ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

 

КАССАЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 9 января 2003 года

 

Дело N 16-о02-94

 

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в составе:

председательствующего Ермилова В.М.,

судей Ботина А.Г., Бурова А.А.

9 января 2003 года рассмотрела в судебном заседании кассационное представление государственного обвинителя и кассационные жалобы осужденного Н., адвоката Бельчича С.В., потерпевших Р., Ф.Б. и Ф.Е., а также Чаликовой О.П. - представителя потерпевших Ф. и Ф.Е. на приговор Волгоградского областного суда от 17 сентября 2002 года, которым

Н., 1956 года рождения, с высшим образованием, работавший заведующим адвокатской конторой N 5 Волгоградской межрайонной коллегии адвокатов, ранее не судимый, -

осужден по ст. 109 ч. 1 УК РФ на 3 года лишения свободы. На основании ст. 73 УК РФ принято решение назначенное наказание считать условным с испытательным сроком один год.

Н. оправдан: по ст. 213 ч. 3 УК РФ - за отсутствием в его действиях состава преступления, по ст. ст. 206 ч. 3 УК РСФСР, 213 ч. 3 и 222 ч. 1 УК РФ - в связи с отказом государственного обвинителя от обвинения в указанной части.

Постановлено о взыскании с осужденного Н. в счет компенсации морального вреда в пользу Ф.Е. и Ф. по 100000 руб.

Заслушав доклад судьи Ботина А.Г., выступление адвоката Бельчича С.В., представителя потерпевших Чаликовой О.П., потерпевшей Ф.Е., поддержавших доводы своих кассационных жалоб, а также мнение прокурора Сафонова Г.П., поддержавшего доводы кассационного представления и полагавшего приговор отменить, Судебная коллегия

 

установила:

 

Н. признан виновным в причинении по неосторожности смерти Ф.

Преступление совершено 24 января 2002 года в г. Волгограде при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре.

В судебном заседании осужденный Н. виновным себя в совершении указанного преступления и по предъявленному ему органами следствия обвинению не признал.

В кассационном представлении (в основном и дополнительном) государственный обвинитель утверждает, что приговор в отношении Н. является незаконным, необоснованным и несправедливым, в связи с чем просит приговор отменить, а дело направить на новое судебное разбирательство.

В обоснование представления государственный обвинитель указывает, что суд не мог использовать в качестве доказательств по делу письменные показания, представленные осужденным суду, а также объяснения свидетелей Е. и П., данные ими на предварительном следствии. Обращает внимание на то, что суд в приговоре с одной стороны не оценил показания, данные осужденным на предварительном следствии, о том, что он на месте преступления отсутствовал, а также показания свидетеля Ч. о предпринятии осужденным мер, направленных на сокрытие следов преступления, а с другой стороны дал неправильную оценку показаниям всех свидетелей - очевидцев происшествия. В частности, считает недопустимыми доказательствами по делу показания свидетелей К. и М., поскольку они противоречат другим собранным по делу доказательствам. Также указывает, что вывод суда о причинении осужденным смерти потерпевшего по неосторожности не соответствует фактическим обстоятельствам дела. Обращает внимание на невыяснение судом психического состояния осужденного на момент совершения преступления и на назначение ему чрезмерно мягкого наказания.

В кассационных жалобах (в основных и дополнительных):

осужденный Н. утверждает, что многочисленные и находившиеся в нетрезвом и агрессивном состоянии молодые люди, рядом с которыми была собака, на его замечания не реагировали, а Р. и Ф. напали на него, при этом последний пытался отобрать у него ружье. Считает, что он произвел выстрел в состоянии необходимой обороны без превышения ее пределов. Просит приговор в отношении него отменить и дело прекратить;

адвокат Бельчич в защиту осужденного Н. утверждает, что приговор является незаконным и необоснованным. Считает, что Н. произвел выстрел в потерпевшего, находясь в состоянии необходимой обороны, вызванной агрессивным поведением находившихся в нетрезвом состоянии потерпевших, при этом превышения пределов необходимой обороны не допустил. Просит приговор в отношении осужденного отменить и дело прекратить;

потерпевший Р. утверждает, что приговор является незаконным. Указывает, что он с друзьями находился на территории школы, при этом они спиртные напитки не употребляли и в адрес Н. нецензурной бранью не выражались, однако последний беспричинно потребовал, чтобы они ушли с территории школы, ударил его, Р., ружьем в область головы, после чего, досчитав до 3-х, умышленно выстрелил Ф. в живот. Просит приговор отменить и дело направить на новое судебное разбирательство;

потерпевшие Ф.Б. и Ф.Е. также утверждают, что приговор является незаконным. Считают, что осужденный убил их сына из хулиганских побуждений. Назначенное последнему наказание считают чрезмерно мягким. Просят приговор в отношении Н. отменить и дело направить на новое судебное рассмотрение;

представитель Чаликова в защиту потерпевшей Ф.Е. утверждает, что осужденный совершил умышленное убийство из хулиганских побуждений, а вывод суда о причинении Н. по неосторожности смерти Ф. не соответствует фактическим обстоятельствам дела. Считает, что неправильная квалификация действий осужденного привела к назначению ему чрезмерно мягкого наказания. Просит приговор в отношении Н. отменить и дело направить на новое судебное рассмотрение;

в письменных возражениях на содержащиеся в кассационных представлении и жалобах доводы адвокат Бельчич в интересах осужденного Н. указывает, что ссылки государственного обвинителя на то, что суд не мог использовать в качестве доказательств по делу письменные показания, представленные осужденным в судебном заседании, а также объяснения, данные свидетелями Е. и П. на предварительном следствии, а также ссылка на то, что суд не оценил в приговоре показания осужденного, данные им на предварительном следствии, не основаны на законе. Приводит мотивы необоснованности вывода государственного обвинителя о недопустимости показаний свидетелей К. и М. и о их несоответствии другим собранным по делу доказательствам. Обращает внимание на существенное отличие содержания жалобы потерпевшего Р. от показаний, данных им в судебном заседании.

Судебная коллегия, изучив материалы дела и проверив доводы, содержащиеся в кассационном представлении и кассационных жалобах, находит приговор законным и обоснованным по следующим основаниям.

Вывод суда о виновности Н. в причинении по неосторожности смерти Ф. основан на доказательствах, исследованных в судебном заседании всесторонне, полно и объективно.

В частности, в основу такого вывода суд положил письменные показания, представленные в судебном заседании осужденным Н., из которых следует, что 24 января 2002 года ночью, он, возвращаясь домой с автостоянки, имел при себе ружье в чехле. Следуя через двор школы, увидел группу молодых парней, которые громко разговаривали, и выражались нецензурной бранью, а рядом с ними - крупную собаку. Когда он проходил мимо них, парни, продолжая выражаться нецензурной бранью, потребовали, чтобы он подошел к ним. В этот момент он заметил, что собака с лаем бросилась к нему. Во избежание укусов он отмахнулся от нее находящимся в чехле ружьем, при этом, возможно, задел ее. Парни продолжали оскорблять его и вновь потребовали подойти к ним, при этом высказывали угрозы, что ему будет хуже. Зная бойцовские качества собаки породы "боксер" и ее опасность, он крикнул парням, чтобы они убрали собаку, после чего с целью самообороны достал из чехла ружье. Когда собака вновь набросилась на него, он с целью отпугнуть ее произвел выстрел в землю, после чего собака отбежала в сторону. Несколько парней, продолжая оскорблять его, с агрессивным видом стали приближаться к нему. Удерживая ружье стволом вверх, он потребовал, чтобы они оставили его в покое и разошлись. Когда парни приблизились к нему на расстояние 2 - 3 метров, он с целью остановить их произвел выстрел в воздух. Однако это парней не остановило и один из них выкрикнул, что сейчас без труда заберет ружье. По их поведению он понял, что ребята пьяны. Зная, что в стволе ружья остался только один патрон, а также заметив, что парни продолжают приближаться к нему и поблизости отсутствуют посторонние люди, он испугался за свою жизнь и, направив ружье в сторону парней, потребовал, чтобы они расходились. Когда парни, продолжая оскорблять его и высказывать угрозы, сделали еще несколько шагов в его сторону, а один из них резко приблизился к нему, он, Н., нанес этому парню удар рукояткой ружья. Затем к нему сразу подбежал второй парень, который со словами: "Тебе конец" схватил за ствол ружья правой рукой и рванул его к себе, одновременно левой рукой пытаясь схватить его, Н., за одежду. Поскольку он держал палец на спусковом крючке, от рывка произошел непроизвольный выстрел. После выстрела он, Н., побежал к дому. Через несколько дней он узнал, что нападавший на него парень умер и добровольно явился в прокуратуру.

Содержащиеся в кассационном представлении государственного обвинителя доводы о том, что суд не мог ссылаться в приговоре на письменные показания, представленные осужденным суду, на том основании, что в соответствии с действующим уголовно-процессуальным законодательством они не могут быть признаны допустимым доказательством по делу, на законе не основаны.

В соответствии с положениями, содержащимися в ст. 74 УПК РФ доказательствами по уголовному делу являются любые сведения, на основе которых суд, прокурор, следователь, дознаватель в порядке, определенном настоящим Кодексом, устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, подлежащих доказыванию при производстве по уголовному делу, а также иных обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела. В качестве доказательств, наряду с перечисленными в ч. 2 этого закона, допускаются также и показания обвиняемого (согласно ст. 47 ч. 2 УПК РФ - обвиняемый, по уголовному делу которого назначено судебное разбирательство, именуется подсудимым).

Как видно из материалов дела, письменные показания подсудимого представлены суду в стадии судебного разбирательства в соответствии с требованиями ст. ст. 73 и 86 УПК РФ и их оглашение в судебном заседании не противоречит положениям о непосредственности и устности исследования доказательств в судебном разбирательстве, содержащимся в ст. 240 УПК РФ.

К тому же, каких-либо случаев, указанных в ст. 75 УПК РФ, которые бы служили основанием для признания письменных показаний подсудимого недопустимым доказательством по настоящему делу, в представлении не приведено. Не усматриваются такие случаи и из материалов дела.

Поэтому суд первой инстанции для установления обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела, на законных основаниях признал письменные показания подсудимого, представленные им и его защитниками в судебном заседании, допустимым доказательством по делу.

В соответствии со ст. 88 УПК РФ, регламентирующей общие правила оценки доказательств, каждое доказательство подлежит оценке также и с точки зрения относимости и достоверности, а все собранные доказательства в совокупности - достаточности для разрешения уголовного дела.

Суд первой инстанции тщательно проверил приведенные выше письменные показания Н. и на основании анализа всех доказательств по делу в их совокупности обоснованно нашел их достоверными.

Судебная коллегия такую оценку, данную судом приведенным выше показаниям осужденного, находит правильной, поскольку эти показания подробны, последовательны и согласуются с другими доказательствами по делу, в частности, с показаниями свидетелей К. и М., из которых усматривается, что они, 24 января 2002 года, занимаясь на турнике на территории школы, видели там группу парней в возрасте 18 - 24 лет, которые вели себя шумно, употребляли спиртное и выражались нецензурной бранью. С парнями была собака. Когда мимо них проходил мужчина, они стали его подзывать, продолжая выражаться нецензурной бранью. Тот не реагировал. К нему подбежала собака ребят породы "боксер" и мужчина оттолкнул ее, так как не мог пройти, а когда собака стала на него бросаться, мужчина выстрелил в ее сторону из ружья. К мужчине подбежали 2 - 3 парня, в том числе Р., которые стали ему угрожать. Мужчина говорил им, чтобы они расходились, и выстрелил в воздух. Р. попытался отобрать ружье у мужчины, но последний ударил его прикладом. Второй парень схватился за ствол, резко дернул ружье на себя и тут же раздался выстрел. После этого мужчина стал быстро уходить, за ним погнались несколько парней, однако он направил в их сторону ружье, и они остановились. Показания названных свидетелей судом также признаны допустимыми и достоверными.

Судебная коллегия, также соглашаясь с оценкой, данной судом показаниям свидетелей К. и М., исходит из того, что они даны лицами, которые ранее с осужденным, потерпевшими и находившимися с последними на месте происшествия другими лицами знакомы не были, то есть даны лицами, не заинтересованными в исходе настоящего дела.

Кроме того, признавая выводы суда первой инстанции относительно показаний осужденного и указанных свидетелей правильными, Судебная коллегия исходит также и из того, что они по существу согласуются как между собой, так и с объективными данными, содержащимися в приведенных в приговоре:

протоколе осмотра места происшествия, из которого видно, что 24.01.2002 на расстоянии 0,46 м от здания школы и 3,66 м от дороги, ведущей через двор школы, обнаружен труп Ф. с признаками насильственной смерти, а также 3 стреляные гильзы охотничьего ружья 12 калибра;

акте судебно-медицинской экспертизы, согласно которому смерть Ф. наступила от острой обильной кровопотери, развившейся вследствие проникающего, огнестрельного, дробового ранения брюшной полости;

протоколе выемки у осужденного охотничьего ружья "Мосберг" 12 калибра, охотничьего билета и разрешения на хранение и ношение охотничьего огнестрельного гладкоствольного ружья на имя Н.;

актах медико-криминалистической экспертизы и дополнительной судебно-баллистической экспертизы, согласно которым смертельное ранение Ф. было причинено выстрелами из указанного выше ружья.

При таких обстоятельствах оснований для признания показаний свидетелей К. и М. недопустимыми и недостоверными, как об этом поставлен вопрос в кассационном представлении, также не имеется.

Что касается содержащихся в кассационном представлении доводов о том, что при оценке показаний осужденного суд не учел как показания, данные им на предварительном следствии, о том, что он на месте преступления отсутствовал, так и показания свидетеля Ч. о принятии осужденным сразу после совершения преступления мер, направленных на сокрытие его следов, то эти доводы не могут служить основанием для вывода о необъективности оценки, данной судом приведенным в приговоре показаниям Н., поскольку в соответствии со ст. 47 ч. 4 п. 21 УПК РФ обвиняемый имеет право защищаться любыми средствами и способами, не запрещенными настоящим Кодексом.

К тому же, как видно из протокола судебного заседания, эти показания из-за позиции, занятой защитой, в соответствии с требованиями ст. 281 УПК РФ судом обоснованно не были оглашены и исследованы в судебном заседании.

Нельзя согласиться и с содержащимися в кассационном представлении доводами о том, что суд дал неправильную оценку показаниям потерпевшего Р., а также свидетелей Е., Б., Л., Р. и П., поскольку эти доводы не основаны на материалах дела.

Как видно из протокола судебного заседания, все названные лица фактически подтвердили, что они, а также потерпевший Ф., являются друзьями, 24 января 2002 года все они праздновали день рождения П., в связи с чем употребляли спиртные напитки (водку) сначала в баре "Художник", а затем и на территории школы, при этом Ф. одновременно выгуливал собаку породы "боксер" без намордника и поводка.

Суд первой инстанции, признав показания названных лиц в указанной части достоверными, другие их показания, касающиеся обстоятельств, при которых между ними и осужденным возник конфликт и при которых последний производил выстрелы из ружья, отверг.

Судебная коллегия такой подход суда к оценке показаний названных потерпевшего и свидетелей находит обоснованным, поскольку их показания непоследовательны и противоречивы, что объясняется, как правильно указано в приговоре, их приятельскими отношениями между собой, нахождением каждого из них в состоянии сильного алкогольного опьянения, а также желанием каждого представить свои действия в более привлекательном виде.

При этом свой вывод о непоследовательности показаний потерпевшего и свидетелей суд первой инстанции в приговоре сделал на основании объективного сравнительного анализа показаний, данных ими в стадии судебного разбирательства, и объяснений, данных Е., Р. и П. на предварительном следствии.

Содержащиеся в кассационном представлении доводы о незаконности оглашения объяснений свидетелей Е. и П., данных ими на предварительном следствии, также являются необоснованными как по мотивам, изложенным выше применительно к вопросу о допустимости письменных показаний осужденного, так и в связи с тем, что эти объяснения были оглашены в судебном заседании в соответствии с требованиями ст. 281 УПК РФ.

Нахождение потерпевших Ф. и Р., а также свидетелей Е., Б., Л., Р. и П. на момент совершения осужденным преступления в состоянии сильного алкогольного опьянения подтверждается как актом судебно-медицинской экспертизы N 273 от 28 января 2002 года в отношении Ф., так и приведенными выше показаниями этих лиц.

Этими доказательствами опровергаются содержащиеся в кассационной жалобе потерпевшего Р. доводы о том, что он и другие ребята на территории школы спиртные напитки не употребляли.

При таких обстоятельствах у суда первой инстанции имелись основания и для вывода о том, что показаниями потерпевшего Р., а также свидетелей Е., Б., Л., Р. и П. не опровергаются приведенные выше показания осужденного и свидетелей К. и М.

Таким образом, суд, оценив в соответствии со ст. 88 УПК РФ каждое доказательство по делу с точки зрения относимости и достоверности, а также все доказательства в совокупности, исходя из принципа презумпции невиновности, пришел к правильному выводу о достаточности показаний осужденного, свидетелей К. и М. и других согласующихся с ними и приведенных выше и в приговоре доказательств для разрешения настоящего уголовного дела.

Этими допустимыми, достоверными и достаточными доказательствами, как правильно отмечено в приговоре, подтверждается, что Н. в темное время суток в безлюдном месте фактически противостоял противоправным действиям Ф., Р., П., Р., Е., Б. и Л., которые, находясь в состоянии сильного алкогольного опьянения, распивали спиртные напитки на территории школы, высказывали в его адрес угрозы и оскорбления, допустили нападение на него собаки, находившейся без намордника и поводка, а затем и действиям Р. и Ф., которые фактически напали на него, а последний, схватив ствол ружья, дернул его на себя, что и привело к самопроизвольному выстрелу, а также этими доказательствами опровергаются содержащиеся в кассационном представлении и кассационных жалобах доводы о наличии в действиях осужденного умысла, направленного на лишение потерпевшего жизни, и хулиганского мотива.

К тому же, содержащиеся в кассационной жалобе потерпевшего Р. доводы о том, что Н., досчитав до 3-х, умышленно выстрелил Ф. в живот, кроме приведенных выше доказательств, опровергаются и показаниями, данными самим потерпевшим в суде, в которых данное обстоятельство не упоминается.

Действия Н. судом по ст. 109 ч. 1 УК РФ судом квалифицированы правильно.

Содержащиеся в кассационных жалобах осужденного и его защитника доводы о том, что осужденный действовал в пределах необходимой обороны, обоснованными признать также нельзя, поскольку, как правильно указал суд в приговоре, Н. осознавал, что в его руках находится оружие, выстрел из которого может причинить смерть, был знаком с правилами обращения с оружием, понимал, что в данной ситуации возможно самопроизвольное нажатие на спусковой курок, однако не предпринял каких-либо мер с целью избежать возможного неосторожного выстрела в находящихся рядом с ним людей.

К тому же, как видно из материалов дела, в них отсутствуют объективные данные, свидетельствующие о том, что осужденный нажал на спусковой крючок ружья умышленно.

Что касается содержащихся в кассационном представлении доводов о недостаточной проверке психического состояния осужденного на момент совершения преступления, то они также являются необоснованными, поскольку, как видно из материалов дела, суд первой инстанции на основании показаний свидетелей Х., Д., П., И., А. и других лиц, которые знали Н. продолжительное время, а также на основании данных, характеризующих осужденного и свидетельствующих о том, что он являлся депутатом, неоднократно выдвигался на различные выборные должности, пришел к обоснованному выводу об отсутствии сомнений в психическом состоянии осужденного.

Наказание, назначенное Н. с учетом характера и степени общественной опасности совершенного им преступления, данных о личности, свидетельствующих о том, что по месту работы и по месту жительства он характеризуется исключительно с положительной стороны, многочисленных обращений общественных организаций и депутатов Волгоградского городского Совета народных депутатов, состояния его здоровья - наличия ишемической болезни сердца, постинфарктного кардиосклероза, стенокардии, гипертонической болезни, острого нарушения кровообращения в системе зрительных нервов обоих глаз, частичной атрофии глазного нерва левого глаза, а также наличия на его иждивении малолетней дочери и противоправности поведения потерпевших Р. и Ф., является справедливым.

Поэтому содержащиеся в кассационном представлении и кассационных жалобах доводы о назначении осужденному чрезмерно мягкого наказания обоснованными признать также нельзя.

Что касается приговора в части оправдания Н. по ст. 206 ч. 3 УК РСФСР, 213 ч. 3 и 222 ч. 1 УК РФ в связи с отказом государственного обвинителя от обвинения в указанной части, то в этой части на приговор кассационное представление не приносилось, а кассационные жалобы не подавались.

Таким образом, приговор в отношении Н. является законным, обоснованным и справедливым.

На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 377 - 378, 388 УПК РФ, Судебная коллегия

 

определила:

 

приговор Волгоградского областного суда от 17 сентября 2002 года в отношении Н. оставить без изменения, а кассационное представление и кассационные жалобы - без удовлетворения.