ПРЕЗИДИУМ ВЕРХОВНОГО СУДА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

 

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

от 27 июня 2001 г. N 464п01пр

 

Президиум Верховного Суда Российской Федерации в составе:

Председателя - Лебедева В.М.

членов Президиума - Верина В.П., Вячеславова В.К., Жуйкова В.М., Кузнецова В.В., Меркушова А.Е., Петухова Н.А., Радченко В.И., Свиридова Ю.А., Сергеевой Н.Ю., Смакова Р.М.

рассмотрел дело по протесту заместителя Генерального прокурора Российской Федерации Кехлерова С.Г. на приговор Тамбовского областного суда от 18 января 2001 года, по которому

К.И., <...>, без образования и постоянного места жительства, судимый 17 марта 1997 года по п. п. "а", "г" ч. 2 ст. 158 УК РФ к 3 годам лишения свободы условно с испытательным сроком 3 года. На основании п. 6 постановления Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации "Об объявлении амнистии в связи с 55-летием Победы в Великой Отечественной войне 1941 - 1945 годов" от наказания освобожден, -

осужден по ст. 162 ч. 2 п. п. "б", "в" УК РФ на 9 лет лишения свободы с конфискацией имущества по ст. 109 ч. 1 УК РФ на 3 года лишения свободы, по ст. 150 ч. 4 УК РФ на 5 лет лишения свободы. На основании ст. 69 ч. 3 УК РФ назначено 11 лет лишения свободы в исправительной колонии строгого режима с конфискацией имущества.

Р., <...>, разведенная, имеющая троих несовершеннолетних детей, несудимая, -

осуждена по ст. 161 ч. 2 п. п. "а", "в" УК РФ на 4 года лишения свободы, по ст. 150 ч. 4 УК РФ на 5 лет лишения свободы. На основании ст. 69 ч. 3 УК РФ назначено с применением ст. 73 УК РФ 6 лет лишения свободы условно с испытательным сроком 4 года.

К.Т., родившаяся в г. Гулистан Сырдарьинской области, несудимая, -

осуждена по п. п. "а", "в" ч. 2 ст. 161 УК РФ с применением ст. 73 УК РФ к 3 годам лишения свободы условно с испытательным сроком 3 года.

Этим же приговором Р. оправдана по п. п. "в", "ж", "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ за недоказанностью вины.

Определением Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации от 28 февраля 2001 года приговор оставлен без изменения, а кассационный протест государственного обвинителя - без удовлетворения.

В протесте поставлен вопрос об отмене состоявшихся по делу судебных решений и направлении дела на новое судебное рассмотрение.

Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации Мещерякова Д.А., выступление заместителя Генерального прокурора Российской Федерации Давыдова В.И., поддержавшего протест, Президиум Верховного Суда Российской Федерации

 

установил:

 

Осужденные признаны виновными в совершении преступлений при таких обстоятельствах.

23 декабря 1998 года Р. и К.И. договорились об ограблении Ж., 1927 года рождения. В совершение данного преступления они вовлекли несовершеннолетнюю К.Т., угрожая распространением позорящих ее сведений.

В этот же вечер с целью осуществления задуманного они пришли к дому Ж. Когда К.Т. по указанию К.И. выдернула из окна кабель телевизионной антенны, Ж. открыла входную дверь. Воспользовавшись этим, осужденные ворвались в дом. К.И., требуя выдачи денег и ценностей, стал избивать Ж., а К.Т. и Р. в это время обыскивали дом.

Испугавшись, Ж. передала К.И. 30 рублей, 6 бутылок водки и золотые серьги, которые сняла с себя.

Продолжая требовать деньги, золото и другое имущество, К.И. матерчатой удавкой стал сдавливать шею потерпевшей. В процессе удушения у Ж. произошел сердечный приступ, от которого она скончалась на месте происшествия.

Убедившись, что Ж. мертва, К.И., Р. и К.Т. завладели ее имуществом, деньгами и золотыми изделиями и с места совершения преступления скрылись.

В протесте поставлен вопрос об отмене состоявшихся по делу судебных решений и направлении дела на новое судебное рассмотрение по следующим основаниям.

Отменяя ранее состоявшиеся судебные решения и направляя дело на новое судебное рассмотрение, Президиум Верховного Суда Российской Федерации в постановлении указал на необходимость устранения нарушения требований ст. 430 УПК РСФСР и назначения соответствующего наказания, если при новом рассмотрении дела будет установлено, что К.И. и Р. виновны в совершении более тяжких преступлений, чем те, за которые они были ранее осуждены.

Тамбовским областной суд, рассматривая дело повторно, установил, что признанная потерпевшей по делу В. 5 ноября 2000 года умерла, а у погибшей Ж. имеется другой близкий родственник - ее сестра Д. Уведомив Д. о слушании дела, суд в дальнейшем не выяснил причину ее отсутствия в судебном заседании и не принял мер к обеспечению ее явки в суд.

Кроме того, суд 1-ой инстанции, рассмотрев дело и установив, что К.И. и Р. совершили более тяжкие преступления, осудил их за совершение преступлений меньшей тяжести, а Р. необоснованно оправдал по ч. 2 ст. 105 УК РФ.

Судом дана ошибочная юридическая оценка содеянному, неправильно применен уголовный закон, повлекший назначение К.И. и Р. Мягкого наказания, не соответствующего тяжести совершенного ими преступления.

Вывод суда о том, что К.И. причинил смерть Ж. по неосторожности и квалификацию его действий по ч. 1 ст. 109 УК РФ ошибочен.

Материалами дела установлено, что К.И. действовал с умыслом, направленным на лишение жизни Ж. Осуществляя задуманное, он накинул петлю на шею потерпевшей и стал ее душить, сознавал, что Ж. от этих действий умрет, и желал этого.

Осужденные, как видно из их показаний, считали, что смерть Ж. наступила от удушения. Никто из них, в том числе и К.И., не предполагал о наличии у погибшей каких-либо заболеваний и о возможности наступления смерти в результате болезни. В приговоре суд указал, что сдавливание шеи петлей спровоцировало сердечный приступ, от которого наступила смерть, но действия К.И. оценил, как причинение смерти по неосторожности.

Р. была инициатором убийства, она же держала ноги Ж., когда К.И. ее душил.

Президиум находит, что протест удовлетворению не подлежит по следующим основаниям.

В обоснование доводов о том, что К.И. имел умысел на убийство потерпевшей, в протесте указано на показания осужденной К.Т. на предварительном следствии и в суде о том, что Р. предложила убить потерпевшую, так как та узнала ее, после чего К.И. с этой целью стал душить Ж., Р. в это время удерживала ее ноги, а также на заключение судебно-медицинской экспертизы о том, что смерть потерпевшей наступила в результате механической асфиксии.

С этими доводами согласиться нельзя.

Оценивая показания осужденной К.Т. на предварительном следствии и в суде, суд указал в приговоре, что ее показания непоследовательны, на первоначальном этапе следствия она признавала, что потерпевшую душили она и К.И., а затем отказалась от этих показаний, и суд пришел к правильному выводу о том, что непоследовательные показания К.Т. не могут быть положены в основу обвинения К.И. и Р. в умышленном причинении потерпевшей смерти.

Кроме того, из исследованных судом показаний К.Т. видно, что К.И. неоднократно сдавливал шею потерпевшей, требуя деньги и ценности, т.е. примененное им насилие к потерпевшей имело целью понудить ее указать, где находятся ценности.

Осужденный К.И. при допросе в качестве подозреваемого, признавая, что он душил потерпевшую и требовал деньги, утверждал, что убивать ее он не хотел.

Как видно из заключений судебно-медицинских экспертиз, смерть потерпевшей могла наступить как от острой сердечной недостаточности, так и от механической асфиксии.

При таких обстоятельствах суд обоснованно исходил из конституционного положения, согласно которому неустранимые сомнения в виновности подсудимого толкуются в его пользу, и признал К.И. виновным в разбойном нападении и с причинении смерти Ж. по неосторожности, правильно квалифицировал его действия по ст. 162 УК РФ и по ч. 1 ст. 109 УК РФ, а Р. по п. п. "в", "ж", "з", "к" ч. 2 ст. 105 УК РФ оправдал.

Квалифицируя действия К.Т. и Р. по п. п. "а", "в" ч. 2 ст. 161 УК РФ, суд обоснованно указал, что, поскольку их умыслом не охватывалось применение к потерпевшей насилия, опасного для жизни и здоровья потерпевшей, в действиях К.И. имеется эксцесс исполнителя.

Установлена материалами дела вина К.И. и Р. в вовлечении несовершеннолетней К.Т. в совершение тяжкого преступления, их действия правильно квалифицированы судом по ч. 4 ст. 150 УК РФ.

При назначении осужденным наказания суд учел характер и степень общественной опасности совершенных ими преступлений, обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказание, данные о личности каждого и назначил каждому справедливое наказание.

Что же касается доводов протеста о том, что предыдущий приговор в отношении осужденных был отменен в связи с несоответствием выводов суда фактическим обстоятельствам дела и мягкостью назначенного им наказания, то они также не могут быть признаны состоятельными.

Как видно из постановления Президиума Верховного Суда Российской Федерации от 14 июня 2000 года, отменяя приговор Тамбовского областного суда от 29 октября 1999 года, Президиум сослался на допущенное судом нарушение требований процессуального закона, выразившееся в том, что при отказе прокурора - государственного обвинителя от части предъявленного обвинения, суд не выяснил у потерпевшего его согласие либо возражения по поводу занятой государственным обвинителем позиции, а также указал, что при новом рассмотрении необходимо устранить данные нарушения закона, после чего решить вопрос об ответственности К.Т., Р. и К.И. и, если при новом рассмотрении дела будет установлено, что К.И. и Р. виновны в совершении более тяжких преступлений, то им следует назначить соответствующее наказание.

Таким образом, из Постановления Президиума Верховного Суда РФ не следует, что основанием для отмены предыдущего приговора явилось несоответствие выводов суда фактическим обстоятельствам дела и несоответствие назначенного судом наказания тяжести преступления и личности осужденного.

Нельзя согласиться и с доводами протеста о том, что суду надлежало отыскать родственников погибшей и признать их потерпевшими по делу, так как уголовно-процессуальным законом такие действия в полномочия суда не входят.

При таких обстоятельствах оснований к отмене судебных решений по делу не усматривается.

Руководствуясь п. 1 ст. 378 УПК РСФСР, Президиум Верховного Суда Российской Федерации

 

постановил:

 

протест заместителя Генерального прокурора Российской Федерации в отношении К.И., Р. и К.Т. оставить без удовлетворения.