ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

 

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 5 февраля 2002 года

 

Дело N 53-Г01-1

 

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации в составе:

 

    председательствующего                            Кнышева В.П.,

    судей                                        Корчашкиной Т.Е.,

                                                     Горохова Б.А.

 

рассмотрела в судебном заседании от 5 февраля 2002 г. дело по заявлению прокурора Красноярского края о признании недействительными пункта 2 статьи 5 Закона Красноярского края N 8-209 от 10.01.1996 "О местном самоуправлении в Красноярском крае" и статьи 4 Закона края N 8-207 от 27.12.1995 "Об административно-территориальном устройстве в Красноярском крае" по кассационному протесту прокурора Красноярского края на решение Красноярского краевого суда от 10 декабря 2001 г., которым в удовлетворении заявления отказано.

Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации Корчашкиной Т.Е., объяснения представителя Законодательного Собрания Красноярского края М. (довер. N 169и-3с от 30.01.02), заключение прокурора Генеральной прокуратуры Российской Федерации Власовой Т.А., поддержавшей доводы протеста, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации

 

установила:

 

прокурор края обратился в суд с заявлением, в котором просил признать недействительными пункт 2 статьи 5 Закона Красноярского края N 8-209 от 10.01.1996 "О местном самоуправлении в Красноярском крае" (далее Закона края N 8-209) и статью 4 Закона Красноярского края N 8-207 от 27.12.1995 "Об административно-территориальном устройстве в Красноярском крае" (далее Закона края N 8-207).

Заявление мотивировано тем, что пункт 2 статьи 5 Закона края N 8-209 и статья 4 Закона края N 8-207, устанавливая тесную связь границ муниципальных образований с административно-территориальным делением, исключают другие варианты осуществления местного самоуправления, тем самым ограничивая конституционные права населения иных территорий (не совпадающих с границами административно-территориальных единиц) на местное самоуправление.

По мнению прокурора, отождествление административно-территориального устройства и муниципальных образований недопустимо, поскольку данные понятия различны по своей природе.

В соответствии с постановлением Конституционного Суда РФ N 15-П от 03.11.1997 по делу о проверке конституционности пункта 1 статьи 2 ФЗ от 26.11.1996 "Об обеспечении конституционных прав граждан Российской Федерации избирать и быть избранными в органы местного самоуправления" был сделан вывод о том, что местное самоуправление жестко не может быть связано с административно-территориальным делением и что перечень территорий муниципальных образований должен быть открытым, а также постановлением Конституционного Суда РФ от 24.01.1997 N 1-П "По делу о проверке конституционности Закона Удмуртской Республики от 17.04.1996 "О системе органов государственной власти в Удмуртской Республике" (далее постановление КС РФ от 24.01.1997 N 1-П) были признаны не соответствующими ст. ст. 130 и 131 Конституции Российской Федерации нормы, аналогичные тем, которые оспариваются по настоящему делу.

В связи с тем что согласно определению Конституционного Суда РФ N 65-О от 19.04.2001 суды общей юрисдикции вправе признавать недействительность законов субъектов РФ, то есть подтверждать утрату ими юридической силы, если они содержат такие же нормы, какие признаны Конституционным Судом РФ не соответствующими Конституции РФ, утратившими силу и не подлежащими применению (пункт 4 указанного определения), то обжалуемые нормы следует признать недействительными.

Решением Красноярского краевого суда от 10 декабря 2001 г. в удовлетворении заявления отказано.

В кассационном протесте прокурора края поставлен вопрос об отмене решения суда в связи с неправильным определением судом юридически значимых обстоятельств.

Проверив материалы дела, обсудив доводы протеста, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации оснований к отмене решения суда не находит по следующим основаниям.

Действительно, в пункте 4 определения Конституционного Суда РФ N 65-О от 19.04.2001 указано, что, руководствуясь решениями Конституционного Суда РФ, суды общей юрисдикции по инициативе управомоченных лиц вправе признавать недействительность положений законов субъектов РФ, то есть подтверждать утрату ими юридической силы, если они содержат такие же нормы, какие признаны Конституционным Судом РФ не соответствующими Конституции РФ, утратившими силу и не подлежащими применению.

Суд первой инстанции, проанализировав оспариваемые нормы и нормы, признанные постановлениями Конституционного Суда не соответствующими Конституции РФ, определил, что они не совпадают по предметам регулирования.

Предметом регулирования Закона края N 8-209, как это следует из его преамбулы, являются основы организации и деятельности местного самоуправления в Красноярском крае.

Оспариваемая прокурором часть 2 статьи 5 этого Закона указывает на то, что границы территорий муниципальных образований - района, города, поселка, сельсовета - совпадают с границами соответствующих административно-территориальных единиц, существующими на момент вступления настоящего Закона в действие. Вместе с этим часть 1 этой статьи, приводя понятие муниципального образования, допускает существование муниципальных образований, то есть местное самоуправление, на иных территориях, предусмотренных федеральным и настоящим Законом. Статья 14 указанного Закона также предусматривает возможность объединения, преобразования или упразднения муниципальных образований, при этом изменение границ муниципального образования не допускается без учета мнения населения соответствующих территорий. Порядок образования, объединения, преобразования или упразднения муниципальных образований, установления и изменения их границ и наименований определяется Законом края. Кроме этого, статья 13 Закона края N 8-209, давая определение территории местного самоуправления в Красноярском крае, указывает, что местное самоуправление осуществляется на всей территории края в городских, сельских поселениях и на иных территориях.

Таким образом, перечень территорий местного самоуправления в Красноярском крае нельзя считать закрытым.

Предметом регулирования Закона края N 8-207 является административно-территориальное устройство Красноярского края.

В части 1 статьи 4 этого Закона приведено понятие административно-территориального устройства Красноярского края.

В части 2 данной статьи указано на совпадение границ территорий административно-территориальных единиц и муниципальных образований, а также указано на то, что при изменении границ муниципальных образований следует изменение в административно-территориальном устройстве края.

В части 4 статьи 7 Закона Удмуртской Республики от 17.04.1996 "О системе органов государственной власти в Удмуртской Республике" закреплялось, что территориями муниципальных образований Удмуртской Республики, в пределах которых осуществляется местное самоуправление, являются сельские поселения, поселки, части городских поселений в границах жилых комплексов.

Пунктом 4 резолютивной части постановления Конституционного Суда РФ от 24.01.1997 N 1-П это положение части 4 статьи 7 Закона Удмуртской Республики признано не соответствующим статьям 130 и 131 Конституции РФ постольку, поскольку оно исключает создание муниципальных образований иных поселений, не имеющих согласно статье 74 Конституции Удмуртской Республики статуса административно-территориальных единиц, входящих в состав Удмуртской Республики.

В пункте 5 резолютивной части этого постановления Конституционного Суда РФ указано, что часть 4 статьи 7 вышеназванного Закона неконституционна потому, что в случае создания органов государственной власти районов, городов республиканского подчинения и соответствующего преобразования видов муниципальных образований полномочия органов самоуправления районов и городов, имеющих статус административно-территориальных единиц, входящих в состав Удмуртской Республики, не могут быть прекращены досрочно без учета мнения населения.

Из мотивировочной части постановления Конституционного Суда РФ от 24.01.1997 N 1-П следует, что противоречие части 4 статьи 7 Закона Удмуртской Республики Конституции РФ состоит в том, что население городов, районов в городе, имевшее ранее право на местное самоуправление в границах соответствующих городов и районов в городе, после введения этой нормы, было лишено такого права, а также в том, что при преобразовании видов (форм) местного самоуправления в таких городах не было выявлено и учтено мнение населения.

Таким образом, судом сделан вывод, что часть 4 статьи 7 Закона Удмуртской Республики признана неконституционной потому, что исключала возможность создания муниципальных образований в иных поселениях, не имеющих статуса административно-территориальных единиц, входящих в состав Удмуртской Республики, и допускала досрочное прекращение полномочий органов местного самоуправления районов и городов без учета мнения населения.

Анализ оспариваемых прокурором норм Законов края в совокупности с другими нормами этих Законов указывает, что они не исключают местное самоуправление и создание муниципальных образований на иных населенных территориях, кроме перечисленных в Законе края N 8-207 административно-территориальных единиц.

Пункт 2 статьи 5 Закона края N 8-209, определяющий, что границы территорий муниципальных образований совпадают с границами соответствующих административно-территориальных единиц, существовавшими на момент вступления настоящего Закона в действие, автоматически придал статус муниципальных образований тем территориям, на которых ранее местное самоуправление уже осуществлялось.

Однако это не означает, что перечень муниципальных образований ограничен и жестко связан с административно-территориальным делением в Красноярском крае.

Статья 4 Закона края N 8-207, закрепляя положение о том, что границы территорий административно-территориальных единиц и муниципальных образований совпадают, указывает, что при изменении границ муниципальных образований должно быть изменено административно-территориальное устройство края.

Таким образом, данная норма вводит приоритет изменения границ муниципальных образований, на которых осуществляется местное самоуправление, по отношению к административно-территориальному делению Красноярского края.

Исходя из изложенного нельзя согласиться с доводом прокурора о том, что право населения на участие в местном самоуправлении ограничивается административно-территориальным делением Красноярского края.

В постановлении Конституционного Суда РФ N 15-П от 03.11.1997 был сделан вывод о том, что местное самоуправление не может быть жестко связано с административно-территориальным делением и что перечень территорий муниципальных образований должен быть открытым и эти территории устанавливаются в соответствии с законами субъектов РФ с учетом исторических и иных местных традиций.

Таким образом, Конституционный Суд РФ подтвердил право субъектов РФ устанавливать в законодательном порядке территории, на которых осуществляется местное самоуправление, жестко его не связывая с административно-территориальным делением.

Довод прокурора о том, что оспариваемые им нормы Законов края содержат нормы, аналогичные тем, которые были признаны Конституционным Судом РФ не соответствующими Конституции РФ, нельзя признать правильным по вышеизложенным основаниям, требований о несоответствии оспариваемых норм другому федеральному законодательству, как видно из материалов дела, прокурором не заявлялось.

Обжалуемые нормы приняты по вопросу, находящемуся в совместном ведении, в пределах полномочий, предоставленных федеральным законодательством субъекту Российской Федерации.

При таких обстоятельствах оснований для отмены решения суда не имеется.

Руководствуясь ст. ст. 304, 305 ГПК РСФСР, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации

 

определила:

 

решение Красноярского краевого суда от 10 декабря 2001 г. оставить без изменения, кассационный протест прокурора Красноярского края - без удовлетворения.