ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
КАССАЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 20 января 2004 года
Дело N 5-48/03
Военная коллегия Верховного Суда
Российской Федерации в составе:
председательствующего генерал-лейтенанта юстиции
Уколова А.Т.,
судей
генерал-майора юстиции
Захарова Л.М.,
генерал-майора юстиции
Коронца А.Н.
рассмотрела в
судебном заседании от 20 января 2004 года кассационные жалобы осужденных Р.,
Б., Г., Н., защитника-адвоката Д. на приговор Северо-Кавказского окружного
военного суда с участием присяжных заседателей от 31 марта 2003 года, которым
военнослужащие войсковой части 2062 рядовые Р., <...>, несудимый,
призванный на военную службу в июне 2000 года; Б., <...>, несудимый,
призванный на военную службу в мае 2000 года; Г., <...>, несудимый, призванный на военную
службу в июне 2000 года, и военнослужащий войсковой части 2453 рядовой Н.,
<...>, несудимый, призванный на военную службу в июне 2000 года, осуждены
по ч. 1 ст. 162 УК РФ с применением ч. 1 ст. 65 УК РФ к лишению свободы в
исправительной колонии общего режима Б. - на 5 лет, Г. - на 4 года 6 месяцев,
Н. - на 4 года, Р. - к лишению свободы по п. п.
"з", "к" ч. 2 ст. 105 УК РФ с применением ч. 1 ст. 65 УК РФ
на 13 лет, по п. "г" ч. 2 ст. 162 УК РФ с применением ч. 1 ст. 65 УК
РФ на 8 лет с конфискацией имущества, по п. "б" ч. 4 ст. 226
УК РФ с применением ч. 1 ст. 65 УК РФ на 8 лет, а по совокупности преступлений
на 17 лет лишения свободы в исправительной колонии строгого режима с
конфискацией имущества.
Заслушав доклад
судьи генерал-майора юстиции Коронца А.Н., объяснения
осужденных Р., Б., Г., Н., поддержавших доводы своих кассационных жалоб,
выступления защитников - адвокатов С., Г.М., Г.А., П., полагавших необходимым
приговор изменить в соответствии с Федеральным законом "О внесении
изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации", а также
исключить из обвинения Р. п. "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ, снизив ему наказание, назначенное по ч. 2 ст. 105 УК РФ и по
совокупности совершенных преступлений; мнение военного
прокурора Главной военной прокуратуры советника юстиции Бойко С.И.,
предложившего приговор изменить, исключив из приговора указание об осуждении Р.
по п. "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ, привести приговор в соответствие с
Уголовным кодексом Российской Федерации в редакции от 8 декабря 2003 года, а
кассационные жалобы осужденных и защитника - адвоката Д. - без удовлетворения,
Военная коллегия
установила:
с учетом отказа
государственного обвинителя от обвинения каждого из осужденных в совершении
разбоя по предварительному сговору группой лиц, вердиктом коллегии присяжных
заседателей от 27 марта 2003 года Р., Б., Г. и Н. признаны виновными в
совершении разбойного нападения в целях хищения имущества гражданина, Р. при
этом и с применением оружия, а также в сопряженном с этим разбоем убийстве В.,
совершенном с целью скрыть указанное преступление.
Кроме того, вердиктом коллегии присяжных
заседателей Р. признан виновным в хищении
огнестрельного оружия и боеприпасов к нему с применением насилия, опасного для
жизни и здоровья потерпевшего.
Указанные преступления осужденными были
совершены при следующих обстоятельствах.
Р., Б., Г. и Н.,
желая продолжить распитие спиртных напитков и не имея для этого денежных
средств, в 3-м часу 28 апреля 2002 года без предварительной договоренности
напали с целью завладения чужим имуществом в районе территории, прилегающей к
КПП войсковой части 2062 в г. Каспийске Республики Дагестан, на ранее
незнакомого им капитан-лейтенанта В., у которого при себе имелся вверенный по службе пистолет ПМ с 8 патронами к нему.
Р. и Б., догнав В., схватили его за руки и повели по дороге в сторону г. Каспийска. При этом Н.
и Г. шли поблизости. Заметив приближение автомашины, Б. нанес одновременно
обеими руками удар в грудь потерпевшего, отчего тот упал на обочину дороги. Р.
же, пресекая попытку офицера встать, нанес ему несколько ударов ногами по лицу,
а Б. - один удар кулаком в область ушной раковины. После этого Б. и Г., чтобы
не быть замеченными, легли сверху на В. и стали удерживать последнего на земле,
а Р. с Н. легли рядом с ними.
Дождавшись, когда проедет машина, Г. с Н.
при содействии Б. сняли с потерпевшего кожаную куртку и передели ее Р., который,
обнаружив в ней пистолет с боезапасом, самостоятельно забрал его, оставив при
себе. Затем Р. передал куртку Н., который одел ее, а
также снял с ноги лежавшего В. оставшуюся кроссовку и переобулся, одев
кроссовки потерпевшего. После этого Б. и Г. перетащили В. подальше от дороги,
где удерживали его на земле при очередном приближении проезжавшей машины.
Затем, пресекая попытку офицера позвать на помощь и убежать, в присутствии Н.
нанесли потерпевшему: Р. - около 6 ударов кулаками и ногами по голове и телу и
один удар рукояткой пистолета по голове, Б. и Г. - каждый примерно по 2 удара
кулаками по телу.
Указанными совместными действиями В. были
причинены телесные повреждения, а также изъяты вещи на общую сумму 2713 рублей.
При очередной попытке потерпевшего убежать
и отозваться на крики звавшего его водителя остановившейся машины Г., Н. и Б.
убежали с места происшествия. Р. же, действуя самостоятельно, произвел из
пистолета два выстрела, сначала один у головы В., с целью запугать его, а
затем, желая причинения смерти, чтобы скрыть вышеуказанные действия, умышленно
выстрелил в голову В., отчего потерпевший скончался на месте происшествия.
Р., использовав
пистолет, изъятый им у В. в ходе избиения и завладения вещами последнего,
оставил оружие неподалеку от места происшествия, после чего скрылся.
Осужденные Б., Г., Н., Р., защитник -
адвокат Д. в кассационных жалобах выражают несогласие с приговором,
квалификацией содеянного ими, считают назначенное
наказание излишне суровым и просят приговор отменить.
Осужденный Н. и защитник - адвокат Д.
утверждают, что в материалах дела отсутствуют какие-либо доказательства о
применении Н. насилия к В., а также наличия у осужденного умысла на это.
Действия Н. ограничились лишь хищением у потерпевшего куртки и кроссовок.
Вопреки указанию в приговоре, Н. неоднократно обращался к Р., Б. и Г. с
просьбой прекратить нанесение ударов В., что не отрицали другие осужденные по
этому делу.
В жалобах указывается, что сам факт
присутствия Н. при применении насилия другими лицами не может свидетельствовать
о совершении им разбоя. Утверждение о признании присяжными заседателями Н.
виновным в совершении разбойного нападения в целях хищения имущества не
соответствует их фактическому ответу. В вердикте коллегии присяжных заседателей
содержится указание на совершение Н. конкретных действий, выразившихся в том,
что он, не нанося удары, завладел кожаной курткой и кроссовками В., которые
одел на себя. Впоследствии Н. находился рядом с В., когда последнего удерживали
на земле и перетаскивали подальше от дороги, наблюдал за избиением
потерпевшего, а затем скрылся с места происшествия.
При таких данных содеянное Н. должно быть
переквалифицировано с ч. 1 ст. 162 на ч. 1 ст. 161 УК РФ и ему, с учетом
содержания под стражей, должно быть назначено наказание, не связанное с
лишением свободы.
Осужденный Б. утверждает, что он не
применял к потерпевшему насилия, опасного для жизни и здоровья, а также не
похищал и не имел умысла на хищение чужого имущества, а поэтому его действия
должны быть квалифицированы по другой статье уголовного закона,
предусматривающей ответственность за совершение менее тяжкого преступления. Он
ударил В. в момент драки последнего с Р., за руки ни он, ни Р. потерпевшего не
держали. Признательные показания о нанесении В. ударов были им даны по требованию
следователя, проводившего очную ставку с Г.
Б. обращает внимание на нарушения
уголовно-процессуального закона, выразившиеся в отказе в ознакомлении с
материалами уголовного дела по окончании предварительного следствия, а также
непредставлении копии обвинительного заключения. В ходе предварительного
следствия он подписывал протоколы следственных действий, не понимая их
содержания вследствие личной неграмотности, помощи в их разъяснении ему никто
не оказывал.
В жалобе выражается несогласие со служебными
характеристиками, поскольку они даны на основании не соответствующих
действительности данных служебных карточек.
Несправедливым Б. считает приговор суда и
в части назначения ему наказания, удовлетворения иска потерпевшей, а также
взыскания с него денежных средств за оказание услуг адвоката.
Осужденный Р. считает приговор
незаконным, основанным на данных, противоречащих установленному
в судебном заседании. При постановлении приговора суд не учел обстоятельств,
которые могли существенно повлиять на его выводы, а также не устранил
противоречий в показаниях обвиняемых.
Р. утверждает, что в ходе
предварительного следствия на него оказывалось психологическое давление, а
также нарушено право на защиту, выразившееся в непредоставлении
ему адвоката.
В приговоре не разграничен вред,
причиненный В. каждым соучастником преступления, а также не указан вред,
причиненный ему в результате дорожно-транспортного происшествия. В материалах
дела отсутствуют данные, свидетельствующие о корыстном характере действий Р.
Суд необоснованно отказал в демонстрации аудио-, видеоматериалов, полученных в ходе
предварительного следствия.
В приговоре, вопреки установленным судом
фактическим обстоятельствам, указано, что выстрелы в В.
произведены с целью лишения его жизни, в то время как данные действия им
совершены по неосторожности.
Р. выражает несогласие с квалификацией
его действий по п. п. "з", "к" ч. 2 ст. 105 и п.
"г" ч. 2 ст. 162 УК РФ, так как никакого имущества потерпевшего им
похищено не было, а пистолет им изъят в целях необходимой обороны.
Судом не дана оценка разглашению
сотрудниками правоохранительных органов данных предварительного расследования,
что повлияло на решение вопроса о степени виновности Р. в инкриминируемом ему
деянии.
Вопреки требованиям
уголовно-процессуального закона, в судебном заседании не проверены и не
опровергнуты доводы в его защиту.
Осужденный Г. в жалобе утверждает, что
приговор основан на данных, не соответствующих действительности. Вопреки
указанию в приговоре, в ходе предварительного следствия и в судебном заседании
установлено, что куртку с В. он снял один без участия в этом Н. и Б.
Г. также утверждает, что он не помогал
перетаскивать В. и сам не совершал таких действий, место происшествия им
покинуто после того, как прозвучал первый выстрел, а не когда В. стал звать на
помощь.
Противоречит фактическим обстоятельствам
дела и указание в приговоре на умышленный характер действий Р., направленных на
лишение жизни потерпевшего.
Осужденный также настаивает на том, что
не применял насилия по отношению к В., и полагает, что это утверждение
согласуется с показаниями Б., Р. и Н. Признательные показания Г. вызваны
применением к нему незаконных методов ведения следствия.
Поскольку он не применял к потерпевшему
насилия, опасного для жизни и здоровья, не похищал его имущества, суд
неправильно квалифицировал содеянное им по ч. 1 ст. 162 УК РФ.
Органами предварительного следствия
необоснованно отказано в проведении биологической экспертизы и следственного
эксперимента с его участием.
Р., Б. и Г. в жалобах утверждают, что
председательствующим не выполнены требования ст. 339 УПК РФ, предусматривающей
необходимость формулирования вопросов присяжным заседателям в отношении
действий каждого подсудимого отдельно. Поставленные присяжным заседателям
вопросы были непонятны, что привело к неоднократному признанию вердикта
неясным, содержащим противоречия. Председательствующий также не разъяснил
присяжным право давать на вопросы развернутые ответы, что, по мнению
осужденных, повлияло на квалификацию ими содеянного.
В своих возражениях
на кассационные жалобы осужденных государственный обвинитель старший помощник
военного прокурора органов и войск ФПС России в Республике Дагестан майор
юстиции Вердиханов Б.А. утверждает, что они
удовлетворению не подлежат.
При этом государственный обвинитель
отмечает, что в кассационных жалобах осужденных указывается на несоответствие
выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам дела. Вместе
с тем, в соответствии с ч. 1 ст. 379 УПК РФ, основаниями для отмены или
изменения в кассационном порядке судебного решения, вынесенного с участием
присяжных заседателей, являются нарушение уголовно-процессуального закона,
неправильное применение уголовного закона и несправедливость приговора.
Вопреки утверждениям в жалобах, все
вопросы присяжным заседателям в отношении подсудимых были поставлены отдельно с
учетом конкретных обстоятельств уголовного дела в понятных присяжным
заседателям формулировках.
Государственный обвинитель, а также
потерпевший В. в своих возражениях утверждают, что виновность осужденных в
совершении вмененных им по приговору преступлений установлена коллегией
присяжных заседателей на основе исследованных в судебном заседании
доказательств, их действия судом правильно квалифицированы по соответствующим
статьям уголовного закона, а назначенное наказание является справедливым.
Рассмотрев материалы
дела и обсудив доводы кассационных жалоб, Военная коллегия считает, что
приговор суда постановлен в соответствии с вердиктом коллегии присяжных
заседателей, выводы суда о виновности осужденных основаны на всестороннем и
полном исследовании доказательств.
Председательствующий судья в строгом
соответствии со ст. ст. 338 и 339 УПК РФ сформулировал вопросы, подлежащие
разрешению присяжными заседателями, а также выполнил требования,
предусмотренные ст. 340 УПК РФ.
Согласно ч. 2 ст. 345 УПК РФ, найдя
вердикт неясным или противоречивым, председательствующий указывает на его
неясность или противоречивость коллегии присяжных заседателей и предлагает им
возвратиться в совещательную комнату для внесения уточнений в вопросный лист.
Из протокола судебного заседания видно, что действия судьи совершены в
соответствии с требованиями вышеуказанной нормы процессуального закона.
Окончательный вердикт коллегии присяжных
заседателей является ясным и непротиворечивым, понятным по вопросам,
поставленным перед ней в соответствии с требованиями ст. ст. 339, 343 УПК РФ.
Вопреки утверждениям в жалобах, согласно вопросному листу вопросы в нем
поставлены перед коллегией присяжных заседателей по каждому деянию, в
совершении которых обвинялись подсудимые, с учетом требований ст. 252 УПК РФ и
в отношении каждого из подсудимых отдельно.
В соответствии с ч. 2 ст. 379 УПК РФ
судебные решения, вынесенные с участием присяжных заседателей, могут быть
отменены или изменены лишь по основаниям, предусмотренным пунктами 2 - 4 части
первой указанной статьи. Таким образом, предусмотренное п. 1
ч. 1 ст. 379 УПК РФ несоответствие выводов суда, изложенных в приговоре,
фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой
инстанции, на что осужденные и защитник - адвокат Д. указывают в кассационных
жалобах, не может являться основанием для изменения или отмены приговора при
рассмотрении настоящего дела судом кассационной инстанции.
Из изложенного следует, что доводы в
жалобах о неправильности выводов вердикта присяжных заседателей о виновности
осужденных в совершении инкриминированных им преступлений не могут быть приняты
во внимание, поскольку по этим основаниям в кассационном порядке не может быть
обжалован и отменен приговор суда с участием коллегии присяжных заседателей.
Утверждения осужденных о применении к ним
в ходе предварительного расследования незаконных методов ведения следствия, а
Б. также об отказе в ознакомлении с материалами дела и непредоставлении
копии обвинительного заключения не основаны на материалах уголовного дела, из
которых усматривается, что всем обвиняемым были предоставлены квалифицированные
адвокаты, осуществлявшие их защиту. Все следственные действия в отношении
осужденных проведены с участием защитников, о чем свидетельствуют подписи
названных участников процесса в протоколах. Ни сами обвиняемые, ни их
защитники-адвокаты об оказании физического либо иного воздействия не заявляли.
В соответствии со
ст. 217 УПК РФ все обвиняемые, в том числе и Б., были ознакомлены с материалами
дела, о чем свидетельствуют протоколы, составленные согласно требованиям ст.
218 УПК РФ (т. 4, л.д. 334 - 335), копия
обвинительного заключения Б. получена 17 февраля 2003 года, о чем
свидетельствует его расписка N 8212 (т. 5, л.д. 80),
а также его заявления об этом в судебном заседании
(т. 5, л.д. 100, 156).
Осведомленность потерпевшего В. о
результатах предварительного расследования свидетельствует о выполнении
органами следствия требований уголовно-процессуального закона об ознакомлении
потерпевшего с материалами дела. Свидетельств разглашения данных
предварительного следствия в деле не содержится.
Не основан на материалах дела довод
осужденного Г. в жалобе об отказе в проведении биологической экспертизы и
следственного эксперимента с его участием. Кроме того, проведение указанного
исследования и следственного действия не вызывалось необходимостью, поскольку в
материалах дела содержится достаточно доказательств причастности
данного осужденного к нападению на В. Именно эти доказательства и были
представлены коллегии присяжных заседателей, которая, основываясь на их
тщательном изучении, вынесла обвинительный вердикт.
Утверждение в жалобах о нарушении норм
уголовно-процессуального закона при рассмотрении дела в суде не соответствует
действительности.
Судебное следствие проведено с учетом
требований ст. 335 УПК РФ, определяющей его особенности с участием присяжных
заседателей.
Из протокола судебного заседания следует,
что в судебном заседании обеспечено равенство прав сторон, которым суд,
сохраняя объективность и беспристрастие, создал необходимые условия для
всестороннего и полного исследования обстоятельств дела. Все представленные
суду доказательства исследованы, все заявленные ходатайства рассмотрены в
установленном законом порядке, а содержащиеся в показаниях подсудимых и
свидетелей противоречия оценены. Все участники процесса, в том числе подсудимые
Р., Б., Г., Н. и их защитники-адвокаты, были согласны закончить судебное
следствие и не заявили каких-либо ходатайств о его дополнении (т. 5, л.д. 290).
Не установлено данных, свидетельствующих
об исследовании недопустимых доказательств, ошибочном исключении из
разбирательства допустимых доказательств или об отказе стороне в исследовании
доказательств, которые могли иметь существенное значение для исхода дела.
Утверждение осужденного Р. о
необоснованном отказе в демонстрации аудио-,
видеоматериалов, полученных в ходе предварительного следствия, не основано на
материалах дела. Согласно протоколу судебного заседания подсудимый Р. заявил
ходатайство о демонстрации видеозаписи следственного эксперимента с его
участием (т. 5, л.д. 282), однако впоследствии от
указанного ходатайства отказался (т. 5, л.д. 290).
Вопреки
утверждениям в жалобах осужденного Н. и защитника - адвоката Д., на вопросы N
19 - 20 вопросного листа, относящиеся к обстоятельствам совершения Н.
преступления и его виновности, изложенные с учетом замечаний защитника -
адвоката Д., присяжные заседатели единогласно ответили, что конкретные
преступные действия Н. выразились в том, что он сам, не нанося ударов,
присоединился к действиям избивавших В. лиц и завладел кожаной курткой и кроссовками потерпевшего, которые надел на себя.
Впоследствии Н. находился рядом с В., когда последнего удерживали на земле и
перетаскивали подальше от дороги, чтобы не быть замеченными водителем
проезжавшей автомашины, и наблюдал за избиением, а затем скрылся с места
происшествия.
Вопреки утверждениям в жалобах, суд
всесторонне исследовал обстоятельства причинения потерпевшему В. телесных
повреждений. Что касается возможности получения потерпевшим телесных
повреждений в результате дорожно-транспортного происшествия, то, как видно из
протокола судебного заседания, сторона защиты возражала против оглашения
показаний свидетелей, видевших В. после наезда управляемого им автомобиля на
столб, эксперта Ч., а также исследования фототаблиц к
протоколу осмотра места происшествия (т. 5, л.д.
280). При таких данных по исследованию данного вопроса суд принял решение в
соответствии с требованиями ст. ст. 281 и 282 УПК РФ, отказав государственному
обвинителю в оглашении названных процессуальных документов (т. 5, л.д. 281).
Суд всесторонне исследовал данные о
личности каждого из осужденных. Оснований, по которым характеризующие
осужденных документы могли быть поставлены под сомнение, выявлено не было. Не
установлено это и при кассационном рассмотрении дела.
Постановленный приговор отвечает
требованиям ст. ст. 350 и 351 УПК РФ. Совершенные осужденными деяния судом в
целом квалифицированы в соответствии с вердиктом присяжных заседателей, который
является обязательным для председательствующего.
Признавая осужденных Б., Г. виновными в
нападении с целью хищения чужого имущества, совершенного с применением насилия,
опасного для жизни или здоровья, а Р. - в совершении разбоя с применением
оружия, суд обоснованно руководствовался отказом государственного обвинителя от
обвинения указанных лиц в совершении названного преступления группой лиц по
предварительному сговору.
Давая юридическую оценку содеянному с учетом обвинительного вердикта присяжных, суд
правильно указал, что совместные действия Б., Г. и Р., связанные с применением
насилия к В., Р., кроме того, с применением оружия, а также завладением
имуществом последнего, являлись очевидными и явными для каждого из виновных.
Примененное к потерпевшему насилие являлось опасным для его здоровья ввиду
характера, способа и интенсивности его применения, что объективно
подтверждается причинением В. легкого и средней тяжести вреда здоровью.
Таким образом, не вызывает сомнений
правильность квалификации содеянного осужденными Б., Г. по ч. 1 ст. 162 УК РФ,
а Р. по п. "г" ч. 2 ст. 162 УК РФ.
Правильной, соответствующей вердикту
коллегии присяжных заседателей является также квалификация действий Р. по п.
"б" ч. 4 ст. 226 УК РФ.
Вместе с тем Военная коллегия находит,
что суд ошибочно квалифицировал действия Р. по п. "з" ч. 2 ст. 105 УК
РФ, осуждение по которой подлежит исключению из приговора.
Вердиктом коллегии
присяжных заседателей установлено (вопрос N 2, т. 6, л.д.
68), что Р. совместно с другими лицами, пресекая попытку В. убежать на крики
водителя остановившейся автомашины, нанесли ему удары по голове и телу, а также
один удар рукояткой пистолета в теменную область головы потерпевшего, причинив
совместно с другими лицами телесные повреждения. После этого трое нападавших убежали с места
происшествия, а когда В. попытался встать, Р., действуя самостоятельно, с целью
напугать, произвел из пистолета выстрел у его головы, а затем, желая причинения
смерти, чтобы скрыть вышеописанные действия, преднамеренно произвел еще один
выстрел в голову потерпевшего, причинив сквозное огнестрельное пулевое ранение,
отчего наступила его смерть. При таких данных следует признать, что Р.
совершил убийство с целью скрыть другое преступление, а поэтому его действия
подлежат квалификации только по п. "к" ч. 2 ст. 105 УК РФ.
Кроме того, Военная коллегия приходит к
выводу о необходимости подвергнуть ревизии приговор в части квалификации
действий Н.
В соответствии с ч. 1 ст. 34 УК РФ
ответственность соучастников преступления определяется характером и степенью
фактического участия каждого из них в совершении преступления. Из изложенного
следует, что в случаях, когда лицо, не состоявшее в сговоре, в ходе совершения
преступления другими лицами приняло участие в его совершении, такое лицо должно
нести уголовную ответственность лишь за конкретные действия, совершенные им
лично.
В судебном заседании
бесспорно установлено, что Н. насилия, опасного для жизни или здоровья
потерпевшего В., не применял, а его преступные действия выразились в снятии с
В. куртки и кроссовок, которые он надел на себя.
При этом, действуя совместно с Г. и Б., а
впоследствии самостоятельно, Н., снимая с потерпевшего В. одежду и кроссовку,
применил к последнему насилие, не опасное для его жизни или здоровья.
При таких данных содеянное Н. подлежит
переквалификации с ч. 1 ст. 162 на п. "г" ч. 2 ст. 161 УК РФ.
При назначении наказания суд действовал в
соответствии с требованиями ст. 349 УПК РФ, устанавливающими правовые
последствия признания подсудимых заслуживающими снисхождения.
При этом суд правильно принял во
внимание, что осужденные ранее ни в чем предосудительном замечены не были,
положительно характеризуются до призыва на военную службу, а Н., в целом, и по
службе, Б. с полутора лет, а Г. с 12 лет воспитывались одними матерями.
Суд также обоснованно учел отрицательные
характеристики по военной службе Р., Б. и Г.
Таким образом, несмотря на уменьшение
объема обвинения Р., следует признать, что наказание ему по ч. 2 ст. 105 УК РФ
назначено с учетом требований ст. 65 УК РФ, соответствует тяжести им
содеянного, данным о личности и является справедливым.
Вопрос о взыскании судебных издержек
судом разрешен в соответствии с требованиями действующего законодательства.
11 декабря 2003 года вступил в силу
Федеральный закон "О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс
Российской Федерации".
В соответствии с п. 11 ст. 1 названного
правового акта ст. 52 УК РФ, предусматривающая конфискацию имущества в качестве
дополнительного вида наказания, признана утратившей силу.
Из материалов дела усматривается, что
согласно вердикту присяжных заседателей Р. признан виновным и осужден, в том
числе за разбой, совершенный с применением оружия (п. "г" ч. 2 ст.
162 УК РФ), к лишению свободы на 8 лет с конфискацией имущества.
Согласно п. 85 ст. 1 Федерального закона
"О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской
Федерации" ст. 162 УК РФ изложена в новой редакции. Поскольку санкции
частей первой и второй ст. 162 УК РФ в редакции Закона от 8 декабря 2003 года
являются более мягкими по сравнению с санкциями части первой и пункта
"г" части второй ст. 162 УК РФ в предыдущей редакции, то согласно ст.
10 УК РФ названный Закон имеет обратную силу и
подлежит применению к осужденным Б., Г. и Р. По этим же основаниям Военная
коллегия находит возможным снизить назначенное Б. и Г.
наказание, а также не применять к Р. дополнительное наказание в виде штрафа.
Кроме того, в
соответствии с п. 17 ст. 1 Федерального закона "О внесении изменений и
дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации" ч. 4 ст. 65 УК РФ
также изложена в новой редакции, согласно которой при назначении наказания
лицу, признанному вердиктом присяжных заседателей виновным в совершении
преступления, но заслуживающим снисхождения, обстоятельства, отягчающие
наказание, не учитываются.
На основании изложенного, руководствуясь
ст. ст. 10, 377, п. 4 ч. 1 ст. 378, ч. 3 ст. 379 и ст. 388 УПК РФ, Военная
коллегия Верховного Суда Российской Федерации
определила:
приговор Северо-Кавказского окружного
военного суда с участием присяжных заседателей от 31 марта 2003 года по
уголовному делу в отношении Р., Б., Г., Н. изменить:
- исключить из приговора указание о
признании обстоятельством, отягчающим наказание каждого подсудимого, совершение
разбойного нападения в составе группы лиц;
- снизить назначенное наказание Б. до 4
(четырех) лет 6 (шести) месяцев, Г. - до 4 (четырех) лет;
- переквалифицировать преступные действия
Н. с ч. 1 ст. 162 УК РФ на п. "г" ч. 2 ст. 161 УК РФ (в редакции от 8
декабря 2003 года), по которой назначить ему наказание в виде лишения свободы
на 3 (три) года в исправительной колонии общего режима;
- исключить из приговора указание об
осуждении Р. по п. "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ;
- исключить из приговора указание о
конфискации имущества Р.;
- снизить Р. наказание по ч. 2 ст. 162 УК
РФ (в редакции от 8 декабря 2003 года) до 6 (шести) лет лишения свободы.
В соответствии с ч.
3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения
назначенных по п. "к" ч. 2 ст. 105, ч. 2 ст. 162 и п. "б"
ч. 4 ст. 226 УК РФ наказаний определить Р. окончательное наказание в виде 16
(шестнадцати) лет лишения свободы в исправительной колонии строгого режима.
В остальной части указанный приговор
оставить без изменения, а кассационные жалобы осужденных Р., Б., Г., Н.,
защитника - адвоката Д. - без удовлетворения.
Судья
Верховного Суда
Российской Федерации
генерал-майор юстиции
А.КОРОНЕЦ
Секретарь
Н.СМИЛЯНЕЦ