ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

 

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 24 октября 2000 года

 

(извлечение)

 

Следственными органами А. обвинялся в том, что 1 марта 1999 г. в г. Ульяновске совершил разбойное нападение на К. и убил его (п. "в" ч. 3 ст. 162, п. "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ).

Судом присяжных Ульяновского областного суда 14 июля 2000 г. А. оправдан за недоказанностью участия в совершении преступлений.

Одновременно по делу было вынесено частное постановление, в котором суд присяжных обратил внимание следователя отдела по расследованию особо важных дел прокуратуры Ульяновской области на допущенное им нарушение уголовно - процессуального закона при расследовании дела. Об этом же доведено до сведения прокурора Ульяновской области.

Прокурор в частном протесте просил отменить постановление суда присяжных, считая вывод суда о нарушении уголовно - процессуального закона основанным на односторонних доказательствах, пояснениях адвоката, подсудимого А. и его законного представителя. По мнению прокурора, показания следователя, проводившего допрос А., имели существенное значение для выяснения вопроса о допустимости этого доказательства, нарушения требований ст. 47 УПК РСФСР об участии защитника в уголовном судопроизводстве не допущено.

Кассационная палата Верховного Суда РФ 24 октября 2000 г. частное постановление суда присяжных оставила без изменения, а частный протест - без удовлетворения, указав следующее.

В соответствии с ч. 3 ст. 435 УПК РСФСР председательствующий судья обязан решить вопрос об исключении из разбирательства дела в суде присяжных всякого доказательства, полученного с нарушением закона, а в случае, если состоялось исследование доказательств, признать такое доказательство не имеющим юридической силы, а состоявшееся его исследование - недействительным.

При исследовании во время разбирательства дела протокола допроса А. в качестве подозреваемого от 3 марта 1999 г. требования названного закона председательствующим судьей выполнены в полном объеме.

Как видно из материалов дела и протокола судебного заседания, адвокат Г., с которым родственники А. заключили соглашение на его защиту, заявил ходатайство о признании протокола допроса А. в качестве подозреваемого недопустимым доказательством, поскольку, по мнению адвоката, допрос произведен с нарушением закона, а именно в ночное время и без его (адвоката) извещения.

Данное ходатайство председательствующим судьей обоснованно удовлетворено. Согласно материалам дела 2 марта 1999 г. при допросе свидетель Б. указал на несовершеннолетнего А. как на лицо, совершившее убийство К. В связи с этим 3 марта утром в квартире А. был произведен обыск с целью изъятия вещей и орудия преступления, имеющих отношение к делу. В то же время у него изъяли его одежду и обувь, а сам он в течение всего дня находился в помещении РУВД, где с ним проводились следственные мероприятия - допросы, в том числе и очные ставки со свидетелями, т.е. фактически А. был задержан и являлся подозреваемым по делу. Однако несмотря на эти обстоятельства, следователь производил допросы несовершеннолетнего А. в качестве свидетеля, не разъяснил ему права подозреваемого, не допустил к участию в проведении следственных действий адвоката Г. В последующем, уже в ночное время (в 22 час. 20 мин.), 3 марта 1999 г. А. был задержан в качестве подозреваемого официально и допрошен с участием дежурного адвоката, а не приглашенного родственниками А. адвоката Г., хотя данный допрос не вызывался необходимостью, поскольку несовершеннолетний, фактически являясь подозреваемым, до этого допроса более 12 часов находился в помещении РУВД.

Факт допроса А. в качестве подозреваемого в частном протесте не оспаривается. Поэтому вызов следователя в суд для дачи показаний по данным обстоятельствам не вызывался необходимостью.

Таким образом, судом установлено, что А. действительно являлся подозреваемым по делу не со времени составления протокола о задержании в порядке ст. 122 УПК РСФСР, а с утра 3 марта - момента его реального задержания -, когда в отношении него были проведены действия, направленные на выявление уличающих фактов и обстоятельств: обыск, изъятие его одежды и обуви, удерживание его в течение всего дня в помещении РУВД, где с ним проводились следственные мероприятия - допросы, в том числе и очные ставки со свидетелями.

При таких обстоятельствах А. необходимо было безотлагательно предоставить помощь адвоката Г., с которым родственники заключили соглашение, однако органы предварительного следствия этого не сделали. А. допрошен в качестве подозреваемого без участия упомянутого адвоката, чем нарушено его право на защиту.