ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

 

КАССАЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 8 мая 2002 г. N 67-о01-63

 

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в составе:

председательствующего - Коннова В.С.

судей - Глазуновой Л.И. и Русакова В.В.

рассмотрела в судебном заседании от 8 мая 2002 года дело по кассационной жалобе осужденного К.К. на приговор Новосибирского областного суда от 11 мая 2001 года, которым

К.К., <...>, таджик, со средне-специальным образованием, не работавший, ранее не судимый,

осужден по ч. 1 ст. 222 УК РФ - к двум годам лишения свободы; по п. "б" ч. 3 ст. 162 УК РФ - к восьми годам лишения свободы с конфискацией имущества; по п. "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ - к пятнадцати годам лишения свободы; по совокупности преступлений на основании ч. 3 ст. 69 УК РФ - к семнадцати годам лишения свободы с конфискацией имущества с отбыванием основного наказания в исправительной колонии строгого режима.

По ч. 1 ст. 325 и ч. 2 ст. 325 УК РФ К.К. оправдан.

Постановлено взыскать с К.К. в пользу М. в возмещение материального ущерба - 5.600 руб., в возмещение морального вреда - 50.000 руб.

К.К. признан виновным и осужден за незаконные хранение, перевозку и ношение огнестрельного оружия (обреза охотничьего ружья) и боеприпасов (патрона 12-го калибра), совершенные с начала сентября 2000 года; за разбойное нападение на Д., совершенное 22 сентября 2000 года с применением оружия (обреза) и в целях завладения его имуществом в крупном размере - на сумму 90.310 руб. и за убийство Д., 1952 года рождения, совершенное 22 сентября 2000 года и сопряженное с разбоем.

Преступления совершены им в г. Новосибирске при обстоятельствах, установленных приговором.

В судебном заседании подсудимый К.К. виновным себя не признал.

В кассационной жалобе и дополнениях к ней осужденный К.К. просит отменить приговор и направить дело на новое расследование, ссылаясь на незаконность и необоснованность приговора, на неверную оценку доказательств, на проведение предварительного следствия и судебного разбирательства с нарушением требований уголовно-процессуального законодательства. Утверждает, что он невиновен в убийстве. По его мнению, в связи с необеспечением его переводчиком и адвокатом в ходе предварительного следствия было нарушено его право на защиту. Считает, что при назначении наказания суд не учел смягчающие обстоятельства.

В возражениях потерпевшая М. считает жалобу К.К. необоснованной и с учетом отмены в РФ смертной казни, о чем она сожалеет, просит оставить приговор без изменения.

Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации Коннова В.С., объяснения осужденного К.К., поддержавшего свою жалобу и дополнения к ней по изложенным в них основаниям, заключение прокурора Костюченко В.В. об изменении приговора в части исчисления срока наказания и об оставлении приговора в остальной части без изменения, проверив материалы дела и обсудив доводы кассационной жалобы, дополнений к ней и возражений на нее, судебная коллегия находит приговор в отношении К.К. подлежащим изменению.

Виновность К.К. в содеянном им установлена совокупностью доказательств, собранных по делу, исследованных в судебном заседании и приведенных в приговоре. Этим доказательствам судом дана надлежащая оценка.

К.К. об обстоятельствах происшедшего давал противоречивые и непоследовательные показания и суд обоснованно оценивал их в совокупности со всеми другими доказательствами.

В ходе предварительного следствия К.К. пояснял, что он нуждался в деньгах для поездки в Таджикистан и решил угнать автомобиль, чтобы затем продать его. Чтобы совершить "угон" машины, он решил взять на время обрез у знакомого П., объяснив ему, что обрез нужен, якобы, чтобы застрелить свою собаку. 22 сентября 2000 года он взял обрез, спрятал под куртку, на ул. Вокзальная магистраль остановил "Жигули" и договорился о поездке на ул. Штурвальная, 26. Подъехав к дому, он зашел в ограду, зарядил обрез и попросил водителя помочь ему вынести телевизор. Когда водитель зашел в ограду, он приставил к нему обрез и потребовал не шевелиться, угрожая в противном случае, что будет стрелять. Водитель толкнул его и побежал к выходу на улицу. Он побежал за ним и выстрелил в него. Водитель упал и не подавал признаков жизни. Он затащил его в сарай, забрал у него туфли и деньги, а труп закопал. Автомашину он впоследствии загнал в сарай к А., и после отказа А. купить машину, он стал разбирать ее для продажи по запчастям.

Суд обоснованно признал достоверными показания К.К. в указанной части, поскольку они соответствуют другим доказательствам.

Доводы К.К. о том, что ему не были надлежаще разъяснены его процессуальные права в ходе предварительного следствия и судом, являются несостоятельными, противоречащими материалам дела. Как следует из материалов дела, К.К. своевременно и в полном объеме разъяснялись процессуальные права подозреваемого, обвиняемого и подсудимого и он указывал в протоколах, что права ему разъяснены и понятны (л.д. 157, 158, 164, 165, 171, 229 т. 1; л.д. 19 т. 2).

Судом проверялись ссылки К.К. на нарушение его права на защиту в ходе предварительного следствия в связи с необеспечением его переводчиком и адвокатом, однако эти ссылки оказались несостоятельными и правильно отвергнуты судом. После разъяснения подозреваемому, а затем - обвиняемому К.К. права давать показания на родном языке и пользоваться услугами переводчика, он, как видно из протоколов, заявлял и собственноручно указывал, что не нуждается в услугах переводчика и показания будет давать на русском языке (л.д. 157, 158, 166, 186 т. 1). Свои заявления, именуемое "Явкой с повинной", и в суд он собственноручно писал на русском языке (т. 4 и т. 2 л.д. 12). Также на русском языке он подал кассационную жалобу и дополнения к ней (л.д. 118, 126, 138 - 139 т. 1). Замечания на протокол судебного заседания он также подал на русском языке (т. 2 л.д. 129). В объяснениях и протоколах допросов он собственноручно указывал на русском языке о правильной записи его показаний с его слов и о том, что он их читал. В ходе предварительного следствия он пояснял, что владеет русским языком (л.д. 166, 186 т. 1). Как следует из показаний свидетелей П., А., Ш., Л. в судебном заседании, они общались с К.К. на русском языке, трудностей в общении с ним не было, он все понимал, понимал их хорошо.

При заявлении ходатайства об обеспечении его переводчиком К.К. был обеспечен переводчиком (л.д. 191, 192, 229, 230, 231, 233 т. 1), но при этом стал отказываться подписывать постановление об ознакомлении его с обвинением, отказываться от дачи показаний в качестве обвиняемого (т. 1 л.д. 29, 230, 231). При таких данных право К.К. пользоваться родным языком и услугами переводчика нарушено не было.

При разъяснении К.К. прав подозреваемого ему было разъяснено право на защиту и он заявил, что адвокат ему не нужен (л.д. 157 т. 1). С момента предъявления обвинения он был обеспечен адвокатом (т. 1 л.д. 162 - 170, 186 - 190, 127 - 229, 230, 231, 233). Таким образом, право К.К. на защиту нарушено не было.

Доводы жалобы К.К. об оказании на него в ходе предварительного следствия давления - несостоятельны.

В своем заявлении, именуемом "Явкой с повинной", К.К. собственноручно указывал, что на него не было оказано морального или физического давления со стороны сотрудников милиции (т. 1 л.д. 4). Свидетель Л., следователь, поясняла в судебном заседании, что к К.К. никакого физического и психического насилия не применялось. Из справки видно, что во время содержания в ИВС-2 с 8 по 11 октября, 4 ноября и 19 декабря 2000 года К.К. жалоб на состояние здоровья не предъявлял и за медицинской помощью не обращался. Как следует из акта судебно-медицинской экспертизы от 11 октября 2000 года в отношении К.К., у него никаких видимых телесных повреждений не имелось и жалоб он не заявлял (л.д. 55, 224 т. 1). Изменение К.К. своих показаний, отказ от дачи показаний, отказ от подписания постановления о привлечении в качестве обвиняемого также не подтверждают его доводов о применении незаконных методов расследования. Постановлением от 15 марта 2001 года установлено, что заявление К.К. о применении к нему незаконных методов расследования является надуманным, имеющим целью избежать ответственности за совершенные преступления, и принято решение об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении сотрудников милиции за отсутствием события преступления (л.д. 225 т. 1).

Данное постановление не отменено и не признано незаконным в установленном законом порядке.

При таких данных доводы К.К. о применении к нему незаконных методов расследования противоречат материалам дела и являются несостоятельными.

Объективно приведенные показания К.К. подтверждаются:

- протоколом осмотра места происшествия с участием К.К., из которого следует, что труп Д. был обнаружен закопанным в указанном К.К. месте, при этом на нем не было обуви. Туфли были обнаружены в указанном К.К. месте - внутри дома на печке;

- протоколом опознания М. изъятых туфель как ранее принадлежавших Д.;

- протоколами осмотров, из которых следует, что машина в разобранном виде находилась в доме <...>, а обрез - в сарае в ограде дома <...> по той же улице.

Из показаний свидетелей А. и Г. видно, что 22 сентября 2000 года подсудимый К.К. пригнал машину и поставил ее в сарай к А., предлагал ему купить ее за 10.000 рублей, но тот отказался. Затем К.К. вместе со своим братом разбирал эту машину, а запчасти продавал и Г. помогал продавать запчасти от разобранной машины.

Свидетель П. пояснял в судебном заседании, что по просьбе подсудимого К.К. он давал ему, якобы, для того, чтобы застрелить собаку, обрез с одним патроном 12-го калибра. Обрез находился у К.К. в течение месяца.

Ссылка в жалобе К.К. на то, что П. не давал таких показаний, является несостоятельной и противоречит содержанию протокола судебного заседания (т. 2 л.д. 22 - 23).

В ходе предварительного следствия П. пояснял, что в конце августа - начале сентября 2000 года к нему домой пришел К.К. и попросил дать ему обрез с патроном, чтобы застрелить свою собаку, так как та кусается. Он отдал ему обрез с патроном. 6 октября 2000 года он встретил К.К. и попросил его вернуть обрез. Тот сказал своему брату, чтобы тот отнес ему обрез, что тот и сделал. Патрона уже не было (т. 1 л.д. 101, 103). При таких данных, с учетом соответствия приведенных показаний свидетеля П. его показаниям в ходе предварительного следствия и их соответствия приведенным показаниям К.К. в ходе предварительного следствия, суд обоснованно признал их достоверными.

Свидетель З., сожительница брата подсудимого, поясняла в судебном заседании, что К.К. проживал у них, собирался уезжать обратно в Таджикистан и нуждался в деньгах для поездки в Таджикистан.

Ссылка К.К. на то, что таких показаний З. не давала, противоречит содержанию протокола судебного заседания. Поданные осужденным К.К. замечания на протокол судебного заседания рассмотрены в установленном законом порядке и отклонены.

Свидетель З. аналогичные показания давала и в ходе предварительного следствия (л.д. 95 т. 1). Такие же показания давал и К.Ш. (л.д. 89 т. 1).

Виновность К.К. подтверждается и другими, имеющимися в деле, приведенными в приговоре, доказательствами.

Как следует из материалов дела, доводы К.К. о причастности таджиков по именам "Али" и "Женя" к данным преступлениям были проверены и получили надлежащую оценку. Следователем давались отдельные поручения об установлении "Али" и "Жени" и проверке их причастности к преступлениям, за которые осужден К.К., по делу проводились оперативно-розыскные мероприятия и было установлено, что таких лиц не было (т. 1 л.д. 122, 124, 125, 126, 128). Обвиняемый К.К. при допросе 4 ноября 2000 года с участием адвоката пояснял, что таджиков "Али" и "Женю" он выдумал, их не существует, так сделать ему посоветовали сокамерники. Как при этом утверждал К.К., эти показания он дал добровольно, без принуждения, решив чистосердечно признаться (л.д. 190 т. 1).

Постановлением следователя от 11 марта 2001 года (л.д. 155) уголовное дело в отношении неустановленных лиц под именами "Али" и "Женя" прекращено в связи с отсутствием в их действиях составов преступлений, предусмотренных ст. ст. 162 и 105 УК РФ, и прокурором отказано в отмене этого постановления (л.д. 234 т. 1).

При таких данных доводы о том, что по делу не проверялись другие версии, указанные К.К. (о причастности таджиков по именам "Али" и "Женя"), являются несостоятельными и противоречат материалам дела.

Тщательно исследовав обстоятельства дела и правильно оценив все доказательства в их совокупности, суд пришел к обоснованному выводу о доказанности вины К.К. в содеянном им и верно квалифицировал его действия по ч. 1 ст. 222; п. "б" ч. 3 ст. 162 и п. "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ по указанным в приговоре признакам.

Из приведенных доказательств следует, что К.К. был намерен уехать из России и нуждался в средствах для возвращения в Таджикистан. Он брал у П. патрон и обрез, из которого был убит Д. Он же завладел обувью Д. и осуществлял сокрытие его трупа. Он же отгонял машину убитого Д. и пытался ее продать А., а затем разбирал ее и принимал меры по реализации запчастей. Указанные обстоятельства подтверждают правильность выводов суда.

Наказание К.К. назначено судом в соответствии с требованиями закона, соразмерно содеянному им, с учетом данных о его личности, влияния назначенного наказания на его исправление и всех конкретных обстоятельств дела. При этом по п. "б" ч. 3 ст. 162 УК РФ К.К. назначено минимально возможное наказание, установленное санкцией закона. Совершение К.К. преступлений впервые судом учтено при назначении ему наказания. Также учтена и положительная характеристика его личности.

Однако, систематическое изменение К.К. своих показаний, его отказ от дачи показаний, нельзя признать активным способствованием им раскрытию преступлений, на что он ссылается в жалобе. Как следует из материалов дела, свое заявление, именуемое "Явкой с повинной", К.К. написал, будучи задержанным и находясь в Ленинском РУВД, поэтому сам он в правоохранительные органы не являлся. Кроме того, в указанном заявлении он утверждал об участии вместе с ним в совершении преступлений "Али" и "Жени", что противоречит установленным фактическим обстоятельствам, вследствие чего понятию "повинной" его заявление не соответствует. Таким образом, К.К. не являлся с повинной в правоохранительные органы.

Неназначение судом К.К. пожизненного лишения свободы и назначение ему наказания в виде лишения свободы не на максимально возможный срок за умышленное лишение им жизни другого человека при разбойном нападении нельзя признать чрезмерно строгим наказанием, несоразмерным содеянному самим К.К. Назначенное ему наказание является справедливым и оснований к его смягчению не имеется.

Гражданские иски разрешены судом в соответствии с действующим законодательством.

Вместе с тем, приговор подлежит изменению в части срока, с которого следует исчислять срок наказания К.К. Несвоевременное составление следователем прокуратуры 8 октября 2000 года протокола задержания К.К., фактически задержанного сотрудниками милиции 7 октября 2000 года, не дает оснований к исчислению ему срока наказания с 8 октября 2000 года, а не со времени фактического задержания по данному делу.

Нарушений уголовно-процессуального законодательства, влекущих отмену приговора, из материалов дела не усматривается. Обвинительное заключение соответствует требованиям закона. Заявленные в судебном заседании ходатайства разрешены судом в соответствии с действующим законодательством. За исключением вносимого изменения данное дело органами предварительного следствия - расследовано, а судом - рассмотрено всесторонне, полно, объективно и выводы суда, изложенные в приговоре, соответствуют имеющимся доказательствам, правильно оцененным судом, и надлежащим образом обоснованы, мотивированы.

На основании изложенного и руководствуясь ст. ст. 332, 339 УПК РСФСР, судебная коллегия

 

определила:

 

приговор Новосибирского областного суда от 11 мая 2001 года в отношении К.К. изменить и срок отбытия им наказания исчислять с 7 октября 2000 года.

В остальной части тот же приговор в отношении К.К. оставить без изменения, а кассационную жалобу - без удовлетворения.

 

Председательствующий

КОННОВ В.С.

 

Судьи

ГЛАЗУНОВА Л.И.

РУСАКОВ В.В.