ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

 

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 14 ноября 2002 г. N 20-о02-36

 

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ в составе:

председательствующего - Магомедова М.М.

судей - Куменкова А.В. и Рудакова С.В.

рассмотрела в судебном заседании от 14 ноября 2002 года кассационные жалобы осужденного Г., адвоката Алиловой Х.М. и дополнения к их жалобам защитника Г.Д. на приговор Верховного Суда Республики Дагестан от 30 октября 2001 года, которым

Г., родившийся 18 января 1960 года, не судимый, -

осужден по ст. 105 ч. 2 п. "з" УК РФ к 16 годам лишения свободы в исправительной колонии строгого режима.

Срок отбытия наказания исчисляется со 2 сентября 1999 года.

Постановлено взыскать с Г. в пользу А.У. 67654 руб. 89 коп.

Г. осужден за умышленное причинение смерти А. из корыстных побуждений.

Заслушав доклад судьи Магомедова М.М., выступления осужденного Г., защитника Г.Д., просивших приговор отменить, а дело производством прекратить за отсутствием в действиях Г. состава преступления, выступление потерпевшего А.Г. и мнение прокурора Крюковой Н.С., полагавших, что приговор является законным и обоснованным, судебная коллегия

 

установила:

 

в кассационных жалобах:

- осужденный Г. отрицает совершение им убийства потерпевшего. Считает, что суд под давлением потерпевших, без доказательств осудил его. Исследованные в судебном заседании доказательства подтверждают его невиновность. Адвокат Алилова, навязанная ему судом, надлежащим образом не осуществляла его защиту. Утверждает, что дело в отношении него сфальсифицировано. В приговоре искажены данные о его характеристике. В силу его положительных личностных данных он не мог совершить убийство. Указывает на то, что судом допрошены лишь свидетели со стороны потерпевших, а свидетели которых он просил допросить, не допрошены. Просит приговор отменить, а дело производством прекратить за отсутствием в его действиях состава преступления;

- адвокат Алилова Х.М. в защиту интересов осужденного Г. просит приговор отменить. В обоснование своей просьбы она ссылается на то, что дело рассмотрено односторонне, с обвинительным уклоном, приговор основан на доказательствах, полученных на следствии с нарушением уголовно-процессуального закона. Почерковедческая экспертиза в судебном заседании проведена с нарушением требований ст. 184 УПК РСФСР. Выводы заключений экспертиз носят предположительный характер. Судом допрошены не все свидетели, чьи показания имеют значение для правильного разрешения дела. Доводы Г. о невиновности не опровергнуты. У него была реальная возможность скрыться, если бы он совершил преступление, но он этого не сделал. То, что у Г. было тяжелое материальное положение, не может служить доказательством того, что он совершил преступление.

В дополнениях к кассационным жалобам осужденного Г. и адвоката Алиловой, защитник Г.Д. также ставит вопрос об отмене приговора и прекращении дела производством за отсутствием в действиях Г. состава преступления. В обоснование своей просьбы он ссылается на то, что судом не выполнены указания Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации, определением которого ранее отменялся приговор в отношении Г. Указывает на то, что приговор основан на показаниях Г. и его жены Н. на предварительном следствии, полученных с применением недозволенных методов ведения следствия. По делу не допрошены многочисленные свидетели, которых просил допросить Г. Судом допрошены лишь те свидетели, которые были выгодны потерпевшим. Судом не удовлетворены ряд ходатайств Г. Показания осужденного и его доводы о невиновности опровергнуты как надуманные. Часы потерпевшего, обнаруженные на нем, показывали дату - 8 число и время - 2 часа. Г. в это время содержался в изоляторе и не мог совершить это убийство. Считает, что приговор основан на предположениях.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационных жалоб, судебная коллегия находит приговор законным и обоснованным.

Выводы суда о виновности Г. в умышленном причинении смерти А. из корыстных побуждений являются правильными и основаны на исследованных в судебном заседании доказательствах, подробно и правильно изложенных в приговоре.

Так, осужденный Г. не отрицал, что в декабре 1998 года взял в долг у А. 2000 долларов США сроком на 1 год под 4% в месяц, о чем дал расписку потерпевшему.

Факт получения осужденным указанных денег подтверждается и распиской Г.

Из показаний потерпевшего А.У. видно, что 1 сентября 1999 года отец находился у него дома. Вечером потерпевший уехал на автомашине под управлением Ш., вместе с А.Л., сестрой его жены. Рано утром 2 сентября младший брат А.Г. сообщил, что отец ночью не вернулся домой. Он с Ш. поехали и, последний показал ему дом N 47-б по ул. Энгельса, куда он накануне вечером подвез их отца, и указал на подъезд, к которому потерпевший направился. Они не знали к кому в этом подъезде мог зайти отец и поэтому вернулись в родительский дом, где жена А.Г. среди личных вещей и бумаг отца нашла расписку Г. о том, что тот взял у их отца в долг 2000 долларов США. В расписке был указан адрес осужденного: <...>. Квартира оказалась в подъезде, указанном ранее Ш. Около 7 часов 2 сентября они пришли в квартиру Г., который заявил, что их отец к нему вечером не приходил. Когда они сообщили, что у их отца в этом доме, кроме осужденного, других знакомых нет, Г. заявил, что потерпевший возможно приходил к нему, но никого не застав дома, ушел обратно. Затем осужденный заявил, что их отец возможно находится в Чечне и спустя несколько дней вернется. Когда они сообщили Г., что у них имеется расписка о получении им у их отца в долг 2000 долларов США, осужденный принес на листе, без изгибов и помятостей, как будто только вырванной из блокнота, расписку отца, написанную его почерком, но не в свойственной ему манере. Из этой расписки следовало, что Г. долг погасил. Когда они читали эту расписку, жена осужденного удивилась, было видно, что она расписку видит впервые. Он сказал Г., что их отец накануне шел к нему, и позвал Ш., который подтвердил, что накануне в 21 час он подвез потерпевшего к указанному дому и тот направился к подъезду, в котором находилась квартира <...>. Осужденный стал угрожать Ш., после этого они заявили в милицию.

Свидетель Ш. показал, что он работает водителем у А.У. 1 сентября 1999 года он от А.У. повез А.Л. и А., отца его начальника. А. говорил, что у него встреча в 21 час. Примерно к этому времени он привез потерпевшего к дому N 47-б по ул. Энгельса. Сказав, чтобы они не ждали, А. направился в сторону первого подъезда.

Свидетель А.Л. дала аналогичные показания.

А.Л. и Ш. пояснили, что они видели лишь то, как А. направился к первому подъезду. Вошел он туда или нет, они не знают. Ранее они показывали, что потерпевший зашел в подъезд, делая умозаключение, поскольку он направился в сторону этого подъезда.

Из показаний свидетеля М.Д. видно, что 1 сентября 1999 года осужденный, примерно в 18 - 19 часов пришел к нему и попросил автомашину ВАЗ-2106, чтобы перевезти свою семью и вещи в другое место. Он отдал Г. машину в чистом виде. На следующее утро, примерно в 8 часов, Г. позвонил ему и сообщил, что машина находится во дворе, что у него проблемы, и сразу положил трубку.

Далее из показаний М.Д., а также показаний на следствии свидетеля Б., исследованных с соблюдением требований ст. 286 УПК РСФСР, в связи с его нахождением в другой стране, видно, что утром 2 сентября они обнаружили, что Г. автомашина оставлена в очень грязном виде. Грязь была черной, липкой, похожей на ил из болота. Машина была испачкана до середины. Переднее правое сиденье было в крови, которой было пропитано все сиденье. Кровь была также на панели, ручке передней правой двери, на обшивке потолка салона автомашины, на полках. Брызги крови были на стороне правого переднего сиденья. Поскольку смыть кровь с сиденья было невозможно, по указанию М.Д. Б. сменил сиденья и ручку на передней правой двери. Автомашину тщательно помыл порошком, а затем продал. Как пояснил Б., сиденья он сжег.

Свидетель М.Д. также показал, что осужденный до его ареста испытывал сильную материальную нужду. У него не было денег на элементарные бытовые потребности, потерял свое жилье, его выселяли из снимаемой им квартиры. Несмотря на это Г. нигде не работал. В связи с этим осужденный периодически занимал у него и других деньги. Н., с которой он развелся, но продолжал жить вместе, устраивала из-за материальных затруднений ссоры с Г.

Из показаний свидетеля Н., бывшей жены осужденного, с которой он продолжал сожительствовать, видно, что в июне 1999 года, узнав об отъезде Г. в Москву, А., полагая что осужденный может уклониться от возврата долга, приходил к ней и требовал возвратить долг. Она позвонила и сообщила Г. о визите А., тот заявил, что по возвращению разберется. В очередной раз А. приходил к ним 31 августа 1999 года примерно в 19 - 20 часов, но мужа дома не было. Потерпевший просил сообщить Г. о его приходе. Осужденный вернулся в 22 часа и она сообщила о приходе А. На ее вопрос: "Разве не рассчитался с потерпевшим?", Г. ответил, что он частично рассчитался и остался должен 200 или 300 долларов. Она знала, что осужденный взял у кого-то в долг 2000 долларов США и поняла, что деньги были взяты у А.

1 сентября 1999 года она вернулась домой в 21 час 3 или 5 минут. Осужденный и его брат Г.А. были дома. Примерно в 21 час 5 - 10 минут с интервалом 5 - 10 минут из дома ушли сначала осужденный, затем его брат. В этот вечер у Г. была чья-то автомашина "Жигули" белого цвета. Г. домой вернулся в начале 23 часа, туфли и одежда его были в грязи. На ее вопрос осужденный ответил, что подрался, но никаких синяков или следов побоев она не заметила. Г. сразу пошел в ванную, искупался, переоделся в спортивную форму и вышел на улицу. Вернулся через 30 - 40 минут. Испачканную одежду мужа она искала ночью в ванной и утром в квартире, но не обнаружила. Когда 2 сентября 1999 года, утром сыновья А. ушли, она спросила Г., почему родственники потерпевшего приходят к ним, если он погасил долг. Тот ответил, что это недоразумение, а затем попросил сказать, что он ей в августе показывал расписку и, что 1 сентября он был на такси с водителем. Поэтому первоначально она дала такие показания, хотя расписку А. впервые увидела 2 сентября 1999 года.

На предварительном следствии Н. показывала о том, что когда осужденный вернулся из Москвы, у него было всего 1 - 1,5 тыс. рублей, которые они потратили на продукты и одежду. Семья их испытывала материальные затруднения. Г. ей денег не давал, у него не было денег, чтобы вернуть такой долг А. Именно в эти дни их выселяли из квартиры, которую они снимали, из ее показаний следует, что брюки Г. до колен были в грязи, пятна грязи были на брюках, рубашке и лбу. На брюках было пятно крови.

Приведенные показания свидетеля Н. получены с соблюдением требований уголовно-процессуального закона, соответствуют другим доказательствам по делу, в связи с чем суд обоснованно признал их правильными.

Согласно протоколу осмотра места происшествия труп А. обнаружен 11 сентября 1999 года в зарослях камышовой растительности, посередине водоема в овраге, в 81 метре от Убекинского шоссе. В заболоченном месте, где был обнаружен труп, имеется ил черного цвета со специфическим запахом болота и тины. Подъезд к заболоченному месту осуществляется мимо дома <...> в дачном обществе "Наука", принадлежащей теще осужденного, по извилистой дороге, протяженностью 3,3 км.

Из заключения судебно-медицинской экспертизы от 11 сентября 1999 года и дополнительной судебно-медицинской экспертизы от 10 октября 2001 года следует, что на трупе А. обнаружены множественные (12) ушибленные раны мягких тканей волосистой части головы. В правой теменно-височной части - одна, в правой теменной - две, в левой теменной - две, теменно-затылочной - одна и в затылочной части - шесть ран.

Смерть А. наступила от тяжелой черепно-мозговой травмы, сопровождавшейся телесными повреждениями, которые у живого лица, квалифицировались бы как тяжкий вред здоровью. Повреждения причинены незадолго до наступления смерти неоднократным воздействием тупого твердого предмета, имеющую протяженную (не менее 36 - 40 мм) плоскую или плосковыпуклую поверхность. Расположение шести ушибленных ран в затылочной области, на ограниченном участке и локального перелома подлежащей кости свидетельствует о том, что в момент их причинения А. находился в бессознательном состоянии, и что они, в отличие от остальных шести ран, имеющих различную ориентацию и локализацию, нанесены в последнюю очередь.

В момент нанесения ударов по голове нападавший (по отношению к потерпевшему) мог находиться в любом положении при наличии свободного промежутка между предметом и областью повреждения. Учитывая характер ран теменно-височных областей (раны в пределах кожи, без повреждения костной ткани), не исключено, что они были нанесены в условиях, исключающих достаточный замах, или удары были "дозированными". Возможность их причинения в салоне легковой автомашины не исключается.

До причинения ран затылочной области не исключено, что А. мог совершать активные действия, в том числе и написать расписку. С момента наступления смерти до момента регистрации трупных явлений в морге прошло 5 - 10 суток.

Судебно-медицинский эксперт О. разъяснил в суде, что после первичных повреждений (без перелома черепа) с учетом характера повреждений потерпевший А. мог совершать активные действия, в том числе и писать расписку.

Экспертиза пришла к выводу, что смерть А. наступила в период с 1 по 6 сентября 1999 года. Из-за гнилостных изменений более точно установить время смерти не удалось. Установить последовательность причинения потерпевшему повреждения головы и тяжесть каждого удара невозможно, однако очевидно, что удары, локализованные в затылочной области, были нанесены последними.

Из содержания показаний свидетелей А.И., М.Л., К.А. и О.М. видно, что А. им говорил в июне - августе 1999 года о человеке, который не возвращает ему долг.

По показаниям А.И. имя этого человека Г., что соответствует имени Г.

Из исследованных в судебном заседании показаний свидетеля О.З. видно, что в августе 1999 года он неоднократно видел потерпевшего А. во дворе дома N 47-б по ул. Энгельса.

Доводы жалоб о том, что осужденный вернул долг потерпевшему А. и ему ничего не должен был, опровергаются показаниями свидетеля Н. о том, что 31 августа 1999 года вечером к ним приходил потерпевший и говорил о невозвращенном долге. На ее вопрос осужденный также говорил, что вернул не все деньги.

Находящаяся в деле расписка А., датированная 15 августом 1999 года о получении им от Г. 2000 долларов США, также не свидетельствует о возврате осужденным денег потерпевшему.

Так, по показаниям Г. потерпевший расписку писал 27 или 28 августа 1999 года в своей комнате в спокойном состоянии на листе бумаги, который он ему дал. По его просьбе была указана дата - 15 августа 1999 года, поскольку он хотел оправдаться перед женой, бывшей недовольной его неспособностью рассчитаться с долгом, и которой он говорил, что долг им уже погашен.

Несмотря на это, Н. о расписке узнала лишь 2 сентября 1999 года. 31 августа 1999 года осужденный не показывал Н. расписку и не говорил о наличии расписки, говорил, что остался еще должен 200 или 300 долларов. Более того, 2 сентября Г. просил Н. подтвердить, что она ранее видела расписку.

Приведенные данные подтверждают выводы суда о том, что 31 августа 1999 года у Г. указанной расписки не было.

Кроме того, согласно заключению комплексной почерковедческо-психологической экспертизы текст указанной расписки выполнен А. в необычных условиях (необычная поза пишущего, отсутствие вспомогательной оптики, необычное функциональное состояние пишущего). О наличии таких факторов свидетельствуют стилистические и орфографические ошибки, наличие которых не характерно для других документов, написанных А.

Каких-либо оснований сомневаться в правильности выводов экспертов не имеется.

Судом выяснены все обстоятельства, связанные со временем наступления смерти потерпевшего.

Как видно из показаний свидетелей Ш. и А.Л., потерпевшего А. они высадили у дома N 47-б по ул. Энгельса (где проживал осужденный) примерно в 21 час 5 минут 1 сентября 1999 года.

Труп потерпевшего обнаружен 11 сентября 1999 года.

Согласно заключения судебно-медицинской экспертизы и дополнения к ней, смерть А. наступила примерно за 5 - 10 суток до 11 сентября 1999 года, т.е. в период с 1 до 6 сентября 1999 года.

При осмотре места происшествия на правой руке потерпевшего, обнаруженного в воде, находились остановившиеся часы, стрелки которых показывали 2 часа 5 минут 6 секунд, а на указателе даты зафиксировано число 8.

По показаниям потерпевшего, его отец никогда не обращал внимание на то, какая дата установлена на часах. Поэтому 1 сентября 1999 года на его часах могла быть любая дата.

Привлеченный по делу в качестве специалиста И., часовщик с опытом работы более 40 лет, пояснил, что часы потерпевшего имеют механический завод и водопроницаемы. С момента полной заводки часов при отсутствии в них каких-либо дефектов в благоприятных условиях они могли работать в течение 36 часов. Однако, после попадания часов в болото, они могли остановиться в период с 4 минут до 5 - 6 часов. Поскольку часовая пружина находится в заведенном состоянии, причиной остановки часов было попадание их в воду. Весь механизм часов покрыт сильной коррозией и поэтому заводка пружины кем-то после обнаружения часов исключается.

При таких данных суд обоснованно пришел к выводу, что время показываемое на часах потерпевшего, не исключает наступление смерти А. 1 сентября 1999 года.

Судом проверялись и утверждения Г. о том, что он грязью 1 сентября 1999 года испачкался в ходе произошедшей драки.

Согласно сообщению метеорологов, 1 сентября 1999 года в г. Махачкале осадков не было.

Судом по делу допрошены свидетели, а также исследованы все доказательства, которые имели значение для правильного разрешения дела.

Каких-либо данных, свидетельствующих о том, что дело расследовано и рассмотрено односторонне, с обвинительным уклоном, сфальсифицированы доказательства, не имеются.

Осужденный Г. был согласен, чтобы его интересы защищала адвокат Алилова.

Из протокола судебного заседания, кассационной жалобы адвоката Алиловой видно, что она активно защищала интересы своего подзащитного Г.

Поэтому доводы жалобы осужденного Г. о ненадлежащем осуществлении его защиты адвокатом Алиловой, также являются несостоятельными.

Также не основанными на материалах дела являются и доводы жалобы осужденного об изменении в приговоре данных о его характеристике.

Несостоятельными являются и доводы жалоб о применении к осужденному Г. и его жене Н. недозволенных методов ведения следствия. Эти утверждения проверялись в судебном заседании, но не нашли своего подтверждения.

Показаниям всех лиц, допрошенных в судебном заседании, судом дана оценка.

Что касается доводов жалоб о невыполнении судом указаний Верховного Суда Российской Федерации по данному делу, то они также не основаны на материалах дела.

Таким образом, оценив собранные доказательства в их совокупности, суд обоснованно пришел к выводу о виновности Г. в умышленном причинении смерти другому лицу из корыстных побуждений и дал надлежащую правовую оценку содеянному им.

Наказание осужденному Г. назначено в соответствии с законом, с учетом тяжести содеянного им, данных о его личности.

Оснований для отмены либо изменения приговора не имеется.

Руководствуясь ст. ст. 377, 378 и 388 УПК РФ, судебная коллегия

 

определила:

 

приговор Верховного Суда Республики Дагестан от 30 октября 2001 года в отношении Г. оставить без изменения, а жалобы - без удовлетворения.

 

Председательствующий

МАГОМЕДОВ М.М.

 

Судьи

КУМЕНКОВ А.В.

РУДАКОВ С.В.