Определение Верховного Суда РФ от 10.10.2006 N 46-о06-78

ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

КАССАЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 10 октября 2006 года

Дело N 46-о06-78

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в составе:

председательствующего Свиридова Ю.А.,

судей Яковлева В.К.,

Мезенцева А.К.

рассмотрела в судебном заседании от 10 октября 2006 года кассационные жалобы осужденного С. и адвокатов Тарасенко В.Г., Черняева С.И., Соколова А.С., на приговор Самарского областного суда от 7 июня 2006 года, которым

С., <...>, не судимый, -

осужден:

- по п. "а" ч. 3 ст. 126 УК РФ - на 9 лет лишения свободы;

- по п. п. "а", "б" ч. 3 ст. 163 УК РФ - на 8 лет лишения свободы без штрафа;

- по ч. 1 ст. 309 УК РФ к штрафу в размере 50000 рублей;

- по ч. 2 ст. 309 УК РФ - на 2 года лишения свободы;

- по ст. 119 УК РФ - на 1 год лишения свободы.

На ст. 69 ч. 3 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения наказаний назначено 14 (четырнадцать) лет лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии строгого режима, со штрафом 50000 рублей в доход государства.

Заслушав доклад судьи Яковлева В.К., объяснения адвоката Соколова А.С., поддержавшего доводы кассационных жалоб и просившего об отмене приговора, мнение прокурора Кравца Ю.Н., полагавшего приговор оставить без изменения, Судебная коллегия

установила:

С. признан виновным в похищении М., с угрозой применения насилия опасного для жизни и здоровья, с применением предметов, используемых в качестве оружия, из корыстных побуждений, организованной группой; также осужден он за вымогательство с применением насилия, организованной группой, в целях получения имущества в особо крупном размере.

Кроме того, С. осужден за совершение подкупа потерпевшего М. и свидетелей в целях дачи ими ложных показаний; принуждение потерпевшего и свидетелей к даче ложных показаний, соединенное с угрозой убийством, также осужден он за угрозу убийством при имевшихся основаниях опасаться осуществления этой угрозы.

Преступления совершены им в период с декабря 2003 года по сентябрь 2004 года в г. Самаре при изложенных в приговоре обстоятельствах.

В суде С. вину не признал.

В кассационных жалобах:

осужденный С. просит разобраться в деле и приговор отменить, при этом ссылается на то, что осужден необоснованно по сфабрикованному уголовному делу. Утверждает, что не участвовал в похищении потерпевшего, когда совершалось это преступление он находился в Самарском военном госпитале и проходил курс лечения, так как болел заболеванием суставов, затем поехал в стоматологическую поликлинику. Утверждает, что приговор основан лишь на предположениях. Родственники потерпевшего сами просили его помочь им и выступить в роли посредника при выкупе потерпевшего. Для выкупа потерпевшего он сам одолжил им 30000 долларов США. Считает, что суд необоснованно критически оценил показания свидетелей, подтверждающих его алиби.

Адвокат Тарасенко В.Г. просит приговор в отношении осужденного С. отменить, дело направить на новое судебное разбирательство, а меру пресечения С. изменить на подписку о невыезде, при этом ссылается на то, что приговор является незаконным и необоснованным, так как выводы суда не подтверждены исследованными в суде доказательствами, не учтены судом обстоятельства, которые могли существенно повлиять на выводы суда и в приговоре не приведены мотивы, почему одни доказательства признаны судом правдивыми, а другие отвергнуты. Указывает, что вывод суда о доказанности вины С. в похищении М. основан на противоречивых показаниях потерпевшего М. о похитивших его лицах, также противоречивых показаниях допрошенных в качестве свидетелей братьев потерпевшего, которые в заявлениях и допросах не указывали на причастность к этому преступлению каких-либо известных им лиц, в том числе и С. До 12 февраля 2004 года потерпевший М. не называл С. как исполнителя похищения, ссылаясь на то, что ему неизвестны эти лица. Утверждает, что опознание потерпевшим С. проведено в ходе "следственного эксперимента" необоснованно, а защита к моменту проведения этого следственного действия не располагала сведениями об обстоятельствах дела, поэтому не возражала против этого следственного действия, проводившегося по правилам опознания, хотя С. лично знаком с потерпевшим и потерпевший мог его опознать без проведения такого следственного действия. Считает, что следственный эксперимент нельзя признать допустимым доказательством. С. в момент похищения М. был нездоров, ходил с трудом и находился на лечении, но суд показания свидетелей, подтверждавших алиби С., необоснованно подверг критической оценке. Полагает, что потерпевший оговорил С. с целью возмещения денег, заплаченных его похитителям. Обвинение С. в том, что он взорвал во дворе потерпевшего гранату, не нашло подтверждения. Считает, что С. не принуждал потерпевшего и свидетелей к даче ими ложных показаний, а хотел, чтобы они давали правдивые показания.

Адвокат Черняев С.И. в своих жалобах (основной и дополнительной) просит приговор в отношении осужденного С. отменить, дело направить на новое рассмотрение в суд. При этом указывает, что приговор не основан на имеющихся по делу доказательствах, выводы суда содержат существенные противоречия и не соответствуют фактическим обстоятельствам дела. Указывает, что С. не участвовал в похищении потерпевшего, что М. оговорил его с целью вымогательства денег. В день похищения потерпевшего С. находился на лечении в госпитале, затем в поликлинике, что подтвердили свидетели Ш., Ш. - водитель, главный хирург военного госпиталя Б. и другие лица. Утверждает, что показания потерпевшего противоречивые, в первых показаниях он не говорил про С., а в последующих показаниях он и его братья стали обвинять С. в причастности к преступлению, затем потерпевший написал заявление в прокуратуру о непричастности С. к его похищению, но впоследствии отказался от этого заявления, в связи с чем полагает, что он преследовал только корыстную цель - получение денег в возмещение расходов, заплаченных за его освобождение. Указывает, что вина С. в угрозе убийством и в принуждении свидетелей дать ложные показания, не доказана, С. общался с потерпевшим и его братьями только по поводу возмещения ущерба, но суд необоснованно осудил его за подкуп потерпевшего и свидетелей, также за принуждение их к даче ложных показаний.

Адвокат Соколов А.С. в кассационной жалобе и дополнениях к ней просит приговор в отношении осужденного С. отменить, дело направить на новое рассмотрение в суд, при этом указывает, что потерпевший стал подозревать С. в соучастии в похищении только потому, что будучи похищенным, содержался в квартире Ч., одного из знакомых С. Затем потерпевший стал требовать у С. найти похитителей и вернуть оплаченные за его выкуп деньги, угрожать ему физической расправой. Утверждает, что виновность С. установлена судом только на основании противоречивых и содержащих предположения показаниях потерпевшего М., неоднократно менявшего их как на предварительном следствии, так и в суде. При этом судом не опровергнуты алиби С., свидетельствующие о его непричастности к похищению потерпевшего и к совершению других преступлений. Указывает, что протокол очной ставки, в ходе которого потерпевший опознал С., следует оценить критически, поскольку он отражает ошибочную уверенность потерпевшего в причастности С. к преступлению. Считает, что суд неправильно оценил приговор Самарского областного суда от 10.09.2004, которым осужден Г. за похищение М. Судом не дана оценка показаниям потерпевшего, в которых он отрицал причастность С. к его похищению, а выводы почерковедческой экспертизы о том, подписи М. в заявлении в прокуратуру о непричастности осужденного к преступлению поддельные, является сомнительным. Указывает, что вина С. в подкупе потерпевшего, свидетелей и принуждении их к даче ложных показаний, не доказана, свое имущество и деньги он передавал потерпевшему только потому, что М., заподозрив С. в причастности к своему похищению, начал вымогать у С. и его родственников деньги, угрожая им беспределом и провокациями со стороны правоохранительных органов, физической расправой и совершил покушение на убийство самого С., но суд необоснованно признал С. виновным в совершении преступления по ст. 309 УК РФ, неправильно определив обстоятельства, имеющие значение для дела.

В возражениях государственный обвинитель Дорогойчикова М.Я. указывает, что кассационные жалобы осужденного С., адвокатов Тарасенко В.Г., Черняева С.И., Соколова А.С. являются несостоятельными, просит приговор оставить без изменения, а их жалобы - без удовлетворения, при этом, приводя подробный анализ доводов жалоб и материалов дела, указывает, что вина осужденного доказана тщательно исследованными материалами дела, наказание назначено ему в соответствии с требованиями закона и оно является справедливым.

Изучив материалы дела, проверив доводы кассационных жалоб и возражения государственного обвинителя, Судебная коллегия находит, что С. обоснованно осужден за совершенные преступления и приговор является законным, обоснованным и справедливым.

Вывод суда о виновности осужденного С. в содеянном основан на совокупности доказательств, исследованных в судебном заседании надлежащим образом, подробный анализ и оценка которым даны в приговоре.

Так, из показаний потерпевшего М. усматривается, что из лиц, похитивших его и вымогавших деньги за его освобождение, он узнал С., Г., Ч., как по голосу, так и по внешним данным, потому что когда его удерживали в какой-то квартире, иногда спадала с его глаз повязка, а впоследствии он с помощью ножниц, которые нашел в ванной, проделал в ней дырочки, чтобы лучше всех запомнить. При этом М. утверждает, что С. не только удерживал его и вымогал деньги, но непосредственно участвовал в его похищении. Был тогда С. в черной маске с большими прорезями для глаз, а во время его удержания в квартире, когда записывали его обращения на диктофон, он слышал голос С., когда тот общался с соучастниками и С. иногда давал соучастникам указание перезаписать текст обращения. Еще одного из соучастников преступления, который в момент похищения был без маски, он видел после своего освобождения в кафе, принадлежащем С.

Кроме того, потерпевший М. также пояснил, что когда его освободили и по факту его похищения было возбуждено уголовное дело, он рассказал следственным органам об участии в преступления С. После этого С. стал угрожать ему и его братьям физической расправой, требуя отказаться от предыдущих показаний, а затем стал предлагать и денежные средства, имущество, принуждая сказать следствию о его непричастности к преступлению.

Эти показания потерпевшего соответствуют установленным судом обстоятельствам дела и подтверждены материалами дела, в том числе протоколом осмотра места происшествия, откуда потерпевший был похищен, осмотром квартиры, где потерпевший удерживался, протоколами проверки показаний потерпевшего с выходом на место его похищения и места его удерживания, проколом опознания потерпевшим осужденного С., в том числе при проведении следственного эксперимента, и другими доказательствами, поэтому обоснованно признаны судом правдивыми.

Из показания свидетеля Ч.Н. усматривается, что в 10 часов утра 3 декабря 2003 года она видела, как четыре мужчины вывели потерпевшего из офиса на улицу, при этом двое держали его под руки, а еще двое сзади подталкивали. Эти мужчины затолкали потерпевшего в машину и увезли.

Показания потерпевшего подтвердили также свидетели М.А. и М.Е. кроме того, в ходе телефонных разговоров о выкупе потерпевшего, свидетель М.Е. узнал по голосу одного из похитителей, близкого знакомого С. - Ч. и как впоследствии выяснилось и это установлено судом, потерпевшего М. удерживали именно в квартире Ч. Когда С. сообщили о том, что его роль в преступлении известна, то С. признал факт своего участия в преступлении и сказал им, что он не последнее звено в этой цепи. С этого времени начались в их адрес звонки от лиц, не представлявшихся им, с требованиями отдать оставшуюся часть выкупа, угрожая, в случае невыплаты денег, физической расправой.

Из протокола проверки показаний потерпевшего М. видно, что он показал квартиру <...>, пояснив, что в данную квартиру его привезли после похищения 03.12.03 из офиса.

Свидетель Л. показала, что она проживала в указанной квартире с Ч., а с 24 ноября 2003 года по 28 декабря 2003 года по инициативе Ч. находилась она в г. Н. Новгороде. Когда приехала домой, увидела, что во время ее отсутствия в квартире жил кто-то посторонний, так как в квартире были мешки с бытовым мусором, в ванной - грязное белье, 6 чужих зубных щеток и не менее 3-х бритвенных станков. В прихожей квартиры, под ящиком для обуви, было спрятано огнестрельное оружие: два автомата и четыре пистолета, вязаная шапочка с прорезями, которое Ч. увез 12 января 2004 года, когда уехал в Грузию, так как ему нужно было скрыться из России, а за несколько дней до отъезда в Грузию, она видела у Ч. деньги, которые находились в двух пачках, купюры были в долларах и из одной из пачек он дал ей 15 купюр по 100 долларов США.

Из заключения эксперта видно, что у потерпевшего М. обнаружены рубчики на наружной поверхности левого лучезапястного сустава, которые явились следствием заживления поверхностных ранок, образовавшихся от ударного действия твердого тупого предмета, а сам М. пояснил, что эти повреждения образовались от наручников, надетых на него во время похищения и его удерживания.

В ходе очной ставки, проведенной между потерпевшим М. и осужденным С., как видно из протокола очной ставки, потерпевший М. уверенно подтвердил, что в его похищении участвовал С. (т. 7 л.д. 240 - 244).

Как видно из материалов дела, по приговору Самарского областного суда от 10 сентября 2004 года из группы лиц, принимавших участие в похищении М. и вымогательстве у него денег, осужден Г., а другие лица, в том числе С., в то время находились в розыске.

Выдвинутые осужденным С. алиби, которые приведены также в кассационных жалобах, о том, что в момент похищения потерпевшего 03.12.03 С. проходил курс лечения в госпитале и не мог участвовать в совершении этого преступлении, как видно из материалов дела, были проверены в ходе судебного разбирательства дела, оценены они в совокупности со всеми материалами дела и обосновано признаны несостоятельными.

Из показания свидетеля Б. видно, что С. с жалобами на боли в ногах обратился к нему в госпиталь осенью 2003 года и он с А.Г., осмотрев его, рекомендовал С. лечение и проходил он процедуры примерно 5 - 12 дней. Через какое-то время С. вновь обратился к нему с таким же обострением и он назначил ему процедуры, но он не может утверждать, что эти процедуры были в ноябре или декабре 2003 года, так как никаких медицинских документов не заводилось, но помнит, что это было осенью 2003 года.

Допрошенный в качестве свидетеля А.Г. - ассистент кафедры терапии Самарского военно-медицинского института, подтвердил показания Б. и показал, что по просьбе начальника кафедры - клиники военно-полевой хирургии Б., привлекался к оказанию медицинской помощи С. и было это осенью 2003 года. Он осматривал ноги С. и написал ему рекомендацию лечения.

Как видно из оглашенной в суде рекомендации к лечению, С. лечение было рекомендовано 06.10.03, а свидетель А.Г., ознакомившись с данным документом, подтвердил, что именно эти рекомендации по лечению он написал С. и примерно через 4 - 10 дней осмотрел С. и больше его не видел. При этом он дополнил что время процедур (укол), назначенных С., может занимать не более 15 минут.

Свидетель Д. подтвердил, что в осенью 2003 года, до отпуска, по просьбе Б. оказывал медицинскую помощь С., при этом на осмотр и общение с С. у него ушло не более 10 минут. Передвигался С. без чьей-либо помощи.

Согласно сообщению руководителя Самарского военно-медицинского института от 11.10.05, Д. в период с 20.11.03 по 14.02.04 находился в основном отпуске за 2003 год.

Кроме того, из ответа начальника клинического отдела Самарского военно-медицинского института от 03.10.05 усматривается, что в 2003 году С. проходил курс лечения один раз, стационарно, в период с 25.07.03 по 30.07.03 с диагнозом: "левосторонний паратонзилярный абсцесс" (т. 8 л.д. 283).

Осмотром истории болезни С., изъятой 03.10.05 в клинике Самарского военно-медицинского института, установлено, что С. до 2005 года проходил курс лечения в клинике лишь в период с 25.07.03 по 30.07.03 с диагнозом: левостороннего паратонзилярного абсцесса.

Из показаний свидетеля О., данных в ходе предварительного следствия (т. 8 л.д. 287 - 288) и оглашенных в судебном заседании, усматривается, что он врач стоматологом в поликлинике "СОКСП". В 2003 году он оказывал медицинскую помощь С., при этом тот передвигался самостоятельно. Но в каком именно месяце это было, он не помнит.

Исследованные доказательства опровергают алиби С. о том, что в момент совершения похищения потерпевшего он находился на лечении в госпитале, а затем - в стоматологической поликлинике.

Из дела видно, что из дома С. изъяты аудиокассеты с записями обращений потерпевшего М. в адрес братьев с просьбой собрать деньги за его освобождение и отдать их похитителям, так и похитителей в адрес С., согласно которым они доверяют ему посреднические функции при решении вопроса об освобождении М.

Утверждения в жалобах о том, что потерпевший М. неоднократно менял свои показания и даже обратился в прокуратуру с заявлением об отказе от своих показаний, изобличающих С. в преступлении, что свидетельствует о невиновности С., являются несостоятельными.

Из материалов дела видно, что причины изменения показаний потерпевшим М. судом выяснялись и в приговоре приведены мотивы почему одни доказательства признаны правдивыми, а другие отвергнуты.

Так, поступившее в органы прокуратуры заявление от имени М., согласно которому М. отказывался от ранее данных им показаний, изобличающих С., Г. и Ч. в совершении его похищения и последующим вымогательстве денежных средств за его освобождение (т. 5 л.д. 110), проверены как в ходе предварительного расследования, так и в судебном заседании.

Сам М. показал, что изложенные в заявлении данные не соответствуют действительности и подпись под заявлением не его, что подтверждается и почерковедческой экспертизой о том, что подпись в указанном заявлении выполнена не М., а другим лицом и суд оценив все доказательства в совокупности, обоснованно пришел к выводу о том, что указанное заявление написано не потерпевшим, а другим лицом, (т. 9 л.д. 123 - 133).

При установленных обстоятельствах, проанализировав все эти и другие доказательства по делу в их совокупности, суд обоснованно пришел к выводу о доказанности вины осужденного С. и правильно квалифицировал действия его по п. "а" ч. 3 ст. 126 УК РФ и п. п. "а", "б" ч. 3 ст. 163 УК РФ, как похищение потерпевшего с угрозой применения насилия опасного для жизни и здоровья, с применением предметов, используемых в качестве оружия, из корыстных побуждений, организованной группой, а также вымогательство с применением насилия, организованной группой, в целях получения имущества в особо крупном размере.

Вина С. в совершении угрозы убийством М. также установлена исследованными материалами дела, в том числе как показаниями самого осужденного С., не отрицавшего, что он звонил 04.02.04 потерпевшему М. и подтвердившего, что угрожал взорвать его, за то, что по его заявлению в правоохранительные органы, по обвинению его в причастности к похищению, сотрудники правоохранительных органов проводили обыск в его доме; протоколами осмотров места происшествия 05.02.04 (в том числе и дополнительного осмотра), усматривается, что во дворе дома потерпевшего были изъяты частицы черной копоти, что посередине двора находится прицеп от снегохода, дно которого имеет многочисленные повреждения. Вокруг прицепа обнаружены и изъяты металлические осколки. На расстоянии 7 метров от прицепа расположена стена дома, на которой имеются сколы, образовавшиеся вероятно в результате взрыва.

Из показания потерпевшего М. видно, что после освобождения он дал органам предварительного следствия о лицах, участвовавших в его похищении, в том числе о С. Утром 04.02.04, когда в доме С. сотрудники правоохранительных органов проводили обыск, С. позвонил ему на телефон и стал угрожать ему физической расправой, что было записано на его сотовый телефон. 05.02.04, примерно в 2 часа ночи, во дворе дома раздался взрыв. От взрыва пострадала территория двора дома, в том числе прицеп от снегохода и сам снегоход. О произошедшем он сразу же поставил в известность сотрудников милиции, также близких.

В ходе предварительного расследования был осмотрен сотовый телефон, находящегося в пользовании потерпевшего М., и в ходе осмотра голосовой почты памяти телефона было обнаружено, что 04.02.04 в 12 час. 37 мин. был записан телефонный звонок, поступивший от лица мужского пола, представившегося "Або", который обращается к М. с нецензурными выражениями и угрожает взорвать его сегодня.

Заключением экспертов установлено, что представленная на исследование фонограмма, содержащая запись нецензурных выражений с угрозами взорвать М., вероятно принадлежат С.

Доводы С. о том, что этот взрыв организовал сотрудник правоохранительных органов Н., проверены судом и обоснованно признаны несостоятельными, поскольку опровергаются показаниями допрошенного в качестве свидетеля Н., из которых видно, что он не инсценировал взрыв, а С. его оговаривает за то, что он проводил оперативную работу по факту похищения М. и у него имелись данные о причастности к этому преступлению С.

Не доверять показаниям Н. у суда оснований не имелось, поскольку его показания соответствуют и подтверждены другими доказательствами.

Оценив исследованные доказательства по делу в их совокупности суд обоснованно пришел к выводу о доказанности вины С. в содеянном и правильно квалифицировал действия его по ст. 119 УК РФ как совершение угрозы убийством, при этом у потерпевшего имелись основания опасаться осуществления этой угрозы, поскольку с учетом обстоятельств, связанных с телефонным звонком С., высказанных им угроз, у М. действительно имелись основания опасаться высказанных С., угроз.

Вина С. в принуждении и подкупе потерпевшего М. и свидетелей в целях дачи ими ложных показаний установлена собранными по делу и исследованными в судебном заседании доказательствами, подробно приведенными в приговоре.

Так, из показаний свидетеля М.Е. видно, что С. узнав, что он и братья дали показания о его роли в похищении М. и вымогательстве денег за его освобождение, стал как лично при встречах, путем телефонных разговоров, так и действуя через своего брата С.Э., знакомых Ш. и А., адвоката Медведеву, предлагать А. и им дать ложные показания взамен компенсации материального ущерба. Таких встреч и телефонных разговоров, было не менее 40. Через С.Э., осужденный С., вернул им в марте 2004 года 400000 рублей, а в период с марта по июль 2004 года на него и А., С. и его близкими были переоформлены договора о долевом участии в строительстве жилья 4 квартир по ул. Шмидта, в г. Самаре. С. говорил им, что он возместит им весь ущерб, часть рублями - 400000, а оставшуюся часть квартирами, но взамен обязал их изменить показания, спрашивал, у них, когда они пойдут в прокуратуру и откажутся от ранее данных показаний. Склоняя его и братьев к отказу от показаний, С. требовал их изменить не только в части обвинения его в совершении преступления, но и в отношении Ч., Г. В конце мая - начале июня 2004 года С. стал угрожать им физической расправой, торопя поменять показания, которые они воспринимали для себя реально, так как знали, на что он не только участвовал в похищении потерпевшего, но организовал взрыв в его доме.

Свидетель М.А. и потерпевший М. подтвердили эти показания.

Осужденный С. также подтвердил факт передачи в период с февраля по июнь 2004 года братьям М. как лично, так и через своего брата С.Э., и знакомого Хачатурова четырех квартир и деньги в сумме 400000 рублей, чтобы прекратить уголовное преследование в отношении Г.

Допрошенные в качестве свидетелей С.Э., И. подтвердили, что М. стал дольщиков в строительстве квартир в результате переуступки ему нескольких квартир С.

Эти показания подтверждаются 4 договорами о переуступке доли прав в строительстве жилья, из которого видно, что С., переуступает М. оформив соответствующие документы на доли прав в строительстве жилья на <...>, также приобщенной к делу распиской подтверждается, что М. получил 04.03.04 от С.Э. - 400000 рублей.

Доводы жалоб адвоката Соколова о том, что потерпевший М. сам покушался на жизнь С., опровергаются приобщенным к делу постановления суда от 2 августа 2006 года о прекращении в отношении М. по ч. 3 ст. 30 - п. "а" ч. 2 ст. 105 УК РФ уголовного дела на основании п. 1 ч. 1 ст. 27 УПК РФ.

Проанализировав все эти и другие доказательства по делу в их совокупности суд обоснованно пришел к выводу о доказанности вины осужденного С. и правильно квалифицировал действия его по ч. 1 ст. 309 УК РФ, поскольку он совершил подкуп потерпевшего, свидетелей в целях дачи ими ложных показаний, а также по ч. 2 ст. 309 УК РФ, поскольку С. совершил принуждение как потерпевшего, так и свидетелей к даче ими ложных показаний, соединенное с угрозой убийством.

Выводы суда мотивированы и основаны на доказательствах, собранных с соблюдением процессуальных норм и не вызывающих сомнений.

Причины изменения показаний как осужденным, так и потерпевшим и свидетелями, судом выяснялись и в приговоре приведены мотивы, почему одни доказательства признаны судом правдивыми, а другие отвергнуты как недостоверные.

Нарушений процессуальных норм, влекущих отмену или изменение приговора, следственными органами и судом не допущено, дело расследовано и рассмотрено всесторонне, полно и объективно.

Наказание осужденному С. назначено в соответствии с требованиями ст. ст. 6, 60 УК РФ, с учетом тяжести и общественной опасности содеянного, всех смягчающих и отягчающих наказание обстоятельств, данных о его личности, в том числе с учетом состояния его здоровья.

Оснований считать назначенное осужденному наказание чрезмерно суровым не имеется.

На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 377, 378, 388 УПК РФ, Судебная коллегия

определила:

приговор Самарского областного суда от 7 июня 2006 года в отношении С. оставить без изменения, а кассационные жалобы осужденного С., адвокатов Тарасенко В.Г., Черняева С.И. и Соколова А.С. - без удовлетворения.