ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 22 апреля 1998 года
(извлечение)
Органами предварительного следствия Ч.
предъявлено обвинение в применении 30 апреля 1997 г. в г. Новоуральске насилия
в отношении представителя власти - старшины милиции М. в связи с исполнением
последним возложенных на него обязанностей по охране общественного порядка.
Свердловским областным судом 25 ноября
1997 г. Ч. оправдан по ч. 1 ст. 318 УК РФ за недоказанностью вины в совершении
преступления.
Государственный обвинитель в кассационном
протесте поставил вопрос об отмене оправдательного приговора, считая, что
выводы суда о незаконности действий работников милиции, в том числе и
потерпевшего, по задержанию Ч. как правонарушителя не соответствуют фактическим
обстоятельствам дела.
Судебная коллегия по уголовным делам
Верховного Суда РФ 22 апреля 1998 г. приговор в отношении Ч. оставила без
изменения, а протест - без удовлетворения, указав следующее.
Выводы суда о недоказанности вины Ч. в
совершении преступления соответствуют установленным в судебном заседании
обстоятельствам по делу и основаны на всесторонне, полно и объективно
проверенных в судебном заседании доказательствах.
Ч. как в ходе всего
предварительного следствия, так и в суде последовательно утверждал, что в
течение вечера 30 апреля 1997 г. он дважды незаконно задерживался сотрудниками
милиции К. и М. за якобы допущенное им нарушение общественного порядка,
необоснованно доставлялся ими в дежурную часть УВД г. Новоуральска, но он
никакого насилия в отношении М. не допускал, лишь возмущался незаконностью
действий работников милиции.
В обоснование обвинения Ч. органами следствия
положены показания работников милиции - потерпевшего М. и свидетеля К.,
заключение судебно - медицинской экспертизы о наличии у М. телесных повреждений
в виде ушиба грудной клетки, показания свидетелей Д., В. и Г., являвшихся, по
мнению следственных органов, очевидцами противоправного поведения Ч. и его
задержания.
В судебном заседании, как и на следствии,
потерпевший М. показал, что Ч. подошел, когда он с К. устанавливали личность
находившегося на автобусной остановке пьяного мужчины, и заявил, что этот
мужчина его друг и что они идут домой. Ч. отказался предъявить документы и
оттолкнул его, когда он попытался Ч. задержать, после чего он с К. доставил его
в помещение опорного пункта, где составил рапорт о совершении им
административного правонарушения, предусмотренного ст. 158 КоАП РФ, а затем
отправил в дежурную часть УВД. Там Ч. выражался нецензурно, возмущался тем, что
его задержали. Оттуда он был вскоре отпущен.
Как далее показал М., выйдя от них, Ч.
пошел к дому, возле которого был задержан, стал звонить в квартиры жильцов,
разыскивая среди них очевидцев его задержания, но он с К. выпроводил его из
подъезда. Оказавшись на улице, Ч. пытался спровоцировать их на применение к
нему физического насилия, а затем ударился головой о
крыло стоявшего на дороге грузового автомобиля, стал грозить тем, что он
"их посадит". Подойдя к нему (М.), Ч. ударил его кулаком в грудь,
после чего был вновь задержан и доставлен в опорный пункт.
Свидетель К. -
работник милиции, производивший вместе с М. задержание Ч., подтвердил показания
М., дополнив их тем, что тот находился в сильной степени опьянения, шатался из
стороны в сторону, пытался ударить М., что и явилось причиной его задержания; в
помещении опорного пункта Ч. оскорблял работников милиции, грубил им, угрожал,
а на улице, преследуя их, выражался нецензурно.
Из показаний М. и К. следует, что
очевидцами допущенного Ч. правонарушения явились Д. и В., объяснения которых
они приобщили к своему рапорту о случившемся.
С целью проверки противоречивых показаний
Ч., с одной стороны, М. и К. - с другой, суд допросил ряд свидетелей, в том
числе и свидетеля Б., которая органами следствия не
устанавливалась и не допрашивалась.
Как показала свидетель Б., она видела Ч.
идущим по улице, ничего противоправного в его поведении не заметила, а за ним
побежали работники милиции, заломили ему руки за спину и посадили в машину. Сразу после этого она пришла в опорный пункт и спросила, за что
задержали мужчину, однако один из работников милиции стал выталкивать ее,
говоря, чтобы не вмешивалась не в свое дело, и лишь после того, как она
представилась народным заседателем и сказала, что напишет заявление по поводу
незаконного задержания, ей пообещали разобраться, а затем сообщили, что
задержанного отпустили.
Свидетель Д. заявил в судебном заседании,
что ни он, ни В. очевидцами противоправного поведения Ч. не были, но видели,
как работники милиции с применением силы задержали последнего, что объяснения
от их имени составили сами работники милиции, а они их подписали.
Свидетель Г. - водитель грузовой
автомашины также не подтвердил противоправности поведения Ч., пояснив, что
видел, как работники милиции вели Ч., заломив ему руки за спину.
Допрошенные в
качестве свидетелей сотрудники милиции З., Н., М., Б., с которыми Ч.
приходилось общаться в помещении опорного пункта и УВД, опровергли показания М.
и К. о том, что Ч. был сильно пьян, вел себя недостойно, сквернословил,
оскорблял работников милиции, угрожал им. По их словам, Ч., прилично одетый,
находился в легкой степени опьянения и вел себя спокойно, лишь возмущался
незаконными, по его мнению, по отношению к нему
действиями работников милиции.
Таким образом, ни в ходе следствия, ни в
суде не были установлены иные, кроме М. и К., лица, которые подтвердили бы, что
Ч., находясь в общественном месте в состоянии опьянения, оскорбляющем
общественную нравственность и человеческое достоинство, совершил мелкое
хулиганство либо оказал неповиновение законным требованиям работников милиции.
М. и К. по-разному описывают поведение
Ч., основания его задержания и характер административного нарушения.
Исследовав и оценив
доказательства, суд обоснованно пришел к выводу о том, что М. и К. в своих
показаниях искажают действительные события происшедшего, пытаются представить
поведение Ч. в худшем виде в целях доказать законность своих действий как
работников милиции, что правонарушения Ч. не совершал и задержание его
работниками милиции было, по существу, незаконным.
С учетом такой оценки показаний М. и К. и
отсутствия иных доказательств, подтверждающих их достоверность, суд правильно
признал недоказанным факт применения Ч. насилия к М.
Телесное повреждение в виде ушиба грудной
клетки, обнаруженное у М., судя по заключению судебно - медицинского эксперта,
могло образоваться в день происшествия, но, по мнению суда, при других
обстоятельствах.
Как показала в судебном заседании
свидетель Б., за час-полтора до задержания Ч. эти же работники милиции
задержали другого мужчину, который оказывал им сопротивление, а они наносили
ему удары ногами.
Поэтому суд вправе был допустить, что
обнаруженные у М. телесные повреждения он мог получить не в результате действий
Ч., а при задержании упомянутого гражданина, и все сомнения по этому вопросу,
разрешить которые в судебном заседании не представилось возможным, истолковать
в пользу подсудимого.