ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

 

КАССАЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 8 января 2003 г. N 38-о02-49

 

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в составе:

председательствующего Лутова В.Н.,

судей Похил А.И.,

Магомедова М.М.

рассмотрела в судебном заседании от 8 января 2003 года кассационные жалобы потерпевших адвоката Кучеровской Т.В., В., В.Г. на приговор Тульского областного суда от 18 сентября 2002 года, которым

В.А., 1969 года рождения, не судим,

осужден по ст. 107 ч. 1 УК к 3 годам лишения свободы в исправительной колонии общего режима.

На основании п. 1 Постановления Государственной Думы Российской Федерации "Об объявлении амнистии в связи с 55-летием Победы в Великой Отечественной войне 1941 - 1945 годов" от 26 мая 2000 года В.А. от наказания освобожден.

Судом разрешены гражданские иски.

Заслушав доклад судьи Похил А.И., объяснения потерпевшей В., поддержавшей доводы кассационной жалобы, мнение прокурора Хомицкой Т.П., полагавшей приговор отменить, Судебная коллегия

 

установила:

 

В.А. осужден за умышленное убийство В., совершенное в состоянии аффекта.

В судебном заседании В.А. виновным себя признал частично.

В кассационных жалобах:

адвокат Кучеровская просит приговор в отношении В.А. отменить и производство по делу прекратить за отсутствием в его действиях состава преступления, отказав в удовлетворении гражданского иска потерпевшим, ссылаясь на то, что хотя суд и правильно установил фактические обстоятельства дела, однако действия ее подзащитного по ст. 107 ч. 1 УК РФ квалифицировал неправильно.

Как считает адвокат, в результате неправомерных действий потерпевшего, между последним и В.А. возникла ссора, перешедшая в драку. А затем потерпевший, высказывая угрозы, набросился на В.А. с ножом, а поэтому осужденный находился в состоянии необходимой обороны.

Потерпевшая В.В. просит об отмене приговора.

Доводы жалобы обоснованы тем, что в основу приговора положены противоречивые показания осужденного, которые не соответствуют фактическим обстоятельствам дела.

Ссылаясь на протокол осмотра места происшествия, потерпевшая указывает, что тело ее сына от автомашины перемещалось к газораспределительной будке, где и был обнаружен труп.

Указывая на показания свидетеля Щ. на предварительном следствии, потерпевшая считает, что Щ. являлась первым свидетелем, обнаружившим труп, которая показывала о волочении трупа.

Обращает внимание на то, что Щ. допрашивался следователем и показывал о том, что видел, как двое мужчин выбросили мужчину с заднего сидения, слышал удары и слова "готов", видел как они оттащили этого человека к газораспределительной будке.

Однако, как указано в жалобе, следователь почему-то частично внесла в протокол допроса показания указанного свидетеля, а затем этот свидетель "пропал" и больше его не могли допросить.

Указывая на первоначальные показания осужденного, потерпевшая обращает внимание на то, что В.А. не показывал о драке его с В., а поэтому осталось неисследованным, каким образом в автомашине оказались вырванные из головы потерпевшего волосы и его кровь.

По мнению потерпевшей в убийстве сына участвовал В.А. не один, но данное обстоятельство оставлено без внимания.

Как считает потерпевшая, суд необоснованно пришел к выводу о том, что у В. был нож, обосновав этот вывод на предположении, оставив без внимания то, что обнаруженный возле трупа клинок ножа не предъявлялся на опознание и не устанавливалась его принадлежность.

По мнению потерпевшей суд безосновательно оставил без внимания факт отсутствия на убитом шапки и куртки.

Придя к выводу об убийстве В.А. в состоянии аффекта, суд, по мнению потерпевшей, не дал критической оценки заключению экспертов, которые обосновали свои выводы на показаниях В.А.

Потерпевшая В.Г. также ставит вопрос об отмене приговора.

В обоснование доводов указывает, что один В.А. не мог убить ее мужа, поскольку у него на тот период нога находилась в гипсе.

По мнению потерпевшей В. был убит в ином месте, а не там, где обнаружен труп. Об этих обстоятельствах убийства, как считает потерпевшая, свидетельствует факт исчезновения свидетеля и брата В.А.

Показания свидетелей, на которые сослался суд, по мнению потерпевшей, являются сомнительными, так постоянно их показания изменялись.

В возражениях на кассационные жалобы адвоката в защиту В.А. и потерпевшей В.В. государственный обвинитель просит приговор оставить без изменения.

В возражениях на кассационную жалобу адвоката Кучеровской, потерпевшая В. и адвокат Комаров просят кассационную жалобу оставить без удовлетворения.

Проверив материалы дела и обсудив доводы кассационных жалоб и возражений на них, Судебная коллегия находит приговор подлежащим отмене ввиду несоответствия выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам данного уголовного дела.

Признавая В.А. виновным в умышленном убийстве В. совершенном в состоянии аффекта, суд в подтверждение выводов о доказанности вины осужденного сослался на совокупность исследованных доказательств, а также "позицию" государственного обвинителя о квалификации действий В.А. по ст. 107 ч. 1 УК РФ.

Согласно обстоятельств содеянного В.А., как они изложены в приговоре, суд признал совершение В.А. умышленного убийства В.А. в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения (аффекта), вызванного "насилием, издевательством, иными противоправными действиями В., а также длительной психотравмирующей ситуацией, возникшей в связи с систематическим противоправными поведением потерпевшего, выразившихся в том, что В. высказывал угрозы лишить В.А. водительского удостоверения, требовал возить его на автомашине по личным делам.

В.А. опасался реализации угроз В., так как это могло лишить его возможности заработка и средств существования его и семьи, был вынужден сдерживать себя, подчиняться требованиям В., что ущемляло его самолюбие и чувство собственного достоинства и привело к возникновению и росту эмоционального напряжения, то есть к состоянию внезапно возникшего сильного душевного волнения и возникновению умысла на убийство В.

Однако, суд перечислив обстоятельства, приведшие к возникновению у В.А. внезапно возникшего сильного душевного волнения, в нарушение требований ст. 307 УПК РФ не указал, в чем выразилось издевательство В. над В.А., какие действия имел в виду суд под "иными" противоправными действиями, какой период времени имело место "длительная психотравмирующая ситуация", сколько подобных противоправных действий имело место со стороны потерпевшего, признанных судом "систематическим противоправным поведением".

Кроме того, эти выводы суда не согласуются с фактическими данными материалов данного уголовного дела и обстоятельствами, установленными в судебном заседании.

Так, показания осужденного В.А. об обстоятельствах убийства им В., суд признал достоверными и положил их в обоснование приговора.

В то же время, ряд обстоятельств, о которых показывал В.А., суд оставил без внимания, тогда как они могли иметь существенное значение при оценке показаний осужденного и повлиять на выводы о квалификации его действий.

Из показаний В.А. следует, что с В. ранее он знаком не был, никаких взаимоотношений с потерпевшим не имел (т. 3 л.д. 69, 71).

В.А. показывал, что от магазина, где он встретился с В. и до места убийства "ехать около 15 минут" (т. 3 л.д. 73).

"В пути следования скандалов между ними не было" (т. 2 л.д. 66 об.).

Из показаний В.А. видно, что "ссора и драка" между потерпевшим и им, произошла тогда, когда он по просьбе В. остановил автомашину и последний вышел из нее (т. 3 л.д. 70), а как следует из материалов дела, именно в этом месте было совершено убийство потерпевшего.

Таким образом, из показаний В.А. следует, что вместе с потерпевшим они находились около 15 минут, причем, в пути следования, ссоры между ними не было, а до встречи в магазине они не были знакомы.

При таких обстоятельствах не видно, на основании каких данных суд пришел к выводу "О длительной психотравмирующей ситуации, возникшей в связи с систематическим противоправным поведением потерпевшего "об издевательстве и иных (каких именно неизвестно) противоправных действий потерпевшего".

Признавая действия потерпевшего противоправными относительно высказывания об отобрании (не им, а через работников милиции) удостоверения водителя у В.А. за управление автомашиной в нетрезвом состоянии), суд оставил без внимания и не дал никакой оценки протоколу медицинского освидетельствования В.А., согласно которого у последнего выявлено алкогольное опьянение (т. 1 л.д. 180).

Из обстоятельств, установленных судом, как они изложены в приговоре, следует, что В. дважды покидал автомашину, первый раз вышел сам, а второй раз его вытолкнул В.А., отчего В. упал в снег.

Однако судом не выяснено, почему В.А., освободив автомашину от потерпевшего, не уехал, а продолжал оставаться. И более того, сам вышел из автомашины и подошел к В., где согласно приговора, у него (В.А.), продолжался рост накопленного ранее эмоционального напряжения".

Из приговора следует, что В.А. нанес потерпевшему множество ударов кулаками и ногами по различным частям тела, в том числе и в голову, а затем, отобранным у В. ножом, нанес последнему удары в грудную клетку и шею.

Суд также признал, что, отбирая у В. нож, В.А. причинил потерпевшему резаную рану в области первого пальца правой руки, а также порезал себе ладонные поверхности 3 и 4 пальцев левой кисти.

Однако эти выводы суда о способе убийства потерпевшего сделаны без должного исследования материалов дела.

Заключением судебно-медицинской экспертизы установлено, что смерть В. наступила от комбинированной травмы: закрытой черепно-мозговой травмы и колото-резаных ранений шеи с повреждением сосудов и грудной клетки с повреждением правого легкого.

Из данного заключения следует, что черепно-мозговая травма потерпевшему причинена "давяще-скользящими тупыми предметами".

Вопрос о возможности причинения указанной травмы кулаками и ногами перед экспертом не ставился.

Судом также не выяснялся вопрос о том, возможно ли кулаки и ноги виновного, отнести к признакам тех предметов, на которые указал судебно-медицинский эксперт.

Органами следствия вменялось в вину В.А., что он нанес удары В., имевшимся у него (В.А.) ножом.

Суд же признал, что нож принадлежал В., у которого его отобрал В.А. и при этом порезал руку потерпевшего и свою.

Согласно заключению судебно-медицинского эксперта по исследованию трупа В. и судебно-медицинского освидетельствования В.А. (т. 1 л.д. 107) резаные раны ладонной поверхности 3 и 4 пальца левой кисти потерпевшего (т. 1 л.д. 100 - 103) и рана в области первого пальца правой кисти В.А. возможно причинены ножом (т. 1 л.д. 107).

Таким образом, суд признав факт отобрания В.А. ножа у В., при котором осужденный порезал себе правую руку и левую руку потерпевшего, в то же время не принял должных мер к исследованию данного обстоятельства с учетом характера ранений рук потерпевшего и В.А., несмотря на то, что данное обстоятельство могло свидетельствовать не только о наличии борьбы между ними, но и о возможной самообороне кого-либо из них.

Как видно из протокола осмотра места происшествия, под трупом потерпевшего был обнаружен клинок ножа.

Однако принадлежность этого клинка ножа не устанавливалась, на опознание он никому не предъявлялся. Не выяснялось была ли на ноже рукоятка, когда она была отделена от клинка и какова ее дальнейшая судьба, поскольку на месте происшествия она обнаружена не была.

Также не выяснялось, в какому типу ножей (хозяйственным или иного назначения) относится этот клинок ножа.

Свой вывод о принадлежности ножа потерпевшему в нарушение требований ст. 302 УПК РФ, суд обосновал на предположительных данных.

Суд признал, что черепно-мозговая травмы и множество телесных повреждений В. В.А. причинил ударами кулаков и ногами.

Между тем, из материалов дела видно, что в январе 2000 года у В.А. имел место перелом правой ноги и на момент совершения преступления нога у него находилась в гипсе от колена и до конца конечности.

В.А. передвигался с помощью трости, хромал.

Как видно из его показаний, "при неаккуратном движении у него возникали болезненные ощущения в ноге" (т. 1 л.д. 33).

Из показаний В.А. также видно, что в момент убийства он находился без трости, которая осталась в автомашине. На месте совершения преступления был глубокий снег и его ноги "застряли" в снегу (т. 2 л.д. 67).

В связи с указанными обстоятельствами суду, с учетом мнения специалиста-травматолога необходимо было выяснить, мог ли В.А. с учетом его физического состояния, связанного с переломом ноги, находившейся в гипсе, нанести множество ударов руками и ногами потерпевшему, который по физическим данным превосходил физические данные осужденного (т. 3 л.д. 70), а затем и переместить тело В. от места убийства до места его обнаружения.

Тем более, что и сам осужденный в начале расследования также не подтверждал факт причинения В. выявленного количества телесных повреждений (т. 1 л.д. 332 об.).

В обоснование приговора суд положил показания В.А., в том числе, и в части того, что инициатива конфликта в магазине, а затем и возле магазина исходила от В. и в подтверждение вывода о достоверности показаний В.А., сослался на показания свидетеля Ж.

Свидетель Ж. показала, что не видела пил ли В.А. водку со своим братом. Видела как В. подошел с пивом к столу, где сидели В-вы и как В.А. вышел из магазина, а после него вышел В.

Однако, в ходе судебного заседания от 12 - 14 сентября 2000 года (т. 1 л.д. 344 - 346) Ж. давала иные показания. Показала, что двое парней (В-вы) сели за стол и выпивали водку из бутылки, которую она продала. Затем к ним присоединились еще двое вошедших парней. Они были знакомы между собой и вместе распивали спиртное.

В момент нахождения в магазине В. никаких скандалов не было.

В. вышел из магазина, а вслед за ним вышел один из парней (В.А.), а минут через 15 - 20 вышли остальные трое (т. 1 л.д. 346).

От этих указанных показаний Ж. отказалась (т. 3 л.д. 86), заявив, что "сейчас она сказала как было на самом деле".

Показания Ж., данные ею в судебном заседании от 12 - 14 сентября 2000 года суд признал "ложными", а ее показания в данном судебном заседании суд признал достоверными, исходя из того, что "показания свидетеля Ж. полностью подтверждаются последовательными показаниями подсудимого В.А.", указав, что ранее она опасалась быть наказанной за то, что в ночное время торговала спиртными напитками и позволила в магазине распивать спиртное.

Однако, данная оценка суда относится лишь к показаниям Ж. на предварительном следствии, когда она отрицала факт нахождения в магазине братьев В-вых и двух других мужчин.

Относительно факта изменения ею показаний в части того, что ссоры в магазине не было, первым ушел В., а за ним последовал В.А., а минут через 15 - 20 и остальные трое мужчин, судом никакой оценки не дано и в судебном заседании относительно указанных обстоятельств причины изменения показаний Ж. не выяснялись, хотя данное обстоятельство могло иметь значение при оценке показаний В.А., относительно неправомерности действий В. в отношении него.

Суд в приговоре сослался на заключение судебно-психиатрической экспертизы, которая посчитала о том, что "можно сделать вывод о нахождении В.А. в период инкриминируемого ему правонарушения, в состоянии физиологического аффекта".

Однако как видно из исследовательской части указанного заключения (т. 3 л.д. 164) основанием к такому выводу явились "данные направленной беседы с испытуемым".

Каких-либо данных материалов дела о времени конфликтной ситуации и других обстоятельств, которые могли иметь значение для правильного решения вопроса о состоянии В.А. в момент содеянного, в исследовательской части заключения экспертов не приведено, что лишает возможности проверить обоснованность вывода экспертов, но это судом оставлено без внимания.

В связи с указанными нарушениями, допущенными судом, приговор нельзя признать законным и обоснованным.

Принимая решение о квалификации действий В.А. по ст. 107 ч. 1 УК РФ, суд в приговоре сослался на "позицию" государственного обвинителя, который просил о квалификации действий виновного по ст. 107 ч. 1 УК РФ.

Однако, в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона, независимо от позиции государственного обвинителя, суд обязан правильно установить фактические обстоятельства содеянного и дать оценку всем доказательствам в их совокупности.

Руководствуясь ст. ст. 377, 378, 388 УПК РФ, Судебная коллегия

 

определила:

 

приговор Тульского областного суда от 18 сентября 2002 года в отношении В.А. отменить и дело направить на новое судебное рассмотрение со стадии судебного разбирательства.

 

Председательствующий

В.Н.ЛУТОВ

 

Судьи

А.И.ПОХИЛ

М.М.МАГОМЕДОВ