ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

 

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 20 марта 2002 г. N 18-кпо02-8сп

 

Кассационная палата Верховного Суда Российской Федерации

в составе:

председательствующего - Шурыгина А.П.

судей - Степалина В.П. и Анохина В.Д.

рассмотрела в судебном заседании от 20 марта 2002 года дело по кассационным жалобам потерпевшей Б.О., осужденных Б., П. и Ш., адвокатов Крылова В.К., Карпенко Н.Д. и Апальковой Т.Е. на приговор суда присяжных Краснодарского краевого суда от 8 декабря 2000 года, которым

Б., <...>, ранее судимый 15 марта 1999 года по ст. ст. 146 ч. 3, 147 ч. 2 УК РСФСР, 158 ч. 2 п. п. "в", "г" УК РФ на основании ст. 40 УК РСФСР на 9 лет лишения свободы с конфискацией имущества,

осужден к лишению свободы по ст. 102 п. п. "д", "з" УК РСФСР на 14 лет, ст. 222 ч. 1 УК РФ на 3 года.

На основании ст. 40 УК РФ по совокупности преступлений путем поглощения менее строгого наказания более строгим окончательно назначено 14 лет лишения свободы.

На основании ст. 41 УК РСФСР частично присоединено наказание по предыдущему приговору и окончательно назначено 15 лет лишения свободы с конфискацией имущества, с отбыванием в исправительной колонии общего режима.

П., <...>, несудимый,

осужден к лишению свободы по ст. ст. 17, 102 п. п. "д", "е" УК РСФСР на 8 лет, ст. 222 ч. 1 УК РФ с применением ст. 43 УК РСФСР на 1 год.

На основании ст. 40 УК РФ по совокупности преступлений путем поглощения менее строгого наказания более строгим окончательно назначено 8 лет лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии общего режима.

Ш., <...>, несудимый,

осужден к лишению свободы по ст. ст. 17, 102 п. п. "д", "е" УК РСФСР на 8 лет, ст. 222 ч. 1 УК РФ на 2 года, ст. 108 ч. 1 УК РСФСР с применением ст. 43 УК РСФСР на 1 год исправительных работ с удержанием десяти процентов из заработка.

На основании ст. 40 УК РФ по совокупности преступлений путем поглощения менее строгого наказания более строгим окончательно назначено 8 лет лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии общего режима.

По делу также осужден Ш.И., в отношении которого приговор суда не обжалован и не опротестован.

Заслушав доклад судьи Степалина В.П., объяснения осужденных Б., П. и Ш., адвокатов Карпенко Н.Д. и Апальковой Т.Е. по доводам жалоб, заключение прокурора Лущиковой В.С., полагавшей приговор суда присяжных в отношении Б. изменить, а в остальном оставить без изменения, кассационная палата

 

установила:

 

судом присяжных признаны виновными в совершении следующих преступлений на территории Краснодарского края в 1996 году:

Ш. в ночь с 11 на 12 июля в городе Крымск причинения тяжкого вреда здоровью Б.Ю., которому нанес не менее 2 ударов ножом;

Ш. и П. в период с августа по ноябрь в городе Краснодар незаконного приобретения 3 гранат РГД-1, гранаты Ф-1, их хранения, ношения до 9 декабря;

Б. незаконного хранения и ношения 3 гранат РГД-1, гранаты Ф-1;

Б. 10 декабря, примерно в 13 часов 50 минут, умышленного убийства двух лиц, способом, опасным для жизни многих людей, бросив в конторку склада "Крымскснабсбыт" указанные гранаты, при этом 3 гранаты РГД-1 взорвались, граната Ф-1 не взорвалась, в результате чего от полученных телесных повреждений скончались Л. и К., потерпевшим Б.Ю., В. и Г. причинены осколочные ранения;

Ш. и П. соучастия в совершении указанного убийства в форме организации, с целью скрыть другое преступление.

В кассационных жалобах:

потерпевшая Б.О. указывает, что приговор суда, как незаконный подлежит отмене, она была лишена возможности участвовать в судебных прениях;

осужденный Б. просит приговор суда отменить, дело направить на новое судебное рассмотрение, утверждает, что у него не было умысла на убийство. Указывает, что председательствующий судья была заинтересована в исходе дела, государственный обвинитель неоднократно касался характеризующих данных, о судимости, судья не делала замечаний, в напутственном слове была необъективной, вопросный лист составлен с нарушениями, в нем отсутствует вопрос N 8, присяжными заседателями была нарушена тайна совещательной комнаты;

осужденный П. просит приговор суда отменить, дело направить на новое судебное рассмотрение. Указывает, что судебное заседание проведено с нарушениями закона, судья необоснованно вывела из состава присяжного заседателя N 2 Д., неоднократно лишала права давать показания, поставленные перед присяжными заседателями вопросы специально запутаны, отсутствует вопрос N 8, в напутственном слове судья была необъективной, сказала, что в предыдущем судебном заседании присяжные заседатели вынесли оправдательный вердикт, затем жалели, чтобы этого не было, присяжные заседатели нарушили тайну совещательной комнаты. Одновременно указывает, что при назначении наказания суд не учел состояние здоровья, нахождение на иждивении ребенка, просит применить ст. 64 УК РФ, ограничить размер наказания отбытым сроком;

осужденный Ш. просит приговор суда отменить, дело направить на новое судебное рассмотрение, поскольку с участием присяжных заседателей исследовались недопустимые доказательства, однако не указывает какие именно, потерпевшая была лишена возможности участвовать в судебных прениях, в напутственном слове судья была необъективной, присяжные заседатели нарушили тайну совещательной комнаты;

в совместной с осужденными жалобе адвокаты Крылов В.К., в защиту Б., Карпенко Н.Д., в защиту П., Апалькова Т.Е. в защиту Ш., просят приговор суда отменить, дело направить на новое судебное рассмотрение. Указывают, что с участием присяжных заседателей исследовались недопустимые доказательства - протоколы очных ставок между Ш. и Б.Ю., Ш.И. и Б.Ю., заявление Ш.И. на имя прокурора, исследовались данные, характеризующие личности обвиняемых, государственным обвинителем оглашались документы, содержащие сведения о личности - протокол допроса Ш.И., исследовались обстоятельства, не имеющие отношения к делу. Необоснованно снимались вопросы защиты и подсудимых, судья задала вопрос эксперту, в котором содержится ответ, задавая вопросы государственный обвинитель выходили постоянно за рамки предъявленного обвинения, доводили до присяжных заседателей информацию по эпизодам, за которые осужденные оправданы. В прениях государственный обвинитель выступил не по результатам судебного следствия, а по своим надуманным версиям, говорил о якобы недозволенных методах адвоката Апальковой при проведении очной ставки, что подсудимые преступники, у них был единый коллектив. В напутственном слове председательствующий судья была необъективной, по ходатайствам защиты документы из дела зачитывал государственный обвинитель, а не защита, присяжными заседателями нарушена тайна совещательной комнаты, поскольку более 5 раз к ним заходила секретарь, вопросный лист сформулирован с нарушениями закона.

В возражениях на кассационные жалобы государственный обвинитель Кривоножка С.Н. указывает о своем несогласии с ними.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационных жалоб и возражений, кассационная палата находит, что приговор суда постановлен в соответствии с вердиктом коллегии присяжных заседателей о виновности Б., П. и Ш., основанном на всестороннем и полном исследовании материалов дела.

Кассационная палата не может согласиться с доводами в жалобах о нарушении принципа состязательности.

Из материалов дела следует, что в соответствии со ст. 427 УПК РСФСР судебное разбирательство дела было основано на принципе состязательности, обеспечено равенство прав сторон, которым суд, сохраняя объективность и беспристрастность, создал необходимые условия для всестороннего и полного исследования обстоятельств дела.

Данных о какой-либо заинтересованности председательствующего в исходе дела, о чем имеются ссылки в жалобах, в материалах дела нет. Никто из участников процесса, в том числе осужденные или адвокаты, не делали заявлений об этом, не заявляли отвода судье.

Доводы П. в жалобе о том, что судья неоднократно лишала права давать показания, противоречат протоколу судебного заседания, из которого следует, что П. был подробно допрошен на суде сторонами, он дал показания, в том числе и при допросе других подсудимых, свидетелей, председательствующий его допрос не прерывал, никаких замечаний по допросу осужденного у сторон не было, сам П. дополнял свои показания, настаивал на них. Вместе с тем, председательствующий правильно делал неоднократные замечания П. за нарушение порядка в зале судебного заседания (т. 22, л.д. 22 - 31, 32 - 56, 123, 124 - 140, 148, 175).

Вопреки доводам в жалобе адвокатов, председательствующим обоснованно снимались вопросы, не относящиеся к материалам дела, выходящие за рамки судебного разбирательства, наводящие вопросы. Вопрос судьи эксперту был задан для разъяснения заключения относительно нахождения в сознании Б.Ю., в вопросе не содержался ответ, как это отмечается в жалобе (т. 22, л.д. 41, 47, 104, 105, 106, 115, 116, 117, 119, 152).

Нет также в деле данных о том, что задавая вопросы государственный обвинитель выходил постоянно за рамки предъявленного обвинения, на что адвокаты указывают в жалобе. Из протокола судебного заседания следует, что сторона защиты также не делала никаких заявлений о каких-либо нарушениях пределов судебного разбирательства (т. 22, л.д. 131 - 133).

Противоречат протоколу судебного заседания и доводы в жалобе о том, что по ходатайствам защиты документы из дела зачитывал государственный обвинитель. Как следует из протокола, по удовлетворенным ходатайствам стороны защиты, адвокаты сами зачитывали документы, содержащиеся в материалах дела, аналогично первыми адвокаты допрашивали и свидетелей, вызванных по их ходатайствам (т. 22, л.д. 60, 61, 94, 148).

Судебное следствие проведено с учетом требований ст. 446 УПК РСФСР, определяющей его особенности в суде присяжных. Никто из участников процесса, в том числе и осужденные или адвокаты, не возражали закончить судебное следствие с учетом исследованных доказательств и при состоявшейся явке (т. 22, л.д. 156).

Данных о том, что на суде присяжных исследовались недопустимые доказательства, или сторонам было отказано в исследовании доказательств, не установлено.

У председательствующего не было оснований признавать недопустимыми доказательства, на которые имеются ссылки в жалобах, - протоколы очных ставок между Ш. и Б.Ю., Ш.И. и Б.Ю., заявление Ш.И. на имя прокурора вывод судьи об этом мотивирован в постановлении, протокол допроса Ш.И. исследовался в установленном законом порядке (т. 2, л.д. 14 - 16, 175 - 183, т. 5, л.д. 149, 187 - 188, т. 21, л.д. 77, 78, т. 22, л.д. 63, 64, 81, 88, 93, 199).

Доводы в жалобах о том, что с участием присяжных заседателей исследовались данные о личности подсудимых, обстоятельства, не имеющие отношения к делу, являются несостоятельными. Из записей в протоколе судебного заседания, на которые имеются ссылки в жалобах, следует, что никаких заявлений, ходатайств относительно исследуемых доказательств у сторон не было, сторона защиты также активно участвовала в исследовании указанных доказательств. Нет в протоколе и записи о том, что якобы государственный обвинитель сообщил сведения о судимости Б., о чем он указывает в жалобе (т. 22, л.д. 88 - 90, 93, 95 - 99, 106, 112, 127, 141, 110, 133, 140, 143, 144, 149, 153).

Вопреки доводам в жалобах осужденных и защиты, а также потерпевшей Б.О., прения сторон проведены в соответствии с требованиями ст. ст. 447, 448 УПК РСФСР. Из материалов дела и протокола судебного заседания следует, что потерпевшую не лишали возможности участвовать в судебном заседании, в том числе и выступить в прениях. Она была надлежащим образом извещена судом, от нее поступила телеграмма с просьбой о рассмотрении дела в ее отсутствие, явиться на суд не может. Никто из участников процесса возражений не заявил, в связи с чем председательствующий вынес обоснованное постановление о рассмотрении дела в отсутствие данной потерпевшей. Сама потерпевшая не отрицает данные обстоятельства, указывает в жалобе, что она отказалась участвовать в судебном заседании, поскольку имеет малолетнего ребенка (т. 22, л.д. 2, 8, 156, т. 23, л.д. 18);

Доводы в жалобах о том, что в своей речи государственный обвинитель вышел за пределы судебного разбирательства, якобы говорил о недозволенных методах адвоката Апальковой, и других обстоятельствах, противоречат протоколу судебного заседания (т. 22, л.д. 157 - 170).

Что касается доводов в жалобе П. относительно присяжного заседателя N 2 Д., то из материалов дела следует, что судья обоснованно удовлетворила ходатайство государственного обвинителя об отводе, поскольку присяжный заседатель допустила высказывание при выслушивании судом прений сторон (т. 22, л.д. 169).

Данных о том, что председательствующий нарушил принцип объективности в своем напутственном слове, в материалах дела нет. Заявленные возражения были приняты, записи о том, что судья сказала, что в предыдущем судебном заседании присяжные заседатели вынесли оправдательный вердикт, затем жалели, и чтобы этого не было, как это указывает в своей жалобе П., в протоколе судебного заседания нет (т. 22, л.д. 181 - 204).

Вопросный лист и вердикт коллегии присяжных заседателей соответствуют требованиям ст. ст. 449, 454 УПК РСФСР, вопреки доводам в жалобах, в нем имеется вопрос N 8.

Нарушений тайны совещательной комнаты не допущено, о чем свидетельствуют материалы служебной проверки (т. 23, л.д. 132 - 135).

Постановленный приговор отвечает требованиям ст. ст. 461, 462 УПК РСФСР. В соответствии с вердиктом коллегии присяжных заседателей действия осужденных председательствующим квалифицированы правильно.

Не могут быть приняты во внимание доводы в жалобах о неправильности выводов вердикта коллегии присяжных заседателей о виновности осужденных в совершении преступлений, так как по этим основаниям не может быть обжалован и отменен приговор суда присяжных в кассационном порядке.

Из материалов дела следует, что осужденные Б., П. и Ш. в установленном законом порядке были ознакомлены с особенностями рассмотрения дела с участием присяжных заседателей (т. 12, л.д. 105 - 107, 118 - 120, 122 - 124).

Наказание назначено с учетом характера и степени общественной опасности совершенного преступления, данных о личности, всех смягчающих обстоятельств. Оснований для смягчения наказания П. по его жалобе нет.

Нарушений уголовно-процессуального закона, влекущих отмену приговора суда присяжных, не имеется.

Вместе с тем судебная коллегия находит, что в отношении Б. приговор следует изменить, поскольку при сложении наказания с назначенным по приговору от 15 марта 1999 года судом ошибочно применена ст. 41 УК РСФСР, а не ст. 40 ч. 3 УК РСФСР.

Руководствуясь ст. 465 УПК РСФСР, кассационная палата

 

определила:

 

приговор суда присяжных Краснодарского краевого суда от 8 декабря 2000 года в отношении Б. изменить, на основании ст. 40 ч. 3 УК РСФСР путем частичного сложения с наказанием по приговору от 15 марта 1999 года окончательно Б. назначить 15 (пятнадцать) лет лишения свободы с конфискацией имущества, с отбыванием в исправительной колонии общего режима.

В остальном этот же приговор в отношении Б., а также П. и Ш. оставить без изменения, кассационные жалобы - без удовлетворения.