КОНСТИТУЦИОННЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

 

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 19 апреля 2001 г. N 101-О

 

ОБ ОТКАЗЕ В ПРИНЯТИИ К РАССМОТРЕНИЮ ЖАЛОБ ГРАЖДАНИНА

БРОВЧЕНКО СЕРГЕЯ ВАСИЛЬЕВИЧА НА НАРУШЕНИЕ ЕГО КОНСТИТУЦИОННЫХ

ПРАВ ПОЛОЖЕНИЕМ ОБ АДВОКАТУРЕ РСФСР, ЧАСТЬЮ ВТОРОЙ СТАТЬИ 294

УГОЛОВНОГО КОДЕКСА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ И РЯДОМ СТАТЕЙ

УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНОГО КОДЕКСА РСФСР

 

Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя М.В. Баглая, судей Н.С. Бондаря, Н.В. Витрука, Г.А. Гаджиева, Ю.М. Данилова, Л.М. Жарковой, Г.А. Жилина, В.Д. Зорькина, Т.Г. Морщаковой, Ю.Д. Рудкина, Н.В. Селезнева, В.Г. Стрекозова, О.С. Хохряковой, Б.С. Эбзеева, В.Г. Ярославцева,

рассмотрев в пленарном заседании вопрос о соответствии жалоб гражданина С.В. Бровченко требованиям Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации",

 

установил:

 

1. Гражданин С.В. Бровченко, осужденный по приговору Савеловского межмуниципального суда города Москвы к девяти годам лишения свободы за совершение преступления, предусмотренного частью четвертой статьи 228 УК Российской Федерации, обратился в Конституционный Суд Российской Федерации с жалобой на нарушение своих конституционных прав Положением об адвокатуре РСФСР, частью второй статьи 294 УК Российской Федерации и рядом статей УПК РСФСР.

Секретариат Конституционного Суда Российской Федерации в пределах своих полномочий на основании части второй статьи 40 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" уведомил С.В. Бровченко о том, что в соответствии с требованиями названного Закона его жалоба не может быть принята к рассмотрению. Однако в очередной жалобе заявитель настаивает на принятии Конституционным Судом Российской Федерации решения по поставленным им вопросам.

2. Как следует из жалобы, С.В. Бровченко полагает, что привлечение к уголовной ответственности и последующее осуждение явились результатом его преследования за активную адвокатскую деятельность, в связи с чем просит проверить конституционность Положения об адвокатуре РСФСР (утверждено Законом РСФСР от 20 ноября 1980 года), части второй статьи 294 УК Российской Федерации и статей 4, 38, 126, 143, 167, 168, 172 и 175 УПК РСФСР.

По мнению заявителя, содержащиеся в них нормы не обеспечивают должным образом процессуальную деятельность адвоката по защите прав и интересов граждан, не предоставляют ему достаточных гарантий личной безопасности, позволяют недобросовестным сотрудникам правоохранительных органов завладеть конфиденциальной информацией, оказать воздействие на позицию защиты или воспрепятствовать осуществлению защиты путем проведения в отношении адвоката оперативных или следственных действий вплоть до его ареста и потому не соответствуют статьям 2, 15 (часть 4), 17 (часть 1), 18, 19 (часть 1), 22, 23, 24 (часть 1), 25, 32 (часть 5), 35 (часть 2), 37 (часть 3), 45, 46 (часть 1), 48, 49 (часть 1), 50 (часть 2), 55 (части 2 и 3) и 123 (часть 5), Конституции Российской Федерации. Кроме того, в жалобе содержится требование о внесении Конституционным Судом Российской Федерации в Федеральное Собрание предложений об изменении и дополнении законодательства, касающегося закрепления гарантий деятельности адвокатов.

Неконституционность оспариваемых норм С.В. Бровченко усматривает в том, что они не предусматривают необходимых гарантий профессиональной деятельности адвоката, в частности не закрепляют материально-правовой и процессуальный иммунитет и не предусматривают уголовную ответственность за вмешательство в деятельность адвоката, и настаивает на внесении целесообразных, с его точки зрения, изменений и дополнений в действующее законодательство. Между тем разрешение этого вопроса - прерогатива федерального законодателя и не относится к компетенции Конституционного Суда Российской Федерации, установленной статьей 125 Конституции Российской Федерации и статьей 3 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации".

Кроме того, содержание статей Конституции Российской Федерации, положения которых, по мнению С.В. Бровченко, нарушаются оспариваемыми нормами, не дает оснований для вывода о наличии особого статуса адвокатов, обусловливающего обязательность законодательного закрепления каких-либо дополнительных, по сравнению с другими гражданами, гарантий их неприкосновенности.

3. В жалобе С.В. Бровченко оспаривается также конституционность части второй статьи 16 и части первой статьи 71 УПК РСФСР, устанавливающих, что при осуществлении судопроизводства, в частности при оценке доказательств, судьи и народные заседатели принимают решения на основе закона, в соответствии с "социалистическим правосознанием".

Согласно пункту 2 раздела второго "Заключительные и переходные положения" Конституции Российской Федерации законы и другие правовые акты, действовавшие на территории Российской Федерации до вступления в силу Конституции Российской Федерации, применяются в части, ей не противоречащей. Документы, приложенные к жалобе, не содержат каких-либо указаний на то, что вопреки этому предписанию Конституции Российской Федерации при рассмотрении уголовного дела С.В. Бровченко суд применял названное положение уголовно-процессуального закона и руководствовался "социалистическим правосознанием". Напротив, как видно из определения Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации от 3 марта 1999 года об отмене вынесенного в отношении заявителя приговора и направлении дела на новое рассмотрение, суду первой инстанции указывалось только на необходимость полного, всестороннего и объективного исследования всех обстоятельства дела при повторном судебном разбирательстве и принятия по нему решения в соответствии с требованиями закона. Не подтверждается применение оспариваемого положения и содержанием приговора Савеловского межмуниципального суда города Москвы от 9 марта 2000 года.

Таким образом, жалоба С.В. Бровченко в этой части не может быть принята Конституционным Судом Российской Федерации к рассмотрению как не отвечающая критерию допустимости обращений в соответствии с требованиями статей 96 и 97 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации".

4. С.В. Бровченко настаивает также на признании не соответствующими Конституции Российской Федерации примененных при расследовании и судебном рассмотрении его дела части первой статьи 11, части первой статьи 89, частей второй и четвертой статьи 96 и части первой статьи 97 УПК РСФСР, поскольку, по мнению заявителя, ими были нарушены его конституционные права на свободу и на судебную защиту.

Согласно статье 22 (часть 2) Конституции Российской Федерации арест, заключение под стражу и содержание под стражей допускаются только по судебному решению, а до судебного решения лицо не может быть подвергнуто задержанию на срок более 48 часов. Вместе с тем в силу абзаца второго пункта 6 раздела второго "Заключительные и переходные положения" Конституции Российской Федерации до приведения уголовно-процессуального законодательства в соответствие с положениями Конституции Российской Федерации сохраняется прежний порядок ареста, содержания под стражей и задержания лиц, подозреваемых в совершении преступления.

Как отмечалось в Постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 2 февраля 1999 года по делу о проверке конституционности положений статьи 41 и части третьей статьи 42 УПК РСФСР, пунктов 1 и 2 Постановления Верховного Совета Российской Федерации от 16 июля 1993 года "О порядке введения в действие Закона Российской Федерации "О внесении изменений и дополнений в Закон РСФСР "О судоустройстве РСФСР", Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР, Уголовный кодекс РСФСР и Кодекс РСФСР об административных правонарушениях", в случаях, когда право, для защиты которого необходимо принятие закона, непосредственно закреплено в Конституции Российской Федерации, исполнение подобной обязанности должно осуществляться скорейшим образом и тем более не может откладываться на неограниченный никакими рамками срок.

После принятия Конституции Российской Федерации прошло более семи лет - период, согласно правовой позиции, выраженной Конституционным Судом Российской Федерации в указанном постановлении, достаточный для выполнения законодателем предписания пункта 6 раздела второго "Заключительные и переходные положения" Конституции Российской Федерации о приведении уголовно-процессуального законодательства, регламентирующего порядок ареста, содержания под стражей и задержания лиц, подозреваемых в совершении преступления, в соответствие с Конституцией Российской Федерации.

Такой закон, однако, до сих пор не принят. Тем самым, в конечном счете, меняется конституционное значение содержащихся в Конституции Российской Федерации переходных положений, поскольку временная норма фактически становится постоянно действующей и в таком качестве нарушает не только право, закрепленное статьей 22 (часть 2) Конституции Российской Федерации, но и провозглашенный ее статьей 18 принцип, согласно которому права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими.

5. Само по себе то обстоятельство, что с момента принятия Конституции Российской Федерации прошло значительное время, а уголовно-процессуальным законодательством так и не установлен судебный порядок разрешения вопросов о применении задержания и ареста, не дает оснований признать жалобу С.В. Бровченко отвечающей предусмотренным Федеральным конституционным законом "О Конституционном Суде Российской Федерации" критериям допустимости обращений.

К моменту применения в отношении С.В. Бровченко заключения под стражу Конституция Российской Федерации действовала только три с половиной года, что в конкретных условиях не могло расцениваться как свидетельство неисполнения законодателем возлагаемой на него Конституцией Российской Федерации обязанности принять закон, обеспечивающий судебную защиту прав человека на свободу и личную неприкосновенность. Следовательно, нет оснований считать, что в результате применения в отношении заявителя статей 11, 89, 96 и 97 УПК РСФСР были нарушены его конституционные права.

Поставленный в жалобе вопрос о соответствии Конституции Российской Федерации установленных уголовно-процессуальным законом оснований применения заключения под стражу в качестве меры пресечения уже затрагивался Конституционным Судом Российской Федерации. В Постановлении от 13 июня 1996 года по делу о проверке конституционности части пятой статьи 97 УПК РСФСР, а также в определении от 25 декабря 1998 года по делу о проверке конституционности частей четвертой, пятой и шестой статьи 97 УПК РСФСР и определении от 8 октября 1999 года по жалобам граждан К.Ю. Мирзаянца, А.В. Боровских и других на нарушение их конституционных прав статьями 89, 91 и 96 УПК РСФСР Конституционный Суд Российской Федерации указал, что гарантируемое Конституцией Российской Федерации право на свободу и личную неприкосновенность (статья 22, часть 1) может быть ограничено федеральным законом лишь в конституционно значимых целях (статья 55, часть 3). Меры пресечения соответствуют этим целям, если они направлены на воспрепятствование обвиняемым или подозреваемым в том, чтобы они могли скрыться от следствия и суда, помешать установлению истины по уголовному делу или продолжать преступную деятельность (часть первая статьи 89 УПК РСФСР). Имея это в виду, орган дознания, следователь, прокурор и суд могут принимать решение об избрании меры пресечения, о ее отмене или изменении, а также о продлении срока содержания под стражей только в зависимости от того, подтверждаются ли достаточными данными названные в статье 89 УПК РСФСР основания применения этой меры пресечения. Содержащаяся в части второй статьи 96 УПК РСФСР материально-правовая характеристика перечисленных в ней преступлений как опасных презюмирует наличие оснований для заключения лица под стражу, но не предполагает освобождение органов дознания, следователя, прокурора и суда от обязанности в каждом конкретном случае подтверждать эти основания достаточными данными.

Изложенная правовая позиция Конституционного Суда Российской Федерации сохраняет свою силу, а потому жалоба С.В. Бровченко и в этой части не может быть принята к рассмотрению в соответствии с пунктом 3 части первой статьи 43 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации".

Исходя из изложенного и руководствуясь частью второй статьи 40, пунктами 1, 2 и 3 части первой статьи 43 и частью первой статьи 79 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", Конституционный Суд Российской Федерации

 

определил:

 

1. Отказать в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Бровченко Сергея Васильевича, поскольку она не отвечает требованиям Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", в соответствии с которыми жалоба гражданина признается допустимой, поскольку разрешение поставленных в ней вопросов Конституционному Суду Российской Федерации неподведомственно и поскольку по предмету обращения ранее им были вынесены решения, сохраняющие свою силу.

2. Определение Конституционного Суда Российской Федерации по данной жалобе окончательно и обжалованию не подлежит.

 

Председатель

Конституционного Суда

Российской Федерации

М.В.БАГЛАЙ

 

Судья-секретарь

Конституционного Суда

Российской Федерации

Ю.М.ДАНИЛОВ