ПРЕЗИДИУМ ВЕРХОВНОГО СУДА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

 

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

от 16 июня 1999 г. N 610п99пр

 

Президиум Верховного Суда Российской Федерации в составе:

Председателя - Радченко В.И.

Членов Президиума - Верина В.П., Вячеславова В.К., Жуйкова В.М., Каримова М.А., Кузнецова В.В., Меркушова А.Е., Петухова Н.А., Попова Г.Н., Свиридова Ю.А., Сергеевой Н.Ю.

рассмотрел дело по протесту заместителя Генерального прокурора Российской Федерации Колмогорова В.В. на определение Кемеровского областного суда от 28 декабря 1998 года, по которому материалы уголовного дела в отношении

Ш., <...>, ранее не судимого, -

обвиняемого по ст. ст. 102 п. п "а", "г", "е", "з", "н", 146 ч. 3 УК РСФСР, выделены в отдельное производство и направлены прокурору Кемеровской области для производства дополнительного расследования.

По этому же делу Ш. признан виновным и осужден по ч. 2 ст. 167 УК РФ к 4 годам 6 месяцам лишения свободы в исправительной колонии общего режима с исчислением срока наказания с 26 сентября 1996 года. Обвинительный приговор не опротестовывался.

Судебной коллегией по уголовным делам Верховного суда Российской Федерации 3 марта 1999 г. определение суда оставлено без изменений, а частный протест прокурора и возражения потерпевшего К.С. - без удовлетворения.

В протесте поставлен вопрос об отмене определений суда первой и кассационной инстанций о направлении дела для производства дополнительного расследования и передаче дела на новое судебное рассмотрение в ином составе судей.

Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации Нестерова В.В. и выступление Заместителя Генерального прокурора Российской Федерации Колмогорова В.В., поддержавшего протест, Президиум Верховного Суда Российской Федерации

 

установил:

 

органами предварительного расследования Ш. предъявлено обвинение в разбойном нападении на семью К. в ночь на 26 сентября 1996 г. по предварительному сговору с другим лицом, в отношении которого дело выделено в отдельное производство, а также в умышленном убийстве из корыстных побуждений, с особой жестокостью, путем нанесения Ш. 7 ударов ножом К.Т. и выстрела из пистолета ей в голову и путем нанесения К.А. 5 ударов ножом.

В протесте указано, что единственной причиной направления уголовного дела для дополнительного расследования по эпизодам разбоя и убийства явилось необоснованное, по мнению суда, выделение дела в отношении Е., что отразилось на всесторонности, полноте и объективности исследования и разрешения всего дела. Однако в ходе предварительного следствия были приняты надлежащие меры для розыска скрывшегося от органов следствия Е., в отношении него был объявлен федеральный розыск, неоднократно проводились мероприятия по его обнаружению и задержанию. Поэтому ставить вопрос о вынесении приговора по данному делу в зависимость от розыска Е. неправильно и требования суда в этой части необоснованны. До полного отбытия наказания Ш. по ст. 167 ч. 2 УК РФ осталось менее двух лет. В настоящее время, спустя почти 3 года с момента совершения преступления, масштабы возможного местонахождения Е. многократно увеличились, что ставит под сомнение возможность розыска и задержания Е. за это время.

Следствие по делу проведено полно. Собраны все возможные доказательства вины Ш., достаточное количество которых позволяет дать оценку в совокупности и решить вопрос о виновности или невиновности Ш.

В ходе предварительного расследования Ш. признавал себя виновным, подробно рассказывал о своей роли, а также роли Е. в совершении преступлений. В стадии завершения следствия, а затем в судебном заседании, зная, что Е. не задержан и находится в розыске, используя право на защиту, он отказался от ранее данных показаний, стал отрицать какую-либо причастность к преступлениям, признавая только поджог квартиры. Вместе с тем Ш. не смог убедительно объяснить происхождение крови на своих вещах.

Изменение показаний и отрицание вины расценено следствием в обвинительном заключении как стремление Ш. избежать уголовной ответственности за совершение тяжких преступлений. Показания Ш. о том, что он "брал на себя" убийство членов семьи К. лишь из-за боязни мести со стороны Е. и Е., а когда Е. убили, он перестал бояться и рассказывает правду, что всех членов семьи К. убил Е., а он в ходе совершения преступлений действовал под давлением последнего, не соответствуют действительности.

В ходе расследования Ш. неоднократно давал показания и против Е., а именно о том, что тот убил К.А. и стрелял в К.Т., и при этом не высказывал каких-либо опасений, что боится мести со стороны Е. и его дяди, который в то время был еще жив. Более того, из показаний родственников обвиняемых, и также самого Ш. следует, что Е. и Ш. знакомы и дружат с детства, "были как братья, никто никем не командовал", отношения между ними были равные, поэтому показания Ш. о страхе перед Е. также неправдивы.

При таких данных органы следствия обоснованно выделили дело в отношении Е. в отдельное производство и его отсутствие не может сказаться на полноте и объективности рассмотрения дела в отношении Ш.

Кроме того, состоявшиеся по делу судебные решения противоречат требованиям постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 20 апреля 1999 г. N 7-П "По делу о проверке конституционных положений пунктов 1 и 3 части первой статьи 232, части четвертой статьи 248 и части первой статьи 258 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в связи с запросами Иркутского районного суда Иркутской области и Советского районного суда города Нижний Новгород", в соответствии с которым суд не вправе по собственной инициативе возвращать дело прокурору в случае неполноты расследования.

Президиум считает, что протест подлежит удовлетворению по следующим основаниям.

Принимая решение о направлении по собственной инициативе дела в указанной части для дополнительного расследования, суд, как видно из определения, руководствовался положениями ст. ст. 26, 258, 232 ч. 1 п. п. 1, 5 УПК РСФСР.

Между тем постановлением Конституционного Суда Российской Федерации от 20 апреля 1999 г. N 7-П, "По делу о проверке конституционности положений пунктов 1 и 3 части первой статьи 232, части четвертой статьи 248 и части первой статьи 258 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в связи с запросами Иркутского районного суда Иркутской области и Советского районного суда города Нижний Новгород" положения пункта 1 части первой статьи 232 и части первой статьи 258 УПК РСФСР, как возлагающие на суд обязанность по собственной инициативе возвращать уголовное дело прокурору в случае невосполнимой в судебном заседании неполноты расследования, признаны не соответствующими Конституции Российской Федерации, ее статьям 49 и 123 (часть 3), а также статьям 46 (часть 1) и 52.

При таких обстоятельствах суду в соответствии со ст. 20 УПК РСФСР следует принять все предусмотренные законом меры для всестороннего, полного и объективного исследования обстоятельств дела.

Исходя из изложенного и руководствуясь п. 2 ст. 378 УПК РСФСР, Президиум Верховного Суда Российской Федерации

 

постановил:

 

определение Кемеровского областного суда от 28 декабря 1998 года и определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации от 3 марта 1999 года в отношении Ш. отменить и дело передать на новое судебное рассмотрение.