ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

 

КАССАЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 1 июля 2003 года

 

Дело N 4-кпо03-82сп

 

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в составе:

 

    председательствующего                       Шишлянникова В.Ф.,

    судей                                            Иванова Г.П.,

                                                     Каменева Н.Д.

 

рассмотрела в судебном заседании от 1 июля 2003 года уголовное дело по кассационному представлению прокурора и по кассационной жалобе осужденного Б. на приговор суда присяжных Московского областного суда от 3 апреля 2003 года, которым

Б., <...>, несудимый,

осужден по ст. 105 ч. 1 УК РФ к 8 годам лишения свободы, по ст. 167 ч. 2 УК РФ к 2 годам лишения свободы и по совокупности совершенных преступлений, на основании ст. 69 ч. 3 УК РФ, к 9 годам лишения свободы в исправительной колонии строгого режима.

Р., <...>, несудимый,

оправдан по обвинению в совершении преступления, предусмотренного ст. 105 ч. 2 п. "ж" УК РФ, в связи с непричастностью к совершению преступления.

У., <...>, несудимый,

осужден по ст. 316 УК РФ к 1 году лишения свободы, по ст. 167 ч. 2 УК РФ к 2 годам лишения свободы и по совокупности совершенных преступлений, на основании ст. 69 ч. 3 УК РФ, к 2 годам 6 месяцам лишения свободы с применением ст. 73 УК РФ условно с испытательным сроком два года.

Заслушав доклад судьи Иванова Г.П., объяснения осужденного Б., просившего о смягчении наказания, объяснения осужденного У., согласного с приговором, и мнение прокурора Филимонова А.И. об отмене приговора по доводам кассационного представления и направлении дела на новое рассмотрение, Судебная коллегия

 

установила:

 

по приговору суда на основании вердикта коллегии присяжных заседателей, Б. признан виновным в умышленном убийстве П. на почве личных неприязненных отношений, он же и У. признаны виновными в умышленном уничтожении чужого имущества путем поджога, повлекшем причинение значительного ущерба, а У. также в заранее не обещанном укрывательстве особо тяжкого преступления.

Преступления совершены 31 марта 2003 в пос. Малино Ступинского района Московской области при обстоятельствах, указанных в приговоре.

Р. обвинялся органами предварительного следствия в совершении умышленного убийства П. по предварительному сговору с осужденным Б.

В кассационном представлении прокурор просит приговор отменить и дело направить на новое рассмотрение, мотивируя тем, что судебное разбирательство проведено с нарушением уголовно-процессуального закона, вердикт присяжных заседателей является неясным и противоречивым, уголовный закон применен неправильно, У. и Б. назначено чрезмерно мягкое наказание.

По мнению автора представления, неясность и противоречивость вердикта заключается в том, что из ответов присяжных заседателей на 1 - 6 вопросы нельзя сделать вывод о том, сколько человек (один Б. или Б. и Р.) наносили удары бутылкой и ножом по телу и голове потерпевшего П.

В судебном заседании на присяжных заседателей было оказано незаконное воздействие, поскольку оправданный Р. заявлял о применении к нему недозволенных методов ведения следствия, а защитник осужденного Б. - адвокат Байнов, в прениях сторон утверждал о том, что государственный обвинитель не привел ни одного доказательства вины Р., и, что у Б. в суде "поехала крыша" и, поэтому, его показания о нанесении ударов П. им совместно с Р. не должны приниматься во внимание, то есть фактически адвокат при наличии заключения судебно-психиатрической экспертизы о вменяемости Б. в нарушение ст. 345 УПК РФ вошел в обсуждение вопроса о допустимости доказательств и ввел в заблуждение присяжных заседателей, что он сам признал при обсуждении последствий вердикта.

В напутственном слове судья акцентировала внимание присяжных заседателей на доказательствах, оправдывающих Р., и в то же время не привела показаний Б. о том, что удары ножом и бутылкой наносил П. Р., не привела показаний У. и свидетеля Л., также изобличающих Р., чем нарушила принцип объективности, в связи с чем, прокурором были заявлены возражения.

В ходе судебного следствия стороне обвинения было необоснованно отказано в оглашении показаний свидетеля П., в которых имелись противоречия по вопросу о времени пожара, чем была нарушена ст. 281 УПК РФ, что также повлияло на формирование мнения коллегии присяжных заседателей о виновности Р.

Обсуждение последствий вердикта было проведено в отсутствие незаконно оправданного Р., участие которого в судебном заседании является обязательным.

Допущенные нарушения закона, по мнению автора протеста, не позволили присяжным заседателям правильно оценить исследованные в судебном заседании доказательства, что привело к вынесению незаконного оправдательного вердикта в отношении Р. и к назначению У. и Б. чрезмерно мягкого наказания.

В кассационной жалобе осужденный Б. просит с учетом его семейного положения смягчить наказание.

Проверив материалы дела и обсудив доводы кассационного представления и кассационной жалобы, Судебная коллегия не находит оснований для отмены или изменения приговора.

Приговор постановлен в соответствии с вердиктом коллегии присяжных заседателей о виновности Б. и У. и о невиновности Р. в совершении преступлений, основанном на полном и всестороннем исследовании обстоятельств дела.

Доводы кассационного представления о том, что суд необоснованно отказал в оглашении показаний свидетеля П., данных на предварительном следствии, нельзя признать состоятельными, так как никаких противоречий между этими показаниями и показаниями, данными свидетелем П. в судебном заседании, как это следует из протокола допроса, не усматривается, и, следовательно, они не могли иметь существенного значения для исхода дела.

Также, вопреки утверждениям автора представления, вердикт присяжных заседателей, является ясным и непротиворечивым. Из него однозначно следует, что удары потерпевшему П., от которых он скончался, наносил только Б., поскольку присяжные заседатели ответили отрицательно на вопрос N 5 о причастности к убийству оправданного Р. и при ответе на вопрос N 2 о доказанности совершения убийства Б. совместно с Р. исключили участие Р. в данном преступлении.

Правовая оценка действиям Б. и У. дана в соответствии с фактическими обстоятельствами, установленными вердиктом присяжных заседателей.

Нарушений норм уголовно-процессуального закона при рассмотрении дела судом не допущено.

Из протокола судебного заседания видно, что председательствующий своевременно остановил Р., когда тот пытался заявить о применении к нему недозволенных методов ведения следствия, и разъяснил присяжным заседателям, что при вынесении вердикта они не должны принимать во внимание данное обстоятельство.

Что касается ссылки автора представления на допущенное, на его взгляд, незаконное воздействие на присяжных заседателей со стороны защитника Б. - адвоката Байнова, то она является неубедительной, так как, говоря о возможном психическом нездоровье Б., адвокат высказывал лишь свои предположения и, таким образом, пытался аргументировать позицию защиты, что не может рассматриваться как использование им незаконных средств при выполнении своей профессиональной обязанности. Адвокат не оспаривал допустимость заключения судебно-психиатрической экспертизы, к тому же, в репликах государственный обвинитель обратил внимание присяжных заседателей на то, что в соответствии с этим заключением Б. признан вменяемым (т. 4 л.д. 51). Заявление адвоката в прениях о том, что государственный обвинитель не представил доказательств вины Р., отражает только мнение защитника, которое укладывается в рамки состязательности процесса. В напутственном слове председательствующий разъяснил присяжным заседателям, что выступления сторон в прениях позволяют им "систематизировать доводы за и против подсудимого, но сами по себе доказательствами не являются" (т. 4 л.д. 58).

Доводы кассационного представления о том, что председательствующий в своем выступлении акцентировал внимание присяжных заседателей на доказательствах, оправдывающих Р., нельзя признать обоснованными, так как имеющийся в деле текст напутственного слова не позволяет сделать такой вывод.

Что касается возражений государственного обвинителя, то после них председательствующий дал дополнительные разъяснения, в которых просил присяжных заседателей учесть их при вынесении вердикта.

Поэтому основанием для отмены приговора данные доводы кассационного представления служить не могут.

Не являются основанием для отмены приговора и доводы представления о том, что обсуждение последствий вердикта было проведено в отсутствие оправданного Р., поскольку в соответствии с частью 2 ст. 385 УПК РФ оправдательный приговор, постановленный на основании оправдательного вердикта присяжных заседателей, может быть отменен лишь при наличии таких нарушений уголовно-процессуального закона, которые ограничили право прокурора на представление доказательств либо повлияли на содержание поставленных перед присяжными заседателями вопросов и ответов на них.

То есть, оправдательный приговор не может быть отменен, как того просит прокурор, по мотивам существенного нарушения прав оправданного, так как это решение вынесено в пользу подсудимого.

Нельзя согласиться и с доводами кассационного представления о том, что У. и Б. назначено чрезмерно мягкое наказание, так как судом учтены все обстоятельства, влияющие на наказание, в том числе, и вердикт присяжных заседателей, которые признали У. и Б. лицами, заслуживающими снисхождения.

Судом учтено и семейное положение осужденного Б., поэтому его просьба о смягчении наказания также удовлетворению не подлежит.

Руководствуясь ст. ст. 377, 378 и 388 УПК РФ, Судебная коллегия

 

определила:

 

приговор суда присяжных Московского областного суда от 3 апреля 2003 года в отношении Б., Р. и У. оставить без изменения, а кассационное представление и кассационную жалобу осужденного - без удовлетворения.