ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

 

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 21 января 2002 г. N 20-О01-101

 

Председательствующий: Новиков В.А.

 

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ в составе:

председательствующего - Сергеева А.А.

судей - Истоминой Г.Н. и Грицких И.И.

рассмотрела в судебном заседании от 21 января 2002 г. дело по кассационной жалобе осужденного М. на приговор Верховного Суда Республики Дагестан от 24 октября 2001 года, которым

М., <...>, аварец, с высшим образованием, холостой, неработавший, судимый 14 октября 1997 года по ст. 158 ч. 1 УК РФ к одному году лишения свободы, освобожденный 13 февраля 1998 года на основании п. 5 Постановления Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации от 24 декабря 1997 года "Об объявлении амнистии", -

осужден к лишению свободы: по ст. 158 ч. 2 п. п. "в", "г" УК РФ на три года, по ст. 162 ч. 2 п. "в" УК РФ на восемь лет с конфискацией имущества, по ст. 163 ч. 3 п. "в" УК РФ на восемь лет с конфискацией имущества, по ст. 105 ч. 2 п. п. "д", "з", "н" УК РФ на шестнадцать лет, по ст. ст. 30 ч. 3 и 105 ч. 2 п. п. "а", "к", "н" УК РФ на десять лет, по ст. 222 ч. 4 УК РФ на один год.

На основании ст. 69 ч. 3 УК РФ по совокупности преступлений наказание М. назначено восемнадцать лет лишения свободы в исправительной колонии строгого режима с конфискацией имущества.

В соответствии со ст. ст. 97 - 99 УК РФ назначены ему принудительные наблюдение и лечение у психиатра от полинаркомании".

Заслушав доклад судьи Грицких И.И., объяснения адвоката Магомедова М.-Р.Ш., просившего приговор отменить, в отношении осужденного применить принудительные меры медицинского характера, как совершившего общественно опасные деяния в состоянии невменяемости, заключение прокурора Третецкого А.В., полагавшего необходимым приговор в части осуждения М. по ст. 222 ч. 4 УК РФ отменить, дело прекратить за истечением сроков давности, исключить его осуждение по ст. 30 ч. 3 и п. "а" ч. 2 ст. 105 УК РФ, назначить ему наказание в соответствии с законом по совокупности преступлений, Судебная коллегия

 

установила:

 

М. признан виновным и осужден - за кражу имущества М.Ч. с незаконным проникновением в жилище, с причинением значительного ущерба потерпевшему, за разбойное нападение на Т. с незаконным проникновением в жилище, за умышленное причинение смерти Т. из корыстных побуждений, с особой жестокостью, за вымогательство имущества у А. с причинением последней тяжкого вреда здоровью, за убийство А. из корыстных побуждений, с особой жестокостью, неоднократно, за покушение на убийство Т.А. с целью сокрытия ранее совершенного убийства, неоднократно, за незаконные приобретение и хранение холодного оружия, - совершенные им 5 сентября 1998 года в сел. Артлух Казбековского района Республики Дагестан при указанных в приговоре обстоятельствах.

В кассационной жалобе осужденный М. указывает, что с приговором он не согласен. Селение Артлух является для него родным по материнской линии, где с детских лет он бывал там. Многие жители знали его, а он знал их. Свидетели Г. и М.А. пояснили, что накануне происшедших событий вечером они были у него дома, где он остановился в гостях на проживание, они вместе с ним пили чай, смотрели телевизор, он находился в нормальном состоянии.

О происшедшем он ничего не помнит, узнал обо всем уже находясь в ИВС Казбековского РОВД.

Полагает, что в силу родственных отношений с умершими он не мог совершить тех деяний, которые ему вменены в вину, хотя он и страдает "психическим нездоровьем. Думает, что преступления совершил кто-то другой, а его "подставили".

Другие версии, кроме одной - совершение преступлений им, не проверялись.

Виновным себя он не считает. Просит приговор изменить, вынести по делу законное решение.

Проверив материалы дела, обсудив доводы жалобы, судебная коллегия считает, что вина М. в содеянном им подтверждена собранными по делу, проверенными в судебном заседании и изложенными в приговоре доказательствами.

Так, свидетель Х. показал в суде, что по просьбе матери М. последнего он забрал в селение Артлух, чтобы устроить его на работу, поскольку знал, что он (осужденный) употреблял наркотики, имел связи с лицами, склонными к совершению преступлений. В сел. Артлух он с ним приехали 3 сентября 1998 года. Днем 4 сентября 1998 года он осужденного не видел. Пришел М. к нему домой около 23 часов, сказал, что пойдет спать. У него была отдельная комната.

Он (Х.) лег спать. Под утро 5 сентября 1998 года его разбудил З., сказал, что его срочно зовет отец, ибо М. что-то натворил в доме А. Он побежал туда, где увидел, что осужденного удерживали женщины, которые сообщили ему, что М. убил А. Там же находился Т.А. Последний был ранен, сказал, что ранение ему причинил осужденный, который убил и его мать. Во дворе дома лежало тело А. в луже крови, которое они занесли в дом.

М. он (Х.) отвел в дом Г., где тот оставался до приезда работников милиции.

Со слов Т.А. М. ранил его ножом.

Нож у осужденного забрали женщины.

Потом они пошли в дом Т. за ковром и обнаружили последнего мертвым.

Он спрашивал у М., почему он совершил эти действия в отношении потерпевших, на что тот отвечал, что этого никто не докажет.

Х. указал, что осужденный лечился в наркологическом диспансере. Родители М. психическими заболеваниями не страдали. Осужденный был неуравновешен из-за употребления наркотиков.

Свидетель Г. показал в суде, что вечером 4 сентября 1998 года он и М.А. приходили к осужденному в гости, общались с ним. Тот находился в каком-то странном состоянии. Объяснил им, что накануне употреблял наркотики, действие которых у него еще не прошло. Предлагал им покурить анашу, но они отказались. Вместе с ним они пили чай, смотрели телевизор, после чего около 22 часов они от него ушли.

Утром следующего дня Х. привел к нему домой М. и сказал, что последний убил А., попросил охранять осужденного до приезда милиции, никуда не выпускать. М. был в нормальном состоянии, каких-либо особенностей, странностей в его поведении он не заметил. Осужденный ни на что не жаловался. Спрашивал у него, живой ли Т. Что он имел в виду, тогда не понял. После только ему (Г.) стало известно об убийстве Т.

Свидетель М.А. в судебном заседании пояснил, что 4 сентября 1998 года он и Г. встречались с осужденным, беседовали с ним. Спиртные и наркотики не употребляли. М. предлагал им покурить анашу. Говорил, что накануне употреблял наркотики и их действие еще не прошло. Разговаривал он нормально, не ругался, не нервничал. Ушли они от него примерно в 21 - 22 часа.

Утром следующего дня он узнал об убийстве потерпевших. Видел труп дедушки, нож, которым осужденный зарезал бабушку и дедушку. Этот нож забрали работники милиции.

Из показаний З. видно, что в ночь на 5 сентября 1998 года он ночевал у бабушки - А. Рано утром к ней пришел М., позвал ее на улицу, требовал у нее деньги. Та говорила, что у нее денег нет, отказывалась их давать. Он (З.) побежал к отцу - Т.А. и рассказал о действиях осужденного в отношении А.

Отец побежал к потерпевшей, куда за ним направились и он (З.) с матерью.

Видел, что М. напал сзади на отца. Но отцу удалось повалить того на землю. Подбежавшая его (З.) мать укусила М. за руку и отобрала у него нож.

Бабушка - А. лежала в крови, она была уже мертвая.

Через некоторое время его дедушка - Т. тоже был обнаружен мертвым.

Потерпевший Т.А. показал в суде, что рано утром 5 сентября 1998 года домой прибежал его сын - З., который в ту ночь ночевал у его (Т.А.) матери - А., сообщил, что М. пришел к бабушке и требует деньги. Он сразу побежал к матери. У дома последней сзади на него напал осужденный, ударил. Он повалил М. на землю. У последнего в руках был нож. К ним подбежала его (Т.А.) жена, укусила осужденного за руку и забрала у него нож. Они и подошедшие еще люди стали удерживать М. Потом Х. увел осужденного.

Войдя во двор дома матери, увидел, что она лежала на земле, была в крови, уже мертвой.

Позже пошел в дом отца - Т. Последний лежал на полу с перерезанным горлом.

Аналогичные показания в ходе следствия дала свидетель З.З.

Из протокола выемки от 5 сентября 1998 года следует, что в тот день З.З. был выдан нож со следами крови на лезвии.

Согласно заключений проведенных по делу судебно-медицинских экспертиз у А. имелось 13 колото-резаных ран, из которых на передней поверхности шеи с перерезкой горла (1), на груди справа и животе (3) проникающие в грудную и брюшную полости, на спине справа и слева (5 непроникающих ран и 4 проникающих в области левой лопатки и поясницы). Колото-резаные раны А. были причинены плоским однолезвийным клинком, чем мог быть ножом изъятый у осужденного.

Резаная рана шеи и проникающие колото-резаные раны туловища потерпевшей по признаку опасности для жизни квалифицируются как повлекшие тяжкий вред здоровью, могли явиться причиной наступления смерти А.

Т. были причинены 22 колото-резаные раны, из которых правого глаза (1), передней поверхности шеи с перерезкой горла до шейных позвонков (1), на груди справа (8), на передней поверхности брюшной стенки (5), в левой подвздошной области (4), на левом плече (3). Одна из ран на груди справа, и 5 на передней брюшной стенке проникали в грудную и брюшную полости. Эти повреждения Т. причинены плоским однолезвийным клинком ножа, которым мог быть нож, изъятый у осужденного.

Обширная резаная рана шеи с перерезкой органов ее и проникающие колото-резаные раны груди и брюшной стенки потерпевшего квалифицируются как повлекшие тяжкий вред здоровью и могли повлечь за собой его смерть.

У Т.А. были обнаружены 3 слепые колото-резаные раны задней поверхности грудной клетки в проекции 6 - 7 и 12 ребер по заднеподмышечной линии, которые были причинены воздействием твердого предмета, имеющим острый колюще-режущий край. Эти повреждения относятся по признаку кратковременного расстройства здоровья к причинившим легкий вред здоровью.

Повреждения на предметах одежды, снятых с трупов Т. и А., являлись колото-резаными, причиненными плоским однолезвийным клинком ножа, они могли быть причинены клинком ножа, изъятым у осужденного. Повреждения предметов одежды Т. и А. по локализации соответствовали ранам их тела, за исключением ран на их шее.

На майке Т.А. имелись 3 сквозных повреждения, располагающиеся на спинке слева, которые по локализации соответствовали ранам его тела. Повреждения на майке этого потерпевшего могли быть причинены клинком ножа, изъятым у осужденного.

Заключением судебно-биологической экспертизы установлено, что на одежде М., в следах, расположенных на правом рукаве куртки, манжете правого рукава сорочки, левом полусапоге, на спортивных брюках (объекты 15 - 16), была обнаружена кровь человека, происхождение которой от убитого Т. и потерпевшего Т.А. не исключается. В других пятнах на этих же вещах выявлена кровь человека, которая могла произойти от убитой А. На ноже при условии происхождения крови от одного человека она могла принадлежать А., а в случае смешения ее от двух и более людей, то не исключается происхождение ее от А., Т. и Т.А.

Из протоколов опознания видно, что изъятый у М. нож опознан М.Ч. как похищенный из его домовладения в ночь на 5 сентября 1998 года, а изъятая у осужденного в ходе следствия рубашка была опознана М.А. как похищенная из дома его родителей.

Вина осужденного в совершении преступлений подтверждается и всеми другими материалами дела.

Оценив доказательства по делу в их совокупности, суд пришел к обоснованному выводу о доказанности вины М.: в краже имущества М.Ч. с незаконным проникновением в жилище М.Ч., с причинением потерпевшему значительного ущерба; в разбойном нападении на Т. с незаконным проникновением в его жилище; в убийстве Т. с особой жестокостью из корыстных побуждений; в вымогательстве у А. имущества с причинением ей тяжкого вреда здоровью; в убийстве А. с особой жестокостью из корыстных побуждений, совершенном неоднократно; в покушении на убийство Т.А. с целью скрыть совершенное ранее убийство, неоднократно.

Действия М. по ст. ст. 158 ч. 2 п. п. "в", "г", 162 ч. 2 п. "в", 163 ч. 3 п. "в", 105 ч. 2 п. п. "д", "з", "н", 30 ч. 3 и 105 ч. 2 п. п. "к", "н" УК РФ судом квалифицированы правильно, в соответствии с предъявленным ему обвинением.

Обстоятельства по делу исследованы полно, всесторонне, объективно.

Положенные в основу обвинения осужденного доказательства получены в установленном законом порядке, их допустимость сомнений не вызывает.

Не доверять показаниям потерпевших и свидетелей у суда оснований не было. Все они по обстоятельствам дела давали последовательные показания. Пояснения потерпевших и свидетелей согласуются между собой, каждое из доказательств подтверждается другими фактическими данными по делу.

Оговора М. со стороны потерпевших и свидетелей судебная коллегия не усматривает.

Не соглашаться с выводами суда о совершении осужденным преступлений оснований не имеется.

Использование М. в качестве орудия преступления ножа, нанесение им множественных ударов в жизненно важные органы Т. и А., а также неоднократных ударов тем же ножом Т.А., характер и локализация причиненных им телесных повреждений свидетельствуют о наличии у него прямого умысла на лишение жизни названных потерпевших. Он в отношении них совершил умышленные действия, непосредственно направленные на убийство каждого, однако его умысел на убийство Т.А. не был доведен до конца по не зависящим от него обстоятельствам - Т.А. активно сопротивлялся, ему удалось с подоспевшими лицами пресечь действия осужденного, обезвредить последнего, разоружить его, у М. нож был отобран.

Между действиями осужденного и наступившими последствиями - смертью Т. и А. имеется прямая причинная связь.

Обстоятельства по делу позволили суду обоснованно признать, что убийство потерпевших осужденным совершено с особой жестокостью, за что говорит нанесение им в процессе убийства Т. и А. большого количества телесных повреждений, что заведомо для осужденного было связано с причинением этим потерпевшим особых страданий, что он сознавал.

Убийству А. предшествовало убийство Т., а покушение на убийство Т.А. осужденный совершил после убийства первых двух потерпевших. В данном случае вывод суда о том, что убийство А. и покушение на убийство Т.А. М. совершил неоднократно, является верным.

Мотив преступлений выяснялся, он установлен и указан в приговоре.

Доводы осужденного в жалобе о том, что он не мог совершить деяний, которые ему вменены в вину, его предположение, что преступления совершены кем-то другим, а его "подставили", несостоятельны, на материалах дела не основаны, противоречат им.

Версия о причастности к преступлениям других лиц проверялась, своего подтверждения не нашла, как опровергнутая приведенными в приговоре доказательствами, она обоснованно отвергнута.

Данных о незаконных методах ведения следствия по делу не установлено.

Психическое состояние М. тщательно исследовано. В отношении него проведено несколько судебно-психиатрических экспертиз. Дав им оценку, суд обоснованно согласился с выводами врачей-экспертов стационарной судебно-психиатрической экспертизы, проведенной в ГНЦ социальной и судебной психиатрии имени В.П. Сербского.

Заключением данной экспертизы установлено, что М. каким-либо хроническим психическим расстройством, которое лишало бы его возможности осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими не страдал и не страдает в настоящее время, он обнаруживает клинические признаки полинаркомании. Имеющиеся у него особенности психики не сопровождаются психотической симптоматикой, нарушениями мышления, критических способностей, выражены не столь значительно и не лишают его возможности осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими. В период, относящийся к инкриминируемым ему деяниям, М. не обнаруживал и признаков какого-либо временного психического расстройства, которое лишало бы его возможности осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими.

Об этом свидетельствуют его правильная ориентировка в окружающем, отсутствие какой-либо психотической симптоматики в то время, целенаправленность и последовательность действий, носящих неболезненный, корыстный характер, адекватный речевой контакт, стремление спрятать похищенное, его правильное адекватное поведение после задержания.

Эксперты пришли к выводу, что заявление М. о запамятовании происшедших событий не носит болезненного характера и могут быть расценены как защитные.

В связи с наличием у М. полинаркомании к нему показано применение положений ст. ст. 97 ч. 1 п. "г" и 99 ч. 2 УК РФ.

Данная экспертиза проведена компетентными на то лицами. Обстоятельства по делу, данные о личности осужденного экспертам были известны, в ходе проведения экспертизы они были предметом исследования, в заключении получили оценку. Выводы экспертов подробно мотивированы, не противоречат материалам дела, соответствуют им.

Объективность заключения этой экспертизы сомнений не вызывает.

В отношении инкриминируемых ему деяний М. обоснованно судом признан вменяемым.

С утверждениями осужденного в жалобе, а также его защитника Магомедова М.-Р.Ш в заседании судебной коллегии о том, что М. - психически нездоров, преступления совершил в состоянии невменяемости, согласиться нельзя.

Как установил суд и указал в приговоре, преступление, предусмотренное ст. 222 ч. 4 УК РФ, осужденным совершено 5 сентября 1998 года. Из протокола судебного заседания следует, что судебное разбирательство по настоящему делу было начато 19 октября 2001 года.

В соответствии со ст. 15 УК РФ преступление, предусмотренное ст. 222 ч. 4 УК РФ, отнесено к категории небольшой тяжести. Согласно ст. 78 УК РФ лицо освобождается от уголовной ответственности, если со дня совершения преступления небольшой тяжести истекло два года.

Вопреки этим положениям закона, хотя истекли сроки привлечения М. к уголовной ответственности по ст. 222 ч. 4 УК РФ, суд признал его виновным и осудил по данной статье и части УК РФ, тогда как обвинительный приговор в отношении осужденного в этой части не должен был состояться.

В силу изложенного приговор в части осуждения М. по ст. 222 ч. 4 УК РФ подлежит отмене, дело прекращению.

Кроме того, суд установил, что осужденный незаконно приобрел и носил при себе холодное оружие. Далее же указал, что вина его доказана в незаконном приобретении и хранении холодного оружия. Между тем, за незаконное хранение холодного оружия уголовная ответственность по ст. 222 ч. 4 УК РФ не предусмотрена. Обвинение осужденному в незаконном хранении холодного оружия не предъявлялось.

Нельзя признать обоснованными и выводы суда о квалификации действий М. в части покушения на убийство Т.А. по признаку совершения им этого преступления в отношении двух лиц. Никаких мотивов такому выводу суд в приговоре не привел. Более того, этот вывод суда не соответствует установленным по делу фактическим обстоятельствам происшедших событий. Сам же суд указал в приговоре, что покушение на убийство Т. осужденный совершил после убийств Т. и А. При этом на месте убийства последних Т.А. не было. Последний бежал к матери по сообщению сына о действиях осужденного в отношении А. Данных за то, что у М. имелся единый, одновременный умысел при убийстве Т. или А. еще и на убийство Т.А., по делу не добыто.

При таких обстоятельствах осуждение М. по ст. 30 ч. 3 и п. "а" ч. 2 ст. 105 УК РФ из приговора подлежит исключению.

Наказание М. по ст. ст. 158 ч. 2 п. п. "в", "г", 162 ч. 2 п. "в", 163 ч. 3 п. "в", 105 ч. 2 п. п. "д", "з", "н", 30 ч. 3 и 105 ч. 2 п. п. "к", "н" УК РФ назначено с учетом характера и степени общественной опасности совершенных им этих преступлений, его личности, всех обстоятельств по делу. Влияния назначенного наказания по данным статьям уголовного закона на его исправление. Назначенное ему в этой части наказание чрезмерно суровым, явно несправедливым не является.

Вместе с тем, в связи с отменой приговора в части осуждения М. по ст. 222 ч. 4 УК РФ, по совокупности преступлений, назначенное ему наказание в порядке ст. 69 ч. 3 УК РФ судебная коллегия считает необходимым смягчить до семнадцати лет шести месяцев лишения свободы с конфискацией имущества.

Принудительная мера медицинского характера в виде принудительного наблюдения и лечения у психиатра от полинаркомании осужденному назначена в соответствии с законом.

Руководствуясь ст. ст. 332, 339 УПК РСФСР, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации

 

определила:

 

приговор Верховного Суда Республики Дагестан от 24 октября 2001 года в отношении М. в части его осуждения по ст. 222 ч. 4 УК РФ отменить, дело на основании ст. 78 ч. 1 п. "а" УК РФ в соответствии со ст. 5 ч. 1 п. 3 УПК РСФСР прекратить.

Тот же приговор в отношении него изменить:

исключить осуждение его по ст. 30 ч. 3 и п. "а" ч. 2 ст. 105 УК РФ;

на основании ст. 69 ч. 3 УК РФ по совокупности преступлений, предусмотренных ст. ст. 30 ч. 3 и 105 ч. 2 п. п. "к", "н", 105 ч. 2 п. п. "д", "з", "н", 158 ч. 2 п. п. "в", "г", 162 ч. 2 п. "в", 163 ч. 3 п. "в" УК РФ, назначить М. наказание семнадцать лет шесть месяцев лишения свободы в исправительной колонии строгого режима с конфискацией имущества.

В остальном данный приговор в отношении него оставить без изменения, а кассационную жалобу - без удовлетворения.

 

Председательствующий

СЕРГЕЕВ А.А.

 

Судьи

ИСТОМИНА Г.Н.

ГРИЦКИХ И.И.