ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

 

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 21 апреля 1999 года

 

(извлечение)

 

Черемушкинским межмуниципальным судом Юго - Западного административного округа г. Москвы 27 февраля 1998 г. Л. осужден по ч. 2 ст. 108 и п. "а" ч. 2 ст. 158 УК РСФСР. По делу осуждены и другие лица.

Л. признан виновным в нанесении 6 июня 1996 г. во время ссоры имевшимся у него ножом А. пяти ран в различные части тела с причинением ему тяжкого телесного повреждения, опасного для жизни и повлекшего смерть потерпевшего, а также в краже 2 марта 1997 г. чужого имущества в группе лиц по предварительному сговору.

Кассационной и надзорной инстанциями приговор в части осуждения Л. оставлен без изменения.

Заместитель Председателя Верховного Суда РФ в протесте поставил вопрос об отмене судебных решений в части осуждения Л. по ч. 2 ст. 108 УК РСФСР и направлении дела на новое судебное рассмотрение.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ 21 апреля 1999 г. протест удовлетворила по следующим основаниям.

Суд в обоснование своего решения о виновности Л. сослался на показания потерпевшего А., свидетеля С., акты судебно - медицинской, биологической, криминалистической экспертиз и другие материалы дела.

Однако суд в нарушение ст. 20 УПК РСФСР не выполнил требования закона о полном, всестороннем и объективном исследовании обстоятельств дела, при которых было совершено преступление.

Суд фактически игнорировал объяснения осужденного о мотивах причинения им А. тяжких телесных повреждений. В приговоре отсутствуют их анализ и соответствующая оценка, что могло повлиять на обоснованность принятого судебного решения и правильность квалификации действий Л.

В ходе предварительного следствия и в судебном заседании Л. давал последовательные показания о том, что он пришел к А. получить деньги, которые тот брал в долг, однако последний отказался вернуть их. Поэтому между ним и А. произошла ссора, во время которой А. стал наносить ему удары. Он, Л., от ударов согнулся, и из его кармана выскользнул нож. А. схватил нож и пытался ударить его, но он выхватил нож (порезав палец) и ударил А. При этом он помнит только первый удар, а как наносил остальные, не помнит - был в шоке.

В связи с этим суду следовало обсудить вопрос, не находился ли Л. в момент совершения преступления в состоянии физиологического аффекта.

Суд же в нарушение требований ст. 314 УПК РСФСР не только не дал оценки показаниям Л., но и не изложил их полностью в приговоре.

При новом рассмотрении дела этот пробел необходимо восполнить, тем более что для правильной оценки показаний осужденного имеют значение и другие доказательства по делу.

Так, по словам свидетеля С. - работника милиции, давшего показания в суде, когда он прибыл на место происшествия, там находился Л. Он рассказал о нападении на него А. и о том, что он ударил потерпевшего ножом в порядке самообороны и что нож сначала был у А., а Л. затем выхватил его.

Свидетель К. - мать осужденного показала, что сын брал у нее деньги, объяснив, что они нужны для его друга. Через некоторое время она стала напоминать сыну о необходимости возврата долга, поэтому 6 июня 1996 г. Л. пошел к А. за деньгами.

Как установлено в ходе следственного эксперимента, при обстоятельствах, изложенных Л., из его кармана мог выпасть нож, который он носил с собой.

Согласно заключению судебно - медицинского эксперта у Л. обнаружена рана пальца правой кисти, причиненная, возможно, 6 июня 1996 г.

Все эти доказательства, имеющие существенное значение для принятия правильного решения по делу, судом оставлены без надлежащей оценки.

Таким образом, при новом рассмотрении дела суду необходимо выполнить требования ст. ст. 20 и 314 УПК РСФСР.