ПРЕЗИДИУМ ВЕРХОВНОГО СУДА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

 

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

от 28 декабря 2001 г. N 992п01пр

 

Президиум Верховного Суда Российской Федерации в составе:

Председателя - Лебедева В.М.

членов Президиума - Верина В.П., Кузнецова В.В., Меркушова А.Е., Петухова Н.А., Попова Г.Н., Радченко В.И., Свиридова Ю.А., Сергеевой Н.Ю., Смакова Р.М.

рассмотрел дело по протесту заместителя Генерального прокурора Российской Федерации Кехлерова С.Г. на приговор Хунзахского районного суда Республики Дагестан от 24 декабря 2000 года, по которому

Г.М.А., <...>, несудимый;

С.Х., <...>, несудимый;

Г.М.А., <...>, несудимый;

Г.К.М., <...>, несудимая;

Н., <...>, несудимый, -

оправданы по п. "б" ч. 3 ст. 159 УК РФ за отсутствием в их действиях состава преступления.

Н. по этому же делу осужден по ч. 1 ст. 159 УК РФ к одному году лишения свободы и на основании акта об амнистии освобожден от наказания.

Приговор в этой части не опротестован.

В кассационном порядке дело не рассматривалось.

Постановлением президиума Верховного суда Республики Дагестан от 10 мая 2001 года оставлен без удовлетворения протест прокурора Республики Дагестан, в котором ставился вопрос об отмене оправдательного приговора и направлении дела на новое судебное рассмотрение.

Определением Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации от 6 сентября 2001 года оставлен без удовлетворения протест заместителя Генерального прокурора Российской Федерации, в котором был поставлен вопрос о направлении дела на новое расследование.

В протесте поставлен вопрос об отмене состоявшихся по делу судебных решений и направлении дела на новое расследование.

Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации Мещерякова Д.А., выступление заместителя Генерального прокурора Российской Федерации Кехлерова С.Г., поддержавшего протест, Президиум Верховного Суда Российской Федерации

 

установил:

 

органами следствия Г.М.А., С.Х., Г.М.А., Г.К.М., Н. было предъявлено обвинение в том, что по предварительному сговору между собой и другими, не установленными следствием лицами, они пытались похитить денежные средства в крупном размере путем проведения заведомо незаконных банковских операций при следующих обстоятельствах.

29 марта 2000 года А., А., С.Х., Г.М.А. и другие неустановленные лица на нескольких автомашинах приехали в Хунзахское отделение Сбербанка РФ.

Находясь во дворе банка, они создавали видимость охраны одной из автомашин ("Газель"), в которой якобы находились мешки с деньгами, принадлежавшими А.

По заявлению А., и.о. управляющего отделением банка Г.М.А. дал указание подчиненным работникам открыть на имя А. счет "Особый номерной Сбербанка РФ" на сумму 60 млн. рублей, после чего кассиру были предъявлены три мешка, в которых якобы находилось по 1 млн. рублей, причем, как сообщил сотрудникам банка Г.М.А., в пересчете денег нет необходимости, поскольку они сразу же будут переведены на счет ООО "Имам Шамиль", руководителем которого является А. - знакомый А.

Г.М.А. с помощью вызванного на работу управляющего отделением банка Н., а также и.о. главного бухгалтера Г.К.М. была разработана схема оформления ряда фиктивных кассовых операций.

В результате этих действий А. была выдана сберегательная книжка, предоставляющая ему право требовать от Сбербанка РФ выплаты указанной суммы - 60 млн. рублей.

В соответствии с разработанной схемой Г.М.А. выписал подложный кассовый ордер о выдаче ему в подотчет 60 млн. рублей. Затем он же оформил взнос этой суммы на расчетный счет ООО "Имам Шамиль", а впоследствии был оформлен подложный чек на выдачу указанной суммы руководителю объединения А.

В протесте поставлен вопрос об отмене состоявшихся по делу судебных решений и направлении дела на новое расследование по следующим основаниям.

Вынося оправдательный приговор, суд исходил из того, что органы следствия не доказали фиктивность банковских операций и документов, которыми они были оформлены. Кроме того, по мнению суда, не доказано, что действиями Г.М.А., С.Х. и других Сбербанку РФ причинен ущерб.

Суждение о соответствии банковских документов произведенным банковским операциям и отсутствии ущерба основано на убежденности суда в том, что А. действительно внес в Хунзахское отделение Сбербанка РФ вклад в размере 60 млн. рублей. Однако такой вывод представляется преждевременным, поскольку ряд материалов дела оценен судом односторонне, а некоторые обстоятельства нуждаются в более тщательном исследовании следственным путем.

Бесспорным является то обстоятельство, что любая денежная сумма, с которой проводятся банковские операции, должна после пересчета реально поступить в кассу банка.

Фактически же ни один из свидетелей не смог подтвердить, что деньги поступили в банк. Никто из незаинтересованных работников, обязанных принимать и контролировать прохождение денег, не видел реально 60 млн. рублей, которые якобы поступили в банк.

Наиболее значимыми для установления истины являются показания свидетеля М., работавшей кассиром, на которую возлагалась обязанность приема наличных денег от вкладчиков.

Суд признал соответствующими действительности ее показания в судебном заседании. В них она утверждала, что, как при приеме наличных денег от А., так и при выдаче их А., пересчитала пачки, в которые были сложены купюры.

В то же время суд отверг показания, данные М. в ходе следствия 17 апреля 2000 года, в которых она сообщила другие сведения, но при этом в нарушение требований ст. 314 УПК РСФСР не мотивировал, почему эти показания он счел недостоверными. Одна лишь общая ссылка на то, что они противоречат ее же показаниям на следствии от 4 апреля 2000 года, не является достаточной для такого вывода.

Суд не исследовал и не оценил и другие показания М., данные в процессе расследования дела. Между тем в них она неоднократно поясняла, что деньги ею не пересчитывались.

В частности, 6 апреля 2000 года она показала: "Деньги я не посчитала, пока я ходила за машинкой для счета денег, мешков уже в кабинете не было" (т. 1 л.д. 145).

Аналогичные показания она давала 13 и 17 апреля 2000 года (т. 3 л.д. 3 - 5, 88 - 90), причем 13 апреля пояснила: "Когда я собиралась посчитать эти деньги, Магомедсалих и Гаджимурат (т.е. Г.М.А. и Д.) сказали мне, что деньги считать не стоит, так как люди, которые их привезли, сразу забирают их обратно, а на подсчет уйдет 2 - 3 дня". Эти показания представляют особенно важное значение, поскольку свидетельствуют о том, что фактически деньги в кассу банка не поступали.

Кроме того, заявляя в судебном заседании, что она пересчитала пачки с деньгами, М. одновременно пояснила, что всю денежную массу, находившуюся в пачках, вопреки требованиям инструкции, она не пересчитывала.

Судом также не оглашались и не исследовались показания М. от 5 апреля 2000 года, которые она давала на аварском языке. Перевода этих показаний в деле не имеется.

Также односторонне суд подошел к исследованию и оценке показаний свидетеля М. - инспектора последующего контроля Хунзахского отделения Сбербанка. Из ее неоднократных пояснений в ходе следствия (т. 1 л.д. 115 - 116, т. 3 л.д. 22 - 25, 84 - 85) видно, что деньги, якобы поступившие от А., не пересчитывались.

Этот же вывод следует из показаний на следствии свидетеля М. - старшего инспектора отделения Сбербанка, - оглашенных судом на основании ст. 286 УПК РСФСР (т. 3 л.д. 16) и отвергнутых только на том основании, что они противоречат другим ее показаниям.

Между тем свидетели У., Э., С. подтвердили в суде, что от указанных работников банка им известно о том, что денежная масса не пересчитывалась.

По делу установлено, что пересчет наличных денег в таком объеме занимает длительное время.

Свидетели Э., У., Г.З.А. - сотрудники Дагестанского отделения Сбербанка РФ - пояснили в суде, что пересчет указанного количества денег требует нескольких суток.

Показания свидетеля О., руководителя аудиторской фирмы "Весы", утверждавшего, что 60 млн. рублей можно пересчитать одним аппаратом для подсчета купюр в течение шести с небольшим часов, являются недостоверными. Он (со слов Г.М.А.) заявил, что указанная сумма находилась в 2200 пачках. Им было названо, сколько пачек денег и с купюрами какого достоинства нуждались в просчете. Однако арифметический подсчет свидетельствует, что деньги в указанной им упаковке могли составить сумму лишь в 6-тыс. рублей (а не 60 миллионов).

Следственным путем время, необходимое для пересчета означенной денежной суммы, не устанавливалось.

Не выяснялась и возможность упаковки в описанном работниками банка мешке ("бумажный мешок из-под макарон") одного миллиона рублей.

Следствием не установлены обстоятельства и законность заключения Г.М.А. договора с ООО "Ориент", как не установлен и сам факт существования такой фирмы. Подписавший договор Мирзоев не допрошен. Не проверена законность оформления Г.М.А. приказа о выдаче ему под отчет 60 млн. рублей.

Не может быть принято окончательное решение по делу без допроса А. и А., проверки движения денежных средств ООО "Имам Шамиль".

По мнению Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации, органы предварительного расследования не располагали достоверными доказательствами того, что Г.М.А. и другими совершено преступление; их обвинение построено на предположениях. В подтверждение своего мнения Судебная коллегия сослалась на текст обвинения, в котором употребляется слово "якобы". Однако этот оборот использован именно для того, чтобы подтвердить фиктивность банковской операции и подчеркнуть, что в действительности деньги в банк не поступали.

Ссылка коллегии на то, что были исследованы письменные доказательства о проведении банковских операций на указанную сумму, не опровергает вывода о виновности привлеченных к ответственности лиц, поскольку наличие правильно оформленных банковских документов не свидетельствует о том, что зафиксированные в них операции были обеспечены реальными наличными деньгами.

В то же время по делу необходимо проведение комплексной бухгалтерско-финансовой экспертизы, поскольку результаты ревизионных и аудиторских проверок, проведенных в ходе расследования, в ряде случае противоречили друг другу.

Не может быть признан обоснованным и вывод коллегии о том, что отсутствовали поводы и основания для возбуждения дела. Из текста постановления видно, что в прокуратуру поступил из УФСБ РФ по Республике Дагестан материал о хищении денежных средств, что в соответствии со ст. ст. 108 - 109 УПК РСФСР является достаточным основанием для возбуждения уголовного дела.

В деле имеются данные о том, что действия участников преступления были заранее спланированы и носили согласованный характер. Об этом свидетельствуют предшествовавшие преступлению действия, зафиксированные документально: назначение А. 7 февраля 2000 года коммерческим директором ООО "Имам Шамиль" в Хунзахском отделении банка; самоустранение от официального руководства отделением банка его управляющего Н. В ходе нового расследования необходимо более полно исследовать и четко сформулировать обвинение в этой части.

Действующим законодательством сторона обвинения в лице прокуратуры не лишена права на любой стадии процесса, в том числе и в порядке надзора, ходатайствовать о направлении дела на новое расследование для восполнения недостатков и пробелов следствия.

Состоявшиеся судебные решения подлежат отмене и в связи с тем, что судом первой инстанции допущено существенное нарушение уголовно-процессуального закона.

В соответствии со ст. 314 УПК РСФСР именно в приговоре, в его описательной части, излагаются доказательства, на которых основаны выводы суда, и мотивы, по которым суд отверг другие доказательства. Однако уже в протоколе судебного заседания зафиксирован вывод суда, сделанный до удаления в совещательную комнату, до окончания судебного разбирательства и исследования всех доказательств, о том, что показания, данные одним из главных свидетелей - М. на следствии, не соответствуют фактическим обстоятельствам и материалам дела (т. 6 л.д. 168). При этом в протоколе не указано, оглашались ли эти показания; в нем отмечено лишь мнение участников процесса по данному вопросу.

Президиум находит, что протест удовлетворению не подлежит по следующим основаниям.

Как видно из постановлений о привлечении в качестве обвиняемых Г.М.А., С.Х., Г.М.А., Г.К.М. и Н. и обвинительного заключения они обвиняются в том, что по предварительному сговору между собой и другими, в том числе и не установленными следствием лицами, пытались похитить денежные средства в крупном размере путем производства заведомо незаконных банковских операций. Согласно разработанному плану, для совершения указанного преступления роли каждого участника преступления были распределены.

Несмотря на то, что названная часть обвинения является частью объективной стороны преступления, в нарушение требований ст. 144 УПК РСФСР органы предварительного следствия не указали, когда, где и каким образом происходил предварительный сговор на совершение преступления, кто был его инициатором, каким образом были распределены роли между участниками преступления.

По делу не представлено никаких доказательств данной части обвинения, которые было бы возможно исследовать в судебном заседании, и в протесте также не указано на необходимость и возможность их собирания. Таким образом, в протесте не оспаривается полнота исследования обстоятельств данной части обвинения и не ставится вопрос о собирании дополнительных доказательств в этой части.

Несостоятельными являются доводы протеста о неисследованности обстоятельств дела в остальной части обвинения, которое основано не на доказательствах, а на предположениях следователя, что вытекает из текстов постановлений о привлечении в качестве обвиняемых и обвинительного заключения.

Не располагая никакими доказательствами о фиктивности совершения банковских операций по зачислению на вклад и последующему перечислению 60 млн. рублей, которые, по версии следствия, фактически в отделение Сбербанка не поступали, органы следствия обвинение основали на предположении, поскольку в тексте обвинения указано, что А. вместе с А., С.Х., Г.М.А. и другими, не установленными следствием лицами, на нескольких автомашинах приехали в Хунзахское отделение Сбербанка и, якобы, привезли деньги. С.Х., Г.М.А. и другие лица во дворе отделения банка создали видимость охраны автомашины, в которой находились бумажные мешки, где со слов А., якобы, находились принадлежащие ему деньги в сумме 60 млн. рублей.

В протесте сделана ссылка на то, что денег в мешках не находилось, и была создана лишь видимость их охраны, однако доводы не основаны на доказательствах по делу, представленных органами следствия.

В соответствии с требованиями закона и принципом состязательности участников процесса, на суд не возложена обязанность по собиранию доказательств в обоснование предъявленного обвинения, и доводы протеста не опровергают выводов суда о непредоставлении органами предварительного следствия доказательств причинения Сбербанку РФ какого-либо ущерба.

Более того, в ходе судебного разбирательства, наряду с другими доказательствами, были тщательно исследованы показания свидетеля М. - кассира отделения банка, из совокупности которых следует, что она видела в трех мешках наличные деньги купюрами различного достоинства.

Тот факт, что деньги до зачисления их на вклад не были пересчитаны, не является доказательством их отсутствия, что суд мотивированно указал в приговоре.

Судом не опровергались выводы органов предварительного следствия об отдельных нарушениях проведения банковских операций по зачислению и переводу названных денег, однако в приговоре сделан обоснованный вывод о том, что данное обстоятельство само по себе не только не свидетельствует о совершении мошенничества, но и о причинении материального ущерба Сбербанку РФ в какой-либо другой форме, в подтверждение чего также не было представлено доказательств. Наоборот, исследованными в судебном заседании доказательствами подтверждено отсутствие ущерба от проведения указанных банковских операций.

Из показаний свидетелей У. - ведущего ревизора КРО Сбербанка, - Э.Д., Г.З.А. усматривается, что Хунзахскому отделению Сбербанка не было предоставлено право на оформление вкладов "Особый номерной Сбербанка РФ", что является нарушением приказа Дагсбербанка N 17, однако проведением этой операции какого-либо ущерба Сбербанку РФ причинено не было.

Судом также достаточно полно исследованы все письменные доказательства о проведении операций по вкладу в 60 млн. рублей, которые не опровергают доводы оправданных лиц о законности этих операций и отсутствии в их действиях состава преступления.

Доказательств фиктивности этих банковских документов органами предварительного следствия не представлено.

Не оспаривается в протесте и то, что в предъявленных для пересчета трех мешках могло находиться по 1 млн. рублей, что противоречит его доводам об отсутствии денег и фиктивности банковских операций, поскольку отказ от пересчета денег не тождественен их отсутствию.

Доводы протеста о необходимости выяснения экспериментальным путем времени, необходимого для пересчета названной суммы денег, не имеет никакого доказательственного значения по предъявленному обвинению, как и выяснение путем проведения экспертизы правомерности и экономической обоснованности и оправданности действий Г.М.А. и законности обналичивания денег другими лицами.

На основании полно и объективно исследованных доказательств по делу суд пришел к правильному выводу об отсутствии в действиях Г.М.А., С.Х., Г.М.А., Г.К.М. и Н. состава преступления и постановил в отношении них оправдательный приговор.

В протесте поставлен лишь вопрос об отмене приговора ввиду неполноты предварительного следствия, не восполненной в судебном заседании, и не приводится никаких данных о незаконности и необоснованности приговора с точки зрения норм уголовного процесса, тогда как отмене подлежат лишь незаконные и необоснованные приговоры.

В протесте указано, в основном, лишь на переоценку тех доказательств, которые уже получили мотивированную оценку в приговоре.

Предложение исследовать их более тщательно не является правовым основанием для отмены приговора и направления дела на дополнительное расследование, поскольку обвинение изначально было основано на предположениях.

Кроме того, сама возможность нового собирания доказательств по делу в настоящее время исчерпана, что было установлено еще в период судебного разбирательства по делу.

При таких обстоятельствах, когда возможности собирания доказательств по делу исчерпаны, а доводы суда о невиновности Г.М.А., Н., Г.К.М., С.Х. и Г.М.А. не опровергнуты, оснований к отмене законных и обоснованных судебных решений по делу не имеется.

Руководствуясь п. 1 ст. 378 УПК РСФСР,

Президиум Верховного Суда Российской Федерации

 

постановил:

 

протест заместителя Генерального прокурора Российской Федерации по делу в отношении Г.М.А., Н., Г.К.М., С.Х. и Г.М.А. оставить без удовлетворения.