ПРЕЗИДИУМ ВЕРХОВНОГО СУДА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

 

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

от 11 апреля 2001 г. N 167п2001

 

Президиум Верховного Суда Российской Федерации в составе:

председательствующего - Радченко В.И.

членов Президиума - Верина В.П., Вячеславова В.К., Каримова М.А., Кузнецова В.В., Меркушова А.Е., Попова Г.Н., Сергеевой Н.Ю., Смакова Р.М.

рассмотрел дело по протесту заместителя Председателя Верховного Суда Российской Федерации Верина В.П. на приговор Оренбургского областного суда от 30 апреля 1999 года, по которому

М.С. <...>, ранее судимый 11 сентября 1995 года по ч. 2 ст. 144, ст. 15 и ч. 2 ст. 144 УК РСФСР на 2 года и 3 месяца лишения свободы, освобожден из мест лишения свободы условно-досрочно 21 февраля 1997 года,

осужден к лишению свободы: по ч. 3 ст. 30 и п. "а" ч. 3 ст. 158 УК РФ на 6 лет с конфискацией имущества, по ч. 3 ст. 127 УК РФ на 6 лет, по п. п. "а", "б" ч. 4 ст. 226 УК РФ на 12 лет с конфискацией имущества, по п. "а" ч. 3 ст. 162 УК РФ на 12 лет с конфискацией имущества.

На основании ч. ч. 3, 4 ст. 69 УК РФ окончательно по совокупности преступлений путем частичного сложения наказаний назначено 13 лет лишения свободы в исправительной колонии особого режима с конфискацией имущества. Срок наказания исчислен с 9 сентября 1998 года.

По ч. 2 ст. 209, ч. 3 ст. 222 УК РФ он оправдан за недоказанностью его участия в совершении преступлений.

С М.С. солидарно с М.А., К. и А. в пользу З. в возмещение материального ущерба взыскано 18335 руб.

С М.С. взыскана компенсация морального вреда в пользу З. в размере 1000 руб.

Определением Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации от 7 февраля 2000 года приговор оставлен без изменения.

По данному делу осуждены: М.А. по ч. 3 ст. 30 и п. п. "а", "в" ч. 3 ст. 158, ч. 1 ст. 223, ч. 3 ст. 127, п. п. "а", "б", "в" ч. 4 ст. 226, п. п. "а", "в", "г" ч. 3 ст. 162, ч. 1 ст. 209 УК РФ на 15 лет лишения свободы с конфискацией имущества; А. по ч. 3 ст. 30 и п. "а" ч. 3 ст. 158, ч. 3 ст. 127, п. п. "а", "б" ч. 4 ст. 226, п. п. "а", "в" ч. 3 ст. 162, ч. 2 ст. 209 УК РФ на 14 лет лишения свободы с конфискацией имущества; К. по п. п. "а", "б", "в" ч. 2 ст. 158, ч. 3 ст. 127, п. п. "а", "б" ч. 4 ст. 226, п. п. "а", "в" ч. 3 ст. 162, ч. 2 ст. 209 УК РФ на 12 лет лишения свободы с конфискацией имущества, в отношении которых протест не внесен.

В протесте поставлен вопрос об отмене состоявшихся в отношении М.С. судебных решений в части осуждения его по ч. 3 ст. 127, п. "а" ч. 3 ст. 162, п. п. "а", "б" ч. 4 ст. 226 УК РФ с прекращением производства по делу за недоказанностью его участия в преступлении, а также в части взыскания потерпевшей З. с М.С. ущерба и компенсации морального вреда. Кроме того, предлагается изменить М.С. вид режима исправительного учреждения с особого на строгий.

Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации Дорошкова В.В. и заключение заместителя Генерального прокурора Российской Федерации Макарова Н.И., полагавшего протест удовлетворить.

Президиум Верховного Суда Российской Федерации

 

установил:

 

М.С. осужден за совершение разбойного нападения в составе организованной группы, за незаконное лишение человека свободы, совершенное организованной группой, за хищение организованной группой оружия, а также за покушения на кражу чужого имущества в составе организованной группы.

Преступления им были совершены при следующих обстоятельствах.

8 октября 1997 года, около 4 часов утра, М.С. в составе организованной группы вместе с другими ее участниками М.А., А. и К. с целью завладения имуществом З., предварительно взяв с собой маски, перчатки, фонарь, бытовой нож, веревки для связывания, пришли к дому потерпевшей, расположенному в пос. Саракташ Оренбургской области <...>.

Выставив стекло окна в веранде, М.А., К. и М.С. ворвались в дом, а А., согласно отведенной ему роли, остался на веранде подстраховывать их.

М.А. в маске и перчатках ворвался в дом первым. Он напал на З. (1934 года рождения), нанес ей удар рукой в грудь, связал и потребовал деньги, золотые изделия и другие ценности. В это время М.С. и К. искали в доме ценности.

После того как З. смогла освободиться от связывающих ее веревок, она попыталась выбежать из дома. М.А. догнал ее и стал наносить ей удары руками и ногами по различным частям тела, причинив З. легкие телесные повреждения, не причинившие вреда здоровью. Затем М.А. накинул З. на шею заранее приготовленную удавку из веревки и, угрожая удушением, затягивал удавку. При этом он требовал, чтобы З. выдала деньги, золото, валюту.

З. вынуждена была сообщить место хранения ценностей. М.А. и К. забрали деньги, золотые изделия и вещи. М.С. в это время охранял З., чтобы она не убежала.

Затем М.А. вновь душил З., требуя выдать еще денег. М.С. в это время искал ценности и укладывал в сумку вещи потерпевшей. В результате разбойного нападения М.А., М.С., К. и А. завладели имуществом потерпевшей, в том числе охотничьим ружьем с боеприпасами к нему, причинив З. ущерб на общую сумму 18335 руб.

Кроме того, З. была лишена свободы на протяжении нескольких часов, пока в 10-м часу не смогла развязать веревки, которыми была связана.

В начале августа 1998 года, около 24 часов, с целью совершения кражи М.А., А. и М.С. на мотоцикле под управлением последнего приехали к дому Ф. в селе Черкассы Саракташского района Оренбургской области. М.А. и А. зашли во двор и пытались проникнуть в дом путем выставления стекла в окне веранды, а М.С., согласно отведенной ему роли, остался у мотоцикла и следил за обстановкой, для того чтобы предупредить М.А. и А. об опасности.

Однако хозяин дома Ф. заметил М.А. и А. и принял меры к самообороне. В результате последние испугались и убежали с места происшествия, не сумев по независящим от их воли обстоятельствам довести до конца преступный умысел на кражу чужого имущества.

Продолжая свою преступную деятельность, в составе организованной группы, М.А., А. и М.С. на мотоцикле последнего в ту же ночь приехали в пос. Саракташ Оренбургской области к дому Н., торговавшей спиртными напитками. М.А. и А. проникли во двор и попытались выставить стекло в веранде дома Н. М.С. в это время вновь следил за обстановкой, чтобы предупредить своих подельников об опасности.

Сосед Н., увидев пытавшихся проникнуть в веранду М.А. и А., поднял шум. Те вместе с М.С. испугались и убежали, не осуществив по независящим от их воли обстоятельствам умысел на завладение чужим имуществом.

Президиум находит протест обоснованным и подлежащим удовлетворению по следующим основаниям.

В обоснование виновности М.С. в разбойном нападении, похищении оружия и боеприпасов, а также в незаконном лишении свободы, совершенных в составе организованной группы в отношении З., суд сослался лишь на показания потерпевшей и на протокол опознания.

Так, из показаний З. в судебном заседании, приведенных в приговоре, следует, что, после того как находившийся в маске М.А. связал ее, в комнату вошел М.С. Ранее она его не знала и не видела. Они требовали у нее золото. Потом М.А. завязал ей глаза куском материи от простыни, она видела через щель повязки, как К. выбрасывала вещи из шифоньера, а М.С. и М.А. складывали их.

Согласно протоколу опознания (т. 3 л.д. 74) потерпевшая в ходе опознания, проведенного 15 декабря 1998 года, опознала М.С. как участника разбойного нападения, совершенного в отношении нее 8 октября 1997 года. Она хорошо запомнила его по лицу и внешним признакам.

Указанные выше доказательства суд признал достоверными, поскольку показания потерпевшей З. на предварительном следствии и в суде были стабильны, а оснований для оговора М.С. у нее не имелось.

Между тем вывод суда об участии в данных преступлениях именно М.С. сделан без учета обстоятельств, имевших важное значение по делу, на основе доказательств, вызывавших сомнения.

В частности, осужденный М.С. последовательно в ходе предварительного следствия и в судебном заседании, не отрицая своего присутствия при покушениях на кражу в начале августа 1998 года, утверждал, что 8 октября 1997 года, в ночь совершения преступлений в отношении З., он находился дома, в 60 км от места совершенного преступления.

Осужденные по данному эпизоду М.А., А. и К., признававшие свое участие в совершении преступлений в отношении З. и уличавшие друг друга в содеянном, ни в ходе предварительного следствия, ни в суде не говорили о том, что с ними в ту ночь был М.С.

В отличие от других осужденных по данному эпизоду обвинения у М.С. не было обнаружено ни одной вещи, которые были похищены из дома З.

При оценке показаний потерпевшей З. и протокола опознания ею М.С. как одного из участников совершенных в отношении нее преступлений суд не учел того, что допрошенная в ходе предварительного следствия З. (т. 1 л.д. 43 - 45, 58 - 60, 61 - 62, т. 3 л.д. 53 - 61) по поводу примет участника преступления, в котором она впоследствии опознала М.С., указывала лишь на то, что парень был со светлыми волосами и выше М.А. ростом на целую голову. Видела она его недолго. Никаких иных примет и особенностей преступника, в том числе черт его лица и внешних признаков, она не называла. Опознание М.С. проводилось 15 декабря 1998 года, а преступника З. видела 8 октября 1997 года.

Вопреки требованиям ч. 2 ст. 164 УПК РСФСР накануне производства опознания, несмотря на то что с момента совершения преступления прошло более года, З. не была допрошена об обстоятельствах, при которых наблюдала соответствующее лицо, и о приметах и особенностях, по которым она может произвести опознание человека.

Для опознания З. были предъявлены М.С. и статисты, которые охарактеризованы как парни среднего телосложения, с русыми волосами (т. 3 л.д. 75 - 76).

Из показаний потерпевшей З. (т. 4 л.д. 50) усматривается, что для опознания ей предъявлялся А. и она опознала его как участника преступления, в качестве которого позже опознала и М.С.

Однако суд оставил эти показания без соответствующей проверки и оценки, хотя указанные обстоятельства имели важное значение для объективной оценки показаний З. и протокола опознания, а также для правильного разрешения дела.

Кроме того, алиби М.С., утверждавшего, что в ночь на 8 октября 1997 года он находился дома, а утром в 7 часов был уже на работе, не было опровергнуто ни в ходе предварительного расследования, ни в судебном заседании. Не выяснялся вопрос о том, мог ли М.С. после совершения преступления в отношении З. вернуться домой и прибыть на работу к 7 часам утра, преодолев расстояние от места совершения преступления, равное 60 км. Вывод суда о том, что М.С. имел возможность преодолеть такое расстояние, не подтвержден соответствующими доказательствами.

К показаниям свидетеля Б., утверждавшей, что М.С. в ночь на 8 октября 1997 года находился дома, а утром ушел к семи часам на работу, суд отнесся критически, полагая, что сожительница М.С. заинтересована в исходе дела.

Несмотря на неоднократные ходатайства М.С. о допросе в качестве свидетелей Б.Т., Б.В., Б.Ю. (т. 3 л.д. 222) и Р. (т. 4 л.д. 283, 192), которые могли подтвердить его алиби по эпизоду разбойного нападения на З., ни органы следствия, ни суд не допросили их.

Таким образом, следует признать, что вывод суда об участии М.С. в преступлениях, совершенных в отношении З., сделан на основе не достоверных, а сомнительных доказательств, которые не получили объективной оценки в совокупности с иными материалами уголовного дела. Этих доказательств явно недостаточно для признания вины М.С. в содеянном. Алиби осужденного не было опровергнуто, кроме того, подтверждалось показаниями свидетеля Б. и справкой (т. 2 л.д. 272).

Следовательно, факт участия М.С. в преступлениях в отношении З. не доказан и судебные решения в части осуждения его по ч. 3 ст. 127, п. "а" ч. 3 ст. 162, п. п. "а", "б" ч. 4 ст. 226 УК РФ подлежат отмене с прекращением производства по делу за недоказанностью вины.

В связи с этим подлежат отмене судебные решения в части взыскания с М.С. в пользу З. в возмещение материального ущерба в солидарном порядке 18335 руб. и компенсации морального вреда в размере 1000 руб.

Поскольку М.С. обоснованно признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 30 и п. "а" ч. 3 ст. 158 УК РФ, в его действиях в силу ст. 18 УК РФ усматривается не особо опасный рецидив, как установил суд, а лишь опасный рецидив. Поэтому в соответствии с п. "в" ч. 1 ст. 58 УК РФ М.С. должен отбывать наказание в исправительной колонии строгого режима.

На основании изложенного и руководствуясь п. 2 ст. 378 УПК РСФСР, Президиум Верховного Суда Российской Федерации

 

постановил:

 

приговор Оренбургского областного суда от 30 апреля 1999 года и определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации от 7 февраля 2000 года в отношении М.С. в части осуждения его по ч. 3 ст. 127, п. "а" ч. 3 ст. 162, п. п. "а", "б" ч. 4 ст. 226 УК РФ отменить, а дело производством прекратить за недоказанностью его участия в преступлении.

Эти же судебные решения в части взыскания с М.С. в пользу З. в солидарном порядке в возмещение материального ущерба в сумме 18335 руб. и компенсации морального вреда в размере 1000 руб. отменить.

Эти же судебные решения в части осуждения М.С. по ч. 3 ст. 30 и п. "а" ч. 3 ст. 158 УК РФ к 6 годам лишения свободы с конфискацией имущества оставить без изменения.

Изменить эти же судебные решения в части вида исправительного учреждения, определив отбывание наказания М.С. в исправительной колонии строгого режима.