ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
КАССАЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 9 октября 2002 г. N 16-о02-51
Судья: Саликов Ф.С.
Судебная коллегия по уголовным делам
Верховного Суда Российской Федерации
в составе:
председательствующего Галиуллина
З.Ф.
судей Валюшкина
В.А. и Родионовой М.А.
рассмотрела в судебном заседании 9
октября 2002 года кассационные жалобы осужденных Г. и Р. на приговор
Волгоградского областного суда от 29 марта 2002 года, по которому
Г., <...>, русский, несудимый,
осужден к лишению
свободы: по ст. 162 ч. 3 п. "в" УК РФ на 8 лет с конфискацией
имущества, по ст. 105 ч. 2 п. п. "ж", "з" УК РФ на 10 лет,
а по совокупности преступлений на основании ст. 69 ч. 3 УК РФ на 12 лет лишения
свободы в исправительной колонии строгого режима, с конфискацией имущества,
и
Р., <...>, русская, несудимая,
осуждена к лишению
свободы: по ст. 162 ч. 3 п. "в" УК РФ на 9 лет с конфискацией
имущества, по ст. 105 ч. 2 п. п. "ж", "з" УК РФ на 12 лет,
а по совокупности преступлений на основании ст. 69 ч. 3 УК РФ на 13 лет лишения
свободы в исправительной колонии общего режима, с конфискацией имущества.
Постановлено взыскать с Г. и Р. солидарно
в возмещение материального ущерба 6345 руб. и в возмещение морального вреда 150
000 руб., а всего 156 345 руб.
Заслушав доклад судьи Валюшкина
В.А., объяснение осужденной Р., поддержавшей доводы, изложенные в жалобе,
мнение прокурора Сафонова Г.П., полагавшего приговор оставить без изменения,
судебная коллегия
установила:
Г. и Р. признаны
виновными в нападении на П. в целях хищения чужого имущества, совершенном с
применением насилия, опасного для жизни и здоровья, группой лиц по
предварительному сговору, с применением предметов, используемых в качестве
оружия, с причинением здоровью потерпевшего тяжкого вреда и в умышленном
причинении ему смерти, сопряженном с разбоем, группой лиц по предварительному
сговору.
Эти преступления совершены 5 октября 2001
года в гор. Волгограде при
обстоятельствах, изложенных в приговоре.
В суде Г. вину фактически признал, а Р. -
признала частично, утверждая, что сделанное ею предложение убить потерпевшего
являлось шуткой, сама она никаких действий по лишению жизни потерпевшего не
совершала и не знала, что тот убит Г., при этом полагает, что должна нести
ответственность за укрывательство.
В кассационных жалобах:
- осужденный Г., не оспаривая
обоснованности осуждения, с учетом осознания им вины, оказания помощи
следствию, его явки с повинной, первой судимости, состояния здоровья,
нахождения на иждивении отца-инвалида, просит смягчить наказание, применив ст.
64 УК РФ;
- основной и дополнительной осужденная
Р., отмечая обвинительный уклон судебного разбирательства, указывает на то, что
приговор основан на ее первых показаниях на следствии,
которые получены в результате применения незаконных методов, убедительных
доказательств ее причастности к лишению жизни не добыто, а ее показания о
непричастности к разбою не опровергнуты. Ссылается на нарушение
уголовно-процессуального закона, выразившееся в том, что на экспертизу ее вещи
не представлялись, очной ставки с Г. у нее не было, ее допрос на следствии
длился сверх установленного срока, ее ознакомление с материалами дела
происходило без адвоката. В основной жалобе просит разобраться в деле, а в
дополнительной ставит вопрос об отмене приговора и прекращении производства по
делу.
Проверив дело, обсудив доводы, изложенные
в кассационных жалобах, судебная коллегия находит, что вывод суда о виновности
Г. и Р. в разбойном нападении на П. и его убийстве соответствует фактическим
обстоятельствам дела и основан на доказательствах, анализ которых дан в
приговоре.
Показания
осужденных в той части, что они и еще несколько человек в ночь на 5 октября
2001 года находились в доме потерпевшего П., где распивали спиртное и что через
несколько часов после пьянки было совершено убийство П., согласуются: с
объяснениями свидетеля Б.А., сестры убитого, о том, что придя к нему 5 октября,
увидела беспорядок в комнате, а сидевший на кухне ее отец сказал, что брата убили, забрали деньги; с объяснениями
потерпевшего П.Р., сына убитого, о том, что после смерти отца обнаружил пропажу
куртки, обуви, кепки, рубашек, денег; с протоколами опознания П.Р. вещей, ранее
принадлежавших отцу, которые были изъяты при обыске у Г.; с протоколом осмотра кв.
<...>, свидетельствующим об обнаружении в ней трупа П. с множественными
колото-резаными ранениями, а также и с другими приведенными в приговоре
доказательствами.
Доводы Р., аналогичные изложенным ею в
кассационной жалобе, тщательно проверялись в ходе судебного разбирательства и
обоснованно были признаны судом несостоятельными.
Так, из показаний Г. следует, что в ночь
на 5 октября 2001 года он, Б., Р.А. и Р. по предложению последней, пришли на
ул. Батова в квартиру, где находился ранее незнакомый
ему П. и в зале спал старик. Там они употребляли спиртное. Когда П. ушел спать,
Р. предложила Б. и ему убить П. и деда, сказав, что в доме должно быть около 10
000 руб., которые можно забрать. Б. сказал об этом
Р.А., но затем они ушли. Он и Р. остались. П. предложил ему остаться, постелил
постель, а сам ушел спать. Р. сказала, что надо убить П., забрать деньги, но
предложила подождать, пока тот уснет. Часа через полтора он зашел в комнату,
где спал П., предварительно взяв на кухне нож, которым ударил
спящего П. Туда же зашла Р., а он вышел. Через некоторое время вышла Р.,
одежда которой была в крови. Выпрямив лезвие ножа,
опять зашел к П., обнаружив на нем новые раны, в одной из которых торчал
обломок лезвия ножа. Он еще несколько раз ударил своим ножом П., а затем по
просьбе Р. вытащил из тела потерпевшего обломок клинка. Р. предложила
"убрать" и деда, но он отказался. Нашли 700 - 800 рублей, забрали их,
а также рубашку, две пары туфель, куртку, сложили в сумку Р. и ушли.
Согласно показаниям на предварительном
следствии свидетеля Р.А., принимавшего участие в распитии спиртного в доме П.,
после того как хозяин лег спать, Р. сказала, что у хозяев есть деньги в сумме 3
500 или 4 500 руб., что она знает, где они лежат и предложила убить хозяев,
чтобы забрать деньги. Однако он и Б. отказались и ушли из квартиры.
Из показаний свидетеля Б. на
предварительном следствии видно, что Р. позвала их (Б., Р.А. и Г.), когда П.
ушел в зал к отцу успокоить его, и сказала им: "Давайте убьем хозяев и
заберем деньги". Р. сказала, что пожилого мужчину, который с ее слов был
слепой, она "берет на себя", а они должны убить хозяина.
Сама Р. на предварительном следствии не
отрицала, что именно она предложила убить хозяев квартиры, сказав, что деда
(отца П.) она "берет на себя". Убивала П. она и Г. Сама она нанесла
потерпевшему ножом около 10 ударов.
Из протокола осмотра органайзера,
принадлежащего Р. и изъятого при задержании видно, что в нем имеется ее
собственноручная запись: "Нужно срочно найти 500 руб., чтобы уехать с
Саньком (Г.) в Даниловку, чтобы нас не поймали менты за убийство... а уехать
надо до тех пор, пока здесь все не утихнет, ну хотя бы на пару недель, потому
что меня точно разыскивают...".
Согласно заключениям судебно-медицинских
экспертов, смерть потерпевшего наступила от колото-резаных ранений грудной
клетки, проникающих в плевральную и брюшную полость с повреждением легкого,
диафрагмы, околосердечной сорочки и печени, с последующим развитием острой
массивной кровопотери. Орудиями причинения П. колото-резаных ран являлись два из
шести изъятых с места происшествия ножа, один из которых с черной пластмассовой
ручкой имеет поперечный изгиб (изогнуто), а второй с деревянной рукояткой и
сломанным лезвием.
На указанных ножах, что вытекает из
заключений экспертов-биологов, имеются следы крови как
потерпевшего, так и Г. и Р.
При таких данных доводы Р. об отсутствии
в деле доказательств ее причастности к разбойному нападению и убийству
потерпевшего являются неубедительными.
Доводы Р. о том, что приговор постановлен
на доказательствах, добытых с нарушением закона, являются несостоятельными,
поскольку ни одно доказательство, юридическая сила которого вызывала сомнение,
не было положено в обоснование тех или иных выводов суда.
Судебная коллегия
не может согласиться с доводами Р. о том, что на предварительном следствии она
вынуждена была оговорить себя в результате применения недозволенных методов
расследования, поскольку ее показания о происшедшем согласуются со всеми
добытыми доказательствами, а показания, в которых она признавала вину в разбое
и убийстве потерпевшего, давались ею в условиях, исключающих применение к ней
недозволенных мер.
Всесторонне, полно и объективно
исследовав обстоятельства дела, оценив имеющиеся доказательства в совокупности,
проверив все версии в защиту осужденных и отвергнув их, выяснив причины
имеющихся противоречий, суд пришел к обоснованному выводу о виновности Г. и Р.
в разбойном нападении и убийстве, дав содеянному ими правильную юридическую
оценку.
То обстоятельство, что на экспертизу не
были представлены ее вещи и на следствии очная ставка между Р. и Г. не
проводилась, никоим образом не ставит под сомнение обоснованность осуждения Р. за содеянное.
Утверждение Р. о нарушении ее права на
защиту при ознакомлении с материалами дела, не соответствует действительности.
Суд первой инстанции в полной мере учел
характер и степень общественной опасности преступлений, совершенных
осужденными, данные о личности каждого из них, которые ранее не судимы,
характеризуются положительно, а также то, что Г. активно способствовал раскрытию
преступлений, назначив каждому из осужденных наказание, которое является
справедливым.
Приводимые в жалобе Г. доводы, не
являются основанием для дальнейшего смягчения назначенного ему наказания.
Вместе с тем,
приговор в части гражданского иска подлежит отмене, а дело в этой части
направлению на новое судебное разбирательство в порядке гражданского
судопроизводства по тем основаниям, что в приговоре не указано в чью пользу
произведено взыскание, и, кроме того, по действующему законодательству взыскание
компенсации за моральный вред в солидарном порядке не предусмотрено.
На основании изложенного и руководствуясь
ст. ст. 377, 378, 388 УПК РФ, судебная коллегия
определила:
приговор
Волгоградского областного суда от 29 марта 2002 года в части взыскания с Г. и
Р. солидарно в возмещение материального ущерба 6 345 руб. и в возмещение
морального вреда 150 000 руб., а всего 156 345 руб., отменить и дело в этой
части направить на новое судебное разбирательство в порядке гражданского
судопроизводства.
В остальном приговор в отношении Г. и Р.
оставить без изменения, а кассационные жалобы - без удовлетворения.