ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
КАССАЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 13 апреля 2005 года
Дело N 81-о05-26сп
Судебная коллегия по уголовным делам
Верховного Суда Российской Федерации в составе:
председательствующего Кудрявцевой Е.П.,
судей
Боровикова В.П.,
Ермолаевой Т.А.
рассмотрела в судебном заседании от 13
апреля 2005 года кассационное представление государственного обвинителя
Масловой И.Н. и кассационную жалобу потерпевшей В.В. на приговор Кемеровского
областного суда от 24 ноября 2004 года, которым:
С., <...>,
судимый 30 сентября 2004 года Березовским городским судом Кемеровской области
по ст. 111 ч. 1 УК РФ к 2 годам лишения свободы условно с испытательным сроком
2 года, осужден по ст. 158 ч. 2 п. п. "а", "в" УК РФ к 1
году 3 месяцам лишения свободы с отбыванием наказания в колонии-поселении.
Постановлено - приговор городского суда
Кемеровской области от 30 сентября 2004 года исполнять самостоятельно.
Он же оправдан по
ст. ст. 111 ч. 3 п. "а", 105 ч. 2 п. п. "ж", "к"
и 105 ч. 2 п. п. "ж", "к" УК РФ (по фактам умышленного
причинения тяжкого вреда здоровью В., убийств К. и З. соответственно) в связи с
непричастностью к совершению преступления на основании оправдательного вердикта
коллегии присяжных заседателей;
Т., <...>, несудимый, осужден по
ст. 158 ч. 2 п. п. "а", "в" УК РФ к 1 году 3 месяцам
лишения свободы с отбыванием наказания в колонии-поселении.
Он же оправдан по
ст. ст. 111 ч. 3 п. "а", 105 ч. 2 п. п. "ж", "к"
и 105 ч. 2 п. п. "ж", "к" УК РФ (по фактам умышленного
причинения тяжкого вреда здоровью В. и убийств К. и З. соответственно) за
непричастностью к совершению преступлений на основании оправдательного вердикта
коллегии присяжных заседателей;
Н., <...>,
судимый 9 июля 1997 года Березовским городским судом Кемеровской области по ст.
105 ч. 1 УК РФ к 7 годам лишения свободы (13 марта 2004 года освобожден по
отбытии срока наказания), оправдан по ст. ст. 105 ч. 1, 105 ч. 2 п. п.
"ж", "к" и 105 ч. 2 п. п. "ж", "к" УК
РФ (по фактам убийств В., К. и З.
соответственно) и по ст. 158 ч. 2 п. п. "а", "в" УК РФ (по
факту кражи из дома К.) за непричастностью к совершению преступлений на
основании оправдательного вердикта коллегии присяжных заседателей. Потерпевшей
В.В. отказано в удовлетворении гражданского иска.
Заслушав доклад судьи Боровикова В.П.,
объяснение С., возражавшего против удовлетворения кассационного представления и
жалобы потерпевшей, выступление прокурора Шаруевой
М.В., поддержавшей кассационное представление, Судебная коллегия
установила:
согласно приговору, основанному на
вердикте коллегии присяжных заседателей, Т. и С. признаны виновными и осуждены
за кражу имущества потерпевшей К., имевшую место 8 мая 2004 года в г.
Березовский Кемеровской области.
Кроме того, органами предварительного следствия
Т. и С. обвиняются в умышленном причинении тяжкого вреда здоровью потерпевшего
В., а Н. - в убийстве В.
Н., С. и Т. также обвиняются в том, что 8
мая 2004 года они убили К. и З. с целью сокрытия убийства, после чего Н. вместе
с С. и Т. тайно похитили имущество потерпевшей К.
Коллегия присяжных заседателей признала
недоказанными то, что С. и Т. причинили тяжкий вред здоровью потерпевшего В., а
Н. лишил жизни В., а также то, что С., Т. и Н. лишили жизни потерпевших К. и
З., а Н. завладел имуществом К.
По изложенным выше фактам суд оправдал
С., Т. и Н. на основании оправдательного вердикта коллегии присяжных
заседателей ввиду их непричастности к совершению преступлений.
В кассационном представлении
государственный обвинитель Маслова И.Н. просит отменить приговор суда в
отношении С., Т. и Н. ввиду нарушений уголовно-процессуального закона.
По мнению Масловой, в ходе судебного
разбирательства были нарушены требования ст. ст. 328 ч. 3, 335 п.
"в", 340 и 345 ч. 2 УПК РФ.
Как полагает государственный обвинитель,
нарушения требований ст. 328 ч. 3 УПК РФ выразились в том, что присяжный
заседатель Г. в процессе формирования коллегии присяжных заседателей сокрыла
информацию о том, что ее сын Г.И. судим.
Маслова указала на то, что в нарушение
ст. 335 п. 6 УПК РФ вопросы о допустимости доказательств разрешались в
присутствии присяжных заседателей. С., Т. и Н. в присутствии присяжных
заседателей (т. 3 л.д. 156, 159 и 162) заявили о
применении к ним недозволенных методов ведения следствия.
В нарушение ст. 345 ч. 2 УПК РФ, как в
представлении указала Маслова, председательствующий вернул присяжным
заседателям вопросный лист, не указав, какие были допущены нарушения при
вынесении вердикта. Государственный обвинитель сослался и на то, что
председательствующий при произнесении напутственного слова не был объективным и
беспристрастным и ориентировал присяжных заседателей на вынесение
оправдательного вердикта при возникновении у них даже "тени сомнения"
в виновности С., Т. и Н.
Потерпевшая В.В. просит отменить приговор
и направить дело на новое судебное разбирательство.
По мнению потерпевшей, суд нарушил ее
права, не пригласив ее на провозглашение вердикта, судебное разбирательство
велось непрофессионально, не были допрошены Р. и Г.
Проверив материалы дела и обсудив доводы кассационных представления и жалобы, Судебная коллегия
считает необходимым удовлетворить просьбы государственного обвинителя и
потерпевшей и отменить приговор в отношении С., Т. и Н. по следующим
основаниям.
Согласно ч. 2 ст. 385 УПК РФ
оправдательный приговор, постановленный на основании оправдательного вердикта
присяжных заседателей, может быть отменен по представлению прокурора либо
жалобе потерпевшего при наличии таких нарушений уголовно-процессуального
закона, которые повлияли на содержание поставленных перед присяжными
заседателями вопросов и ответов на них.
В ст. 335 ч. 6 УПК РФ указано, что
"если в ходе судебного разбирательства возникает вопрос о недопустимости
доказательств, то он рассматривается в отсутствие присяжных заседателей".
Согласно ст. 335 ч. 7 УПК РФ в ходе
судебного следствия в присутствии присяжных заседателей подлежат исследованию
только те фактические обстоятельства уголовного дела, доказанность которых
устанавливается присяжными заседателями в соответствии с их полномочиями,
предусмотренными статьей 334 настоящего Кодекса".
Данные требования
уголовно-процессуального закона председательствующим были нарушены.
В присутствии присяжных заседателей
исследовались вопросы о недопустимости доказательств.
С., Т. и Н. в присутствии присяжных
заседателей при исследовании доказательств заявили о применении к ним
недозволенных методов ведения следствия.
С. заявил, что (т. 3 л.д.
156) он написал явку с повинной оперативным работником и его били по груди,
почкам и шее, а поэтому он себя оговорил.
Т. заявил, что (т. 3 л.д.
159) его били сотрудники, пугали тюрьмой.
Н. в суде заявил, что (т. 3 л.д. 162) оперативный работник говорил ему, что если он не
признается, то пройдет все "кочки" по СИЗО.
Председательствующий не остановил С., Т.
и Н. и не предложил присяжным заседателям пройти в совещательную комнату, чтобы
в их отсутствие разрешить вопросы о недопустимости доказательств. Эти вопросы
остались неразрешенными.
Тем самым председательствующий позволил
С., Т. и Н. оказывать незаконное воздействие на присяжных заседателей, что
повлияло на их ответы.
Из приобщенной к делу справки (т. 3 л.д. 223) усматривается, что Г.И. 20 мая 2003 года осужден
Ленинским районным судом г. Кемерово по ст. 228 ч. 1 УК РФ. В процессе
формирования коллегии присяжных заседателей (т. 3 л.д.
122 и 123) председательствующий выяснял у кандидатов в присяжные заседатели,
кто имеет ранее судимых близких родственников.
Кандидат в присяжные заседатели Г.,
которая была запасным присяжным заседателем, скрыла информацию о том, что ее
сын Г.И. ранее судим.
Согласно требованиям ч. 3 ст. 328 УПК РФ
кандидаты в присяжные заседатели обязаны правдиво отвечать на задаваемые им
вопросы. Сокрытие Г. факта о наличии у ее сына
судимости повлекло нарушение у стороны обвинения права заявить мотивированный
либо немотивированный отвод, что могло повлиять на ответы на поставленные перед
присяжными заседателями вопросы.
В нарушение ч. 2 ст. 345 УПК РФ
председательствующий вернул присяжным заседателям вопросный лист, не указав,
какие были допущены нарушения при вынесении вердикта (т. 3 л.д.
179).
В ходе нового судебного разбирательства
необходимо устранить указанные выше нарушения уголовно-процессуального закона,
а также учесть доводы кассационной жалобы потерпевшей В.В.
Судебная коллегия считает, что указанные
выше нарушения свидетельствуют о незаконности, необоснованности и
несправедливости оправдательного приговора в отношении С., Т. и Н.
Кроме того, в ходе
нового судебного разбирательства, учитывая положения ст. ст. 299 ч. 1 п. п. 1,
2 и 4, 334, 335 ч. ч. 6 и 7 УПК РФ, необходимо не допустить нарушений
уголовно-процессуального закона, имевших при рассмотрении дела, а именно: в
присутствии присяжных заседателей свидетель Г. (т. 3 л.д.
146 и 147), свидетель Л. (т. 3 л.д. 149-151), подсудимые С. (т. 3 л.д. 157),
Т. (т. 3 л.д. 159 - 161) и Н. (т. 3 л.д. 162 и 163) ставили под сомнение законность
исследованных доказательств. Однако председательствующий не остановил указанных
лиц, не разъяснил присяжным заседателям о том, чтобы они не принимали во
внимание незаконные выпады.
Напротив, нарушая положения главы 42 УПК
РФ, председательствующий незаконно разрешил допросить в присутствии присяжных
заседателей оперативных сотрудников Р.С., Ш. и Х. (т. 3 л.д.
167 - 171) об обстоятельствах, которые не находятся на разрешении присяжных
заседателей. Не были соблюдены также положения ч. 8 ст. 343 УПК РФ, согласно
которым "в случае, если ответ на предыдущий вопрос исключает необходимость
отвечать на последующий вопрос, старшина с согласия большинства присяжных
заседателей вписывает после него слова "без ответа".
Председательствующий нарушил положения ч.
5 ст. 339 УПК РФ.
Нарушения выразились в том, что на
разрешение присяжных заседателей были поставлены вопросы, требующие юридической
сделки.
На разрешение присяжных заседателей были
поставлены вопросы (N 33, 34, 37 и 40) о юридической квалификации действий С.,
Т. и Н. по эпизоду кражи имущества К.
Вопрос о том, причинен ли потерпевшей
значительный ущерб в результате кражи - есть юридический вопрос, а не вопрос
факта.
Вопросы сформулированы в нарушение
требований ч. 1 ст. 338 УПК РФ.
Государственный обвинитель в прениях
поддержал обвинение в том, что Н. вместе с Т. и С. завладели чужим имуществом.
Такие вопросы в отношении каждого
подсудимого на разрешение присяжных заседателей не были поставлены.
В сформулированных председательствующим
вопросах речь идет о доказанности завладения чужим имуществом конкретным лицом
по договоренности с другими лицами.
Подсудимым предъявлено обвинение в том,
что они завладели чужим имуществом с конкретными лицами, а не с другими лицами.
На разрешение присяжных заседателей были
поставлены и другие вопросы, требующие юридической оценки, а именно: в вопросе
N 1 речь идет о доказанности причинения потерпевшему тяжкого вреда здоровью; в
вопросах N 33, 34, 37 и 40 речь идет о доказанности тайного похищения чужого
имущества, то есть - о юридической квалификации действий подсудимых. Эти
вопросы должен разрешать председательствующий на основании фактических
обстоятельств, признанных установленными коллегией присяжных заседателей.
При таких обстоятельствах отмене подлежит
и обвинительный приговор в отношении Т. и С.
В ходе нового судебного разбирательства
необходимо не допустить и других нарушений уголовно-процессуального закона,
имевших место в суде первой инстанции.
В прениях государственный обвинитель (т.
3 л.д. 174 и 175) и адвокат Кутова
(т. 3 л.д. 176) говорили о допустимости доказательств
и о полноте, всесторонности и объективности предварительного следствия
соответственно, что не находится на разрешении присяжных заседателей.
В то же время Судебная коллегия не может
согласиться с утверждением государственного обвинителя о том, что при
произнесении напутственного слова председательствующий нарушил принцип
объективности и беспристрастности.
Руководствуясь ст. ст. 377, 378 и 388 УПК
РФ, Судебная коллегия
определила:
отменить приговор Кемеровского областного
суда от 24 ноября 2004 года в отношении С., Т. и Н. и дело направить на новое
судебное разбирательство в тот же суд, но в ином составе суда.
Т. и С. оставить меру пресечения в виде
заключения под стражу.