ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

 

КАССАЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 22 сентября 2009 г. N 66-о09-122

 

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в составе:

председательствующего - Червоткина А.С.

судей - Глазуновой Л.И. и Фетисова С.М.

при секретаре Зотовой Е.В. рассмотрела в судебном заседании дело по кассационным жалобам осужденного Б. и адвоката Суренковой Г.И., кассационному представлению государственного обвинителя Ардаминой Н.П. на приговор Иркутского областного суда от 18 июня 2009 года, которым

Б., <...>, со средним образованием, ранее не судимый,

осужден по п. "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ к 15 годам лишения свободы,

по п. "в" ч. 4 ст. 162 УК РФ с применением ст. 62 ч. 1 УК РФ - к 9 годам лишения свободы,

по п. "в" ч. 2 ст. 161 УК РФ - к 4 годам лишения свободы.

В соответствии со ст. 69 ч. 3 УК РФ по совокупности преступлений окончательно назначено двадцать лет лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

С., <...>, со средним специальным образованием, ранее не судимый

осужден по ст. 161 ч. 2 п. "а", "в" УК РФ к 2 годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.

Принято решение об удовлетворении гражданских исков.

Заслушав доклад судьи Глазуновой Л.И., выступление осужденного Б. и адвоката Чигорина Н.Н., поддержавших доводы кассационной жалобы и просивших об изменении приговора по изложенным в ней основаниям, выступление прокурора Модестовой А.А., поддержавшей доводы кассационного представления и просившей об изменении приговора в отношении С. по изложенным в нем основаниям, и об оставлении приговора в отношении Б. без изменения, судебная коллегия

 

установила:

 

Б. осужден за разбойное нападение с целью завладения имуществом К. 1961 года рождения, за ее убийство, сопряженное с разбоем, за открытое хищение имущества П.

С. осужден за открытое хищение имущества К. группой лиц по предварительному сговору, с незаконным проникновением в жилище.

Как установлено судом, преступления совершены в ночь на 5 ноября 2008 года и 24 ноября 2008 года в г. Ангарске Иркутской области при указанных в приговоре обстоятельствах.

В судебном заседании Б. свою вину в совершении преступления в отношении К. не признал, по завладению имуществом П. признал частично. С. свою вину признал частично.

В кассационном представлении государственный обвинитель Ардамина Н.П. просит приговор в отношении С. изменить, его действия со ст. 161 ч. 2 п. "а", "в" УК РФ переквалифицировать на ст. 158 ч. 2 п. "а", "в" УК РФ.

Основанием к этому указывает, что при совершении им преступных действий, направленных на хищение имущества К., потерпевшая была уже мертва. С. заблуждался, что его действия являются очевидными для нее, хищение имущества, принадлежавшего ей, было тайным, в связи с чем его действия подлежат квалификации по ст. 158 ч. 2 п. "а", "в" УК РФ.

Кроме того, по мнению прокурора, осуждение С. по квалифицирующему признаку совершения преступления с незаконным проникновением в жилище является необоснованным. Материалами дела установлено, что в квартиру потерпевшей он зашел по приглашению Б., который был знаком с потерпевшей, поддерживал с ней отношения и в этот вечер длительное время находился у нее, прежде чем пригласить С.

При таких обстоятельствах, как считает государственный обвинитель, осуждение С. по квалифицирующему признаку незаконного проникновения в жилище подлежит исключению из приговора.

В возражениях на кассационное представление потерпевшая К.Н. просит приговор оставить без изменения. Она указывает, что проникновение С. в квартиру матери было незаконным, с Б. разработали план совершения преступления, в квартиру они пришли с целью хищения имущества, знакомство с матерью Б. использовал лишь как повод проникнуть в квартиру. Похищая имущество, С. не был осведомлен и о том, что мать была убита.

В кассационной жалобе адвокат Суренкова Г.И. в интересах Б. просит приговор изменить, переквалифицировать действия осужденного со ст. ст. 105 ч. 2 п. "з", 162 ч. 4 п. "в" УК РФ соответственно на ст. ст. 107 ч. 1 и 175 ч. 2 УК РФ, назначив наказание в пределах санкции этих статей.

Подробно остановившись на доказательствах, приведенных в приговоре, она указывает, что доводы ее подзащитного в той части, что убийство произошло в ссоре с потерпевшей, которая оскорбляла его нецензурной бранью, унижала мужское достоинство, и что произошло потом, он не помнит, не опровергнуты.

В целях подтверждения или опровержения указанных доводов необходимо было при проведении комплексной психолого-психиатрической экспертизы перед экспертами поставить вопрос, не находился ли Б. в момент совершения инкриминируемых ему деяний в состоянии аффекта. Этот вопрос перед экспертами не выяснялся, в судебном заседании сторона защиты заявила ходатайство о назначении дополнительной экспертизы с постановкой данного вопроса, однако, суд отказал в удовлетворении ее ходатайства, чем нарушил, как она полагает, право осужденного на защиту.

Не опровергнуто, по мнению защиты, заявление Б. и в той части, что имущество потерпевшей он не похищал. По его утверждению вещи из квартиры забрал С., а он лишь помог впоследствии его реализовать.

Кроме того, показания Б. на предварительном следствии, как считает адвокат, не могли быть положены в основу приговора, так как получены с нарушением закона в результате оказанного на него физического воздействия со стороны оперативных сотрудников.

Аналогичные доводы содержатся в кассационной жалобе и дополнениях к ней осужденного Б., который, кроме того, указывает, что суд назначил ему чрезмерно суровое наказание. В одних из дополнений он оспаривает обоснованность взыскания с него гражданского иска в пользу потерпевшей, заявляя, что ей необходимо было обосновать сумму компенсации морального вреда, а также документально подтвердить сумму иска о возмещении материального ущерба.

В возражениях на кассационные жалобы государственный обвинитель Ардамина Н.П. просит приговор в отношении Б. оставить без изменения.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы и кассационного представления, судебная коллегия находит вину осужденных в совершении преступления при указанных в приговоре обстоятельствах доказанной.

Как видно из материалов дела, мотив и обстоятельства совершения преступления органами следствия установлены из показаний осужденных, данных в период расследования дела.

Допрошенный неоднократно на предварительном следствии Б. признавал свою вину в убийстве потерпевшей и пояснял, что сговор на ограбление потерпевшей у них со С. состоялся заранее. Они разработали план совершения преступления, договорились, что, пройдя в квартиру потерпевшей, дверь он оставит открытой, чтобы С. беспрепятственно зашел. Они не планировали убивать потерпевшую, однако, так получилось, что он задушил ее, накинув на шею пояс от халата, и пригласил С., вместе с которым собрали в сумку вещи и покинули квартиру.

Свои показания он подтвердил при проверке их на месте.

С. на предварительном следствии также признавал свою вину в завладении имуществом К. и подробно рассказывал об обстоятельствах хищения. При этом он пояснял, что на лестничной площадке подъезда, где проживала потерпевшая, сначала с Б.И., а потом он один, ждал сигнала от Б., находившегося в квартире, о начале преступления. Когда по приглашению Б. он зашел в квартиру, на кровати увидел "бугорок", накрытый одеялом, догадался, что это - К.

Свои показания он подтвердил при проверке их на месте.

Эти показания осужденных судом признаны достоверными, поскольку получены с соблюдением закона, кроме того, нашли свое подтверждение при проверке других материалов дела.

Потерпевшая К.Н. пояснила, что со слов матери знала о ее отношениях с Б. Вечером 4 ноября 2008 года мать позвонила ей и сообщила, что у нее находится Б., который написал расписку о возмещении ей ущерба за машину, поврежденную им в сентябре 2008 года. Договорились созвониться на завтра, однако, 5 ноября телефон матери был недоступен, а когда она пришла к ней в квартиру, обнаружила ее убитой, из квартиры были похищены вещи.

Свидетель Я. (брат погибшей) пояснил, что 20 сентября 2008 года сестра с Б. были у него в гостях. Ночью обнаружили, что Б. из квартиры исчез вместе с ключами от машины сестры. Когда они пришли на автостоянку, машины на месте не было, а через некоторое время приехал Б., у машины была разбита передняя часть.

Свидетель Г. пояснила, что она знала, что Б. разбил машину К. и не возмещал ущерб, причиненный своими действиями. К. обращалась в фирму по возврату долгов, где ей предложили взять с него расписку. 4 ноября 2008 года она по просьбе К. заходила к ней и видела у нее Б., на ступеньках лестничного пролета подъезда находился незнакомый парень. В этот вечер К. сообщила, что взяла с Б. расписку.

С. пояснил, что на лестничной площадке находился он.

Свидетель Б.И. пояснил, что он вначале тоже соглашался совершить хищение имущества из квартиры К., однако, подождав сигнала Б. на лестничной площадке, он передумал и ушел домой, а С. остался в подъезде.

Из показаний свидетеля Б.Т. (матери осужденного) установлено, что 5 ноября 2008 года в своей квартире она обнаружила сумку с вещами, которые не принадлежали их семье. На ее вопрос сын ответил, что эти вещи он купил у наркоманов. Через некоторое время пришли сотрудники милиции.

Из показаний жителей подъезда дома, где проживала потерпевшая, Ю. и С.В. видно, что вечером 4 ноября 2008 года на площадке между 9 и 8 этажами они видели двух молодых парней. С.В., кроме того, пояснила, что, возвращаясь в свою квартиру, она видела уже одного парня.

В местах, указанных осужденными, в том числе в квартире Б., были обнаружены и изъяты вещи, похищенные из квартиры потерпевшей.

Лица, у которых были изъяты вещи, подтвердили, что приобрели их у Б. и С.

Труп К. с признаками насильственной смерти был обнаружен на кровати в квартире, где она проживала.

При судебно-медицинском исследовании установлено, что смерть потерпевшей наступила от механической асфиксии, развившейся вследствие сдавливания органов шеи мягким предметом.

Выводы эксперта соответствуют показаниям Б. о механизме образования странгуляционной борозды на шее потерпевшей, он пояснял, что накинул на шею удавку из пояса от халата и затянул.

При осмотре квартиры потерпевшей обнаружены отпечатки пальцев рук, которые оставлены Б.

В судебном заседании Б. изменил свои показания и заявил, что не помнит, при каких обстоятельствах совершил убийство потерпевшей, поскольку в ссоре она оскорбляла его и унижала, что привело его в состояние аффекта. Хищение вещей из квартиры потерпевшей совершил С.

Эти заявления судом проверены, с приведением мотивов принятого решения признаны несостоятельными (стр. 35 - 36 приговора).

Судебная коллегия находит это решение суда первой инстанции правильным.

Данных, свидетельствующих о совершении Б. убийства потерпевшей в состоянии аффекта, в материалах дела не имеется, не содержится таковых и в доводах кассационной жалобы.

Действиям осужденного Б. дана правильная юридическая оценка.

Что же касается квалификации действий С., то они, как обоснованно указано в кассационном представлении, неправильно квалифицированы, как открытое хищение чужого имущества.

В силу положений действующего уголовного законодательства, открытым хищением является такое хищение, которое совершается в присутствии потерпевшего, лиц, в ведении или под охраной которых находится имущество, либо на виду у посторонних, когда лицо, совершающее хищение, сознает, что присутствующие при этом лица понимают характер его действий, но игнорируют данное обстоятельство.

Доказательства, исследованные в судебном заседании, не давали суду оснований полагать, что С., совершая хищение, сознавал, что характер его действий явился очевидным для потерпевшей.

Б. пояснял, что С. вошел в квартиру, когда потерпевшая была мертва.

Допрошенный на предварительном следствии (эти показания судом признаны достоверными) С. пояснил, что видел на кровати какой-то бугорок, накрытый одеялом, догадался, что это потерпевшая. Когда уходили из квартиры, Б. задержался, заявив, что он сотрет отпечатки пальцев, которые могли остаться в квартире. Он не заявлял, что потерпевшая наблюдала за его действиями, что кто-то из других лиц, кроме Б., находился в квартире.

Эти показания С. свидетельствуют о том, что он был уверен, что за его действиями никто, в том числе и потерпевшая, не наблюдает, в противном случае необходимости уничтожать отпечатки пальцев у них не было.

При таких обстоятельствах следует согласиться с доводами государственного обвинителя, что преступление, совершаемое С., было неочевидным для других лиц, в связи с чем его действия надлежит квалифицировать, как тайное хищение чужого имущества.

Вместе с тем, судебная коллегия не может согласиться с мнением государственного обвинителя, в той части, что при совершении преступления С. на законных основаниях проник в квартиру потерпевшей.

Материалами дела установлено (и это не оспаривается государственным обвинителем), что С. пришел в подъезд дома, где проживала К. с целью завладения ее имуществом. В квартиру потерпевшей он хотя и вошел по приглашению Б., но цель его прихода в квартиру была заранее противоправной - завладеть имуществом. Свои намерения он осуществил по заранее разработанному плану.

При таких обстоятельствах полагать, что С. зашел в квартиру потерпевшей правомерно, оснований судебная коллегия не находит.

Его действия подлежат переквалификации со ст. 161 ч. 2 п. "а", "в" УК РФ на ст. 158 ч. 3 п. "а" УК РФ, поскольку он совершил тайное хищение чужого имущества группой лиц по предварительному сговору, с незаконным проникновением в жилище.

Доводы кассационного представления и в той части, что действия С. подлежат квалификации, в том числе, и по квалифицирующему признаку хищения с причинением значительного ущерба потерпевшей являются необоснованными.

Согласно приговору суда С. по квалифицирующему признаку совершения преступления с причинением какого-либо ущерба потерпевшей не осуждался, в связи с чем кассационная инстанция лишена возможности принять решение о его осуждении по указанному квалифицирующему признаку совершения хищения.

Иных нарушений уголовно-процессуального закона, влекущих отмену или изменение приговора, по материалам дела не установлено.

Вина Б. в открытом хищении имущества П. доказана, подтверждается исследованными в судебном заседании доказательствами, и не оспаривается в кассационных жалобах.

Его действия в этой части квалифицированы правильно.

Вопрос о психическом состоянии осужденных судом выяснялся. Данных о наличии у них психического заболевания или временного расстройства психической деятельности, которые не позволяли им руководить своими действиями или давать отчет им, не установлено.

Гражданский иск разрешен с соблюдением закона, вывод суда о его размере в приговоре мотивирован.

Наказание Б. назначено с учетом характера и степени общественной опасности содеянного, данных о личности и смягчающих обстоятельств, оснований к его смягчению судебная коллегия не находит.

Решая вопрос о назначении наказания С., судебная коллегия исходит из положений ст. 60 УК РФ.

Принимая во внимание, что наказание судом первой инстанции назначено с учетом характера и степени общественной опасности содеянного, судебная коллегия считает его справедливым, оснований к его смягчению, даже с учетом вносимых в приговор изменений, не находит.

Руководствуясь ст. ст. 377, 378 и 388 УПК РФ, судебная коллегия

 

определила:

 

приговор Иркутского областного суда от 18 июня 2009 года в отношении С. изменить:

переквалифицировать его действия со ст. 161 ч. 2 п. "а", "в" УК РФ на ст. 158 ч. 3 п. "а" УК РФ, по которой назначить два года лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.

В остальной части приговор в отношении С., а также этот же приговор в отношении Б. оставить без изменения, а кассационные жалобы и кассационное представление - без удовлетворения.