ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

 

КАССАЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 8 июля 2002 г. N 10-О02-14

 

Председательствующий: Чулков А.Н.

 

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в составе

председательствующего - Лутова В.Н.

судей - Сергеева А.А. и Грицких И.И.

рассмотрела в судебном заседании от 8 июля 2002 г. кассационные жалобы осужденных И. и В. на приговор Кировского областного суда от 30 января 2002 года, которым

И., <...>, русский, с неполным средним образованием, холостой, судимый

11 декабря 2001 года по ст. ст. 158 ч. 2 п. п. "б", "г", 325 ч. 2 УК РФ к двум годам одному месяцу лишения свободы, -

осужден по п. п. "ж", "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ к двенадцати годам лишения свободы.

На основании ст. 69 ч. 5 УК РФ по совокупности преступлений, предусмотренных настоящим и приговором от 11 декабря 2001 года, наказание И. назначено двенадцать лет шесть месяцев лишения свободы в исправительной колонии строгого режима.

В., <...>, русский, с неполным средним образованием, холостой, судимый

19 января 1999 года по ст. 158 ч. 2 п. п. "а", "б", "в", "г" УК РФ к двум годам лишения свободы, освобожденный из мест лишения свободы 12 июля 2000 года на основании п. 3 Постановления Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации от 26 мая 2000 года "Об объявлении амнистии...", -

осужден по п. п. "ж", "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ к одиннадцати годам лишения свободы в исправительной колонии строгого режима.

Этим же приговором осуждена Г., в отношении которой представление прокурором и жалоб не принесено.

Заслушав доклад судьи Грицких И.И., объяснения осужденных В. и И., поддержавших свои кассационные жалобы, мнение прокурора Пеканова И.Т., полагавшего необходимым приговор оставить без изменения, судебная коллегия

 

установила:

 

И. и В. признаны виновными и осуждены за убийство Г.М. группой лиц по предварительному сговору, по найму, совершенное при указанных в приговоре обстоятельствах 4 августа 2001 года на территории Ореховского животноводческого комплекса СХПК "Чепецкий" п. Ключи Кирово-Чепецкого района Кировской области.

В кассационной жалобе и дополнениях к ней осужденный И. указывает, что с приговором он частично не согласен. Оценка доказательствам по делу дана судом односторонне.

Показания всех лиц рассмотрены с обвинительной стороны. Версия защиты не проверена, чем нарушена была ст. 20 УПК РСФСР. "Половина вопросов, которые доказывали невиновность В., в протокол судебного заседания не внесены".

С точки зрения И., приговор основан на показаниях 2-х свидетелей, один из которых - Б. является психически больным и токсикоманом, а это не принято во внимание. Б. пытался ему (И.) отомстить, поскольку его жена хотела уйти от него жить к нему (И.). Показания Б. в связи с этим, а также пояснения Б.О., которая дала их под угрозой ст. ст. 307, 308 УК РФ, "ставит под сомнения". Свидетели его оговорили.

Ему не была разъяснена ст. 50 УПК РСФСР, согласно которой обвиняемый вправе в любой момент производства по делу отказаться от защитника.

С материалами дела он не был ознакомлен.

Его право на защиту было нарушено.

Просит разобраться в деле справедливо, направить его на дополнительное расследование.

В кассационной жалобе и дополнениях к ней осужденный В. указывает, что с приговором он не согласен, за исключением того факта, что в процессе защиты от потерпевшего ударил его кулаком в область лица.

Соучастие в убийстве он не совершал. "Подельник - И., боясь ответственности, его оговорил". Позднее И. свою ошибку понял, но показания последнего в этой части суд во внимание не принял. И. пояснил, что оговорил его в связи с тем, что был на него зол, поскольку он (В.) оставил его (И.) одного в незнакомой местности, он не знал, как выбраться оттуда.

Б. - психически нездоров, токсикоман. При оценке доказательств суд исходил "с обвинительной стороны". "В протокол судебного заседания занесены были только часть его вопросов и ответов на них, которые частично доказывают его виновность в убийстве, а свидетельствующие о его невиновности не отражены". "Может и хотели свидетели сказать правду, однако они, наверное, подумали, что их привлекут к уголовной ответственности по ст. 307 УК РФ". Разъяснение свидетелям положений этой статьи фактически является их запугиванием. Он показывал в суде, что частично он слышал разговор И. с Г., где последняя просила поговорить с ее мужем и обещала за это 1000 рублей. После нанесения им (В.) удара Г.М. последний потерял сознание. Он (В.) ушел, а И. остался. Когда он уходил домой, И. сказал ему, что убил потерпевшего.

Показания Б. и Б.О. считает противоречивыми. Утверждает, что Б.О. его оговорила.

Отмечает, что заключением судебно-психиатрической экспертизы у него выявлено "диссоциальное расстройство личности".

Полагает, что убийства по "найму" не было.

Просит разобрать его жалобу и вынести справедливое решение.

Обсудив изложенные в кассационных жалобах И. и В. доводы, судебная коллегия считает, что виновность этих осужденных в содеянном ими подтверждена собранными по делу, проверенными в судебном заседании и приведенными в приговоре доказательствами.

Так, осужденная Г. пояснила в судебном заседании, что она сожительствовала с Г.М., который злоупотреблял спиртными напитками, жестоко относился к ней и ее детям.

29 июля 2001 года у нее был день рождения, Г.М. вновь напился, у них произошла драка.

Она встретила на ферме И., пожаловалась ему на Г.М., предложила проучить сожителя, чтобы тот оставил ее в покое. Во время этого разговора присутствовал ранее незнакомый ей В. Она говорила, что они могут избить Г.М., за это обещала И. и В. 1000 рублей. В тот же день передала им 500 рублей. И. спрашивал ее, где они могут встретить Г.М. Она сказала им время прихода сожителя с работы домой.

На другой день И. взял у нее еще 100 рублей, объяснил, что не мог встретить Г.М. Потом он взял у нее еще 100 рублей. Она стала сомневаться, что И. заберет у нее все деньги, но ничего не сделает. Сказала ему, что 3 августа Г.М. будет находиться на животноводческом комплексе.

3 августа вечером И. и В. пришли на комплекс, где находился Г.М., стали распивать спиртное. Она передала И. еще 500 рублей.

Через некоторое время Г.М. пошел домой. И. и В. неоднократно уходили то вместе, то по одному.

Утром 4 августа И. сообщил ей, что они поговорили с Г.М., стукнули его пару раз и тот убежал.

Осужденный В. пояснил в суде, что в конце июля 2001 года к нему и И. подходила Г. и просила поговорить с ее мужем, предлагала побить его, но не сильно. В ночь на 4 августа он и И. пришли на комплекс, где совместно с Г. и Г.М. распивали спиртные напитки. Затем он (В.) отозвал Г.М. в сторону, хотел поговорить с ним, но разговора не получилось, так как тот стал кричать на него, выражался нецензурной бранью. Он оттолкнул Г.М., последний упал, а потому взял скребок и пытался его (В.) ударить, но он подставил руку, черенок скребка сломался. Тогда он (В.) ударил Г.М. кулаком в лицо, отчего последний упал и потерял сознание. В это время подошел И., которому он все рассказал, и оба они вновь стали пить спиртное. И. куда-то уходил минут на 15 - 20. Затем рассказал ему, что Г.М. полез на него (И.) драться, схватил трубу и ударил ею И. Последний отобрал у Г.М. трубу, несколько раз ударил ею потерпевшего, а потом воткнул ему в горло нож. Труп Г.М. И. спрятал, закидав его травой.

Когда он уходил домой, И. передал ему 350 рублей, сказал, что эти деньги дала Г. за убийство Г.М.

Со слов И. ему известно, что Г. давала ему 500, два раза по 100 и еще 500 рублей, предлагая им поговорить с сожителем, говорила, что они могут делать с ним что хотят, могут убить его.

Осужденный И. показал в судебном заседании, что к нему подходила Г. и в присутствии В. жаловалась на семейные неурядицы, предложила им разобраться с Г.М., обещала за это дать им 1000 рублей. Вначале она говорила, чтобы они избили сожителя, потом сказала, что они могут сломать ему руку или ногу, просила, чтобы Г.М. из ее жизни исчез. На его вопрос, в какую сумму она оценивает эту услугу, Г. ответила, что она заплатила бы 15 - 20 тысяч рублей, чтобы в ее жизни Г.М. больше не было вообще. Убить его она прямо не просила, но давала это понять. Говорила, что если не он (И.), то кто-нибудь другой за 15 - 20 тысяч уберет из ее жизни мужа. Сказала, что "хоть убейте его, но избавьте" ее от Г.М. Обещала вначале заплатить 1000 рублей, а потом, как все утихнет, она даст еще после продажи дома 15 тысяч рублей. 1000 рублей являлась задатком.

Г. дала ему 500 рублей, рассказала маршрут движения сожителя. Он ходил встречать Г.М., но не нашел его. После этого дважды брал у Г. по 100 рублей. Она подтверждала, что судьба сожителя ей безразлична. С ее слов ему стало известно, что 3 августа Г.М. будет на ферме.

В тот день около 22 часов он и В. пришли на комплекс, где были Г. и Г.М. Все они стали употреблять спиртные напитки. Г. передала ему 500 рублей. Г.М. и В. куда-то отходили, отсутствовали около 15 минут. Он (И.) пошел в туалет и увидел, что Г.М. ударил В. палкой по руке. Последний ударил Г.М., отчего тот упал и потерял сознание. Он (И.) отправил В. к женщинам, а сам привел Г.М. в сознание. Г.М. бросился на него, однако он (И.) подобрал какую-то трубу и ударил ею несколько раз потерпевшего. Увидел у Г.М. нож. Отобрал его у него и ударил этим ножом в шею Г.М.

Труп потерпевшего отнес за забор и закидал его травой. Перед этим снял с руки потерпевшего часы с белым циферблатом на черном ремешке.

Утром 4 августа В. увидел у него нож. Он (И.) рассказал В., что этим ножом убил человека.

Около 12 часов сообщил Г. о том, что убил ее сожителя, попросил у нее еще 400 рублей, которые та обещала найти ему. После этого он и В. уехали в Подосиновский район.

Однако в ходе предварительного следствия при допросе в качестве обвиняемого (л.д. 87 - 92 т. 1) И. пояснял, что Г. обращалась к нему и В. с просьбой избить Г.М. так, чтобы он попал в больницу на 1,5 - 2 месяца, стал калекой, обещая им за это 1000 рублей. На следующий день после этого разговора они взяли у Г. под эту договоренность 500 рублей. Потом взяли у нее еще 100 рублей. Г. говорила им: "...хоть убейте его". В. при этом разговоре был. Г. объяснила, как найти ее сожителя. Они пытались встретить Г.М. на дороге, но это им не удалось. Тогда Г. сообщила, что 3 августа Г.М. придет к ней на комплекс.

В тот день около 23 часов он (И.) и В. пришли на ферму, где вместе с Г. и Г.М. употребляли спиртные напитки. Г. подтвердила, что ей все равно, что они сделают с Г.М. - изобьют или убьют его. Предложила напоить потерпевшего.

Когда Г.М. опьянел, пошел домой, он (И.) и В. направились за ним.

Указывал, что В. наносил потерпевшему удар бутылкой по голове, оба они (И. и В.) наносили удары по голове Г.М. металлической трубой. Затем В. утащил Г.М. за забор и сломал ему руку. Признавал, что он (И.) ударил потерпевшего ножом в область горла.

Объяснял, что изменял свои показания в связи с тем, что хотел "вывести из дела" Г. и В., чтобы одному отвечать за содеянное по ч. 1 ст. 105 УК РФ.

Свидетель Б.О. показала в судебном заседании, что с 1 по 4 августа 2001 года у нее проживали И., В. и К. При ней и К. И. и В. говорили, что одна женщина попросила их побить ее мужа и за избиение обещала им заплатить. Они согласились сделать это за деньги. Примерно в 20 - 21 час 3 августа 2001 года В. и И. ушли, а возвратились утром 4 августа. Рассказали, что ночью были на комплексе, где убили мужика, били его оба железной трубой и ножом. Она видела у В. нож с рукояткой в виде зажигалки, он сказал ей, что этим ножом убили мужика. Когда нашли труп Г.М., она поняла, что именно его убили И. и В.

Свидетель Б. пояснил в суде, что в первых числах августа 2001 года у них в доме ночевали И. и В., предлагали ему пойти с ними на ПМК и убить там мужика за деньги, но он отказался.

У него (Б.) имелся нож, который лежал в серванте. Потом этого ножа на месте не оказалось.

Ему (Б.) от жителей деревни стало известно о том, что убили Г.М.

От сестры - Б. узнал, что Г.М. убили И. и В., убивали последние потерпевшего, с ее слов, ломом и ножом по шее.

Из показаний свидетеля К. видно, что она вместе с сыном с 1 по 3 или 4 августа 2001 года проживала у Б.О. В те дни у Б.О. ночевали И. и В. Ни у кого из них денег не было. В те дни, до 3 августа, И. и В. неоднократно говорили, что им надо избить какого-то мужика. С их слов об этом их просила его жена. Эти разговоры они вели в присутствие ее (К.) и Б.О. Просьбу женщины они объяснили им тем, что тот мужчина бил жену и детей. За избиение мужа женщина обещала И. и В. деньги.

В. и И. вечером 3 августа 2001 года куда-то ушли. Вернулись они утром следующего дня, В. в 4 часа, а И. в 6 часов. Последний сказал, что мылся в душе на ферме. В. принес деньги, показывал их ей. Брюки у И. были сырые. Сказал, что постирал их в душе. Брюки И. повесил сушить.

Из разговора И. и В. поняла, что мужчину, которого они хотели избить, избили, били они его оба.

Проснувшись, И. и В. сказали, что мужика они избили, жена которого отдала им деньги. У В. было около 350 рублей.

4 августа парни сходили к И. домой, переоделись. Потом вызвали "такси" и они поехали в Демьяново.

Свидетель И.З. пояснила в суде, что 3 августа 2001 года в 22 часа она заходила на комплекс. Видела там Г.М., он подметал двор. Ночью она снова ходила туда, где в то время находились И., А., Г., еще парень, который по ее приходе убежал. Она спросила о Г.М., на что ей Г. ответила, что он ушел домой. Про убийство Г. она (И.) узнала после нахождения его трупа.

Свидетель А. показала в судебном заседании, что примерно в 11 часов вечера 3 августа 2001 года она встретилась на комплексе с Г., последняя находилась в состоянии опьянения, пригласила ее посидеть с ними. После этого она (А.) сходила домой, затем пошла на комплекс. Там были И., В., Г.М. Последний был сильно пьян. Все распивали спиртное. Около одного часа 30 минут ночи Г.М. засобирался домой. Г. попросила парней проводить Г.М. до дома, однако последний пошел один.

Вскоре пошел В. Куда-то уходила Г. Потом она (А.) на других не обращала внимания, сидела, выпивала.

Вернувшись, Г. сказала, что муж ее дома, спит у порога.

Свидетель Т. показал в суде, что 6 августа 2001 года в 8 часов 15 минут он пришел на работу и за забором комплекса под конструкцией обнаружил труп человека, который был укрыт травой, о чем сообщил в милицию.

Из протокола осмотра места происшествия от 6 августа 2001 года следует, что труп Г.М. был обнаружен на территории Ореховского животноводческого комплекса, расположенного в деревне Ореховцы Кирово-Чепецкого района, на расстоянии 30 - 40 м от забора комплекса под металлоконструкцией, прикрытый травой.

Согласно заключению судебно-медицинского эксперта у Г.М. были выявлены: а) колото-резаное ранение передней поверхности шеи слева, проникающее в просвет гортани, с повреждением щитовидного хряща и левой доли щитовидной железы, осложнившееся закрытием просвета дыхательных путей кровью (гемаспирация) - как опасное для жизни и вызвавшее наступление смерти, расценивается как тяжкий вред здоровью; б) открытая черепно-мозговая травма - колото-резаное ранение височно-теменной области справа со сквозным повреждением правой теменной кости, проникающее в полость черепа, колото-резаное ранение в области наружного угла правого глаза с повреждением нижне-наружного края правой орбиты, ушибленная рана правой ушной раковины с дефектом ее верхнезадней части и поверхностная рваная рана верхней заушной области, ушибленная рана в правой теменной области с кровоизлиянием в окружности и линейным переломом правой теменной кости, ушибленные раны в правой височной области (2), ушибленная рана, кровоподтек и мелкие ссадины в правой затылочной области, ушибленные раны (3) в левой височно-затылочной области, ушибленная рана в области наружного края правой надбровной дуги, ушибленная рана в правой подглазничной области, ушибленная рана и кровоподтек в левой подглазничной области, ушибленная рана и кровоподтек в области наружного края левой надбровной дуги, ссадины в лобной, в лобно-височной областях, в области спинки носа, в правой скуловой области, субарахноидальные кровоизлияния в отмеченных экспертом областях и другие повреждения; в) закрытая тупая травма груди - 6 ссадин на задней поверхности левой половины грудной клетки, кровоизлияния в мягкие ткани в задних отделах грудной клетки слева, закрытые осложненные переломы 10 - 12 ребер по лопаточной линии, очаговое кровоизлияние и два разрыва в заднем отделе нижней доли левого легкого; г) закрытая тупая травма живота - ушибленная рана на правой боковой поверхности живота, разрыв печени между правой и левой долями, два поверхностных разрыва на нижней поверхности правой доли печени, - как опасные для жизни (открытая черепно-мозговая, закрытая тупая травма груди, закрытая тупая травма живота) расцениваются как тяжкий вред здоровью; д) полный закрытый вывих левого локтевого сустава с разрывом связок, два обширных кровоподтека в области левого локтевого сустава, кровоподтек на левом предплечье; е) линейные ссадины на правой боковой поверхности живота и другие повреждения.

Повреждения, указанные в п. "а", было причинено от одного достаточного по силе удара колюще-режущим предметом, возможно, ножом указанные в п. "б", были причинены от 2 ударов колюще-режущим предметом, возможно ножом, и от не менее 14 ударов твердыми тупыми предметами (цилиндрической формы, с круглой ограниченной поверхностью диаметром около 3,5 см, предметом, имеющим дугообразное ребро), указанные в п. п. "в", "г", могли образоваться от ударов обутой ногой, указанные в п. "д", были причинены от переразгибания левой верхней конечности в локтевом суставе через твердый тупой предмет, указанные в п. "е", были причинены - кровоподтеки по механизму удара, ссадины по механизму удара и трения.

Все повреждения были причинены прижизненно, одновременно, незадолго до наступления смерти.

Смерть Г.М. наступила от закрытия дыхательных путей кровью (непосредственная причина смерти) в результате колото-резаного ранения передней поверхности шеи слева, однако наступление смерти способствовало бессознательное состояние потерпевшего вследствие полученной черепно-мозговой травмы.

После причинения повреждений, послуживших причиной смерти, смерть Г.М. наступила в течение короткого промежутка времени, исчисляемого минутами, десятками минут.

Смерть потерпевшего могла наступить в установленное судом время.

На момент смерти погибший находился в тяжелой степени алкогольного опьянения.

Заключением судебно-биологической экспертизы установлено, что в двух помарках на брюках И. была обнаружена кровь человека, происхождение которой от Г.М. не исключается. В виде примеси могла принадлежать кровь потерпевшего и на куртке И. (об. 9, 11).

При задержании у И. были изъяты механические часы "Восток" с циферблатом белого цвета на черном ремешке.

В судебном заседании И. признал, что эти часы он снял с руки Г.М. после его убийства.

Из содержания записок, приобщенных к материалам дела, которые в ходе предварительного следствия были написаны И. и В. друг другу, видно, что убийство Г.М. они совершили вместе по предварительному сговору и по заказу Г.

Дав оценку проверенным в судебном заседании доказательствам с точки зрения их относимости, допустимости и достоверности, а всем им в их совокупности - достаточными для разрешения дела, суд пришел к обоснованному выводу о доказанности вины И. и В. в убийстве Г.М. группой лиц по предварительному сговору, по найму.

Действия И. и В. по ст. 105 ч. 2 п. п. "ж", "з" УК РФ судом квалифицированы правильно.

Выводы суда мотивированы, они соответствуют фактическим обстоятельствам по делу, основаны на исследованных в судебном заседании доказательствах.

Обстоятельства по делу исследованы полно, всесторонне, объективно.

Положенные в основу обвинения осужденных доказательства получены в установленном законом порядке, их допустимость сомнений не вызывает.

Показания И. и В., которые они давали на предварительном следствии и в судебном заседании, проверялись, причины изменений ими показаний, в частности, И., выяснялись, всем им при постановлении приговора дана верная юридическая оценка.

В ходе предварительного расследования И. и В. неоднократно, перед каждым следственным действием предусмотренные законом права подозреваемого, обвиняемого, право на защиту, положения ст. 51 Конституции Российской Федерации разъяснялись, они их знали, им они были понятны, что каждый из осужденных удостоверял своею подписью. Их мнение на участие защитников в следственных действиях выяснялось, при их желании они были обеспечены защитой в лице адвокатов. После допросов осужденные указывали, что в протоколах с их слов сведения записаны верно. По поводу ведения допросов, их объективности замечаний, заявлений осужденные и их защитники не приносили. По окончании предварительного следствия осужденные, в том числе И., с материалами дела были ознакомлены. Ознакомление их с материалами дела было проведено с соблюдением требований ст. ст. 201 - 203 УПК РСФСР. По окончании ознакомления И. собственноручно указал (л.д. 273 т. 1), что с материалами дела он ознакомился полностью, в том числе с видеозаписью следственных действий, заявлений и ходатайств не имел. В судебном заседании о нарушениях в этой части И. и его защитник не заявляли. С судебным производством, в том числе с протоколом судебного заседания, И. и В. ознакомлены, о чем имеются их расписки (л.д. 151, 152 ч. 1), с кассационными жалобами друг друга. Поданные В. замечания на протокол судебного заседания рассмотрены в установленном законом порядке. В ходе разбирательства дела в суде первой инстанции протокол судебного заседания составлен в соответствии с требованиями УПК РСФСР.

Утверждения И. о давлении на него со стороны работников следствия проверялись, как не нашедшие своего подтверждения, с приведением мотивов они судом обоснованно отвергнуты.

Данных, свидетельствующих о незаконных методах ведения следствия, по делу не установлено.

Не доверять показаниям свидетелей Б. и Б.О., К. у суда оснований не было. Они давали последовательные показания, подтвердили свои пояснения на предварительном следствии. Противоречий в их объяснениях не имеется. Б. указал в суде, что отношения у него с осужденными были нормальные; Б.О. пояснила, что ссор, конфликтов у нее с ними не было; К. показала, что у нее отношения с И. и В. хорошие. Эти утверждения свидетелей осужденные как в ходе следствия, так и в суде не оспаривали. Положенные в основу обвинения осужденных доказательства согласуются между собой, каждое из доказательств подтверждается другими фактическими данными по делу. Для сомнений в способности Б. правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для дела, и давать о них правильные показания оснований нет.

Самооговора осужденных, оговора их друг друга, в том числе В., оговора И. и В. со стороны свидетелей судебная коллегия не усматривает.

Доказательствами по делу установлено, что И. и В. заранее договорились убить Г.М. действовали в отношении него совместно, согласованно, оба, применяя к нему насилие, участвовали в лишение его жизни.

В. ударил Г.М. бутылкой по голове, затем он и И. наносили ему множественные удары металлической трубой, ногами и ножом по различным частям тела, в том числе в жизненно важные органы - голову, грудь, живот, после чего И. нанес ножом удар в область шеи потерпевшего.

Доказательства по делу, установленные обстоятельства происшедших событий, орудия преступления, характер и локализация причиненных ими телесных повреждений потерпевшему свидетельствуют о наличии у И. и В. умысла на лишение жизни Г.М.

Действовали они в отношении потерпевшего группой лиц по предварительному сговору, между их действиями и наступившими последствиями - смертью Г.М. имеется прямая причинная связь.

Мотив посягательства осужденных в отношении Г.М. проверялся, он установлен и правильно указан в приговоре.

Доводы в жалобах И. о том, что в ходе следствия было нарушено его право на защиту, его и В. о том, что последний в убийстве Г.М. участия не принимал, ссылки на то, что мотив, установленный судом, является необоснованным, несостоятельны, на материалах дела не основаны, противоречат им.

Доказательства по делу позволили суду обоснованно признать, что в той ситуации И. и В., убивая Г.М., в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения или в состоянии необходимой обороны не находились.

Не соглашаться с выводами суда оснований не имеется.

Личности И. и В., их психическое состояние исследованы с достаточной полнотой.

С учетом заключений проведенных в отношении них судебно-психиатрических экспертиз, данных о личностях, всех обстоятельств по делу в отношении инкриминируемых им деяний И. и В. обоснованно признаны судом вменяемыми.

Как установлено врачами-экспертами, у В. выявляются признаки диссоциального расстройства личности, но они не столь значительны и не лишали его возможности в период совершения инкриминируемых ему деяний осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими. В то время и в настоящее время он мог и может осознавать фактический характер своих действий и руководить ими, правильно воспринимать обстоятельства давать о них правильные показания.

Объективность выводов врачей-экспертов сомнений не вызывает.

Экспертизы проведены компетентными на то лицами. Обстоятельства по делу, личности осужденных экспертам были известны, они были предметом исследования в ходе проведения экспертиз, в заключениях получили оценку. Выводы экспертов мотивированы, они соответствуют материалам дела.

Действовали И. и В. сознательно, последовательно, целенаправленно.

Для проведения в отношении них повторных, в том числе стационарных, судебно-психиатрических экспертиз оснований не установлено.

Нарушений норм уголовно-процессуального закона, в том числе права И. и В. на защиту, влекущих отмену или изменение приговора, органами предварительного расследования и судом не допущено.

Наказание И. и В. назначено с учетом требований ст. ст. 6, 60 УК РФ.

Назначенное им наказание по своему виду и размеру чрезмерно суровым, несправедливым не является. При назначении наказания требования закона судом не нарушены.

Для смягчения И. и В. наказания судебная коллегия оснований не находит.

Кассационные жалобы осужденных не подлежат удовлетворению.

На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 377, 378, 388 УПК РФ судебная коллегия

 

определила:

 

приговор Кировского областного суда от 30 января 2002 года в отношении И. и В. оставить без изменения, а их кассационные жалобы - без удовлетворения.

 

Председательствующий

В.Н.ЛУТОВ

 

Судьи

А.А.СЕРГЕЕВ

И.И.ГРИЦКИХ