ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

 

КАССАЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 21 марта 2002 г. N 67-о01-55

 

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в составе:

председательствующего - Вячеславова В.К.

судей - Гусева А.Ф. и Коннова В.С.

рассмотрела в судебном заседании от 21 марта 2002 года дело по кассационной жалобе осужденной Б. на приговор Новосибирского областного суда от 11 мая 2001 г., которым

Б., <...>, русская, со средним образованием, не работавшая, ранее не судимая;

осуждена по ч. 1 ст. 108 УК РФ - к одному году шести месяцам лишения свободы; по ч. 4 ст. 111 УК РФ - к семи годам шести месяцам лишения свободы; по совокупности преступлений на основании ч. 3 ст. 69 УК РФ - к восьми годам шести месяцам лишения свободы в исправительной колонии общего режима.

Постановлено взыскать с Б. в пользу Н. в возмещение материального ущерба 2.008 руб.

По данному делу также осуждены: М.Т. - по ч. 4 ст. 111 УК РФ и Ч. - по ст. ст. 222 ч. 1 и 316 УК РФ, приговор в отношении которых не обжалован и не опротестован в кассационном порядке.

Б. признана виновной и осуждена за убийство М.Е., 1957 г. рождения, совершенное 12 мая 2000 г. при превышении пределов необходимой обороны; за умышленное причинение Д., 1975 г. рождения, тяжкого вреда здоровью, повлекшего по неосторожности его смерть, совершенное 27 мая 2000 г. группой лиц.

Преступления совершены ею в пос. Пашино г. Новосибирска при обстоятельствах, установленных приговором.

В судебном заседании подсудимая Б. виновной себя не признала.

В кассационной жалобе и дополнениях к ней осужденная Б. просит: в жалобе - переквалифицировать ее действия на ст. 107 УК РФ и смягчить наказание до не связанного с лишением свободы, а при несогласии с этим - отменить приговор и направить дело на новое судебное рассмотрение, а в дополнениях к жалобе - просит в полном объеме "оправдать" ее, ссылаясь на то, что она не считает себя виновной в смерти М.Е. и Д. Не отрицая нанесения удара Д. крышкой от ящика по плечу и ногой в сабо - в живот, Б. указывает, что она не желала его смерти и когда уходила, он был жив. Считает, что предварительное следствие и судебное разбирательство были проведены с нарушениями УПК РСФСР, доказательства оценены неверно, приговор не соответствует фактическим обстоятельствам, у нее было сильное душевное волнение, вызванное оскорблением и издевательством со стороны пострадавшего. Полагает, что следовало провести следственный эксперимент по возможности поднять трубу и наносить ею удары, что судом неверно отказано ей в проведении повторной судебно-психиатрической экспертизы. По ее мнению, в судебном заседании было нарушено ее право на защиту и дело рассмотрено незаконным составом суда.

В возражениях на жалобу осужденный Ч. считает несостоятельными доводы Б. о том, что она не могла поднять трубу и наносить ею удары.

Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации Коннова В.С., объяснения осужденной Б., поддержавшей свою жалобу по изложенным в ней основаниям, заключение прокурора Костюченко В.В. об оставлении приговора в отношении Б. без изменения, проверив материалы дела и обсудив доводы кассационной жалобы и дополнений к не, возражений осужденного Ч. на жалобу Б., судебная коллегия находит приговор в отношении Б. в части ее осуждения по ч. 1 ст. 108 УК РФ подлежащим отмене, а в части осуждения по ч. 4 ст. 111 УК РФ - законным и обоснованным по следующим основаниям.

Согласно ч. 1 ст. 314 УПК РСФСР описательная часть приговора должна содержать описание преступного деяния с указанием характера вины осужденного. По данному делу в части осуждения Б. по ч. 1 ст. 108 УК РФ указанные требования закона судом не выполнены. Описывая установленные обстоятельства совершения преступления в отношении М.Е., суд в приговоре не указал характер вины Б.

Кроме того, по смыслу закона, убийство при превышении пределов необходимой обороны может быть совершено только умышленно (с прямым или с косвенным умыслом). Однако суд, признавая Б. виновной по ч. 1 ст. 108 УК РФ, пришел в приговоре к выводу, что "достаточных доказательств того, что находясь в огороде, Б., независимо от действий М.Е., нанесшего ей удары, имела умысел на убийство последнего, не добыто" (л.д. 83 - 84 т. 5). Недоказанность умысла Б. на убийство М.Е. препятствовала квалификации ее действий по ч. 1 ст. 108 УК РФ, и неустановление судом характера ее вины не дает оснований для переквалификации ее действий на другой состав преступления.

При таких данных приговор в части осуждения Б. по ч. 1 ст. 108 УК РФ подлежит отмене, а дело в этой части - направлению на новое судебное рассмотрение. В связи с отменой приговора по ч. 1 ст. 108 УК РФ из приговора подлежит исключению указание о назначении Б. наказания по совокупности преступлений и о взыскании с нее в пользу Н. в возмещение расходов по похоронам М.Е. 2.008 руб.

Виновность Б. в умышленном причинении Д. группой лиц тяжкого вреда здоровью, повлекшего по неосторожности его смерть, подтверждается:

- заключениями судебно-медицинских экспертиз о том, что все повреждения на голове Д. составляли единую черепно-мозговую травму, оценивались в совокупности как тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни и его смерть наступила от закрытой черепно-мозговой травмы. Ссадина в проекции лобного бугра образовалась от предмета, каким могла быть боковая поверхность крышки ящика из-под снарядов, а повреждения на лице в виде отдельных кровоподтеков в параорбитальных областях, двух ран на верхних веках, ссадины на носу и раны у основания носа могли образоваться от воздействия доски или крышки ящика из-под снарядов;

- заключением судебно-биологической экспертизы о том, что на трех обломках досок, изъятых с места происшествия, и кроссовках Б., брюках имелась кровь человека, происхождение которой возможно от Д.;

- показаниями свидетеля М. о том, что она услышала, как П. звала Ч., чтобы успокоить Б. Выйдя из дома, она увидела, как Б. и М.Т. в течение около 10 минут избивали лежавшего Д. Б. с размаха доской нанесла не менее 10 ударов по голове Д., а М.Т. наносила ему удары ногами в область лица, в живот. Затем она (М.) ушла. Во время избиения Д. Ч. находился дома. Минут через 5 к ней подошли Б. и М.Т. и предупредили, чтобы она никому не говорила об избиении ими Д. Через некоторое время она вышла в огород, Д. лежал на земле, лицо его было в крови, голова - пробита;

- показаниями свидетеля П. о том, что она видела, как в огороде М.Т. ударила Д. ногой в лицо и тот упал, а Б. крышкой из досок нанесла ему несколько ударов по голове, рукам, ногам. М.Т. пнула Д. по телу. Увидев это, она ушла в дом;

- показаниями свидетеля Т. о том, что ей Б. рассказала, что они убили человека. По ее словам, один из "бомжей" стал ее домогаться, она пожаловалась Ч., тот "бомжу" "подкинул" (избил), а потом они "бомжа" добили.

Как поясняла М.Т. в ходе предварительного следствия, в огороде Б. пинала Д. ногами, била кулаками. Она (М.Т.) тоже избивала Д. ногами и руками по голове и телу. Она видела, как Б. подняла деревянную крышку и нанесла ею Д. по голове не менее трех ударов, пока крышка не разломалась. Затем от сломанной крышки Б. взяла доску и стала бить ею Д. по голове, шее, телу, нанесла ею не менее 3 ударов. Она (М.Т.) нанесла Д. не менее 15 ударов по голове и различным частям тела. После нанесения Б. и ею ударов Д. лежал на земле и не шевелился.

Сама Б. в ходе предварительного следствия поясняла, что она в огороде пнула Д. ногой в лицо, тот упал, она стала пинать его, куда и сколько раз - не помнит, взяла крышку от ящика и стали бить ею Д., куда наносила удары - не помнит. М.Т. пинала Д. ногами по телу.

Изменению показаний М.Т. и Б. суд дал надлежащую оценку, в совокупности с другими доказательствами.

Виновность Б. подтверждается и другими, имеющимися в деле, приведенными в приговоре, доказательствами.

Оснований не доверять приведенным показаниям свидетелей М., П., Т. у суда не имелось.

Тщательно исследовав обстоятельства дела и правильно оценив все доказательства в их совокупности, суд пришел к обоснованному выводу о доказанности вины Б. в умышленном причинении группой лиц Д. тяжкого вреда здоровью, повлекшего по неосторожности его смерть, и верно квалифицировал ее действия по ч. 4 ст. 111 УК РФ по указанным в приговоре признакам.

Как следует из приведенных доказательств, при групповом избиении Б. наносила удары Д. в область головы, все повреждения в совокупности в области головы образовали единую черепно-мозговую травму, относящуюся к тяжкому вреду здоровью по признаку опасности для жизни, что повлекло смерть Д.

Нанесение Б. неоднократных ударов по голове Д. руками и ногами, деревянной крышкой от ящика из-под снарядов и доской от крышки с достаточной силой до тех пор, пока тот перестал шевелиться, как правильно пришел к выводу суд, свидетельствует о наличии у Б. умысла на причинение Д. тяжкого вреда здоровью.

Как следует из материалов дела, смерть Д. наступила от единой черепно-мозговой травмы. Неоказание Б. необходимой медицинской помощи Д., несообщение ею в медицинские органы о месте нахождения и состоянии Д. подтверждает правильность вывода суда о неосторожной форме вины Б. в отношении смерти Д.

Подсудимый Ч. пояснял, что Б. разбудила его и сказала, что ее обижают. Как он понял, причиной конфликта было оскорбление Д. Б. и то, что после бани он надел ее спортивный костюм. Он (Ч.) оделся, вышел и, решив "проучить" Д., ударил его, тот упал. В бане Д. костюм Б. снял. В дальнейшем в огороде Д. извинился за свое поведение, при нем в огороде конфликтов не было и он (Ч.) ушел копать огород. Через некоторое время подошедшая Б. сообщила, что они, кажется, убили Д. (т. 5 л.д. 42, 44, 46).

Сама подсудимая Б. поясняла, что в бане Д. оскорбил ее нецензурной бранью и ударил кулаком по лицу. Одет он был в ее спортивный костюм. Она в ответ ударила Д. ладонью по лицу. Затем она рассказала Ч. о происшедшем и тот ударил Д. ногой, тот упал, Ч. снял с него ее костюм. После этого Д. сказали, что его больше трогать не будут.

Затем она (Б.) пришла в огород и спросила у Д., за что он обозвал ее в бане. Д. попытался ее ударить, но его руку перехватили. М.Т. стала наносить Д. удары, тот падал и вставал. Она (Б.) взяла деревянную крышку от ящика и ударила ею Д. Когда крышка сломалась, она ударила Д. ногой в живот. М.Т. вытащила из трико шнурок, но она (Б.) выхватила шнурок у М.Т. и отбросила (л.д. 34, 35, 37 т. 5).

Подсудимая М.Т. поясняла, что в бане ссору между Д. и Б. она не слышала, Д. был одет в спортивный костюм Б. Из дома вышел Ч. и ударил Д., тот упал. Потом они сидели в огороде. Б. спросила у Д., за что он ее оскорбил. Д. попытался ее ударить, но его руку перехватили. Тогда Б. попыталась ударить Д., но она (М.Т.) не позволила ей это сделать, отодвинула ее, а сама ударила Д. и стала его бить. Б. схватила крышку от ящика и ударила ею Д., крышка сломалась (т. 5 л.д. 40 - 41).

Приведенные показания не свидетельствуют о нахождении Б. в состоянии физиологического аффекта. Как видно из приведенных показаний, при происшедшем в бане, Б. также ударяла Д., после чего жаловалась на него Ч. Д. был избит, пытался убежать, чего ему не позволили сделать и ему было обещано, что его больше трогать не будут. Таким образом, конфликт, начавшийся в бане, был исчерпан, за оскорбление и одетый спортивный костюм был Д. уже избит.

Однако после этого, сама Б. возобновила конфликт, начав спрашивать у Д., за что он оскорбил ее. Вновь возникший конфликт был взаимным: на попытку Д. ударить Б., та также пыталась ударить его. При этом физического насилия Д. к Б. не применил, а она стала наносить ему удары. Кроме того, действия Б. носили осмысленный, целенаправленный характер, она, в частности, отняла у М.Т. шнурок, вынутый ею из трико, и выбросила его.

Указанные данные свидетельствуют об отсутствии у Б. необходимых признаков физиологического аффекта. Из актов амбулаторной и стационарной комплексных судебных психиатро-психологических экспертиз видно, что при происшедшем у Б. каких-либо временных болезненных расстройств психической деятельности не было, она могла понимать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими, признаков состояния аффекта у нее не выявлено.

Психическое состояние Б. исследовалось в ходе предварительного следствия и в судебном заседании. Эксперты располагали всеми необходимыми данными при проведении экспертиз. Из справок видно, что Б. на учете психиатров не состояла (т. 1 л.д. 57, 199). Ее наследственность психическими заболеваниями не отягощена (нахождение ее на учете у невропатолога по поводу астено-ипохондрического синдрома не равнозначно нахождению на учете у психиатра и наличию психического заболевания). Экспертные комиссии наблюдали, обследовали саму Б. и обоснованно признали ее вменяемой (Ее ссылки на то, что при проведении стационарной экспертизы она наносила себе порезы в области лучезапястья, были известны экспертам и получили оценку как склонность ее к протестным реакциям, что не влияет на выводы о ее вменяемости. Самопорезы не являлись попыткой самоубийства. Как видно из справки больницы (л.д. 15 т. 5), порезы были поверхностными и оказания медицинской помощи не требовали). Оснований для проведения повторной судебно-психиатрической экспертизы в отношении Б. не имелось. Выбор способов и методов психиатрического исследования обвиняемой входит в компетенцию экспертов и непроведение электроэнцефалограммы не свидетельствует о неполноте исследования ее психического состояния другими способами и методами. С учетом мотивированных, осмысленных, целенаправленных действий Б., поддержания ею адекватного речевого контакта, отсутствия у нее бреда, галлюцинаций, она правильно признана вменяемой.

Наказание Б. по ч. 4 ст. 111 УК РФ назначено в соответствии с требованиями закона, соразмерно содеянному ею, с учетом данных о ее личности, влияния назначенного наказания на ее исправление и всех конкретных обстоятельств дела. Назначенное ей наказание близко к минимально возможному, установленному санкцией ч. 4 ст. 111 УК РФ. Назначенное по ч. 4 ст. 111 УК РФ Б. наказание является справедливым и оснований к его смягчению не имеется.

Право подсудимой Б. на защиту не нарушено. Как следует из материалов дела, Б. соглашения на ее защиту ни с кем из адвокатов не заключала. По назначению следователя ее интересы в ходе предварительного следствия защищала адвокат Захарова. Однако согласно ордеру Захаровой поручалась защита Б. лишь в ходе предварительного следствия. В связи с отсутствием у Б. соглашения на ее защиту кем-либо в суде по поручению суда для защиты ее интересов в судебном заседании был назначен адвокат Косарев. Как следует из протокола, в судебном заседании подсудимая Б. заявляла, что она согласна, чтобы защиту ее интересов осуществлял адвокат Косарев (л.д. 32 т. 5). Перед окончанием судебного следствия подсудимая Б. заявила ходатайство о замене адвоката Косарева адвокатом Захаровой (л.д. 68 т. 5). Из справки (л.д. 11 т. 5) видно, что адвокат Захарова была занята в другом процессе - осуществляла защиту интересов подсудимого М. С учетом занятости адвоката Захаровой в другом процессе и осуществлением адвокатом Косаревым защиты интересов подсудимой Б. в соответствии с требованиями закона, суд обоснованно отказал в удовлетворении указанного ходатайства Б. Нарушения права подсудимой Б. на защиту судом не допущено.

Нарушений уголовно-процессуального законодательства, влекущих отмену приговора в части осуждения Б. по ч. 4 ст. 111 УК РФ, из материалов дела не усматривается.

Выводы суда, изложенные в приговоре и касающиеся обстоятельств происшедшего по ч. 4 ст. 111 УК РФ и виновности Б., соответствуют имеющимся доказательствам, правильно оцененным судом. Действующее уголовно-процессуальное законодательство не предусматривает обязанности суда дословно воспроизводить в приговоре показания допрошенных свидетелей. Смысл и содержание их показаний, имеющие доказательственное значение, в приговоре приведены правильно.

Доводы жалобы о нарушении требований ч. 2 ст. 15 УПК РСФСР (в редакции Закона Российской Федерации от 21 декабря 1996 года) о рассмотрении дела судом в составе трех профессиональных судей - несостоятельны.

Согласно Федеральному закону Российской Федерации от 9 июля 1998 г. N 95-ФЗ "учитывая недостаточное кадровое и ресурсное обеспечение верховных судов республик, краевых и областных судов... приостановить действие части второй статьи 15 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР до введения в действие Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации". (УПК РФ вводится в действие с 1 июля 2002 г.).

При таких данных рассмотрение данного дела судом в составе профессионального судьи и двух заседателей соответствовало требованиям действующего уголовно-процессуального законодательства.

Кроме того, как видно из протокола судебного заседания, состав суда объявлялся, участникам процесса, в том числе - подсудимой Б., разъяснялось право отвода, однако она, зная о рассмотрении дела судом в составе профессионального судьи и двух заседателей, отводов такому суду не заявляла. Таким образом, оснований для вывода о незаконности состава суда не имеется.

Руководствуясь ст. ст. 332, 339 УПК РСФСР, судебная коллегия

 

определила:

 

приговор Новосибирского областного суда от 11 мая 2001 г. в отношении Б. в части ее осуждения по ч. 1 ст. 108 УК РФ отменить и дело в этой части направить на новое рассмотрение в тот же суд в ином составе судей со стадии судебного разбирательства.

Меру пресечения Б. отменить.

Тот же приговор в части взыскания с Б. в пользу Н. в возмещение ущерба 2.008 рублей отменить и дело в этой части передать на новое рассмотрение в тот же суд совместно с уголовным делом по обвинению Б. в убийстве М.Е.

Исключить из приговора указание о назначении Б. наказания по совокупности преступлений на основании ч. 3 ст. 69 УК РФ и о разрешении судьбы вещественных доказательств: металлической трубы и двух топоров.

В остальной части тот же приговор в отношении Б. оставить без изменения и считать ее осужденной по ч. 4 ст. 111 УК РФ к семи годам шести месяцам лишения свободы в исправительной колонии общего режима.

 

Председательствующий

ВЯЧЕСЛАВОВ В.К.

 

Судьи

ГУСЕВ А.Ф.

КОННОВ В.С.