ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

 

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 4 апреля 2002 г. N 83-о02-11

 

Председательствующий: Андрейкин А.Н.

 

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в составе:

председательствующего - Пелевина Н.П.

судей - Рудакова С.В. и Куменкова А.В.

рассмотрела в судебном заседании от 4 апреля 2002 года дело по кассационным жалобам осужденного Л., адвоката Беленького Б.Г., потерпевшей Г., законного представителя несовершеннолетнего потерпевшего З. - З.Г. на приговор Брянского областного суда от 8 февраля 2002 года, по которому

Л., <...>, русский, с неоконченным высшим образованием, ранее не судимый,

осужден по ст. 213 ч. 3 УК РФ к 4 годам лишения свободы, по ст. 105 ч. 2 п. п. "б", "и" УК РФ к 9 годам лишения свободы, и на основании ст. 69 ч. 3 УК РФ путем частичного сложения наказаний окончательно по совокупности преступлений ему назначено 10 лет лишения свободы в исправительной колонии строгого режима;

постановлено взыскать с Л. 14500 рублей в возмещение ущерба в пользу Г. и 100 рублей в возмещение ущерба и 5000 рублей компенсации морального вреда в пользу З.

Заслушав доклад судьи Пелевина Н.П., заключение прокурора Хомицкой Т.П., полагавшей необходимым исключить из приговора осуждение Л. по п. "и" ч. 2 ст. 105 УК РФ, а в остальном приговор в отношении его оставить без изменения, а кассационные жалобы без удовлетворения, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации

 

установила:

 

Л. признан виновным в совершении хулиганства с применением ножа в качестве оружия, связанного с сопротивлением лицу, исполняющему обязанности по охране общественного порядка, и лицам, пресекающим нарушение общественного порядка, а также в совершении убийства Г.М., 1983 года рождения из хулиганских побуждений и в связи с выполнением ею общественного долга.

Преступления совершены 31 июля 2001 года в г. Брянске при изложенных в приговоре обстоятельствах.

В судебном заседании Л. виновным себя признал частично.

В кассационной жалобе осужденный Л. указывает, что выводы суда в приговоре не соответствуют фактическим обстоятельствам дела. В основу приговора положены лишь показания потерпевшего З., без учета и оценки других доказательств, не подтверждающих факта нарушения им общественного порядка и проявления явного неуважения к обществу. Каких-либо данных об исполнении З. обязанностей по охране общественного порядка по делу не имелось, и он необоснованно признан виновным в оказании сопротивления именно такому лицу, не имевшему никаких отличительных атрибутов и права на исполнение указанных обязанностей ввиду несовершеннолетнего возраста. Умысла на убийство Г.М. он не имел и не знает обстоятельств причинения ей телесных повреждений. Данные обстоятельства в приговоре не мотивированы, и он необоснованно осужден за умышленное убийство. Не установлено никаких действий потерпевшей по пресечению его действий, причин ее появления на месте происшествия, не указаны мотивы содеянного им и не подтверждены достоверными доказательствами. Просит приговор изменить, его действия со ст. ст. 105 ч. 2 п. п. "б", "и", 213 ч. 3 УК РФ переквалифицировать на ст. ст. 109 ч. 1, оправдав его по ст. 213 ч. 3 УК РФ или отменить приговор с направлением дела на новое расследование.

В кассационной жалобе адвокат Беленький Б.Г. указывает, что при осуждении Л. за хулиганство суд не дал анализа доказательств, на основании которых пришел к выводу о хулиганских побуждениях в отношении З. Фактически данный мотив содеянного отсутствует, общественный порядок нарушен не был, телесные повреждения потерпевшему причинил на почве обоюдного конфликта. В связи с этим данные действия следовало квалифицировать по ст. 112 ч. 1 УК РФ. При осуждении Л. по ст. 105 ч. 2 п. "б" УК РФ в приговоре лишь перечислены показания свидетелей без какой-либо оценки, и безмотивно сделан вывод об убийстве Г.М. в связи с выполнением ею общественного долга, при этом не обоснован умысел на убийство. Никто не видел обстоятельств причинения потерпевшей ранения и не показал, откуда и зачем она появилась. Не дано критической оценки показаниям свидетеля К., который не мог видеть происходящего и дал субъективные предположительные показания. Не приняты во внимание доводы осужденного о возможном нанесении им удара Г.М. ножом по неосторожности. Бездоказательным является вывод суда о выполнении ею общественного долга. То, что при попытке задержания осужденного он размахивал ножом, не свидетельствует о наличии у него состава хулиганства и не образует состава преступления. Смерть Г.М. наступила от потери крови в результате несвоевременного оказанной помощи. Просит приговор изменить и дать надлежащую правовую оценку действиям Л.

В кассационной жалобе потерпевшая Г. считает приговор незаконным ввиду чрезмерной мягкости назначенного Л. наказания. Одновременно считает, что взыскание ущерба должно производиться с родителей осужденного ввиду его неплатежеспособности. По ее мнению, доказанность вины сомнений не вызывает, и оснований для проявления к Л. снисхождения не имелось. В случае невозмещения ущерба родителями осужденного просит приговор пересмотреть и назначить Л. более суровое наказание.

В кассационной жалобе законный представитель потерпевшего З.Г. считает неправильной переквалификацию действий Л. со ст. ст. 30 ч. 3, 105 ч. 2 п. п. "б", "и" УК РФ на ст. 213 ч. 3 УК РФ и необоснованными выводы об отсутствии у него умысла на убийство З., при этом второй удар ножом был нанесен при попытке потерпевшего перехватить руку осужденного с ножом. В приговоре необоснованно указано о ранении потерпевшим руки по собственной неосторожности, как смягчающее ответственность обстоятельство. Действия Л. образуют покушение на убийство и должны быть так и квалифицированы. Во время следствия сыну угрожали по телефону, требуя не говорить лишнего. Ущерб обязаны возместить родители осужденного, а при отказе их сделать это просит назначить Л. более суровое наказание.

В возражениях на жалобу адвоката потерпевшая Г. и законный представитель потерпевшего З.Г. находят ее необоснованной и не подлежащей удовлетворению.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационных жалоб, судебная коллегия находит приговор подлежащим изменению.

Выводы суда о виновности Л. основаны на исследованных в судебном заседании и изложенных в приговоре доказательствах.

Из показаний осужденного Л. в судебном заседании видно, что он не отрицает, что после ссоры в кафе с П. охранник кафе в нецензурной форме сделал ему замечание, а попросил не приставать к нему, поскольку уходил домой. Через некоторое время он вернулся в кафе взять ключи у П. и вновь стал выяснять с ней отношения возле шатра кафе. К нему опять подошел охранник и стал кричать на него. Он взял со стола пакет с находившимся в нем ножом, проходя мимо охранника, он ударил охранника пакетом за нанесенную им обиду, полагая, что нож находится в чехле и не имея умысла на убийство потерпевшего. Лишь после удара заметил торчавший из пакета клинок ножа, на котором имелась кровь. Ему стало плохо, и дальнейших действий он не помнит.

Данным показаниям осужденного Л. в приговоре дана надлежащая оценка в совокупности с другими доказательствами, мотивированно признанными допустимыми и достоверными.

Из показаний потерпевшего З. следует, что он работал в летнем кафе помощником администратора и согласно возложенным на него обязанностям следил за соблюдением порядка в кафе. В пятом часу утра находившиеся в кафе в пьяном виде Л. и П. учинили между собой ссору, в ходе которой Л. в присутствии посетителей стал ругать П. нецензурной бранью, в связи с чем он был вынужден предупредить осужденного. Последний ответил ему грубостью и стал раскачивать шатер, что могло повлечь падение с полок спиртных напитков и телевизора. Он снова сделал осужденному замечание, и когда тот проходил мимо него, почувствовал удар в поясничную область спины и увидел у Л. нож в руке, который он попытался отобрать, порезав при этом ладонь. После этого Л. пытался еще раз ударить его ножом, но он не позволил сделать этого и сообщил о случившемся другим охранникам. Когда ему оказывали помощь, видел лежавшую возле шатра потерпевшую Г.М., а охранники К.С. и Я. преследовали убегавшего осужденного.

Из показаний потерпевшей Г. усматривается, что от участников похорон ее дочери она узнала, что Л. в кафе сначала ударил ножом З., а когда за него вступилась Г.М., он и ее ударил ножом в спину.

Из показаний потерпевшего Я. видно, что Л. и его сожительница П. в кафе вели себя недостойно, ругались длительное время. Через некоторое время он увидел упавшую у входа под шатер кафе Г.М. Он вышел туда и увидел осужденного с ножом в руке, которого пытался задержать, но тот стал размахивать ножом, а затем побежал. Он и К. догнали Л., который выронил нож со следами крови.

Из показаний потерпевшего К.С. следует, что он с З. следил за порядком в летнем кафе. В пятом часу утра услышал, как З. зовет на помощь и увидел его со следами крои на руках. На улице он увидел осужденного, отмахивавшегося ножом от Я., пытавшегося пресечь его действия, а затем побежал, но они догнали и задержали его. По возвращении в кафе увидел лежавшую у входа Г.М.

Из показаний свидетеля Б. видно, что Л. и П. в пьяном виде стали раскачивать шатер кафе, от чего могли упасть бутылки со спиртным и радиоаппаратура. Следивший за порядком З. сделал им замечание, после чего за шатром послышался шум ссоры. Туда побежала потерпевшая Г. Затем появился З. и сказал о ранении его, а она увидела, как Л. наносил удары Г.М. по лицу. Когда она подошла туда, потерпевшая упала с телесными повреждениями на голове.

Из показаний свидетеля К. видно, что на замечание потерпевшего З. по поводу неправомерного поведения П. и Л. последний нанес З. удар ножом в спину. В это время к ним направилась потерпевшая Г.М., которой осужденный нанес удар ножом в шею, после чего из кафе убежал.

Факт обнаружения возле летнего кафе на асфальте следов крови и ножа со следами крови возле ресторана "Журавли" подтверждается протоколом осмотра места происшествия (л.д. 5 - 11), а выводами судебно-биологической экспертизы установлено, что следы крови на асфальте могли быть образованы кровью потерпевшей Г.М., а принадлежность обнаруженной на ноже крови потерпевшему З. не исключается (л.д. 45).

По заключению судебно-медицинского эксперта, у потерпевшего З. установлено непроникающее колото-резаное ранение левой поясничной области, с локализацией раны в проекции 3 - 4 поясничных позвонков по околопозвоночной линии, которое причинено колюще-режущим предметом типа ножа и относится к телесным повреждениям, повлекшим легкий вред здоровью потерпевшего (л.д. 123 - 124).

Из акта судебно-медицинской экспертизы следует, что смерть Г.М. наступила от массивной кровопотери в результате колото-резаного ранения лица с локализацией кожной раны проекции левой ветви нижней челюсти, с повреждением по ходу раневого канала мягких тканей лица, волосистой части головы, левой яремной вены, левых затылочных артерий и вены, левого большого затылочного нерва; кроме того, у нее обнаружено непроникающее колото-резаное ранение задней поверхности грудной клетки слева с повреждением мягких тканей и сквозным повреждением левой лопаточной кости, повлекшее вред здоровью средней тяжести (л.д. 14 - 23).

Из акта судебно-биологической экспертизы вещественных доказательств усматривается, что на одежде Л. обнаружены следы крови, происхождение которых за счет крови потерпевших З. и Г. не исключается (л.д. 38 - 45).

Приведенные выше доказательства опровергают доводы Л. в кассационной жалобе о том, что судом не дано надлежащей оценки доказательств и необоснованности вывода о наличии в его действиях состава хулиганства, о чем в приговоре приведены соответствующие мотивы. Обоснованно потерпевший З. признан лицом, выполнявшим обязанности по охране общественного порядка в кафе, которому Л. оказал сопротивление при пресечении хулиганства, поскольку на протяжении всего предварительного следствия Л. показывал, что потерпевший являлся охранником, при этом возраст потерпевшего на правовую оценку содеянного не влияет. Исходя из характера причиненных Г.М. телесных повреждений судом обоснованно признаны несостоятельными доводы осужденного об отсутствии у него умысла на ее убийство. Полностью доказано, что мотивом ее убийства явилась попытка с ее стороны вмешаться в события после ранения З. в процессе совершения Л. хулиганских действий.

По тем же основаниям являются необоснованными аналогичные доводы жалобы адвоката, при этом несостоятельными являются и его доводы о том, что у потерпевшей Г.М. не было оснований для вмешательства в ситуацию, а его доводы о том, что ей не была своевременно оказана медицинская помощь, вообще не имеют правового значения и не влияют на квалификацию содеянного, как необоснованными являются и его доводы о неосторожном причинении вреда здоровью Г.М.

Дав правильную и мотивированную оценку приведенным доказательствам в их совокупности, суд обоснованно квалифицировал действия Л. по ст. ст. 213 ч. 3 УК РФ, как хулиганство с применением ножа в качестве оружия, связанного с сопротивлением лицу, исполняющему обязанности по охране общественного порядка и другими лицам, пресекающим нарушение общественного порядка.

Вопреки доводам кассационных жалоб осужденного и адвоката, действия Л. были совершены в общественном месте, сопряжены с грубым нарушением общественного порядка, и эти действия судом обоснованно признаны образующими состав хулиганства.

Правильной является и юридическая квалификация действий Л. по ст. 105 ч. 2 п. п. "б" УК РФ, как убийство Г.М. в связи с выполнением ею общественного долга, что соответствует доказательствам по делу и выводам суда в приговоре по данному вопросу.

Вместе с тем, правовая оценка действий Л. по п. "и" ч. 2 ст. 105 УК РФ является неправильной и противоречит требованиям уголовного закона.

Квалифицируя убийство Г.М. по мотиву выполнения ею общественного долга, суд одновременно признал убийство совершенным из хулиганских побуждений, то есть одновременно квалифицировал действия осужденного, связанные с убийством потерпевшей, по двум взаимоисключающим мотивам, из которых хулиганский мотив в приговоре ничем не обоснован.

При таких обстоятельствах осуждение Л. по п. "и" ч. 2 ст. 105 УК РФ подлежит исключению из приговора.

Существенных нарушений уголовно-процессуального закона, свидетельствующих о незаконности осуждения Л., по делу не имеется.

Доводы законного представителя потерпевшего З. о необходимости квалифицировать действия Л. в отношении ее сына, как покушение на его убийство, нельзя признать обоснованными, поскольку прямого умысла на его убийства в судебном заседании не установлено, о чем в приговоре приведены соответствующие доводы.

Доводы ее же и потерпевшей Г. о необходимости возложения обязанности по возмещению вреда на родителей осужденного не могут быть удовлетворены, так как противоречат нормам гражданского законодательства.

Несмотря на внесение в приговор изменения, назначенное Л. наказания соответствует данным о его личности, характеру содеянного, и не является ни чрезмерно суровым, ни чрезмерно мягким, на что указывают потерпевшие, оснований для удовлетворения жалоб по их доводам не имеется.

Ввиду изложенного и руководствуясь ст. ст. 332, 339 УПК РСФСР, судебная коллегия

 

определила:

 

приговор Брянского областного суда от 8 февраля 2002 года в отношении Л. изменить, исключить осуждение его по п. "и" ч. 2 ст. 105 УК РФ.

В остальном приговор оставить без изменения, а кассационные жалобы - без удовлетворения.