ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

 

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 11 августа 1998 года

 

Дело N 5-В98пр-213

 

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации в составе:

 

    председательствующего                            Кнышева В.П.,

    судей                                           Горохова Б.А.,

                                                  Василевской В.П.

 

рассмотрела в судебном заседании от 11 августа 1998 г. по протесту заместителя Генерального прокурора Российской Федерации на решение Перовского межмуниципального суда г. Москвы от 11 ноября 1996 г., определение судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 26 июня 1997 г. и постановление президиума Московского городского суда от 12 марта 1998 г. дело по иску Ч. к Кусковскому заводу консистентных смазок Министерства путей сообщения Российской Федерации (КУЗАКС МПС) о взыскании суммы авторского вознаграждения и о компенсации морального вреда.

Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации Горохова Б.А., заключение прокурора Генеральной прокуратуры Российской Федерации Харланова А.В., поддержавшего протест, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации

 

установила:

 

Ч. обратился в суд с иском к Кусковскому заводу консистентных смазок Министерства путей сообщения Российской Федерации (КУЗАКС МПС) о взыскании суммы авторского вознаграждения и о компенсации морального вреда, ссылаясь на то, что ответчик использовал его изобретение без согласия и отказал ему в выплате вознаграждения за использование изобретения.

Решением Перовского межмуниципального суда г. Москвы от 11 ноября 1996 г., оставленным без изменения определением судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 26 июня 1997 г., иск Ч. был оставлен без удовлетворения.

Постановлением президиума Московского городского суда от 12 марта 1998 г. был оставлен без удовлетворения протест заместителя Генерального прокурора Российской Федерации.

В протесте заместителя Генерального прокурора Российской Федерации, внесенном в Судебную коллегию по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации, поставлен вопрос об отмене состоявшихся по делу судебных постановлений, как вынесенных с нарушением норм материального и процессуального права.

Проверив материалы дела, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации оснований для удовлетворения протеста не усматривает.

Из материалов дела следует, что Ч., являвшийся работником ПКБ ЦТ МПС, подал ответчику техническое предложение, которое было признано рационализаторским, в связи с чем 25 декабря 1990 г. Ч. было выдано удостоверение N 3-90 на рационализаторское предложение с наименованием "Устройство для формирования стержней гребнесмазывателей колесных пар локомотивов".

КУЗАКС МПС принял меры по подготовке этого рационализаторского предложения к внедрению и использованию и помог истцу оформить и подать 30 августа 1991 г. заявку в Роспатент для признания рационализаторского предложения изобретением.

15 января 1994 г. Роспатент выдал Ч. патент N 2005611 на изобретение "Устройство для формования изделий из быстротвердеющих смесей".

КУЗАКС МПС после получения истцом патента отклонил требование Ч. о заключении лицензионного соглашения и о выплате компенсации за использование изобретения, прекратил, по его утверждению, использование этого изобретения и предложил истцу получить вознаграждение за использование рационализаторского предложения в сумме 50000 руб.

Суд первой инстанции правильно определил юридически значимые обстоятельства дела и обоснованно отказал Ч. в иске о взыскании с ответчика компенсации за нарушение прав патентообладателя и причиненного этим нарушением морального вреда, указав в решении на то, что права Ч. в процессе использования рационализаторского предложения, признанного впоследствии изобретением, ответчиком нарушены не были.

Статья 5 Закона СССР "Об изобретениях в СССР", действовавшего на момент подачи истцом ответчику рационализаторского предложения, определяла, что нарушением прав патентообладателя признавались несанкционированное изготовление, применение и иное введение в хозяйственный оборот продукта, содержащего запатентованное изобретение, а в ст. 6 того же Закона было установлено, что не является нарушением исключительного права на использование изобретения применение средств, содержащих изобретения, защищенные патентами, если эти средства введены в хозяйственный оборот законным путем.

Данные нормы были сохранены в ч. 3 ст. 10 и в ст. 11 Патентного закона Российской Федерации от 23 сентября 1992 г. N 3517.1.

При рассмотрении дела судом с достоверностью было установлено, что внедрение и последующее использование ответчиком сделанного истцом рационализаторского предложения было произведено по просьбе самого Ч. Предложение истца ответчику, как пояснил в суде сам Ч., использовать его техническое решение не было обусловлено никакими условиями, связанными с возможностью получения в будущем патентной защиты его изобретения.

При таких обстоятельствах дела суд пришел к обоснованному выводу о том, что рационализаторское предложение Ч., признанное впоследствии изобретением, в хозяйственный оборот было введено законным путем, и что, следовательно, отсутствуют основания для возложения на ответчика обязанности компенсировать истцу вред, причиненный незаконным использованием изобретения, а также моральный вред.

Ссылки в протесте на то, что суд неправильно применил ст. 11 Патентного закона и не учел, что в соответствии с ч. 1 ст. 22 того же Закона заявленному изобретению с даты публикации сведений о заявке до даты публикации сведений о выдаче патента предоставляется временная правовая охрана, а также то, что ч. 3 той же статьи установлено, что физическое или юридическое лицо, использующее заявленное изобретение, в указанный период выплачивает патентообладателю после получения патента денежную компенсацию, размер которой определяется соглашением сторон, не могут быть признаны основанием к отмене состоявшихся по делу судебных постановлений, так как нормы Патентного закона Российской Федерации суд применил правильно.

Требования истца в рамках настоящего дела были основаны на том, что ответчик неправомерно и без соответствующего вознаграждения использовал его изобретение, и просил возложить на ответчика материальную ответственность за нарушение его права. Суд, установив, что право истца при использовании изобретения ответчиком нарушено не было, отказал в привлечении КУЗАКС МПС к этой ответственности.

То обстоятельство, что в соответствии со ст. 11 и ч. 3 ст. 22 Патентного закона Российской Федерации КУЗАКС МПС за использование рационализаторского предложения Ч., признанного впоследствии изобретением, должен выплатить ему соразмерную компенсацию, которая не является мерой экономической ответственности за незаконное использование изобретения, а вытекает из обязательства по выплате вознаграждения изобретателю в связи с правомерным использованием изобретения, является бесспорным и ответчиком не оспаривалось. Между тем для данного дела это обстоятельство правового значения не имело, поскольку размер денежной компенсации, которую ответчик предложил выплатить истцу, но которая Ч. не устроила, является предметом судебного спора не по настоящему делу, а по делу об установлении размера этой компенсации, выделенного судом в отдельное производство (определение т. 2, л.д. 18).

На основании ст. ст. 329, 330 Гражданского процессуального кодекса РСФСР Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации

 

определила:

 

решение Перовского межмуниципального суда г. Москвы от 11 ноября 1996 г., определение судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 26 июня 1997 г. и постановление президиума Московского городского суда от 12 марта 1998 г. оставить без изменения, протест заместителя Генерального прокурора Российской Федерации - без удовлетворения.