ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

 

КАССАЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 4 июля 2002 г. N 66-о01-170

 

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ в составе

председательствующего - Вячеславова В.К.

судей - Дубровина Е.В. и Коннова В.С.

рассмотрела в судебном заседании от 4 июля 2002 года кассационные жалобы осужденных Р. и К. на приговор Иркутского областного суда от 15 октября 2001 года, которым

Р., <...>, русский, со средним образованием, не работавший, ранее судимый:

- 9 декабря 1997 года по ч. 2 ст. 144, ч. 3 ст. 144, ч. 2 ст. 212.1, ч. 2 ст. 218.1 УК РСФСР, п. п. "а", "б", "в", "г" ч. 2 ст. 158 УК РФ к пяти годам шести месяцам лишения свободы с конфискацией имущества;

- 2 июля 1998 года по п. п. "а", "б", "в" ч. 2 ст. 158, п. п. "а", "б", "в", "г" ч. 2 ст. 161, п. "б" ч. 2 ст. 131, ст. 30 и п. п. "б", "в" ч. 2 ст. 131 УК РФ к шести годам лишения свободы; по совокупности преступлений на основании ч. 3 ст. 40 УК РСФСР - к шести годам лишения свободы; освобожден 8 августа 2000 года на основании п. 7 Постановления Государственной Думы ФС РФ от 26 мая 2000 года "Об объявлении амнистии в связи с 55-летием Победы в Великой Отечественной войне 1941 - 1945 годов", -

осужден по п. п. "ж", "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ к пятнадцати годам лишения свободы; по п. "в" ч. 3 ст. 162 УК РФ к двенадцати годам лишения свободы с конфискацией имущества; по ч. 2 ст. 325 УК РФ - к одному году исправительных работ с удержанием двадцати процентов заработка в доход государства; по совокупности преступлений на основании ч. 3 ст. 69 УК РФ к семнадцати годам лишения свободы с конфискацией имущества с отбыванием основного наказания в исправительной колонии особого режима с назначением на основании п. "г" ч. 1 ст. 97 УК РФ принудительной меры медицинского характера от наркомании.

К., <...>, русский, с образованием 5 классов, не работавший, ранее судимый:

- 5 июля 1995 года по ч. 3 ст. 144 УК РСФСР к четырем годам лишения свободы условно с испытательным сроком в два года;

- 25 ноября 1996 года по ч. 2 ст. 144 УК РСФСР к двум годам лишения свободы; по совокупности приговоров на основании ст. 41 УК РСФСР к четырем годам двум месяцам лишения свободы, освобожден 10 месяцев 22 дня, -

осужден по п. п. "ж", "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ - к двенадцати годам лишения свободы; по п. п. "в", "г" ч. 3 ст. 162 УК РФ - к десяти годам лишения свободы с конфискацией имущества; по совокупности преступлений на основании ч. 3 ст. 69 УК РФ - к тринадцати годам лишения свободы с конфискацией имущества; по совокупности приговоров на основании ст. 70 УК РФ - к тринадцати годам шести месяцам лишения свободы с конфискацией имущества с отбыванием основного наказания в исправительной колонии строгого режима с назначением на основании п. "г" ч. 1 ст. 97 УК РФ принудительной меры медицинского характера от алкоголизма. По ч. 2 ст. 325 УК РФ К. оправдан за недоказанностью вины.

Р. и К. признаны виновными и осуждены за разбойное нападение на Н.Б., совершенное группой лиц по предварительному сговору, с применением предмета (веревки), используемого в качестве оружия, с причинением ему тяжкого вреда здоровью и, кроме того, Р. - по признаку разбоя, совершенного лицом, ранее два раза судимым за хищения, а К. - неоднократно;

- за убийство Н.Б., 1969 года рождения, совершенное группой лиц по предварительному сговору и сопряженное с разбоем.

Кроме того, Р. признан виновным и осужден за похищение паспорта и других важных личных документов Н.Б.

Преступления совершены ими в конце января 2001 года в Иркутской области при обстоятельствах, установленных приговором.

Заслушав доклад судьи Коннова В.С., объяснения осужденного К., мнение прокурора Костюченко В.В., полагавшего изменить судебное решение в отношении Р. и К., судебная коллегия

 

установила:

 

в кассационных жалобах:

- осужденный Р. просит исключить его осуждение по п. "в" ч. 3 ст. 162 УК РФ, а с п. п. "ж", "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ переквалифицировать его действия на ч. 1 ст. 105 УК РФ, смягчить ему наказание и заменить вид колонии с особого на строгий, ссылаясь на проведение предварительного и судебного следствия с нарушением требований уголовно-процессуального законодательства, на неправильную оценку доказательств. Утверждает, что он задушил Н.Б. один во время драки на почве личных отношений и без умысла на его убийство, документов у Н.Б. он не похищал и шапку с дубленкой с него не снимал, корыстных мотивов не имел;

- осужденный К. просит отменить приговор, ссылаясь на свою невиновность, неправильную оценку доказательств, необоснованное назначение ему наказания по совокупности приговоров и принудительной меры медицинского характера.

Изучив материалы дела, обсудив доводы кассационных жалоб, судебная коллегия находит приговор в отношении Р. и К. подлежащим изменению по следующим основаниям.

Виновность Р. и К. в содеянном ими подтверждается совокупностью доказательств, собранных по делу, исследованных в судебном заседании и приведенных в приговоре. Этим доказательствам судом дана надлежащая оценка.

Так К. в своем заявлении прокурору, именуемом "чистосердечным признанием", указывал, что ему Р. предложил напасть на кавказца (Н.Б.) и завладеть его имуществом. Он согласился. Р. сказал, чтобы он взял с собой веревку, чтобы "придушить" кавказца. В пути по сигналу Р. (он подмигнул ему) он (К.) накинул веревку на шею кавказца и стал его душить, тот потерял сознание. Р. стал "обшаривать" карманы кавказца, но ему было неудобно и по предложению Р. он помог вытащить кавказца из машины и осмотреть его. Р. сказал, что машину кавказца заберет он. Кавказца они отнесли в лес и положили под дерево (л.д. 27 - 28 т. 1).

При допросе в качестве подозреваемого К. давал аналогичные показания и при этом уточнял, что веревку он взял у себя на веранде, она была белой капроновой длиной около 1 м. Когда согласно договоренности по сигналу Р. он стал душить Н.Б., то тот хотел ударить Р., но Р. перехватил его руку. Он (К.) тянул веревку около 3-х минут, пока Н.Б. не перестал сопротивляться. Р. ему сообщил, что машину Н.Б. он продаст. Р. снял с Н.Б. дубленку и сказал, чтобы он забрал дубленку и шапку Н.Б. и продал их. Он забрал их. Шапку он продал, а дубленку впоследствии приехал и забрал у него Р. (л.д. 33 - 34 т. 1).

С учетом осведомленности К. об обстоятельствах убийства Н.Б., орудии убийства, места нахождения трупа, соответствия указанных показаний К. другим доказательствам, суд обоснованно признал достоверными его показания в приведенной части и дал надлежащую оценку последующему (после того, как ему при проведении очной ставки с Р. стало известно, что Р. утверждает об убийстве Н.Б. им одним в отсутствие К.) изменению им показаний.

Как следует из материалов дела, судом проверялись доводы К. о даче им приведенных показаний вследствие применения незаконных методов расследования, однако эти доводы оказались несостоятельными, противоречащими показаниям свидетеля Хомайко и другим материалам дела и обоснованно отвергнуты.

При допросе с участием адвоката в качестве обвиняемого К. не отрицал, что был очевидцем действий по убийству Н.Б. и завладению его имуществом, находился на месте совершения преступлений (л.д. 42 - 43 т. 1). Сам он в заявлении, именуемом, "чистосердечным признанием", указывал, что заявление писал собственноручно и показания дает добровольно. Из постановления (л.д. 119) видно, что доводы К. о применении к нему незаконных методов расследования не подтвердились и в возбуждении уголовного дела в отношении сотрудников милиции по ч. 3 ст. 286 УК РФ отказано за отсутствием события преступления. Данное постановление не отменено и не признано незаконным в установленном законом порядке.

Судом проверялись доводы подсудимого Р. об убийстве им одним Н.Б. и правильно признаны несостоятельными.

Как пояснял подсудимый Р., при возникшем конфликте он возле машины повалил Н.Б. на дорогу, на асфальте был снег и именно в том месте, где упал Н.Б., валялась "целлофановая веревка". Он взял ее, накинул на шею лежавшего лицом вниз Н.Б. и, стоя слева от него, уперся правой ногой ему в шею и стал натягивать концы веревки двумя руками, в полусогнутом состоянии. Руки Н.Б. были под его телом.

Однако, из акта судебно-медицинской экспертизы видно, что странгуляционная борозда проходила в виде дуги, открытой кверху, сразу под нижним краем щитовидного хряща. На правой боковой поверхности шеи борозда слабо выражена, имеет направление сзади и косо кверху. Имелся сгибательный перелом левого рожка подъязычной кости. На поверхности странгуляционной борозды обнаружены текстильные (а не целлофановые) волокна. Расположение странгуляционной борозды позволило эксперту прийти к выводу о наиболее вероятном положении нападавшего при наложении петли сзади (а не сбоку) от потерпевшего. На задней поверхности шеи Н.Б. отсутствовали какие-либо телесные повреждения (в том числе - ссадины, кровоподтеки и т.п. Как пояснял Р., натягивая веревку, он упирался ногой в шею Н.Б.).

Как пояснял П., судебно-медицинский эксперт, руки Н.Б. при удушении какое-то время были свободны, он рефлекторно пытался освободиться от веревки, о чем свидетельствует наличие ссадин и царапин на правой боковой поверхности шеи. Если бы Р. упирался ногой в шею, то у Н.Б. были бы сломаны позвонки при удушении, но этого нет. Если бы Р. находился слева от Н.Б., то направление странгуляционной борозды было бы слева направо и не было бы косовосходящей борозды, что противоречит данным экспертизы. Направление борозды указывает на то, что потерпевший при удушении находился в положении сидя, возможно, в машине.

Как следует из материалов дела, целью действий Р. в отношении Н.Б. было завладение его имуществом, Н.Б. знал Р. до происшедшего, вследствие чего при сохранении ему жизни мог сообщить в правоохранительные органы о действиях Р. Удушение К. Н.Б. веревкой согласно достигнутой договоренности с Р. и подавление при этом Р. сопротивления Н.Б. путем удержания его рук, продолжение удушения Н.Б. до тех пор, пока он не перестал подавать признаки жизни, непринятие необходимых мер по оказанию ему помощи в целях сохранения жизни, фактическое наступление смерти Н.Б. от механической асфиксии - подтверждают правильность выводов суда о наличии у Р. и К. умысла на лишение Н.Б. жизни.

Ссылка Р. на то, что он не снимал с Н.Б. дубленку и шапку и корыстной цели в отношении них не имел, является надуманной, противоречащей материалам дела. Сам Р. в ходе предварительного следствия пояснял, что он снял с Н.Б. дубленку и шапку, которые в дальнейшем были проданы (л.д. 114 т. 1). В судебном заседании подсудимый Р. утверждал, что с Н.Б. снял дубленку и шапку и отдал их К. (т. 2 л.д. 30).

К. в ходе предварительного следствия пояснял, что Р. снял с пострадавшего дубленку и сказал ему, чтобы он взял дубленку и шапку пострадавшего, находившуюся в машине, и продал их. Шапку он продал, а дубленку впоследствии Р. забрал у него (т. 1 л.д. 34, 43; т. 2 л.д. 20). Последующее распоряжение дубленкой и шапкой Н.Б. подтверждает правильность выводов суда о наличии корыстной цели в отношении них.

Ссылка Р. на то, что половина машины принадлежала ему, он уплатил за нее Н.Б. "около 30000 рублей", является несостоятельной и противоречит материалам дела, Р. не представлено расписки, других документов передачи им денег Н.Б. за машину, не представлен договор об общей, долевой собственности на машину. В материалах дела отсутствуют любые доказательства, подтверждающие указанную ссылку Р. Сам Р., давая показания о машине, последовательно утверждал, что она принадлежала Н.Б. (т. 1 л.д. 2, 6, 115; - т. 2 л.д. 32, 33, 38). Свидетель Н. также давала показания о принадлежности машины Н.Б. (л.д. 49 т. 2).

Как следует из материалов дела, до убийства паспорт, водительское удостоверение и свидетельство о регистрации машины находились у Н.Б., а после убийства его паспорт и водительское удостоверение исчезли, а свидетельство о регистрации машины использовалось Р. Как поясняла свидетель Н., у Н.Б. было водительское удостоверение, она сама его видела, все документы Н.Б. носил с собой и при отъезде за рулем машины был он сам - Н.Б. (л.д. 49 т. 2). При таких данных суд правильно признал Р. виновным в похищении паспорта и других документов Н.Б.

Виновность Р. и К. подтверждается и другими, имеющимися в деле, приведенными в приговоре, доказательствами.

Тщательно исследовав обстоятельства дела и правильно оценив все доказательства в их совокупности, суд пришел к обоснованному выводу о доказанности вины Р. и К. в содеянном и верно квалифицировал их действия: Р. - по п. п. "ж", "з" ч. 2 ст. 105; п. "в" ч. 3 ст. 162 и ч. 2 ст. 325 УК РФ; К. - по п. п. "ж", "з" ч. 2 ст. 105 и п. п. "в", "г" ч. 3 ст. 162 УК РФ по указанным в приговоре признакам.

По указанным составам преступлений наказание Р. и К. назначено в соответствии с требованиями закона, соразмерно содеянному каждым из них, с учетом данных об их личности, влияния назначенного наказания на их исправление и всех конкретных обстоятельств дела. Явка с повинной (в виде написания заявления, именуемого "чистосердечным признанием") учтена судом в качестве смягчающего наказание Р. обстоятельства.

Как следует из протокола, подсудимый К. в судебном заседании утверждал, что он не работал (л.д. 29 т. 2), пояснял, что Р. нашел ему работу в столярке, но туда было далеко ездить и он не стал там работать (л.д. 34 т. 2). Каких-либо документов, свидетельствующих о том, что К. работал, в материалах дела нет. При таких данных его доводы, что он работал - несостоятельны.

Ссылка К. на то, что в материалах дела отсутствует его характеристика из учреждения УК-272/14 - несостоятельна (т. 2 л.д. 24), она оглашалась в судебном заседании (л.д. 52 т. 2).

Назначенное Р. и К. наказание по указанным составам преступлений и по их совокупности является справедливым и оснований к его смягчению не имеется.

Вид колонии назначен Р. в соответствии с требованиями ст. 58 УК РФ и замене с особого на строгий режим не подлежит.

Поскольку в нарушение требований ст. 99 УК РФ судом не назначен вид принудительных мер медицинского характера, а суд кассационной инстанции по своей инициативе не вправе назначить вид принудительных мер медицинского характера, то назначение Р. и К. принудительной меры медицинского характера подлежит исключению из приговора.

Кроме того, судебная коллегия считает необходимым исключить из приговора назначение К. наказания по совокупности приговоров. Как следует из приговора от 25 ноября 1996 года, суд, назначив К. наказание по совокупности приговоров сроком на четыре года два месяца, постановил срок наказания исчислять ему с 25 ноября 1996 года (л.д. 254 - 257 т. 1). Следовательно, окончание срока наказания К. соответствовало 25 января 2001 года. Такие же данные о времени начала и окончания срока наказания К. содержатся в его характеристике (л.д. 24 т. 2). Как указано в приговоре, согласно справке информцентра (л.д. 243). К. был освобожден из колонии по определению народного суда 3 февраля 2000 года условно-досрочно на 11 месяцев 22 дня. Данный условный срок истекал 1 февраля 2001 года. Однако при этом суд в подсчете даты окончания срока условно-досрочного освобождения допустил ошибку, 11 месяцев 22 дня при исчислении с 3 февраля 2000 года оканчиваются 25 января 2001 года. Судом дата совершения К. преступлений не установлена (как установил суд, преступления совершены в конце января 2001 года), К. утверждает о совершении преступлений после 25 января 2001 года. При таких данных с учетом обязанности истолковывать все сомнения в пользу виновного лица оснований для применения ст. 70 УК РФ не имелось.

Других нарушений уголовно-процессуального законодательства, влекущих отмену либо изменений приговора, из материалов дела не усматривается. Право Р. и К. на защиту не нарушено.

На основании изложенного и руководствуясь ст. ст. 377, 378 и 388 УПК РФ, судебная коллегия

 

определила:

 

приговор Иркутского областного суда от 15 октября 2001 года в отношении Р. и К. изменить и исключить из него указание о применении к Р. и К. принудительных мер медицинского характера.

Исключить из приговора назначение К. наказания по совокупности приговоров на основании ч. 1 ст. 70 УК РФ и считать его осужденным по совокупности преступлений, предусмотренных п. п. "ж", "з" ч. 2 ст. 105 и п. п. "в", "г" ч. 3 ст. 162 УК РФ, на основании ч. 3 ст. 69 УК РФ к лишению свободы сроком на тринадцать лет с конфискацией имущества с отбыванием основного наказания в исправительной колонии строгого режима.

В остальной части тот же приговор в отношении Р. и К. оставить без изменения, а кассационные жалобы Р. и К. - оставить без удовлетворения.

 

Председательствующий

ВЯЧЕСЛАВОВ В.К.

 

Судьи

ДУБРОВИН Е.В.

КОННОВ В.С.