязательности.

Стороны имели равные права в представлении и исследовании доказательств, ссылка в протест на ущемление прав прокурора неосновательна, так как свидетель С.Н. подробно допрашивалась по обстоятельствам дела, в суде оглашались ее показания, а на повторном вызове в суд С.Н. прокурор не настаивал и согласился с предложением защиты окончить судебное следствие, которое было принято председательствующим.

Вопросный лист отвечает требованиям закона, вопросы в нем сформулированы согласно поддержанному прокурором обвинению.

Присяжные заседатели признали, что П.Л. и С.Е. были убиты при обстоятельствах, рассматриваемых в деле, но колото-резаное ранение грудной клетки с повреждением аорты П.Л. и шесть колото-резаных ран правой половины грудной клетки и спины С.Е., от которых наступила их смерть, нанесены не Г.А.

Вопросы сформулированы и разрешены присяжными заседателями в понятных выражениях, не содержат противоречий ни в формулировках вопросов ни в ответах на них.

Поэтому нельзя согласиться с доводами протеста на противоречивость вердикта присяжных.

Все вопросы присяжными заседателями разрешены в пределах их полномочий, ответы не содержат ни юридических, ни каких-либо других оценок, требующих специальных познаний.

Нельзя согласиться и с доводами протеста о необоснованном отказе председательствующего в исследовании доказательств, так как данные в протоколах об объявлении обвиняемому и назначении экспертизы и об ознакомлении его с заключением экспертизы доказательствами не являются.

Вместе с тем возражений прокурора на необъективность председательствующего судьи в напутственном слове не поступило.

Юридическая оценка действиям Г.А. дана судом в соответствии с фактическими обстоятельствами дела, установленными вердиктом коллегии присяжных заседателей.

Президиум не может согласиться с доводами протеста о мягкости назначенного Г.А. наказания, так как при назначении Г.А. наказания были в достаточной мере учтены характер и степень общественной опасности содеянного, данные о личности осужденного, а также решение коллегии присяжных заседателей, признавших, что Г.А. заслуживает снисхождения.

Наказание Г.А. назначено в соответствии с требованиями ч. 1 ст. 65 УК РФ и не могло быть назначено более строгим.

Руководствуясь п. 1 ст. 378 УПК РСФСР, Президиум Верховного Суда Российской Федерации

 

постановил:

 

протест заместителя Генерального прокурора Российской Федерации по делу в отношении Г.А. оставить без удовлетворения.