ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
КАССАЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 18 октября 2006 года
Дело N 4-о06-137
Судебная коллегия по уголовным делам
Верховного Суда Российской Федерации в составе:
председательствующего Кочина В.В.,
судей
Иванова Г.П.,
Микрюкова В.В.
рассмотрела в судебном заседании от 18
октября 2006 года уголовное дело по кассационным жалобам осужденных В. и К. на
приговор Московского областного суда от 5 июля 2006 года, которым
В., <...>, судимый:
1) 24 мая 2005 года по ст. 158 ч. 2 п. п.
"а", "б", "в" УК РФ к 3 годам лишения свободы
условно с испытательным сроком на 2 года,
осужден по ст. 105 ч. 2 п. п.
"ж", "д" УК РФ к 15 годам лишения свободы и по совокупности
приговоров, на основании ст. 70 УК РФ, к 16 годам лишения свободы в
исправительной колонии строгого режима.
К., <...>, несудимый,
осужден по ст. 105
ч. 2 п. п. "ж", "д" УК РФ к 15 годам лишения свободы, по
ст. ст. 30 ч. 3 и 105 ч. 2 п. п. "а", "к" УК РФ к 11 годам
лишения свободы и по совокупности совершенных преступлений, на основании ст. 69
ч. 3 УК РФ, к 18 годам лишения свободы в исправительной колонии строгого режима.
Постановлено взыскать с В. и К. в счет
компенсации морального вреда в пользу потерпевшего Ю.Ш. и потерпевшей Ю.А. по
50 тысяч рублей с каждого.
Заслушав доклад судьи Иванова Г.П.,
объяснения К., просившего приговор отменить и дело направить на новое
рассмотрение, и выступление прокурора Кривоноговой Е.А. об оставлении приговора
без изменения, Судебная коллегия
установила:
В. и К. признаны
виновными в умышленном убийстве, совершенном группой лиц с особой жесткостью, а
К. также в покушении на убийство, совершенном с целью скрыть другое
преступление.
Преступления совершены 25 сентября 2005
года в д. Надеждино Раменского района Московской
области при обстоятельствах, указанных в приговоре.
В судебном заседании В. и К. виновными
себя признали частично.
В кассационных жалобах:
осужденный К.
утверждает, что он не участвовал в убийстве Ю.Р., доказательства его вины по
делу сфальсифицированы, не отрицает, что ударил молотком Ю.Ш., но убивать его
не хотел, в этой части его действия следовало квалифицировать по ст. 115 ч. 1
УК РФ, не учтено, что ранее он не судим, раскаялся, имеет малолетнего ребенка и
престарелых родителей, и просит приговор отменить и
дело направить на новое рассмотрение с участием присяжных заседателей;
осужденный В. также просит отменить
приговор и дело направить на новое рассмотрение, указывая на то, что он сам
явился с повинной, однако работники милиции применили к нему насилие и
заставили говорить о том, что убийство Ю. было совершено им вместе с К., хотя
он был один. Далее он указывает в жалобе на то, что в ходе предварительного
следствия ему стало известно о том, что К. признал себя виновным в убийстве Ю.,
и он стал сомневаться в своей вине. Кроме того, В. считает, что его психическое
состояние было проверено не надлежащим образом, а наказание назначено чрезмерно
суровое.
В возражениях на кассационные жалобы
прокурор, поддерживавший обвинение в суде, просит приговор оставить без
изменения.
Проверив материалы дела
и обсудив доводы кассационных жалоб и возражения, Судебная коллегия
находит, что выводы суда о виновности В. и К. в совершении преступлений
соответствуют фактическим обстоятельствам и подтверждаются собранными по делу и
исследованными в судебном заседании доказательствами.
Доводы кассационных жалоб о том, что суд
неправильно установил фактические обстоятельства совершения убийства Ю., нельзя
признать обоснованными.
В судебном заседании В. утверждал, что
убийство Ю. он совершил без участия К., К. также отрицал свою вину в совершении
этого преступления, хотя на предварительном следствии К. утверждал, что
убийство совершил он один.
Суд дал правильную оценку этим показаниям
В. и К., обоснованно указав на то, что достоверными являются показания В. на
предварительном следствии о совместном совершении убийства Ю.
При этом суд правильно сослался на
последовательные показания свидетеля С., которая
поясняла, что видела, как В. дрался с Ю., а К. сначала разнимал их, но потом
взял молоток и ударил им по голове потерпевшего, а затем В. и К. вдвоем
оттащили Ю. за дом. Потом они приходили к ней за ножом и топором, приходили
мыть руки от крови и говорили, что почти убили Ю., снова уходили за дом, где
находился Ю., а позже рассказывали, что В. бил потерпевшего топором, а К.
ударил Ю. ножом в глаз.
О причастности
обоих осужденных к убийству говорят также показания свидетеля Л., который видел
начало драки В. с потерпевшим и которому В., обмывая руки от крови, сообщил,
что они только что убили Ю. В свою очередь Л. рассказал об этом свидетелю
Былине, который подтвердил указанное обстоятельство.
Из показаний свидетелей С., К. и Н. также
следует, что К. и В. после убийства Ю. вместе закопали его труп.
Кроме того, на обуви и одежде В. и К.
обнаружена кровь потерпевшего. При проведении судебно-психиатрической
экспертизы К. пояснял, что убил Ю. "по пьяни"
(т. 2 л.д. 32 оборот).
Таким образом, в основу приговора
положены не только показания В., данные им на предварительном следствии, как об
этом утверждает в своей кассационной жалобе осужденный К., но и совокупность
других доказательств, изобличающих его и В. в совершении убийства Ю.
Доводы кассационной жалобы осужденного К.
о фальсификации доказательств также нельзя признать обоснованными.
В судебном заседании проверялись
утверждения К. о том, что на предварительном следствии не проводились очные
ставки между ним и С., а также не проводилось опознание им ножа, изъятого из
глазницы трупа Ю.
Свидетель С. подтвердила, что одна очная
ставка с К. проводилась. От оглашения второй очной ставки государственный
обвинитель отказался, и этот протокол судом не исследовался.
Допрошенный по ходатайству
государственного обвинителя понятой Ж. подтвердил, что он принимал участие в
проведении опознания ножа. Об этом же пояснили суду адвокат Захарченко и
следователь Ю.
Сам К. не отрицал, что на втором листе
протокола опознания ножа стоит его подпись, а по заключению почерковедческой
экспертизы подпись на первом листе выполнена, вероятно, К.
К тому же,
оспаривание К. допустимости протокола опознания ножа никак не влияет на выводы
суда о его виновности в убийстве Ю., поскольку на допросе в качестве
подозреваемого и при проверке его показаний на месте совершения преступления он
пояснял, что хотел перерезать горло потерпевшему, но ему это не удалось, и
тогда он воткнул нож в глаз потерпевшему (т. 1 л.д. 71 и 158 оборот).
Нельзя согласиться и с доводами
кассационной жалобы осужденного К. о том, что у него не было умысла на лишение
жизни потерпевшего Ю.
Эти доводы опровергаются характером
совершенных К. действий и показаниями осужденного В. и свидетеля С., которым К.
рассказал, что хотел убить Шамиля, нанес ему удар молотком по голове, но
железная часть молотка упала, и Ю. убежал.
Суд правильно указал в приговоре, что К.
хотел совершить убийство Ю.Ш. с целью скрыть совершенное им и В. убийство Ю.,
поскольку Ю. искал своего отца и мог обнаружить его труп.
Ссылка К. в жалобе на то, что он причинил
Ю. легкий вред здоровью и, имея реальную возможность лишить его жизни, не
воспользовался этим, является неубедительной, поскольку молоток сломался в
руках К. и Ю. сразу же убежал с места преступления.
Таким образом, правовая оценка этим
действиям К. дана судом правильная.
Правильно
квалифицированы действия В. и К. по ст. 105 ч. 2 п. п. "ж",
"д" УК РФ, как умышленное убийство, совершенное группой лиц и с
особой жестокостью, поскольку они оба участвовали в процессе лишения жизни
потерпевшего и причинили ему множество телесных повреждений (не менее 20),
удары наносили различными предметами - молотком, топором и ножом, причинив
массивные повреждения костей черепа, воткнули нож в глаз.
Нарушений норм уголовно-процессуального
закона при рассмотрении дела судом не допущено.
Из материалов также видно, что на
предварительном следствии и в стадии предварительного слушания К. не заявлял
ходатайства о рассмотрении его дела судом присяжных.
Наказание назначено В. и К. с учетом всех
обстоятельств, влияющих на наказание, в том числе и тех на которые ссылаются
осужденные в своих жалобах.
Способствование В. в раскрытии
преступления учтено судом в качестве смягчающего обстоятельства. Обращение его
к бывшему участковому инспектору К. не может расцениваться, как явка с
повинной, поскольку В. рассказывал ему только о том, что присутствовал при
драке, которая произошла между потерпевшим и К.
Психическое состояние В. исследовалось
судом в достаточной степени. Из имеющегося в деле и оглашенного в судебном
заседании заключения судебно-психиатрической экспертизы видно, что В.
психическим заболеванием не страдал и не страдает. Поэтому суд обоснованно
признал В. вменяемым.
Руководствуясь ст. ст. 377, 378 и 388 УПК
РФ, Судебная коллегия
определила:
приговор Московского областного суда от 5
июля 2006 года в отношении В. и К. оставить без изменения, а кассационные
жалобы - без удовлетворения.